В самом центре Нью-Йорка на фоне небоскреба Bank of America и рядом со знаменитым кварталом бродвейских театров проходит предрождественская выставка-ярмарка. Здесь не пластик и не мишура, как в соседних многоэтажных магазинах. Вещи настоящие - пахнут древом, рука чувствует камень, и глаз узнает минералы. Вот художник перевел свои картины на предметы одежды, рядом - расшитые кашемировые пальто, жакеты и шали, эксклюзивные украшения из камней и металла, теплые зимние шапки, сапожки, варежки - все в единичном экземпляре.
В этом году в первый раз в одном из павильонов разместились необычные обитатели - сестры милосердия из минского женского Елисаветинского монастыря. Звучат духовная музыка и православные песнопения. В солнечные дни посетителей не счесть. И даже проливной дождь, что который год приходится в Нью-Йорке на «зимнего» Николу, не стал помехой для покупателей и просто желающих посмотреть, послушать, пообщаться. «Хозяйка» православного павильона - сестра милосердия из Минска Юлия Гатальская. С ней мы и разговорились.
- Юлия, это ведь первая ваша американская ярмарка?
- Такая светская предрождественская выставка-ярмарка, действительно, первая, но с православными приходами в США наш монастырь работает уже несколько лет. У нас в обители много мастерских, они известны и за рубежом. И сестры привозят изготовленные на заказ облачения, иконы, церковную утварь. А в этой ярмарке нам помог принять участие священник Вадим Арефьев, настоятель храма в честь иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша» в Бруклине. Поначалу не верили, что нам это удастся, но, слава Богу, все устроилось.
- У вас в обители более двадцати мастерских. Это ваши изделия представлены в павильоне?
- Да, в основном наши. Мы привезли много керамики, подсвечники, кадильницы, колокольчики, написанные и вышитые иконы, а также изготовленные из натурального камня по специальной уральской технологии резные кресты и много других предметов, которые нужны в православном доме и будут хорошим подарком к празднику.
Неожиданным для нас стал интерес, который проявляют к русской иконе местные жители - не русские, а именно американцы, которые вообще мало что знают о Православии.
Наша иконописная мастерская, кстати, была основана до официального открытия монастыря - как только психиатрическая больница позволила пользоваться подвальным помещением в качестве иконописной мастерской. Первые братия и сестры сразу сделали там мастерскую, а когда заложили первые кирпичи храма, ночами писали иконы для иконостаса. Некоторые из них в то время учились в Академии искусств в Минске и были в сестричестве, посещали больницу, детский интернат, но и они тоже писали иконы.
Уже с основанием обители было положено начало иконоокладной мастерской, где делают красивые оклады для икон, плащаницы, были организованы пошивочная и золотошвейная, проектно-строительная мастерские. Сейчас у нас есть и мастерская по стенописи, мозаичная мастерская, кузница, мастерская чеканки, резьбы по дереву, столярная. Там, кроме монахинь, работают также мирские люди и около пятнадцати послушников - наша монастырская братия.
- Послушники живут в женском монастыре?
- Это не наше «изобретение». Такое давно практиковалось на Руси: мужские и женские обители находились рядом и помогали друг другу, потому как в большом монастырском хозяйстве при большом строительстве и подворье без мужской помощи трудно. Наш батюшка, протоиерей Андрей Лемешонок, благословил жить послушников в корпусе, удаленном от сестринского.
Кроме этого, у нас есть подворье в 30 километрах от Минска, с подсобным хозяйством и пасекой. Это приют и возможность трудиться для тех, кто много претерпел в жизни. Среди братии есть и те, кто страдал алкоголизмом и наркоманией и пребывал в соседней психбольнице. Есть такие, кто после освобождения из заключения оказался без крыши над головой и куска хлеба. Теперь они трудятся и через труд, молитву и таинства пытаются преодолеть пороки и вернуться к жизни. И происходит действительно чудо Божие: приходят, на первый взгляд, опасные люди, а управляется с ними одна молоденькая монахиня, и они слушаются ее, как дети. Их жизнь била, а здесь они видят любовь. Срываются, бывает, но Господь возвращает их. Если Бог благословит, там будет и мужской монастырь.
Кстати, о судьбах людей, прошедших чрез пороки общества и пришедших к вере, на нашей монастырской студии сняты несколько фильмов из цикла «Православие в лицах». Есть у нас и студия звукозаписи, где выпускают диски с песнопениями монастырского хора, песнопениями известного не только в Белоруссии, но и в русском зарубежье хора Ирины Денисовой, регента Петропавловского собора в Минске, ставшей инокиней нашей обители; диски с музыкально-поэтическими композициями, записями житий святых для детей. Студии возглавляет матушка Иоанна - она у нас заочно учится на режиссера.
- Получается, что в монастыре не запрещается повышать и мирскую квалификацию?
- Это только приветствуется. У нас сестры талантливые, практически все имеют высшее образование, а некоторые заканчивают высшие учебные заведения, будучи в обители.
Конечно, сам по себе подвиг монашества тяжел, еще более тяжел он в таком монастыре, который, если можно так сказать, «открыт миру». Но наше служение не только духовное, но и социальное: помощь людям на пути к Богу. К тому же, как понимать это выражение: открытый миру? Можно пребывать среди людей и быть с Богом, а можно закрыться, а мыслями блуждать далеко-далеко...
- Юлия, я уже не первый раз встречаюсь с монастырскими сестрами из Минска здесь, в Америке. И вижу плоды трудов. На ваш взгляд, каким образом удалось так, не побоюсь сказать, крепко устроить обитель, собрать таких преданных сестер?
- Конечно, все устрояет Господь. Там, где сейчас стоит монастырь, вообще никогда не было церкви. Это было пустое место, чистое поле. И все, что есть сейчас, с помощью Божией построено своими руками.
Первые сестры рассказывали, что вначале их небольшая группа с отцом Андреем ходила навещать больных в психиатрическую больницу, потом им дали там комнатку, где батюшка служил молебны.
А когда было выбрано место для храма, даже некоторые из первых сестер несколько скептически относились к мысли о том, что здесь когда-то будет устроен монастырь. Пришли посмотреть, что это за место, видят: заброшенные земли, и там валяются кирпичи. Батюшка говорит: «Вот и первые кирпичи для нашего храма».
Поехали сестры с отцом Андреем за благословением на строительство храма к духовному отцу батюшки - известному старцу отцу Николаю Гурьянову на остров Залит. Отец Николай увидел сестер и обрадовался: «Ко мне плывут белые монахини». Сестры не были тогда еще монахинями, и об устроении обители речи не шло. Просили они благословение на постройку храма. Отец Николай благословил их старинной русской монетой и сказал: «Вот мое первое пожертвование, а остальное вам доложат люди».
С его благословения батюшка стал на том месте каждую неделю читать акафист святителю Николаю Чудотворцу. Проходившие мимо люди принимали их за сумасшедших.
Уже позже медсестра из больницы рассказала сестрам, что за много лет до основания обители она видела сон: стоит красивая женщина в небе над пустырем, держит книгу со старинными буквами и показывает рукой на это место. Потом только узнала от верующих людей, что храмы сначала строятся на небесах, а потом уже на земле.
- Юлия, а почему одних ваших сестер называют «черными», а других - «белыми»?
- «Черные» сестры - это монашествующие, в «белые» - сестры милосердия. И, например, в Марфо-Мариинской обители, основанной преподобномученицей Елисаветой Феодоровной, помимо монахинь были и «белые» сестры.
Насельниц в монастыре более 80, сестер милосердия - около 500. Монашествующие находятся под руководством игумении Евфросинии, мы - под началом старшей сестры.
Раз в неделю у батюшки проходят духовные беседы с прихожанами, а по воскресеньям мы собираемся все - монашествующие и сестры милосердия - и делимся тем, что произошло за неделю: это и рассказы о паломничествах, и духовная поддержка, просьба молиться о тех, кто в этом нуждается. По духу эти встречи напоминают собрания первых христиан.
У нас есть общий помянник, и мы молимся за всех, кто подвизается и трудится в монастыре, а также читаем молитву о единстве архимандрита Софрония (Сахарова). Эта молитва дает силы, объединяет в мире, где царит разрозненность.
- Сестры милосердия в дальнейшем принимают монашество?
- Не обязательно. Наш батюшка, отец Андрей, говорит: если человек хочет принять монашество, он должен присмотреться, потерпеть, испытать себя, чтобы в будущем не возникало колебаний относительно выбранного пути.
- Вы из «белых» сестер. Как вы сами пришли в обитель?
- Я училась на факультете иностранных языков Минского университета, когда пришла к вере. В городе знала только Свято-Духовский собор и Александро-Невскую церковь около университета.
Увидела в городе сестер милосердия: они принимали записки на поминовение, продавали книги, церковную утварь, давали святую воду. С этого, кстати, и начался монастырь: сестры вышли на улицы и стали собирать пожертвования. Я познакомилась с одной из сестер и стала посещать занятия воскресной школы для православной молодежи. Пришла в монастырь, и все мне показалось светлым: и люди светлые, и окружающая атмосфера тоже светлая. Так с первого взгляда полюбила обитель, стала приезжать на службы, помогала в пекарне, трапезной, ходила к болящим деткам в интернат. Они светлые, и, как говорит батюшка, нет в них никакого лукавства. Потом поняла, что эти посещения болящих больше дают мне самой.
Что еще дал мне монастырь, так это, прежде всего, опыт, как надо жить с Богом и с людьми, в храме и в обычной жизни. И не только на примере монашествующих, но и семейных людей. Обитель укрепила меня в вере, научила отличать истину от фальши, отличать людей, которые живут по Божиим заповедям, от тех, кто лишь декларирует это на словах. И каким бы ни был в будущем мой путь, мне хотелось бы, чтобы моя жизнь была связана с обителью. Потому что там красота, и свет, и радость.
- Бывает, монашествующие жалуются: мало сегодня жертвуют на монастырь... Если брать во внимание масштабы строительства вашей обители, ее проекты и планы, то ясно, что на все это нужны средства. Получается по слову отца Николая Гурьянова: «Остальное люди доложат»?
- Я не могу сказать, что кто-то молится больше, а кто-то меньше; кто-то застуживает больше, а кто-то меньше. Наши сестры в середине 1990-х годов сами вышли на улицы Минска: раздавали святую воду, принимали записки на требы. Были случаи, когда их обижали и даже кидали в них камни. Но Господь постоянно посылал людей, которые жертвовали сначала своим временем, а потом послал и тех, которые жертвовали деньги. Поначалу люди работали и помогали во славу Божию. Мы стали создавать мастерские для украшения наших храмов и чтобы обеспечить нашу большую монастырскую семью всем необходимым. Сейчас мы даем работу даже мирским людям. Мы участвуем практически во всех православных ярмарках, которые проходят в России и Белоруссии.
Вот и в Нью-Йорк приехали три сестры, которые трудятся в трех местах огромного города. Наш киоск в Брайан Парке - самый большой. Сначала я работала с 11 часов утра до 8 часов вечера, сейчас - и так будет продолжаться до 3 января - с 10 утра до 10 вечера.
У меня не было ни дня, когда бы не приходили простые американцы, японцы, туристы из Европы, Латинской Америки, что-то не купили и не сказали бы спасибо. Они восхищаются, когда видят красоту наших изделий, которые несут отпечаток красоты Божией. Многие просто останавливаются посмотреть и послушать духовные песнопения.
И пожертвования, которые нам удастся здесь выручить, будут для монастыря большой помощью. У нас много проектов, а самые ближайшие планы - это строительство храма с колокольней, гостиницы для паломников, здания воскресной школы.
Вспоминается, как одна из посетительниц нашего православного киоска сказала, что благодаря нашему здесь присутствию «многие люди в Нью-Йорке вспомнили, о чем на самом деле праздник Рождества». Это Христос пришел на землю, а не только Санта-Клаус в том карикатурном виде, как его сейчас повсюду здесь изображают - в коротких штанишках и с кока-колой в руках.
С Юлией Гатальской беседовала Татьяна Веселкина (Нью-Йорк)
