В номере «СПб ведомостей» от 18.12.2009 г. были напечатаны две статьи к 130-летию со дня рождения Иосифа Сталина. Первая из них, принадлежащая перу коммуниста Ю. Белова, однозначно превозносит Сталина как «революционера сверху» и великого государственника. Другая, написанная либеральным историком К. Александровым, столь же однозначно квалифицирует его как дьявола во плоти. Помещенные рядом, эти тексты в буквальном смысле уничтожают (аннигилируют) друг друга, утверждая прямо противоположные, несовместимые взгляды. В сущности, это своего рода гражданское противостояние в форме публицистики. Неужели оно так никогда у нас и не закончится?
Дорога без конца
Известна восточная притча о слепых, которые, ощупав слона, никак не могли согласиться друг с другом касательно его природы. Один говорил про хобот, другой про ноги-столбы, третий про огромные бивни. Нынешние партийные публицисты-политики нередко напоминают таких слепцов, но слепцов, так сказать, добровольных, которым застилает глаза не болезнь, а политическая программа, предрассудок любимой мысли и т. п. И опровергают они друг друга по всем вопросам буквально с пеной у рта. В прежние времена подобные споры «обо всем сразу» велись в трактирах или на коммунальных кухнях, нынче им по радио и телевидению внимает вся страна. Мало того, эти нескончаемые словесные баталии отражаются в школьных и вузовских программах по истории, философии и литературе, выплескиваются на страницы светской и даже церковной печати - в общем, разделяют народ, как только могут.
Особенно это касается Сталина. У меня лично такое впечатление, что с каждым годом его фигура не только не уходит в небытие, но становится все более активным действующим лицом нашего настоящего и будущего. Данная ситуация требует серьезного осмысления.
Былого нет?
У Б. Пастернака есть остроумная строчка об истории и историках, правда, со ссылкой на Гегеля: «Однажды Гегель ненароком и, вероятно, наугад назвал историка пророком, предсказывающим назад». Вряд ли немецкий философ имел в виду Россию, однако основной парадокс русской истории налицо: она у нас не кончается, а продолжается, живет в настоящем так интенсивно, как, пожалуй, уже нигде в мире, во всяком случае в границах евро-американской цивилизации, которая давно уже «охладела» к идейным противоборствам, похоронив бывших врагов - участников своих революций и национальных войн на общих кладбищах и заботясь ныне прежде всего о сохранении достигнутого потребительского статус-кво.
У нас все иначе. Какую бы эпоху (или выдающегося деятеля) в истории (и современности) России мы ни взяли, мы тут же обнаружим внутреннее противоречие (разнонаправленные векторы) в ее/его современной интерпретации, служащие предметом ожесточенных споров не только социологов, культурологов и политиков, но и достаточно широких «масс трудящихся». Для «русских европейцев», например, вся эпоха православного царства есть нечто изначально враждебное народу, да и всему цивилизованному миру вообще («рабовладельческая империя»). Напротив, для русских патриотов - то есть для подавляющего большинства народа - отечественная история и государственность, от св. Владимира до Иоанна Грозного, от Иоанна до Петра Великого и от Петра до царя-мученика Николая Второго, есть их собственная, национальная история, русский религиозный и державный выбор.
Для либералов Февральская революция - долгожданное освобождение от ига царизма, Октябрь - сатанинское наваждение, а белые генералы Гражданской войны - подлинные национальные герои. Напротив, для монархистов-патриотов Февраль - предательство великой империи, а Октябрь - логическое продолжение Февраля. Последующая сталинская сверхдержава для коммунистов - предмет гордости, для либералов - концлагерь, а для многих наших современников - наследница целого ряда имперских традиций в их извращенной форме. Наконец, Великая Отечественная война для большинства нашего народа - война России - СССР с оккультным нордическим рейхом, а для меньшинства («внутренних эмигрантов») - совместное нападение Гитлера и Сталина на цивилизованную Европу, за которое фашистская Германия и Советский Союз несут якобы равную ответственность. Летом прошлого года именно такая позиция была озвучена Парламентской ассамблеей ОБСЕ. Подобного взгляда придерживаются и наши «друзья» в странах Балтии и Польше...
Неутомимым оппонентам России следует знать в связи с этим, что она еще жива. Нравится это кому-либо или нет, наша национальная история не свернулась до сих пор в потребительский рай, у нас не все «поступаются принципами», а некоторые даже ратуют за идеалы. И это хорошо. С другой стороны, нам, русским, как никому другому, следует быть осторожными в категорических выводах и приговорах. За последние сто лет наша страна, несомненно, исчерпала лимит «горячих» войн и революций; кроме того, у нас жестокий демографический кризис. Если в начале ХХ века Россия (и прежде всего русские) отличалась едва ли не самыми большими темпами роста численности населения на планете, то сегодня дело обстоит ровно наоборот. Так что спорить друг с другом «до последнего русского» - значит быть просто глупцами и радовать наших недоброжелателей.
Истина ближе, чем кажется
Уж сколько раз твердили миру, что истина конкретна. Легче всего взять одно («белое» или «черное») определение какого-либо события или лица и дать ему на этом рассудочном (а точнее сказать, обывательском) основании однозначную бесповоротную оценку. Где уж подобному «партийному» («партия» в переводе - «часть») рассудку додуматься, что любая вещь - и уж тем более крупные исторические события и люди содержат в себе множество противоречивых определений, действий, последствий, знать и судить которые во всей полноте может только всезнающий бог. В начале ХХ века выдающийся русский мыслитель П. А. Флоренский употребил для характеристики подобной ситуации термин «антиномия», означающий по-гречески противоположность в самой сущности вещей (противостояние в законе), а Н. А. Бердяев в своей книге «Судьба России» прямо писал, что Россия может быть охарактеризована только противоречиями. «Эвклидовскому» человеческому уму (рацио) действительно трудно вместить в себя единство, а иногда даже тождество указанных определений. Можно без конца спорить об «имени России», о ее прошлом и настоящем, противопоставляя друг другу левые и правые стороны приведенных антиномий, - эти споры слишком напоминали бы прения остроконечников и тупоконечников в известном романе Д. Свифта, если бы они не приводили к расколу общества и в конечном счете к холодным и горячим гражданским войнам. Тем более когда в дело вступает конфессиональный или политический радикализм, видящий истину исключительно в самом себе, в своей резкой и, как правило, непримиримой абстракции.
Наверное, нет в нашей истории фигуры более противоречивой, чем Иоанн IV Грозный. Слов нет - крутой государь был Иван Васильевич. Однако именно он избавил Русь от давления остатков Орды, начал освоение Сибири и сделал попытку выйти к Балтике, увеличив размеры своего царства вдвое. Что же касается его легендарной жестокости, то современники Иоанна на тронах самых передовых европейских стран значительно его перещеголяли. Взять хотя бы Варфоломеевскую ночь, устроенную по приказу французского короля Карла IХ и Екатерины Медичи.
Не менее грозный царь - Петр Великий: достаточно сказать, что в ходе петровской цивилизационной революции население страны уменьшилось почти на четверть. Именно Петр разрушил древнюю православную симфонию Церкви, народа и державы, отменил патриаршество и пытался построить нечто вроде европейского абсолютизма в протестантском духе. Однако где бы мы были сейчас без реформ Петра? Петровская Россия - Русь Серебряная, с ее Санкт-Петербургом, Пушкиным, Достоевским и Блоком - это вечный памятник воле и делу Петра.
Наконец, главный возмутитель спокойствия - бывший революционный боевик Джугашвили-Сталин, которому пришлось (вопреки ленинско-троцкистскому фетишу мировой революции - вот где промысл Божий!) построить нечто вроде «красной империи» и тем самым вытянуть Россию из болота, в которое ее загнали в феврале 1917 года взбунтовавшиеся кадеты и социалисты. Именно при Сталине Россия стала сверхдержавой, овладела термоядерным оружием и фактически вышла в космос. Причем у него не было колоний и волшебных источников нефти, все приходилось делать на энтузиазме, страхе и рабском труде.
При осмыслении советской истории 1930 - 1950-х годов следует решительно отвергнуть как тупой сталинизм в стиле «культа личности», так и конъюнктурный антисталинизм, направленный на полное вытеснение России из политического и юридического пространства ХХI века. Дети и внуки тех, кто брал в 1945 году Берлин, совершал удивительные научные открытия, создавал шедевры мировой музыки и кино или конструировал первые в истории человечества космические корабли, никогда не согласятся с тем, что все это было сплошным ГУЛАГом, который надо проклясть и забыть.
Цена прогресса
После сказанного у читателя может возникнуть вопрос: а не слишком ли дорогой ценой приходится платить за модернизацию России? Лозунг модернизации страны (особенно после статьи Д. Медведева «Россия, вперед!», октябрь 2009) сейчас у всех на слуху. Что же это за страна, технический и социальный прогресс которой достигается ценой перманентного насилия, вплоть до массовых репрессий, как, например, при Петре Великом и Иосифе Сталине?
Справедливости ради заметим, что и президент Медведев, и премьер Путин неоднократно публично критиковали методы подобных модернизаций, хотя не отказывались от их результатов как единственно возможных для своего времени. Однако в данном пункте мы снова сталкиваемся с антиномией (противоречием в законе), когда оказываются правы одновременно как сторонники модернизации России, так и ее противники. С одной стороны, модернизационный прогресс необходим хотя бы для того, чтобы нас не стерли в порошок передовые в технологическом отношении страны.
С другой стороны, никакой прогресс не обходится без значительных, и прежде всего духовно-нравственных, потерь, и нередко эти потери превышают цену (прагматический успех) самого прогресса. Вся техносфера нынешнего «продвинутого» мира, от воображаемых компьютерных вселенных до небоскребов высотой 826 метров, моделирует отнюдь не ангельские нормы современного общества как на Востоке, так и на Западе. Достаточно сказать, что примерно половину циркулирующей в Интернете информации составляет жесткая порнография. И восточно-христианская цивилизация (сознательно или бессознательно) сопротивляется такому прогрессу.
В сущности, речь идет о борьбе святыни и жизни - кто кого? В свое время об этом много размышлял В. В. Розанов (в работе «Об Иисусе сладчайшем и горьких плодах мира»). Ценности духа вступают в противостояние с идеей овладения миром - идеалом модерна, причем русская культура переживает это противостояние особенно остро. Петру Великому и Иосифу Сталину - каждому в свое время - приходилось силой насаждать на Руси модернистские (в одном случае абсолютистско-имперские, в другом - имперско-коммунистические) идеалы, а любой идеал требует жертвы. Сегодня идеал модерна превратился в постмодерн, где разница между нормой и антинормой, между возможным и недопустимым вообще утрачена. Такой идеал требует жертвы совестью. Это называется авангардным экзистенциальным опытом. На цивилизованном Западе люди давно уже согласились (и внутренне и внешне) на жизнь без идеала - так оно и богаче и спокойнее. Восточно-христианская (русская) история оказалась более устойчивой в плане жизненных базисов - тут и реальная монархия вплоть до начала ХХ века, и идея коммунизма как жизни по правде для всех, и даже нынешняя «суверенная демократия», больше похожая на превращенную форму «самодержавной республики» (в духе славянофильских проектов ХIХ века). Так или иначе, русский народ в глубине своей души предпочитает жить не для богатства и власти, а для той самой вечности, которой некуда торопиться, и к которой новейшие (например, виртуальные) технологии ровно ничего не прибавляют. Отсюда, кстати, и наши демографические, алкогольные и прочие «ямы»...
Черно-белое восприятие многогранных явлений жизни есть крайнее и вульгарное упрощение. Оно и порождает насилие. Истина, напротив, рождается в диалоге мысли, способной охватить по меньшей мере две стороны своего предмета как целого. В человеческой цивилизации возрастает одновременно сумма добра и сумма зла, порядка и хаоса. Таков основной парадокс истории в этом несовершенном мире, о чем не стоит забывать даже самым ярым спорщикам.
Александр КАЗИН, доктор философских наук, профессор
http://www.spbvedomosti.ru/print.htm?id=10264111@SV_Articles
