Под таким названием на днях увидела свет и появилась в продаже очередная книга нашего постоянного автора историка и писателя С. В. Фомина.
Сергею Владимировичу в редакции задали несколько вопросов.
- Прежде всего, хочется отметить оформление Вашей новой книги. Благодаря этому она заметна на полке в книжном магазине, ее приятно взять в руки.
- При этом, замечу, нами не было использовано ни одного случайного изображения. На лицевой стороне обложки дан портрет Государя Иоанна Васильевича. Это цветная миниатюра из рукописи XVII века. На обороте - сосуд цветного богемского стекла для елея из захоронения Грозного Царя в Архангельском соборе Московского Кремля. На форзаце приведены лицевая и оборотная стороны личной Царской печати с единорогом. На нахзаце - печати Государя и Царского наместника в Ливонии 1564 года. На них хорошо прочитывается символика этого царствования. Наконец, на фронтисписе впервые воспроизводится житийный образ Царя Иоанна Васильевича, написанный в прошлом году и находящийся ныне в собрании одного из музеев Москвы.
- Судя по содержанию, книга эта состоит из трех частей, а также включает все известные на сегодняшний день богослужебные тексты, созданные нашим первым Царем Иоанном Васильевичем Грозным.
- Совершенно верно. По существу, в основу этого первого раздела легла наша книга, вышедшая еще 1999 году, где впервые под одной обложкой были собраны все известные до сих пор сочинения Державного гимнографа - тропари, кондаки, стихиры, молитвы, канон Ангелу Грозному воеводе.
Книга (оставляя в стороне писания митрополита Иоанна Санкт-Петербургского) была издана до появления первых исследований, рассматривающих личность Царя с иной, не сплошь очернительской точки зрения, разоблачающих при этом широко распространенную в дошедших до нас источниках и трудах историков клевету на Него, и, соответственно, до начала антицарского «ответа», к которому были привлечены представители современной высшей церковной иерархии.
Самим своим появлением она ставила вопрос: мог ли злодей и развратник, каковым силились выставить Царя Его враги, отечественные предатели и клеветники-иностранцы, а также современные либеральные ученые, - на протяжении едва ли не всей Своей жизни писать такие богослужебные тексты, которые Церковь использовала и много лет спустя после Его кончины? (Известно, например, что тропари канона преподобному Даниилу Переяславскому из службы 7 апреля вошли в состав месячных миней и доныне звучат во время богослужений Русской Православной Церкви.)
Ответ на этот поставленный нами вопрос слишком очевиден.
У одних читателей эта небольшая книжка вызвала неостановимый поток хулы на Царственного слагателя, другим чтение канона Ангелу Грозному принесло утешение в скорбях и душевное успокоение.
Это в мире духовном, где происходит основная, решающая борьба добра и зла за Истину.
Среди специалистов (см., например, труды известного современного музыковеда Н.В. Рамазановой) она оценивается как «чрезвычайно важная работа», в которой «собраны и переизданы все атрибутированные Царю тексты», относящиеся к Его гимнографическому творчеству.
- Таким образом, этот первый раздел книги можно назвать переизданием?
- В какой-то степени да. Выявить новые молитвословия Царя Иоанна Грозного не так-то просто. Однако работа шла, что позволило внести в комментарии к этим известным уже текстам немало нового. Кроме того, тираж 1999 г. давно разошелся, и поскольку по этой книжке многие молятся (прежде всего, конечно, читают Канон Ангелу Грозному), то многие ее экземпляры изрядно истрепались.
По сравнению с первым в настоящем издании существенно расширены и дополнены разделы, касающиеся проблем авторства «Творений Ивана, Богомудрого Царя». Важным в этом смысле дополнением является публикуемое в приложении к книге исследование доктора филологических наук, доцента кафедры германской и кельтской филологии Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова Наталии Александровны Ганиной «Канон Ангелу Грозному Воеводе: проблемы интерпретации».
- Заметно увеличилось в объеме и Ваше предисловие к этой первой части книги «Державный гимнограф».
- Действительно, оно было существенно переработано и дополнено весьма важными фактами и наблюдениями. Вскоре после выхода в 1999 г. книги, в условиях поднятой, словно по заказу, волны безудержной критики Царя, причем критики предвзятой, не желающей ни в чем разбираться, ничего слушать, было важно установить (на основе точных, неопровержимых фактов), кем же считал первого Русского Царя народ - подданные Его и их потомки.
В народном сознании Царь Иоанн Васильевич предстает суровым, но справедливым Государем. Это становится ясным из дошедших до нас многочисленных исторических песен.
«Грозный Царь», «Батюшка», «Пресвитер-Царь», «Царь богатырь», «Прозритель», «содержатель Он всей Руси, сберегатель каменной Москвы», - так в песнях о Нем отзывался народ.
Место песен о Грозном Царе, среди других подобных, вполне выясняется хотя бы из того весьма значимого факта, что наш национальный гений А. С. Пушкин разбором именно их намеревался начать свое предисловие к известному сборнику народных песен П. В. Киреевского.
В. Г. Белинский, являвшийся, между прочим, апологетом Государя Иоанна Васильевича (факт ныне прочно забытый), подчеркивал, что Царский «колоссальный облик жив еще в предании и фантазии народа [...] Его колоссальная фигура [...] с головы до ног облита таким страшным величием, нестерпимым блеском такой ужасающей поэзии...» И в другой статье: «Лучшие исторические песни - об Иоанне Грозном. Тон их чисто сказочный, но образ Грозного просвечивает сквозь сказочную неопределенность со всею яркостию громовой молнии».
- Трудно поверить, что так мог писать «неистовый Виссарион»...
- Приведу еще более удивительную цитату из того же Белинского. Вот как, например, оценивал этот известный «демократ» пресловутые «новгородские вольности» и противостояние им Московского Самодержавия: «Это была не республика, а «вольница», в ней не было свободы гражданской, а была дерзкая вольность холопей, как-то отделавшихся от своих господ, - и порабощение Новгорода Иоанном 3 и Иоанном Грозным было делом, которое оправдывается не только политикою, но нравственностию. От создания мира не было более безтолковой и карикатурной республики. Она возникла, как возникает дерзость раба, который видит, что его господин болен изнурительной лихорадкою и уже не в силах справиться с ним, как должно; она исчезла, как исчезает дерзость этого раба, когда его господин выздоравливает. Оба Иоанна понимали это: они не завоевывали, но усмиряли Новгород, как свою взбунтовавшуюся отчину». Именно так, по мнению Белинского, первый Русский Царь «грозою докончил идею Своего Великого Деда».
Однако современные историки, в том числе и церковные, всего этого попросту стараются «не замечать»...
И раз уж речь зашла о Белинском, не удержусь, чтобы еще не процитировать некоторые его мысли по поводу Государя: «По натуре Своей Иоанн Грозный был великий человек», имевший «силу характера железного и силу ума высокого», «душа энергическая, глубокая, гигантская», «исполин телом и духом». «Царствование Грозного было периодом окончательного сформирования физиономии и духа старой Руси». «...Великий Царь освободил Россию от татар и соединил ее разъединенные члены». «Идея Самодержавия» в России, считал В. Г. Белинский, «обновилась в свободном величестве Иоанна Грозного».
- Вы говорили о долговечности народной памяти...
- Да, эта долговечность народной памяти о Грозном Царе просто удивительна. Судите сами: фронтовики-казаки рассказывали в 1948 г. ученым участникам фольклорной экспедиции Института этнографии о том, что песня «На речке было на Камышенке» была одной из их любимейших песен на фронте. С ней они прошли от Сталинграда до Берлина.
Песню о взятии Казани (в трех вариантах) советские фольклористы записывали во время Великой Отечественной войны в Ульяновской области. Она «пелась здесь пожилыми крестьянами во время празднования годовщины Великой Октябрьской революции». Причем различия подобных записей с дореволюционными публикациями этих песен, по свидетельству фольклористов, как правило, несущественны и не затрагивают смысла песни.
- В настоящее время многие церковные историки любят порассуждать о присвоении Русскими Монархами не принадлежащих им-де прав в Церкви. Ну а каково было отношение Церкви в прежнее время к взглядам Грозного Царя на прерогативы Самодержца?
- Для начала напомню слова, с которыми святитель Макарий Московский, современник, воспитатель и сотрудник Царя Иоанна Васильевича, обращался к Нему 16 января 1547 г.: «Вас бо Господь Бог в Себе место избрал на земли, и на Свой Престол вознес посади, милость и живот положи у вас».
Сегодня, когда сплошь и рядом извращается нормальный взгляд на, казалось бы, простые вещи, стоит, пожалуй, обратить внимание на одно немаловажное обстоятельство, о котором в свое время писал известный русский духовный философ протоиерей Василий Зеньковский. Исследуя «страстное искание церковными русскими людьми священного смысла в Царской власти», выраставшее «из потребности сочетать небесное и земное, Божественное и человеческое в конкретной реальности», он писал: «...Политическая идеология в XVI и XVII веках всецело создавалась именно церковными кругами - совсем не для того, чтобы «помочь» государству, а во имя внутрицерковных мотивов, во имя искания освященности исторического бытия». При этом «теократическая тема христианства развивается в России не в смысле примата духовной власти над светской, как это случилось на Западе, а в сторону усвоения государственной власти священной миссии. Это не было движение в сторону цезарепапизма - Церковь сама шла навстречу государству, чтобы внести в него благодатную силу освящения. Точкой приложения Промысла Божия в истории является государственная власть - в этом вся «тайна» власти, ее связь с мистической сферой. [...] Власть должна принять в себя церковные задачи - и потому церковная мысль, именно она занята построением национальной идеологии. Власть позже примет эту, созданную Церковью идеологию и сделает ее своим официальным кредо, но вся эта идеология - церковна и по своему происхождению, и по своему содержанию».
И потому, приходил к выводу о. Василий Зеньковский, «возвеличение Царской власти не было просто «утопией», не было, конечно, и выражением церковного «сервилизма» (церковные круги сами ведь создали идеологию о Царской власти), а было выражением мистического понимания истории».
Сейчас такое понимание истории подавляющим большинством православных утеряно. Как бы оправдываясь, о нем говорят как об устаревшем, не соответствующем, мол, современным условиям жизни и т.д. Но разве можно считать устаревшими мысли, которые высказывали по поводу Царской власти прославленные Церковью святители, преподобные и праведники? (С достаточной полнотой их высказывания собраны нами в двухтомнике «Россия перед Вторым Пришествием».) Мы ведь находимся не в другой Церкви. Мы - с ними! Или уже нет?..
- Большую часть объема Вашей новой книги составляют два исследования, публиковавшиеся впервые в «Русском Вестнике» и вызвавшие у читателей значительный интерес.
- Во-первых, это очерк «Картина крови», или как Илья Репин Царевича Ивана убивал». На протяжении многих номеров он печатался в «Русском вестнике» в 2007 году. В нем, как вы помните, говорится о безосновательности, с точки зрения поддающихся проверке фактов, сюжета скандально известной картины И.Е. Репина «Иван Грозный и сын Его Иван. 16 ноября 1581 г.», рассказывается о художнике, истории сюжета и судьбе самой картины. Работа эта для сборника была мною дополнена.
Во-вторых, это очерк «Гробокопатели в Кремле», печатавшийся в «Русском Вестнике» в 2008 г. и повествующий о раскопках Царских могил в Московском Кремле, реконструкциях антрополога профессора М.М. Герасимова и его учеников. Для сборника эта работа была также существенно дополнена.
Между прочим, в него вошла публикация «Почти «святая»... отравительница», также (правда, позднее) увидевшая свет в «Русском Вестнике», повествующая о недавних попытках канонизации княгини Евфросинии Андреевны Старицкой, пресловутой тетки Царя Иоанна Васильевича. Она, как известно, долгое время была душой боярского заговора или, как изящно выражаются современные исследователи, «главной вдохновительницей династических притязаний Старицких» на Царский Престол. В борьбе за власть эта внешне набожная княгиня, происходившая из знатного рода Патрикеевых-Хованских, не остановилась даже перед отравлением Царицы Анастасии Романовны, о чем знал Государь Иоанн Грозный, за что и наложил на нее опалу. Однако постриг не остановил эту неистовую женщину... Впрочем, об этом читатели «Русского Вестника» также хорошо знают.
- Таким образом, эта книга подводит итог Вашим десятилетним исследованиям, связанным с первым Русским Царем Иоанном Васильевичем. Хотелось бы пожелать Вам дальнейших удач на этом поприще, о которых, надеюсь, первыми, как это было и раньше, узнают читатели «Русского Вестника».
- Благодарю. Если Бог даст, надеюсь, так и будет.
http://www.rv.ru/content.php3?id=7837
.jpg)
