«Я был бы рад всей душой, если бы так ярко выраженное
общественное признание моих трудов вдохновило бы и окрылило энергией и
дало бы необходимое терпение и другим труженикам на родной ниве, чтобы
они могли черпать свои силы в крепком сознании, что и их мирный честный
труд, доведенный до конца, всегда будет оценен по достоинству родиной, а
в ней таится еще множество сокровищ, сокрытых в глубине народной, и они
также ждут своей очереди появиться на свет Божий, как это случилось с
маленькой балалайкой.
Я призываю нашу молодежь, наше лучшее будущее на родные нивы
мирного, многостороннего и благородного труда. Не останавливаясь ни
перед какими препятствиями, с верой в себя поработать до конца на пользу
безмерно талантливого, кроткого и могучего русского народа. Это
величайшее счастье, и я его знаю, вкусил его».
В.В. Андреев
Апофеоз XX века. Заключительная торжественная массовая сцена,
прославляющая деяния века. Ею по праву можно считать одно из
грандиозных многоплановых живописных творений кисти выдающегося нашего
современника Ильи Сергеевича Глазунова. Но вспомним. На исходе XIX века
великий русский художник-баталист Василий Васильевич Верещагин
пророчески явил грядущему веку свое полотно «Апофеоз войны». В.В.
Верещагин не был авгуром, но был художником. А истинный художник всегда
предвозвещатель. «Апофеоз войны»... Какой войны? - Той, которой был
свидетелем он сам, - в Туркестане? А может быть, в Галиции? На Перекопе?
На Прохоровском поле? В Пешаваре? В Грозном? Или в морских баталиях -
при Саламине, Трафальгаре, Синопе, Цусиме? Художник-баталист фатально
погиб в баталии на море. Погиб в считанные минуты, как экипаж атомной
подводной лодки «Курск». Погиб вместе с вице-адмиралом С.О. Макаровым
при взрыве от детонации носового погреба 12-дюймовых снарядов на
флагманском броненосце «Петропавловск». Погиб в японо-русскую войну,
положившую начало всем последующим войнам XX века. XX век прошел по
планете тремя (а не двумя) мировыми, многими гражданскими и бесконечным
числом локальных войн. Они унесли сотню миллионов человеческих жизней.
Но главной войной XX века является война с Авторитетом.
«Апофеоз войны» - это груда усекновенных голов авторитетов
прошлого и настоящего. Усекновение. Кто в этом признается? Никто никогда
не видел лица палача. Что до заплечных дел мастеров от эстетики, то они
свои лица не прятали (и не прячут!) за забралом или капроновым чулком.
Они не скрывали и не скрывают свои благие намерения, коими устлана
дорога известно куда. Ах, уважаемые деятели музыкальной культуры. Кто,
как не вы, шаг за шагом развенчивали культ апостолов музыки, ее
патриархов. Кто, как не вы, во грехе изменяли Символу музыкальной веры,
больше того, в ереси изменили сам Символ веры. Указуя на лукавый лозунг
Великой французской революции «Свобода, равенство и братство», обращаясь
к самому демократическому виду искусства - музыке, вы водружали и
водружаете по сей день на бастионах музыкального искусства с виду не
менее привлекательное знамя - знамя «вседозволенности».
Творцы музыкальной культуры XX века начинали с невинного желания
освободить музыку от пут «тональности», тирании «ритма»,
деспотизма «формы», ведущей ариадниной нити «лейтмотива»,
технической стандартизации «звукоизвлечения». Импрессионизм начала XX
века - это цветочки, ягодки - впереди. «Вседозволенность» в европейской
музыкальной классике (а другой не было и нет!) в XX веке, к великому
счастью, не завершилась всешёнбергским атональным потопом. Однако
безмелодийная, простите за неологизм, «инструментализация» музыки стала
обязательной парадигмой - образцом современного новаторства в среде
«профи», то бишь вышколенных музыкантов-консерваторцев.
От парадигмы к парадоксу. От латыни к итальянскому языку.
«Conservativus», по-латыни, «охранительный». «Coservatorio»,
по-итальянски, - приют. В приютах для сирот в XVII веке впервые стали
обучать музыке. Здесь следует искать исток и домов народного творчества,
и профессиональных учебных заведений. Все течет, все изменяется. Были, к
примеру, римляне, говорившие на латинском, теперь - итальянцы,
говорящие на итальянском. Были эллины с эллинистической культурой -
нынче греки с греческой. Были и есть русские, которые, упаси Боже! могут
эволюционизировать в россиян.
Такая вот ассоциация, скорее реминисценция - далекая ассоциация.
Она понадобилась лишь для того, чтобы напомнить о нелестном в адрес
консерваторий высказывании Георгия Васильевича Свиридова. По его словам,
ставшим публичным достоянием совсем недавно, гениальные, стало быть,
самобытные композиторы Европы и России в консерваториях не учились. И
если к тому же согласиться с Михаилом Ивановичем Глинкой, что «музыку
создает народ, а мы ее только аранжируем», то сердечное признание
«последнего музыканта-классика XX века» - чистая правда. Именно в
консерваториях, долженствующих быть хранителями традиции, упорно и
настойчиво, методично раскрепощалась музыка. Ах, это сладкое слово
«свобода»! Статуя «Свободы» перекочевала из Европы за океан. Недаром. И
саркастически гласит эпитафия на могиле борца за гражданские права
Мартина Лютера Кинга в оплоте «всемирной демократии» - Америке:
«Свободен. Свободен. Свободен». Эпитафия-апофеоз!
Определяющими факторами развития музыкальной культуры в XX веке,
равно как в XXI столетии, стали узкая специализация и широкое
просветительство. Поставленная на поток многоступенчатая
профессиональная подготовка музыкантов в специальных учебных заведениях
различного уровня, при известных ее достоинствах, губительно сказалась
на сохранении в музыке национального начала. Тем самым возник
необратимый процесс отхода от «глинковской формулы». Теперь «музыку
создает музыкант, будь то композитор или исполнитель, а мы, демос-народ,
ее только потребляем». Чтобы убедиться в правоте сказанного, достаточно
кинуть взгляд на афиши Большого зала Филармонии. Они - антитеза всему
андреевскому делу, идут в раздрай, в разрез с безупречно точной
характеристикой, которую дал Андреев своему детищу: «Великорусский
оркестр является единственным национальным художественным созданием,
ничего не позаимствовавшим с запада».
Век «всеобщей демократизации» не был бы таковым, если бы не
выпростал бесспорно демократический лозунг: «Культуру - в массы!». Как?
Каким образом? - Конечно просветительством! Музыкальное просветительство
пошло по двум основным направлениям. Эти направления были рождены в
недрах двух цивилизаций XX века: американской и русской. Правда,
согласно Арнольду Тойнби, выдающемуся английскому философу и историку
современности, «русская цивилизация» есть данность. Наряду с
«эллинской», «византийской», «индийской», «китайской», наконец,
«западноевропейской». А вот «американской цивилизации» не было в помине.
«Американское» музыкальное просветительство за сто лет прошло путь от
джаза к попмузыке. «Русское» музыкальное просветительство - от
воссоздания на качественно новом уровне народного инструментария до
развития на его базе любительского искусства, «любительства», в недавнем
прошлом именовавшегося «художественной самодеятельностью».
Американский «пушкин» - поэт Роберт Фрост в популярной
многократно издававшейся детской книжке о джазе, которую мне довелось
переводить, парафразирует Маяковского. «Мы говорим Америка -
подразумеваем джаз, мы говорим джаз - подразумеваем Америка». Джаз как
жизнеутверждающий жанр народно-инструментальной музыки первой половины
XX века к концу века выдохся, выродился. Он так и не смог привнести
что-либо ценное в академическую музыку. Но из его живого организма, как
не вспомнить здесь американские фильмы ужасов, вылез монстр,
безобразное, заразное чудовище - «попмузыка» - музыкальная составляющая
«масскультуры». Ах, в изморози бородатый Роберт Фрост, уж лучше бы ты
лишний раз перевел на современный американский язык национальный шедевр
«Песнь о Гайавате», чем в националистическом угаре воспевал американским
мальчикам и девочкам «американского вундеркинда» - джаз.
Ушел XX век в свершениях своих. Воздвигнуты кумиры, «раскручены»
посредственности, организованы широкомасштабные голографические
шабаш-шоу. Эстафету воспринял век XXI: Культуру - в массы! Пиррова
победа: по планете победоносно шествует «масскультура»!
«Русский путь» оказался плодотворным во всех отношениях.
Созданный гением В.В. Андреева оркестр русских народных инструментов -
это новая ступень в развитии академической музыкальной культуры и
просветительства. «Введение нового элемента в музыке»(?) Мелковато. Не
по рангу. Не адекватно свершениям. Музыка не есть периодическая система
элементов. Без всяких оговорок и реверансов можно утверждать: вместе с
В.В. Андреевым возникла новая отрасль музыкального творчества, и не
только в плане исполнительства, равноправная с академической, являющаяся
неотъемлемой, органичной составляющей музыкальной классики. Андреевская
народно-инструментальная отрасль музыки объемлет все, что имеет
отношение к музыке вообще. «Очищающаго вся беззакония твоя, исцеляющаго
вся недуги твоя, избавляющаго от нетления живот твой, венчающаго тя
милостию и щедротами». Андреевская народно-инструментальная отрасль
очищает музыку от извращений «вседозволенности». Она исцеляет
музыкальный процесс. Она направляет развитие музыкальной культуры,
возвращая ее на путь истины, запечатленной в венчающей «глинковской
формуле»! И потому неоспоримо, фигура Василия Васильевича Андреева по
совокупности трудов и вклада в развитие отечественной, а стало быть,
мировой музыкальной культуры стоит на первом месте!
Хрестоматийный факт. Первый организованный В.В. Андреевым
коллектив назывался «Кружком любителей игры на балалайках».
«Любительство» - квинтэссенция всей многоплановой подвижнической
деятельности В.В. Андреева в музыкальной культуре. В конце своей жизни
он не раз подчеркивает, что идея, ради которой он жил и творил, которой
он посвятил всю свою жизнь без остатка, состоит в повсеместном создании
«домов народной музыки». Если «coservatorio», как приют музыкантов,
понимать буквально, а точнее по-андреевски, то - это и национальные
консерватории, и музыкальные училища, и музыкальные школы, и дома
творчества, и дворцы культуры.
Что такое «гений»? Это - дух-покровитель человека, его самобытный
дар, высший творческий ум, созидательная способность. Все это в полной
мере присуще Василию Васильевичу Андрееву. Америка, родина джаза,
континентальная Европа, родина классической музыки, превозносили гений
Андреева, рукоплескали русскому цесаревичу - принцу, его
золушке-балалайке. Год 1911-й. Кельтский Альбион. Лондон. Театр
«Coliseum». 192-й концерт. Аншлаг. «Когда, наконец, Андреев встал на
возвышение и хотел начать свою программу, - внезапно театральный оркестр
заиграл русский гимн и в момент на сцене выкинулись сотни русских и
английских флагов во главе с громадными двумя на кресте сложенными
русским и английским флагами. Пятитысячная толпа неумолчно аплодировала
во все время исполнения русского гимна, он был повторен три раза...»
Когда в беседе с Валерием Александровичем Гаврилиным на его
последней квартире, что на Адмиралтейском канале, я обратился к нему с
просьбой написать произведение в честь Василия Васильевича Андреева, он
ответил утвердительно, сказав, что сделает это непременно по завершении
цикла на стихи Николая Рубцова. Затем, будто загодя приготовив фразу,
мягко, но с воодушевлением, как это умел только Гаврилин, сказал, что
отчеканил: «Имя Андреева - как русский национальный гимн. Услышав его,
каждый русский должен встать».
К слову, и, пожалуй, заключительному, мало кому известно, что
«последний из могикан» музыкальной столицы России Валерий Александрович
Гаврилин один из первых вошел в состав Общественного Комитета по
сооружению памятника В.В. Андрееву в Санкт-Петербурге. А список
впечатляющий. Скульптор Вячеслав Михайлович Клыков, автор памятника
Жукову в Москве, легенда народно-инструментальной музыки Александр
Борисович Шалов, самое выдающееся певческое дарование рубежа веков
Дмитрий Александрович Хворостовский, композитор и музыкальный деятель
Андрей Павлович Петров, художественный руководитель Санкт- Петербургской
Государственной Капеллы Владислав Александрович Чернушенко, ректор
Университета культуры и искусств Павел Александрович Подболотов,
председатель Всероссийского земского союза Елена Владимировна Панина,
народный артист СССР певец Борис Тимофеевич Штоколов, создатель
крупнейшей коллекции музыкальных инструментов Валерий Александрович
Брунцев, выдающийся домрист Александр Андреевич Цыганков, народный
артист России Николай Николаевич Калинин и многие другие выдающиеся
деятели отечественной культуры.
Кому только не ставят памятники (и какие!) сегодня в Петербурге.
Только не Андрееву. Но час пробьет! И почему бы этому памятнику не
стоять в историческом центре города у здания, где состоялся первый
концерт «Кружка любителей игры на балалайках» под управлением Василия
Васильевича Андреева?!
Для справки.
13 мая 1997 года в присутствии громадного числа
музыкантов-народников Имя Василия Васильевича Андреева торжественно
вписано в Летопись Города на Неве - «Золотую Книгу Санкт-Петербурга».
15 января 2011 исполнилось 150 лет со дня рождения В.В. Андреева.
Ходатайству Общественного объединения «Золотая Книга Санкт-Петербурга» о
внесении имени В.В. Андреева в список «Памятных дат 2011 года» ЮНЕСКО
отказано.
Ю.Ф. АНТОНОВ,
музыкальный редактор «Золотой Книги Санкт-Петербурга»,
г. Санкт-Петербург
_1.jpg)
