Беседу с Александром Билецким вёл Андрей Фефелов
Деревенька Агарково, кажется, совсем затерялась среди лесов и полей дальнего Подмосковья. Однако маршрут сюда прочно проложен не только из Москвы, но также из многих других русских, и не только, городов. Дело в том, что в Агаркове живет одарённый человек, художник, мыслитель, мастер плотнического дела, председатель клуба мастеров "Сень" - Александр Билецкий.
"Завтра". Александр Владимирович, вы более всего известны как высочайшего уровня специалист по деревянному строительству. И специализация ваша особенная, драгоценная. Вы - храмоздатель... Скажите, какие принципы лежат в основе церковного деревянного зодчества? Как, из чего и за какой срок можно построить деревянный храм?
Александр Билецкий. В первую очередь, возблагодарю Бога за великую радость восстанавливать и отстраивать для нашей Церкви часовни и храмы. Строительство любого храма, каменного или деревянного, подобно писанию иконы, что есть не что иное, как деятельная молитва ко Господу. А молитва не терпит суеты, торопливости и лицемерия. Свою работу строитель церкви должен выполнять так, чтобы душа поколений радовалась храму сотни, а, может быть, и тысячи лет. К примеру, самый древний христианский деревянный храм сегодня существует в Норвегии. Построен он в 920 году от Рождества Христова.
На строительство деревянной части храма "клетьского" типа с деревянной кровлей уходит девять месяцев. Но, когда само строение воздвигнуто, в нем еще три года следует проводить разного рода работы. Прошло полгода - надо кровлю вскрыть и стены пропитать восковым взваром. А еще через полгода - "перетянуть" полы, проконопатить стены, и так далее. Дерево дышит, идет процесс осадки. Храм невозможно построить за один раз и навсегда уйти куда-то. Еще лет пять мы должны работать с этим храмом. Храм может и должен действовать, но первые года два в церкви будет прохладно, потому что забивать щели паклей сразу нельзя - это делается через год после возведения стен. Девять месяцев требуется на создание, как и у человека, а потом его так же и "вырастить" надо. Настоящий русский храм рубится из калиброванного, то есть, подобранного по размеру, отборного бревна. Бревно везется с Севера, где древесина плотнее. Задача строителей - так раскрыть дерево, чтобы храм магнитом тянул бы к себе людей - верующих и неверующих. А уж задача батюшки, который станет там служить, более сложная - помочь человеку раскрыть душу Богу. Налицо разные уровни одного процесса. Но чтобы храм притягивал, он должен быть построен "по-божески", то есть с соблюдением всех мер и пропорций. В основе древнерусской системы мер простая идея - человек. Раз Господь в таких пропорциях и такой мерой создал человека, то и людям надлежит преображать мир по Божьей мере. И когда этот принцип учтен, тогда получается всё благолепно. Человек по природе своей тянется к красоте, но если эта красота содержит еще и тепло, то она особенно привлекательна... Деревянные церкви очень близки человеку. Они, подобно ему, ранимы и уязвимы. Храм из дерева боится огня и воды, как и все мы, нуждается в заботе и любви. В последнее время, скорости ради, всё больше строят сооружения из бетона, чем-то напоминающие бункер Гитлера... Конечно, во время службы и в таких храмах пребывает благодать Божия, но хотелось бы другой обстановки, более близкой нашему духу, нашему мировоззрению...
"Завтра". Но сегодня ведь и деревянная храмовая архитектура не всегда соответствует высоким стандартам красоты божественной и человеческой...
А.Б. К сожалению, это так. Существует множество сделанных на скорую руку храмов в стиле "а ля рус". Желание построить "под старину", когда культура строительства и секреты мастерства забыты, ни к чему хорошему не приводят. Подчас архитектор, не имея никакого опыта в строительстве церквей, пытается, создавая храм или часовню, выразить самих себя. А ведь все мы далеки от идеала...
Другая проблема: часто к деревянным храмам ошибочно относятся как к "временным". Но храмы-то временными не бывают, они ведь не наши, а Божьи! И даже если рядом планируется возвести больший храм из камня, то и тогда, возводя малую часовню, стоит помнить о предстоящей ей долголетней службе.
Что касается вопроса "из чего?" Замышляя строительство, очень важно внимательно отнестись к выбору материала. К примеру, брус или оцилиндрованное бревно - это, по существу, "мертвый" материал. При их изготовлении машина выбивает из дерева всю красоту и цельность. И уж, конечно, лучше строить из камня или бетона, чем из замеченного, искалеченного дерева. В Церкви должно быть всё только подлинное, настоящее, правильное. Как мы не должны никак отступать от древнеславянского языка в богослужении, так нельзя модернизировать, "спрямлять" способы храмового строительства... Надо строить так, чтобы к храму хотелось прикоснуться, чтобы он был теплым. А этого невозможно достигнуть, используя только современные материалы, прошедшие химическую и машинную обработку. От них ведь душа отлетает...
"Завтра". То есть химическая обработка древесины нежелательна?
А.Б. Губительна, я бы сказал. Мы используем технологию русской живицы - это взвар на основе пчелиного воска, который предохраняет дерево от влаги, кислоты и от многих других вредных воздействий.
"Завтра". А что собой представляет строительный коллектив? Каковы принципы его организации?
А.Б. Очень хорош артельный способ возведения храмов. Дело в том, что круг деревянщиков очень узок, и все знают друг друга. Когда появляется интересный заказ, все моментально узнают об этом. Идет всплеск интереса. И люди подтягиваются со всей России, из стран ближнего и дальнего зарубежья. Даже в Новой Зеландии есть наши мастера. Да, там тоже стоит русский деревянный храм.
"Завтра". Откуда вы черпаете знания? Откуда узнаете секреты деревянного зодчества?
А.Б. Черпаем знания мы из древности. Кстати, слово "древо" и слово "древность" - однокоренные. С точки зрения культуры, неоценимо наследие реставратора, исследователя русской деревянной архитектуры Александра Викторовича Ополовникова, человека, по сути, открывшего нам Кижи. Кстати, сейчас его дочь Елена Александровна занимается научной, литературной и издательской деятельностью, расширяя область знаний о русской деревянной архитектуре.
За восемнадцатое столетие была полностью уничтожена целая категория сооружений. Ни одного деревянного дворца, ни одного боярского подворья до нас не дошло. Это целый пласт культуры... Восстановить всё в полном объеме, увы, невозможно. Усилия в этом направлении наших ученых впечатляют. Но, имея даже под рукой научные разработки, имея деньги и страстное желание всем этим заняться, - практически реализовать подобные проекты крайне затруднительно.
Благое, конечно, дело - поставить в ландшафтном музее в Коломенском реконструкцию Восьмого чуда света - деревянного дворца Алексея Михайловича. Но чем дело кончилось? В результате пятилетних дорогостоящих работ, проводившихся с привлечением огромного количества людей, на выходе появилось нечто такое, что сейчас скромно называют словом "макет". Причем, к этому макету ближе, чем на двести метров, не подпускают. Ибо это опасно. Бревно может выскочить и дать кому-нибудь по голове...
Сегодня в России нет ни одной школы плотников! А вы спрашиваете меня про секреты. Сейчас в России остался один единственный мастер, который умеет делать кижанку, долбленку и шняку.
"Завтра". Что такое долблёнка и кижанка, я примерно знаю, а вот о шняке даже не слышал.
А.Б. Шняка - это такая большая лодка поморов, которая при помощи еловых корневищ вяжется из специально подобранных бревен. На такой лодке можно выходить в море, потому как она имеет крейсерские габариты - 16 метров в длину и три-четыре метра в ширину.
"Завтра". Что же это за мастер? Сколько ему лет?
А.Б. Зовут его Феодосий Травин. Слава Богу, он еще молод. Он не только изумительный плотник, но также знаток языков, каллиграф, художник и историк. Таких мастеров, как он, во всем мире единицы. И нужны специальные механизмы, какие-то государственные институты для того, чтобы таких людей поддерживать, создавать условия для передачи их знаний уже следующим поколениям.
Иначе всё вокруг нас превратится в одноразовую посуду, в один большой "Макдональдс", и мы исчезнем как народ и как личности.
"Завтра". Теперь я начинаю понимать смысл поговорки: "На Руси избы рубят, сапоги тачают, печи бьют, а лодки вяжут..." Хотя с печами пока не все ясно. Почему, собственно, их бьют?
А.Б. Печи потому что были набивные, то есть цельно-керамические. На русском Севере такие еще можно встретить. Деревянная опалубка набивалась глиной, и при помощи технологии постепенного обжига создавалась долговечная, легкая печь, громадной теплоемкости при минимальной прожорливости.
Такие печи сейчас делать не умеют. В теории, конечно, знают как, но практического опыта нет. А для того, чтобы такой опыт появился - требуется свободное время, средства, экспериментальная работа методом проб и ошибок. Какой печник в России может себе это позволить?
Кстати, традиционная кирпичная русская печь была в ХХ веке усовершенствована инженером Подгородниковым, увеличившим ее КПД почти в три раза. Такая печь сутками держит в себе тепло и не требует большого растопа.
"Завтра". О да, русская печь, это огромная тема. Автономный мини-реактор семейного типа...
А.Б. Именно! На Руси эффективность в хозяйстве - это самое главное. Ведь при всем нашем природном богатстве, свободных ресурсов не так много. Речь идет не о выгодности и не о прибыльности, а именно об эффективности.
Когда минимальное количество затраченного ресурса на выходе дает максимальный результат. У наших монахов на Соловках была технология, которая позволяла в предполярных условиях собирать 100 тонн овощей с гектара. В ее основе лежал метод естественного подогрева почвы при помощи подложенного под плодоносный слой сена. И таких технологий очень много. Они связаны не только с сельским хозяйством, но и с ремеслами, с медициной. Но эти технологии не работают, если их выдернуть из общего контекста. Ведь я говорю об образе жизни, об укладе.
Такой уклад экологичен, безотходен и многоукладен.
"Завтра". Объевшись современным городом, многие русские люди сейчас как раз стремятся к такому укладу.
А.Б. Сейчас много попыток создать общины. Но, как мне видится, позитивного опыта создания новой сельской общины на территории России пока нет. Есть попытки, которые не удаются, но и не прекращаются. Во всяком случае, интеллигенция, которая пыталась поднимать деревню, в большинстве своем не выдерживала и сбегала обратно в город.
Я знаю, что в сельской местности при церквях и монастырях селятся общины, состоящие из бывших преступников, алкоголиков, наркоманов. Но это скорее реабилитационные центры, воспитательно-трудовые лагеря. А вот новой сельской общины пока не сложилось.
"Завтра". Как вы думаете, почему?
А.Б. Мне кажется, здесь несколько основных причин. Прежде чем ехать в деревню, нужно очень хорошо представлять, какая это будет жизнь, то есть именно каким образом всё будет происходить...
Многие настроены романтически: "Заведу себе корову, буду молоко пить..." И не думают, что эту корову нужно будет вставать доить в 4 часа утра.
Современный городской человек по немощи своей не выдерживает такого ритма жизни. К тому же, некоторые проблемы решаются только в комплексе. Есть ведь такие произведения, которые исполняются только с оркестром. Когда обязательно нужен оркестр и дирижер. Традиционная крестьянская семья - это оркестр. У стариков и у деток - у всех свои обязанности. Среднее поколение выполняет основные виды работ, а все остальные помогают. Поэтому-то и необходима большая семья. Сегодня в нашем распоряжении есть техника, электричество. Но достижения цивилизации могут только облегчить нам труд. Организовать его должны мы сами.
Люди едут из города в деревню и не знают элементарного. Например, что дрова надо брать зимой.
Дрова осенние - они мокрые. Для того, чтобы их нарубить, надо в десять раз больше потратить. Просто тяжело расколоть чурбан, топор в дереве залипает. А крестьянин как действовал: зимой нарубил, весной набил. И на всю следующую зиму есть запас. А если ты не сделал этого, то дрова, которые не рубятся, надо пилить электропилой. А в этом деле нет ни здоровья, ни удовольствия. Это только один маленький пример. Так что вторгаться в этот мир со своим городским опытом, без подготовки, - бессмысленно. То есть нужно серьезно готовиться. Поверхностный, легковесный подход ведет к разочарованию. Много людей так разочаровалось. А это очень плохо.
Но главное, что община не должна быть ради общины. У людей должна быть общая задача, общий подход к жизни, единый стержень.
Пока мы ещё не дозрели, чего-то здесь не домыслили. Не так-то просто опроститься. Опроститься совсем не просто. Требуется бездна терпения, уйма труда, и знаний.
"Завтра". То есть, нужно осознавать, что существует высокая технология жизни на земле. И требования этой технологии надо соблюдать неукоснительно.
А.Б. Проще говоря, всё должно быть сделано толково и правильно. Но это не только деревни касается.
"Завтра". А что такое, на ваш взгляд, Русский стиль? Как он выражает себя в вашей профессии и не только?
А.Б. Русский стиль, это когда нет ни одной дощечки, которая не несет свою специальную функцию. Ведь в русских деревянных строениях подзоры и наличники строго функциональны. Нет украшений, которые бы не несли функциональную нагрузку. То есть ничего лишнего, всё должно быть эффективно и лаконично. Слажено - то есть, когда каждый элемент несет свою нагрузку строго на своем месте. И никаких декораций и стилизаций - Боже упаси! Вот что такое Русский стиль. Ну и, конечно же, - это пропорция. И не важно, что делаешь: строишь храмы, вышиваешь или проектируешь плотины или самолеты. Русский стиль - это точное земное выражение небесной пропорции.
http://zavtra.ru/cgi/veil/data/zavtra/11/900/81.html
АЛЕКСАНДР БИЛЕЦКИЙ
Деревенька Агарково, кажется, совсем затерялась среди лесов и полей дальнего Подмосковья. Однако маршрут сюда прочно проложен не только из Москвы, но также из многих других русских, и не только, городов. Дело в том, что в Агаркове живет одарённый человек, художник, мыслитель, мастер плотнического дела, председатель клуба мастеров "Сень" - Александр Билецкий.
"Завтра". Александр Владимирович, вы более всего известны как высочайшего уровня специалист по деревянному строительству. И специализация ваша особенная, драгоценная. Вы - храмоздатель... Скажите, какие принципы лежат в основе церковного деревянного зодчества? Как, из чего и за какой срок можно построить деревянный храм?
Александр Билецкий. В первую очередь, возблагодарю Бога за великую радость восстанавливать и отстраивать для нашей Церкви часовни и храмы. Строительство любого храма, каменного или деревянного, подобно писанию иконы, что есть не что иное, как деятельная молитва ко Господу. А молитва не терпит суеты, торопливости и лицемерия. Свою работу строитель церкви должен выполнять так, чтобы душа поколений радовалась храму сотни, а, может быть, и тысячи лет. К примеру, самый древний христианский деревянный храм сегодня существует в Норвегии. Построен он в 920 году от Рождества Христова.
На строительство деревянной части храма "клетьского" типа с деревянной кровлей уходит девять месяцев. Но, когда само строение воздвигнуто, в нем еще три года следует проводить разного рода работы. Прошло полгода - надо кровлю вскрыть и стены пропитать восковым взваром. А еще через полгода - "перетянуть" полы, проконопатить стены, и так далее. Дерево дышит, идет процесс осадки. Храм невозможно построить за один раз и навсегда уйти куда-то. Еще лет пять мы должны работать с этим храмом. Храм может и должен действовать, но первые года два в церкви будет прохладно, потому что забивать щели паклей сразу нельзя - это делается через год после возведения стен. Девять месяцев требуется на создание, как и у человека, а потом его так же и "вырастить" надо. Настоящий русский храм рубится из калиброванного, то есть, подобранного по размеру, отборного бревна. Бревно везется с Севера, где древесина плотнее. Задача строителей - так раскрыть дерево, чтобы храм магнитом тянул бы к себе людей - верующих и неверующих. А уж задача батюшки, который станет там служить, более сложная - помочь человеку раскрыть душу Богу. Налицо разные уровни одного процесса. Но чтобы храм притягивал, он должен быть построен "по-божески", то есть с соблюдением всех мер и пропорций. В основе древнерусской системы мер простая идея - человек. Раз Господь в таких пропорциях и такой мерой создал человека, то и людям надлежит преображать мир по Божьей мере. И когда этот принцип учтен, тогда получается всё благолепно. Человек по природе своей тянется к красоте, но если эта красота содержит еще и тепло, то она особенно привлекательна... Деревянные церкви очень близки человеку. Они, подобно ему, ранимы и уязвимы. Храм из дерева боится огня и воды, как и все мы, нуждается в заботе и любви. В последнее время, скорости ради, всё больше строят сооружения из бетона, чем-то напоминающие бункер Гитлера... Конечно, во время службы и в таких храмах пребывает благодать Божия, но хотелось бы другой обстановки, более близкой нашему духу, нашему мировоззрению...
"Завтра". Но сегодня ведь и деревянная храмовая архитектура не всегда соответствует высоким стандартам красоты божественной и человеческой...
А.Б. К сожалению, это так. Существует множество сделанных на скорую руку храмов в стиле "а ля рус". Желание построить "под старину", когда культура строительства и секреты мастерства забыты, ни к чему хорошему не приводят. Подчас архитектор, не имея никакого опыта в строительстве церквей, пытается, создавая храм или часовню, выразить самих себя. А ведь все мы далеки от идеала...
Другая проблема: часто к деревянным храмам ошибочно относятся как к "временным". Но храмы-то временными не бывают, они ведь не наши, а Божьи! И даже если рядом планируется возвести больший храм из камня, то и тогда, возводя малую часовню, стоит помнить о предстоящей ей долголетней службе.
Что касается вопроса "из чего?" Замышляя строительство, очень важно внимательно отнестись к выбору материала. К примеру, брус или оцилиндрованное бревно - это, по существу, "мертвый" материал. При их изготовлении машина выбивает из дерева всю красоту и цельность. И уж, конечно, лучше строить из камня или бетона, чем из замеченного, искалеченного дерева. В Церкви должно быть всё только подлинное, настоящее, правильное. Как мы не должны никак отступать от древнеславянского языка в богослужении, так нельзя модернизировать, "спрямлять" способы храмового строительства... Надо строить так, чтобы к храму хотелось прикоснуться, чтобы он был теплым. А этого невозможно достигнуть, используя только современные материалы, прошедшие химическую и машинную обработку. От них ведь душа отлетает...
"Завтра". То есть химическая обработка древесины нежелательна?
А.Б. Губительна, я бы сказал. Мы используем технологию русской живицы - это взвар на основе пчелиного воска, который предохраняет дерево от влаги, кислоты и от многих других вредных воздействий.
"Завтра". А что собой представляет строительный коллектив? Каковы принципы его организации?
А.Б. Очень хорош артельный способ возведения храмов. Дело в том, что круг деревянщиков очень узок, и все знают друг друга. Когда появляется интересный заказ, все моментально узнают об этом. Идет всплеск интереса. И люди подтягиваются со всей России, из стран ближнего и дальнего зарубежья. Даже в Новой Зеландии есть наши мастера. Да, там тоже стоит русский деревянный храм.
"Завтра". Откуда вы черпаете знания? Откуда узнаете секреты деревянного зодчества?
А.Б. Черпаем знания мы из древности. Кстати, слово "древо" и слово "древность" - однокоренные. С точки зрения культуры, неоценимо наследие реставратора, исследователя русской деревянной архитектуры Александра Викторовича Ополовникова, человека, по сути, открывшего нам Кижи. Кстати, сейчас его дочь Елена Александровна занимается научной, литературной и издательской деятельностью, расширяя область знаний о русской деревянной архитектуре.
За восемнадцатое столетие была полностью уничтожена целая категория сооружений. Ни одного деревянного дворца, ни одного боярского подворья до нас не дошло. Это целый пласт культуры... Восстановить всё в полном объеме, увы, невозможно. Усилия в этом направлении наших ученых впечатляют. Но, имея даже под рукой научные разработки, имея деньги и страстное желание всем этим заняться, - практически реализовать подобные проекты крайне затруднительно.
ДЕРЕВЕНЬКА АГАРКОВО
Благое, конечно, дело - поставить в ландшафтном музее в Коломенском реконструкцию Восьмого чуда света - деревянного дворца Алексея Михайловича. Но чем дело кончилось? В результате пятилетних дорогостоящих работ, проводившихся с привлечением огромного количества людей, на выходе появилось нечто такое, что сейчас скромно называют словом "макет". Причем, к этому макету ближе, чем на двести метров, не подпускают. Ибо это опасно. Бревно может выскочить и дать кому-нибудь по голове...
Сегодня в России нет ни одной школы плотников! А вы спрашиваете меня про секреты. Сейчас в России остался один единственный мастер, который умеет делать кижанку, долбленку и шняку.
"Завтра". Что такое долблёнка и кижанка, я примерно знаю, а вот о шняке даже не слышал.
А.Б. Шняка - это такая большая лодка поморов, которая при помощи еловых корневищ вяжется из специально подобранных бревен. На такой лодке можно выходить в море, потому как она имеет крейсерские габариты - 16 метров в длину и три-четыре метра в ширину.
"Завтра". Что же это за мастер? Сколько ему лет?
А.Б. Зовут его Феодосий Травин. Слава Богу, он еще молод. Он не только изумительный плотник, но также знаток языков, каллиграф, художник и историк. Таких мастеров, как он, во всем мире единицы. И нужны специальные механизмы, какие-то государственные институты для того, чтобы таких людей поддерживать, создавать условия для передачи их знаний уже следующим поколениям.
Иначе всё вокруг нас превратится в одноразовую посуду, в один большой "Макдональдс", и мы исчезнем как народ и как личности.
"Завтра". Теперь я начинаю понимать смысл поговорки: "На Руси избы рубят, сапоги тачают, печи бьют, а лодки вяжут..." Хотя с печами пока не все ясно. Почему, собственно, их бьют?
А.Б. Печи потому что были набивные, то есть цельно-керамические. На русском Севере такие еще можно встретить. Деревянная опалубка набивалась глиной, и при помощи технологии постепенного обжига создавалась долговечная, легкая печь, громадной теплоемкости при минимальной прожорливости.
Такие печи сейчас делать не умеют. В теории, конечно, знают как, но практического опыта нет. А для того, чтобы такой опыт появился - требуется свободное время, средства, экспериментальная работа методом проб и ошибок. Какой печник в России может себе это позволить?
МАСТЕР ФЕОДОСИЙ ТРАВИН
Кстати, традиционная кирпичная русская печь была в ХХ веке усовершенствована инженером Подгородниковым, увеличившим ее КПД почти в три раза. Такая печь сутками держит в себе тепло и не требует большого растопа.
"Завтра". О да, русская печь, это огромная тема. Автономный мини-реактор семейного типа...
А.Б. Именно! На Руси эффективность в хозяйстве - это самое главное. Ведь при всем нашем природном богатстве, свободных ресурсов не так много. Речь идет не о выгодности и не о прибыльности, а именно об эффективности.
Когда минимальное количество затраченного ресурса на выходе дает максимальный результат. У наших монахов на Соловках была технология, которая позволяла в предполярных условиях собирать 100 тонн овощей с гектара. В ее основе лежал метод естественного подогрева почвы при помощи подложенного под плодоносный слой сена. И таких технологий очень много. Они связаны не только с сельским хозяйством, но и с ремеслами, с медициной. Но эти технологии не работают, если их выдернуть из общего контекста. Ведь я говорю об образе жизни, об укладе.
Такой уклад экологичен, безотходен и многоукладен.
"Завтра". Объевшись современным городом, многие русские люди сейчас как раз стремятся к такому укладу.
А.Б. Сейчас много попыток создать общины. Но, как мне видится, позитивного опыта создания новой сельской общины на территории России пока нет. Есть попытки, которые не удаются, но и не прекращаются. Во всяком случае, интеллигенция, которая пыталась поднимать деревню, в большинстве своем не выдерживала и сбегала обратно в город.
Я знаю, что в сельской местности при церквях и монастырях селятся общины, состоящие из бывших преступников, алкоголиков, наркоманов. Но это скорее реабилитационные центры, воспитательно-трудовые лагеря. А вот новой сельской общины пока не сложилось.
"Завтра". Как вы думаете, почему?
А.Б. Мне кажется, здесь несколько основных причин. Прежде чем ехать в деревню, нужно очень хорошо представлять, какая это будет жизнь, то есть именно каким образом всё будет происходить...
Многие настроены романтически: "Заведу себе корову, буду молоко пить..." И не думают, что эту корову нужно будет вставать доить в 4 часа утра.
Современный городской человек по немощи своей не выдерживает такого ритма жизни. К тому же, некоторые проблемы решаются только в комплексе. Есть ведь такие произведения, которые исполняются только с оркестром. Когда обязательно нужен оркестр и дирижер. Традиционная крестьянская семья - это оркестр. У стариков и у деток - у всех свои обязанности. Среднее поколение выполняет основные виды работ, а все остальные помогают. Поэтому-то и необходима большая семья. Сегодня в нашем распоряжении есть техника, электричество. Но достижения цивилизации могут только облегчить нам труд. Организовать его должны мы сами.
Люди едут из города в деревню и не знают элементарного. Например, что дрова надо брать зимой.
РЕЗНОЙ РУССКИЙ ЛЕВ. XIX ВЕК
Дрова осенние - они мокрые. Для того, чтобы их нарубить, надо в десять раз больше потратить. Просто тяжело расколоть чурбан, топор в дереве залипает. А крестьянин как действовал: зимой нарубил, весной набил. И на всю следующую зиму есть запас. А если ты не сделал этого, то дрова, которые не рубятся, надо пилить электропилой. А в этом деле нет ни здоровья, ни удовольствия. Это только один маленький пример. Так что вторгаться в этот мир со своим городским опытом, без подготовки, - бессмысленно. То есть нужно серьезно готовиться. Поверхностный, легковесный подход ведет к разочарованию. Много людей так разочаровалось. А это очень плохо.
Но главное, что община не должна быть ради общины. У людей должна быть общая задача, общий подход к жизни, единый стержень.
Пока мы ещё не дозрели, чего-то здесь не домыслили. Не так-то просто опроститься. Опроститься совсем не просто. Требуется бездна терпения, уйма труда, и знаний.
"Завтра". То есть, нужно осознавать, что существует высокая технология жизни на земле. И требования этой технологии надо соблюдать неукоснительно.
А.Б. Проще говоря, всё должно быть сделано толково и правильно. Но это не только деревни касается.
"Завтра". А что такое, на ваш взгляд, Русский стиль? Как он выражает себя в вашей профессии и не только?
А.Б. Русский стиль, это когда нет ни одной дощечки, которая не несет свою специальную функцию. Ведь в русских деревянных строениях подзоры и наличники строго функциональны. Нет украшений, которые бы не несли функциональную нагрузку. То есть ничего лишнего, всё должно быть эффективно и лаконично. Слажено - то есть, когда каждый элемент несет свою нагрузку строго на своем месте. И никаких декораций и стилизаций - Боже упаси! Вот что такое Русский стиль. Ну и, конечно же, - это пропорция. И не важно, что делаешь: строишь храмы, вышиваешь или проектируешь плотины или самолеты. Русский стиль - это точное земное выражение небесной пропорции.
http://zavtra.ru/cgi/veil/data/zavtra/11/900/81.html
