Повестку дня прошедшего в конце мая общего собрания Российской академии наук определили переживаемые ею в последние годы преобразования. Направлены они должны быть, по идее, на превращение РАН в один из ключевых институтов модернизации страны, на обеспечение активного участия академического сообщества в подготовке современных кадров и научно-технологического задела для экономики и социальной сферы.
Что РАН нуждается в реформе - очевидно для всех, в том числе и самих академиков. На сегодняшний день Российская Академия Наук - самая крупная научная организация в мире, только научных работников в ее 430-ти институтах, центрах, лабораториях насчитывается 48,7 тысяч человек, а численность всех работающих достигает почти 98 тысяч. Финансирование ее фундаментальных исследований только в 2009 г. обошлось федеральному бюджету в 54,9 млрд. руб.
В то же время эффективность работы многих ученых оставляет желать лучшего. Как сообщил участникам общего собрания главный ученый секретарь академик Валерий Костюк, вклад России в мировую науку и разработки в минувшем году составил всего 2% (при наличии не только академической, но и вузовской, и отраслевой науки), в то время как вклад США оценивается в 35%.
По количеству публикаций в признанных научных изданиях мира российские ученые находятся на 14 месте (в 1995 г. были на седьмом). Российская научная статья цитируется в полтора - два раза реже, чем статьи ученых из других ведущих стран.
Но само по себе осознание необходимости реформ, как известно, не гарантирует успеха реформирования. Тем более что у ученых академии, с одной стороны, и чиновников Министерства образования и науки, в руках которых находятся основные - финансовые - рычаги, - с другой, нет единого понимания путей и методов такого реформирования. Да что там единого понимания - чем дальше идет начатая в 2006 г. реформа, тем острее их противостояние.
Например, что касается эффективности работы РАН, то, как говорит ее президент Юрий Осипов, следует иметь в виду, что в ней работают всего 14% научных кадров России, но на их долю приходится около 45% всех научных публикаций в стране.
Ученые обращают внимание на явное недофинансирование академической науки. Тот же академик Костюк отметил, что на создание новых приборов в последние годы была выделена сумма, втрое меньше необходимой. После секвестра бюджета РАН на 3,5 млрд. рублей уже 80% ее расходов составляет зарплата. Денег не остается не только на исследования, но даже на хозяйственное содержание, так что, как заявил с трибуны общего собрания председатель Совета профсоюза работников РАН В. Вдовин, где-то в сентябре грозит элементарный коммунальный кризис.
В то же время, обращали внимание выступавшие, включая президента РАН, руководство Минобрнауки пытается противопоставить академическому сообществу альтернативную, в частности вузовскую, науку, направляя туда большую часть средств. Министерство не выполняет поручений Президента РФ о повышении стипендий аспирантам академических институтов, выделении не менее 1 тыс. ставок для приема талантливой молодежи, а также 5 тыс. квартир научным сотрудникам РАН. Обществу навязывается картина обюрокраченной верхушки академии, якобы контролирующей денежные потоки и нещадно эксплуатирующей массу рядовых ученых.
В преддверии общего собрания в ряде городов России, в том числе в Москве, прошли акции протеста ученых, которые, в частности, потребовали отставки нынешнего министра образования и науки Андрея Фурсенко.
Президент РАН Ю.Осипов, не называя по имени министра образования и науки, но явно имея его в виду, заявил, что «обществу настойчиво навязывается представление о том, что финансировать надо только те коллективы, которые работают на высшем мировом уровне», и высказался за финансирование всех направлений деятельности Академии наук. И здесь трудно не согласиться с руководителем РАН: такова природа науки, что точку прорыва в ней чаще всего невозможно предсказать заранее. Хотя и размазывать ресурсы, как метко выразился Владимир Путин, «тонким слоем по хлебушку так, что и масла не видно», конечно, тоже не годится. Нужен поиск оптимальных путей стимулирования научных исследований. В любом случае ломать через колено - и опасно, и неэффективно.
Академики также не согласны с курсом господина Фурсенко на перенос центра тяжести в развитии науки на вузы. Такой курс налицо, это не фантазии академического сообщества: достаточно даже поверхностного взгляда на объемы финансирования, о которых с трибуны общего собрания говорил российский премьер: «В общей сложности в 2010 году правительство выделило около 1,1 триллиона рублей - это более чем 10% федерального бюджета - на фундаментальную и прикладную науку, высшее образование, а также на другие федеральные программы инновационной направленности, в которых участвуют и коллективы Академии наук России». Это так, но в чистом виде РАН из этой суммы достанется 49,3 млрд. руб., то есть менее 5 %. Куда идет львиная доля из оставшихся 95% - очевидно.
Академик Осипов высказался против планов тех, кто «пытается сформировать альтернативную науку», пояснив при этом, что «мы не боимся конкуренции, но в условиях скромного финансирования это ни к чему, кроме отвлечения ресурсов и нанесения ущерба существующим сильным направлениям, не приведет».
Реформаторы из Минобрнауки нередко ссылаются на опыт США, где большая часть исследований сконцентрирована примерно в 150 исследовательских университетах. Но у нас исторически сложилось иначе. Напомним еще раз приведенную выше цифру: в РАН задействовано менее 15% работников науки, имеющихся в стране, а на их долю приходится почти половина научной продукции. Традиционно, еще со времен Михайлы Ломоносова именно в Академии наук концентрировались наиболее светлые головы нашего Отечества. Этот факт смогли осознать политические силы, пришедшие в октябре 1917 г. к власти, хотя со сменой общественно-политического строя ломались, казалось, все старые устои.
Отказ от РАН как традиционной модели организации российской научной мысли, ее роспуск (а некоторые горячие головы готовы пойти и на это) будет сильнейшим ударом по научным позициям России на мировой арене. О каком инновационном развитии можно будет тогда вести речь?
Возникает элементарно простой вопрос: а зачем противопоставлять академическую и вузовскую науку? Десятилетиями они неплохо сосуществовали, дополняя друг друга. Но вторая ни при каких условиях не сможет заменить первую: для этого нет ни кадрового научного потенциала, ни экспериментальной базы, зато есть перегрузка учебной работой у профессорско-преподавательского состава, от которого Минобрнауки ждет научного прорыва.
Равным образом не стоит противопоставлять науку фундаментальную (а она как раз и представлена академическими институтами и лабораториями) и науку прикладную. Конечно, всегда есть соблазн сделать акцент на то, что дает быструю отдачу, зримую прибыль. Но кому неизвестно, что прикладные исследования базируются исключительно на фундаментальной науке: переруби корни - и дерево погибнет. Этого, что ли, добиваются реформаторы?
Большая часть предложений, прозвучавших из уст Владимира Путина, не только не вызвала возражений, но и встретила одобрение академического сообщества. Там тоже хорошо понимают: жить по-старому невозможно. Скажем, кто будет возражать против того, что наиболее перспективные, прорывные направления способны сыграть роль локомотива для всей науки в целом. Из числа предложенных премьер-министром это - энергоэффективность и ресурсосбережение, ядерные технологии, космические технологии, технологии в области медицины, включая производство и разработку лекарственных препаратов и медицинского оборудования, а также стратегические компьютерные технологии и программное обеспечение.
Поддержаны принципы конкурсного распределения средств, предложенные главой правительства: «Естественно, этот процесс должен идти не на бюрократических принципах и не на прихоти отдельных чиновников, а на основе выявления лидеров в ходе открытых и прозрачных конкурсных процедур». При этом оценить работы своих институтов РАН должна сама, заявил В. Путин.
http://www.fondsk.ru/print.php?id=3091
