На бескрайних просторах Тихого океана, в самом его центре, на 26 градусах северной широты и 174 градусах восточной долготы, в северо-западной части Гавайского архипелага расположен на первый взгляд ничем не примечательный (хотя и отмеченный на всех морских картах) остров. Но в отличие от местных, типично «гавайских» наименований, имя его - остров Лисянского. Непривычное для тропиков название острова «занесено» сюда ровно двести лет назад из прекрасного древнего малороссийского города Нежина, где родился и вырос смелый морской офицер и талантливый географ и мореплаватель - Юрий Федорович Лисянский. Он родился 2(13) августа 1773 г. в семье дворянина Федора Герасимовича Лисянского. Предки Лисянских служили в Нежинском полку. Поэтому неожиданным стало то, что сыновья - Ананий и Юрий - стали моряками. «Причиной» такого судьбоносного решения стал президент Российской Императорской Академии наук граф Кирилл Григорьевич Разумовский, который пригласил «толковых парубков из славных казацких родов» в Петербург для учебы и «государевой службы». Годы в Морском шляхетном корпусе для юного Лисянского стали серьезной школой. Там судьба впервые свела его с Иваном Федоровичем Крузенштерном. В возрасте 16 лет мичман Лисянский участвует в русско-шведской войне 1788-1790 гг. А в 20 лет императрица Екатерина 2 Великая направляет его «на стажировку» в британский королевский флот. Семь лет службы под британским флагом произвели на Лисянского сильное впечатление. Он убедился, что русские моряки уж никак не менее храбры, чем англичане, а также в том, что и для них осталось немало работы по исследованию океана. Северные земли Русской Америки - Аляска и Алеутские острова - были освоены русскими землепроходцами еще в начале 18 в., а Русская Калифорния - в середине столетия. Увы, коммуникации метрополии с этими богатейшими территориями проходили через Сибирь и Камчатку. Путь «туда-обратно» занимал до трех лет. Конечно, драгоценные меха котика, чернобурки и песца приносили удачливым предпринимателям огромные барыши. Но из-за долговременности пути дальше освоения отдельных, особо прибыльных промыслов дело практически не шло. Была и еще одна причина для организации плавания. Среди основных тихоокеанских стран только Япония не покупала товары «компанейских купцов». В 1782 г. японское правительство изъявило согласие вступить в переговоры на этот счет, назначив для возможного посещения русского корабля порт Нагасаки. Пусть и с проволочкой, но «торгово-дипломатический шанс» следовало попытаться реализовать. В умах как российских моряков, так и российских деловых людей зрели проекты посылки кораблей в дальневосточные воды. Мысль о выгодности положения, когда «не надобно будет платить англичанам, датчанам и шведам великие суммы за ост-индийские и китайские товары», нравилась и ряду высших сановников империи. Все это, естественно, играло на руку сторонникам экспедиции.
«Протектор» Российско-Американской компании адмирал С.И. Мордвинов в докладе императору Александру - про задачи и цели экспедиции говорил: «Капитану Лисянскому сие по плечу. Однако давно хочу рекомендовать, да все недосуг: надобно отправить в кругосветное плавание не одно, а два судна. Кроме Лисянского у меня уже есть готовый и другой капитан - Крузенштерн». Лисянский же, прослышав о перипетиях и сомнениях, кому быть начальником, добровольно уступил капитанский мостик своему товарищу. Об этом свидетельствует его письмо Крузенштерну: «По нещастию я в списках стою тебя выше. Ежели возможно, чтобы через твое прошение или давши тебе чин, поставили выше меня, с превеличайшим усердием. Ничего сравниться не может с удовольствием, чтобы служить под командою моего только друга». Для Лисянского первенство в командовании не имело значения. Правда, справедливости ради следует отметить, что план экспедиции настойчиво (в 1799-м и на рубеже 1801-1802 годов) предлагал Адмиралтейств-коллегии именно Иван Федорович Крузенштерн. Впрочем, ради той же справедливости нельзя забывать и о том, что «проект Крузенштерна» был лишь копией плана «Восточной экспедиции» капитана 1-го ранга Г.И.Муловского (утвержденного Екатериной Великой за 13 лет до «первой попытки» Крузенштерна). Увы, тогда осуществлению замысла помешала война... Кстати, именно под началом Муловского (погибшего в Эландском сражении 1789 г.) мичман Крузенштерн проходил службу на фрегате «Мстислав». Но как бы там ни было, 26 июля (7 августа) 1803 г. корабли Российского флота впервые вышли в кругосветное плавание. Впрочем, «отрядным» (совместным) оно было только на некоторых этапах, а именно - Атлантическим океаном до мыса Горн, отчасти - Тихим океаном. Дальнейший же путь расходился: «Надежда» Крузенштерна шла в Японию и на Камчатку, а путь «Невы» Лисянского лежал к островам Алеутской гряды. 
Экспедиция оказала большую моральную (впервые боевой корабль Российского флота появился у берегов Аляски!) и материальную поддержку поселенцам, приняла участие в строительстве укреплений Ново-Архангельска (ныне г. Ситка). Не остались без дела и корабельные пушки - моряки помогли жителям отбить нападения туземцев. Всего же во владениях Российско-Американской компании «Нева» пробыла больше года. За это время Лисянский составил описание островов Кадьяк и Ситка. Кроме того, экипажем шлюпа были открыты еще два острова, которые назвали в честь адмиралов Чичагова и Круза (между прочим, адмирал Александр Иванович Круз - автор построения боевых порядков кораблей, впоследствии названного «ушаковской тактикой»; Круз применил «ушаковскую тактику» на два месяца раньше самого Ушакова - но это уже другая история). Только в августе 1805-го корабль вновь отправился в путь. Приняв на борт груз пушнины, шлюп должен был везти его в Китай. Лисянский решает идти к цели новым путем: сначала к точке, лежащей на 45 градусах 30 минутах северной широты и 145 градусах западной долготы, а затем на запад - до 42 градусов северной широты и 165 градусов западной долготы, потом спуститься до 180 меридиана и уже оттуда проложить курс сначала к Марианским островам, а затем - и к берегам Китая. Именно в этом малоизученном районе он не без основания считал возможным сделать новые географические открытия.
Более месяца шла «Нева» через Тихий океан, не встречая никаких признаков земли. Но поздним вечером 3 (15) октября 1805 года, когда Лисянский, отдав последние приказание вахтенному офицеру, собрался уже спуститься в каюту, корпус «Невы» дрогнул: корабль сел на неизвестную до того коралловую отмель. С большим трудом шлюп был снят с мели. И как бы в утешение - совсем недалеко от нее (на 2602'48» северной широты и 17335'45» восточной долготы), среди водной пустыни Тихого океана экипаж «Невы» заметил необитаемый, до этого никому не ведомый остров.
Капитан шлюпа предложил было назвать остров именем своего корабля - Невским. Но... офицеры и матросы никак не прореагировали на слова командира. Положение прояснил штурман «Невы» лейтенант Повалишин: «Команда просит, Юрий Федорович, в знак уважения к вашим заслугам, в знак благодарности и любви к вам, нашему начальнику и другу, назвать этот остров вашим именем». Глубоко тронутый оказанной ему честью, Лисянский попытался было отказаться, но его уже окружила команда, офицеры и матросы радостно повторяли: «Остров Лисянского! Остров Лисянского!» Впоследствии Юрий Федорович сказал о поступке своих подчиненных, что они «наградили меня высшей наградой, о которой я мог мечтать». Моряки во главе со штурманом Повалишиным водрузили на берегу Российский и Андреевский флаги, а также оставили на острове капсулу с указанием даты его открытия, именем командира «Невы», а главное - объявлением того, что с этого момента остров Лисянского является территорией России. «Нева» же продолжила свое движение на юг. И небезрезультатно - 11 октября с борта шлюпа обнаружили коралловый риф, названный рифом Крузенштерна.
В канун зимы 1805-1806 гг. шлюп прибыл в Макао, где уже находилась «Надежда». Впрочем, сообщение Лисянского об открытии им острова не очень обрадовало Крузенштерна. Его больше интересовал вопрос, сколько пушнины привезла «Нева».
В феврале 1806 года «Надежда» и «Нева» отправились в дальнейший путь: через Южно-Китайское море и Индийский океан вокруг «Надежного мыса» (мыса Доброй Надежды) в европейские воды. Совместное плавание длилось несколько месяцев: уже на подходе к побережью Африки русские корабли потеряли друг друга из виду в густом тумане.
В этих условиях Лисянский решил изменить маршрут и, не заходя ни в одну гавань, идти прямо в Англию. Вот как он сам писал об этом: «Освидетельствовав количество съестных припасов, увидел я, что при хозяйственном употреблении было оных вполне достаточно на три месяца... Направил путь свой прямо в Англию, был уверен, что столь отважное предприятие доставит нам большую честь; ибо еще ни один мореплаватель, подобный нам, не отважился на столь дальний путь, не заходя куда-либо для отдохновения».
Капитан-лейтенант блестяще выполнил свой замысел. 12 апреля «Нева» вышла в Атлантику, а уже 16 июня - вошла на Портсмутский рейд. Таким образом, за 142 дня был совершен безостановочный переход из Южного Китая к Британским островам. После двухнедельной стоянки в Портсмуте «Нева» направилась дальше - к родным берегам. Две недели спустя сюда пришла и «Надежда». Исторический «трехлетний российский вояж вокруг света» закончился полным успехом, а Лисянский и команда шлюпа «Нева» стали первыми русскими кругосветными мореплавателями. Заслуги Крузенштерна и Лисянского в этом походе император Александр 1 отметил присвоением им званий капитанов 2-го ранга, орденами и пожизненной пенсией. А офицеры и матросы шлюпа преподнесли Юрию Федоровичу Лисянскому золотую шпагу с надписью: «Благодарность команды корабля «Нева». Лисянский первым описал Гавайи в книге «Путешествие вокруг света» (1812).
Остров Лисянского оказался не нужным России. Слова «Пусть же эта земля навечно сохранит память о славе русского флота и по заслугам станет русской землей!» сбылись лишь наполовину. Название осталось на картах, а вот государственная принадлежность... Еще в 60-е годы XIX в. Российская империя отказалась от прав на остров. Сложись ситуация иначе, как знать, возможно, и имела бы сейчас Россия «свои» Гавайи...
http://www.rv.ru/content.php3?id=8622
