Часть 1
Дипломаты и священники российского посольства в Токио и консульских служб были отозваны на родину. Настойчиво звали уехать от опасности и епископа Николая. Но он предпочел, рискуя жизнью, остаться вместе со своей юной Церковью. Было составлено "Окружное письмо к христианам для успокоения встревоженной Церкви". Среди прочего в письме говорилось: "...Кроме земного Отечества у нас есть еще Отечество Небесное. К нему принадлежат люди без различия народности, потому что все люди одинаково дети Отца Небесного и братья между собой. Это Отечество наше есть Церковь, которой мы одинаково члены и по которой дети Отца Небесного действительно составляют одну семью. Поэтому-то я и не разлучаюсь с вами, братья и сестры, и остаюсь в вашей семье, как в своей семье" (Дневники святого Николая Японского, т. 5. стр. 17). Святитель Николай благословил своих пасомых исполнить все, что требует от них долг верноподданных, но "сражаться не из ненависти к врагу, а из любви к своим соотчичам" и "горячо молиться, чтобы Господь поскорее восстановил нарушенный мир". В совершении общественного богослужения, пока война не кончилась, епископ Николай не участвовал, а стоял в алтаре, совершая свою частную молитву за победу России, но первое место в этой молитве, как и всегда, принадлежало Японской Церкви - ее благосостоянию и возрастанию (там же, стр. 10).
Поскольку в сознании японских обывателей имя православных было неразрывно связано с Россией, то инославные миссионеры часто подстрекали японских националистов злословить православных за якобы "измену Отечеству". Во многих местах для православных христиан наступил период гонений и немалых испытаний в вере. Однако довольно быстро гонения были остановлены японским правительством, которое не хотело, чтобы в войне был религиозный оттенок, и хотя война мешала церковному делу, попытки ослабить Православие не удались. Пасху в 1904 году японские христиане праздновали как всегда, молились в таком же количестве лиц, как в мирное время (там же, стр. 67).
Епископ Николай страдал во время войны неимоверно, он глубоко переживал русские неудачи, ненависть к России среди японских шовинистов и иностранцев, живших в Японии, сострадал своим пасомым в несправедливых притеснениях. Он писал: "Не переставая приходится распивать горькую чашу". Кроме всего прочего, как русский, он был совершенно одинок. В один из наиболее скорбных дней он записал в дневнике: "Такое тягостное, такое мучительное положение одиночества, войны, угрожающего безденежья, заброшенности от России, замкнутости от Японии, что с какою бы радостию помер, если бы смерть естественная стояла вот тут у дверей!" (там же, стр. 90). Горюя об убитых и со стороны России, и со стороны Японии, святитель Николай записывает в дневник удивительные по смирению слова: "Сопоставил себя с каждым из убитых: разве я лучше их? Что вы! Избави Бог и подумать это. А между тем жизнь их пошла так дешево, кровь их разлилась как вода. Если каждый из них оказался столь легким на весах Суда Божия, то я-то что же перед Богом? Достоин ли Его хранения? И если хранит еще, то какою благодарностью должен гореть мой дух и каким усердием и служением Ему!.." (там же, стр. 98).
Когда в Японию стали прибывать русские военнопленные (а всего их оказалось более 73 тысяч), то епископ Николай взял на себя попечение о своих соотечественниках. Православные японцы по своей инициативе создали "Общество духовного утешения военнопленных". К концу войны семнадцать священников и несколько диаконов, владевших русским языком, совершали духовное окормление русских офицеров и солдат, оказавшихся в плену в лагерях, рассеянных по всей Японии. Были созданы походные церкви и школы для солдат и матросов. Пленных соотечественников епископ Николай снабжал русскими книгами - духовными и светскими, благословил крестиками и иконами, организовал переписку пленных с родными.
Когда война закончилась, и "Общество утешения военнопленных" прекратило свое существование, епископ Николай сказал речь, в которой были и такие слова: "Имея военнопленных людей воевавшего с вами государства, вы не только не питали к ним никакого враждебного чувства, но искренно и чистосердечно смотрели на них, как на братьев, и только братские, полные любви, чувства и дела являли по отношению к ним" (там же, стр. 318).
Удивительный такт, мужество и мудрость, проявленные епископом Николаем, позволили ему встать над войной и политикой и остаться для всех добрым учителем. После Русско-японской войны авторитет епископа Николая в японском обществе и в России стал очень высоким, а положение его Миссии незыблемым и определенным, так как были сами собой сняты надуманные обвинения в политической ангажированности и невозможности для православных соблюсти веру и любовь к родине.
В истории Японской Церкви мы видим и историю подвижничества святого Николая. Об этом свидетельствует его дневник, хранящий много записей исповедального характера. Были и очень трудные дни сомнений и искушений, помощников из России у святителя всегда было недостаточно, многие из них не выдерживали тяжелого климата и необычной обстановки, были вынуждены уехать. Средств всегда не хватало. Архиепископ Николай воспитывал проповедников православной веры из самих недавно просвещенных японцев, что было очень и очень непросто. Но с помощью Божией за 50 лет апостольского подвига была практически организована настоящая национальная православная Церковь. Установилось Православие среди японцев нешироко, но прочно. Крестивший убеждением и личным примером святитель Николай оставил после себя сплоченную христианскую общину.
В личной жизни до конца своих дней святитель Николай был необыкновенно прост и скромен. Передвигался по Японии на поезде или верхом, иногда на пароходе, не гнушался и ходить пешком. О пышных архиерейских выездах не было и речи.
Сам о себе он писал: "Да, я прожил в Японии 50 лет, но я же, смотря на прошедшую жизнь, замечаю, что в течение ее ничего не сделал. Она прошла для меня как туман". Перед смертью святитель сказал: "Роль наша не выше роли сохи. Вот крестьянин попахал, попахал, соха износилась, он ее и бросил. Износился и я. И меня бросят. Новая соха начнет пахать. Смотрите же, пашите. Честно пашите! Неустанно пашите!" В последние годы своего миссионерского служения владыка Николай был утешен тем, что из России прибыл к нему достойный помощник - епископ Сергий (Тихомиров, 1871-1945), совместно с которым он сумел еще более укрепить и распространить Православие на японских островах. 3 февраля (16 февраля по новому стилю) 1912 года на 76-м году жизни архиепископ Николай покинул сей мир и ушел ко Господу, оставив на японской земле около 34 тысяч православных христиан (еще более 8 тысяч умерло к этому времени), 260 храмов и молитвенных домов.
Подвиг просветителя Японии принадлежит и прошлому, и будущему, не только японскому и русскому народам, но всему миру. Значение трудов святителя Николая со временем только усиливается, и не только в Японии. Многие священники занимаются сейчас миссионерской деятельностью у нас, в России, одичавшей за советский и постсоветский периоды; они обращаются к наследию святителя, черпая в нем уникальный опыт ведения христианской проповеди в современном мире.
На родине архиепископа Николая Касаткина в селе Береза в 1998 году был водружен памятный крест на месте, где стоял храм. А в 2003 году в трех километрах от этого места был построен храм во имя святого равноапостольного Николая Японского. Придел в его имя есть также в церкви Московских святителей в Бибирево. Таким образом, имя апостола Японии становится широко почитаемым в России, а подвиг его миссионерского служения получает новое звучание, которое можно назвать возвращением на Родину.
Память святого равноапостольного Николая Японского совершается в попразднество Сретения Господня 16 февраля. В этом году исполнилось 95 лет со дня блаженной кончины архипастыря. Всю свою жизнь святитель трудился, чтобы помочь японцам встретиться со Христом. Сегодня он так же, как и при жизни на земле, помогает всем, кто хочет встретиться с Богом.
Кандидат исторических наук Т.Г. Сила-Новицкая
http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=4441&Itemid=3
Патриот
Но на пути проповеди Православия встала разразившаяся в 1904 году Русско-японская война. Наступило время тяжких испытаний для епископа Николая и его общины.Дипломаты и священники российского посольства в Токио и консульских служб были отозваны на родину. Настойчиво звали уехать от опасности и епископа Николая. Но он предпочел, рискуя жизнью, остаться вместе со своей юной Церковью. Было составлено "Окружное письмо к христианам для успокоения встревоженной Церкви". Среди прочего в письме говорилось: "...Кроме земного Отечества у нас есть еще Отечество Небесное. К нему принадлежат люди без различия народности, потому что все люди одинаково дети Отца Небесного и братья между собой. Это Отечество наше есть Церковь, которой мы одинаково члены и по которой дети Отца Небесного действительно составляют одну семью. Поэтому-то я и не разлучаюсь с вами, братья и сестры, и остаюсь в вашей семье, как в своей семье" (Дневники святого Николая Японского, т. 5. стр. 17). Святитель Николай благословил своих пасомых исполнить все, что требует от них долг верноподданных, но "сражаться не из ненависти к врагу, а из любви к своим соотчичам" и "горячо молиться, чтобы Господь поскорее восстановил нарушенный мир". В совершении общественного богослужения, пока война не кончилась, епископ Николай не участвовал, а стоял в алтаре, совершая свою частную молитву за победу России, но первое место в этой молитве, как и всегда, принадлежало Японской Церкви - ее благосостоянию и возрастанию (там же, стр. 10).
Поскольку в сознании японских обывателей имя православных было неразрывно связано с Россией, то инославные миссионеры часто подстрекали японских националистов злословить православных за якобы "измену Отечеству". Во многих местах для православных христиан наступил период гонений и немалых испытаний в вере. Однако довольно быстро гонения были остановлены японским правительством, которое не хотело, чтобы в войне был религиозный оттенок, и хотя война мешала церковному делу, попытки ослабить Православие не удались. Пасху в 1904 году японские христиане праздновали как всегда, молились в таком же количестве лиц, как в мирное время (там же, стр. 67).
Епископ Николай страдал во время войны неимоверно, он глубоко переживал русские неудачи, ненависть к России среди японских шовинистов и иностранцев, живших в Японии, сострадал своим пасомым в несправедливых притеснениях. Он писал: "Не переставая приходится распивать горькую чашу". Кроме всего прочего, как русский, он был совершенно одинок. В один из наиболее скорбных дней он записал в дневнике: "Такое тягостное, такое мучительное положение одиночества, войны, угрожающего безденежья, заброшенности от России, замкнутости от Японии, что с какою бы радостию помер, если бы смерть естественная стояла вот тут у дверей!" (там же, стр. 90). Горюя об убитых и со стороны России, и со стороны Японии, святитель Николай записывает в дневник удивительные по смирению слова: "Сопоставил себя с каждым из убитых: разве я лучше их? Что вы! Избави Бог и подумать это. А между тем жизнь их пошла так дешево, кровь их разлилась как вода. Если каждый из них оказался столь легким на весах Суда Божия, то я-то что же перед Богом? Достоин ли Его хранения? И если хранит еще, то какою благодарностью должен гореть мой дух и каким усердием и служением Ему!.." (там же, стр. 98).
Когда в Японию стали прибывать русские военнопленные (а всего их оказалось более 73 тысяч), то епископ Николай взял на себя попечение о своих соотечественниках. Православные японцы по своей инициативе создали "Общество духовного утешения военнопленных". К концу войны семнадцать священников и несколько диаконов, владевших русским языком, совершали духовное окормление русских офицеров и солдат, оказавшихся в плену в лагерях, рассеянных по всей Японии. Были созданы походные церкви и школы для солдат и матросов. Пленных соотечественников епископ Николай снабжал русскими книгами - духовными и светскими, благословил крестиками и иконами, организовал переписку пленных с родными.
Когда война закончилась, и "Общество утешения военнопленных" прекратило свое существование, епископ Николай сказал речь, в которой были и такие слова: "Имея военнопленных людей воевавшего с вами государства, вы не только не питали к ним никакого враждебного чувства, но искренно и чистосердечно смотрели на них, как на братьев, и только братские, полные любви, чувства и дела являли по отношению к ним" (там же, стр. 318).
Удивительный такт, мужество и мудрость, проявленные епископом Николаем, позволили ему встать над войной и политикой и остаться для всех добрым учителем. После Русско-японской войны авторитет епископа Николая в японском обществе и в России стал очень высоким, а положение его Миссии незыблемым и определенным, так как были сами собой сняты надуманные обвинения в политической ангажированности и невозможности для православных соблюсти веру и любовь к родине.
Праведная кончина
В 1906 году за выдающиеся миссионерские заслуги владыке Николаю был пожалован сан архиепископа с наименованием Японский. Миссионер вступил в восьмой десяток своей земной жизни. Государь император Николай II наградил начальника Миссии орденом Святого равноапостольного князя Владимира и написал при этом: "В тяжкое время войны, когда оружие брани разрывает мирные отношения народов и правителей, Вы, по завету Христову, не оставили вверенного Вам стада, и благодать любви и веры дала Вам силу выдержать огненные испытания брани, и посреди вражды бранной удержать мир веры и молитвы в созданной Вашими трудами Церкви" (Акафист равноапостольному святителю Николаю, апостолу Японии, и житие его. Церковь Николай-до, Токио, 1972, стр. 20).В истории Японской Церкви мы видим и историю подвижничества святого Николая. Об этом свидетельствует его дневник, хранящий много записей исповедального характера. Были и очень трудные дни сомнений и искушений, помощников из России у святителя всегда было недостаточно, многие из них не выдерживали тяжелого климата и необычной обстановки, были вынуждены уехать. Средств всегда не хватало. Архиепископ Николай воспитывал проповедников православной веры из самих недавно просвещенных японцев, что было очень и очень непросто. Но с помощью Божией за 50 лет апостольского подвига была практически организована настоящая национальная православная Церковь. Установилось Православие среди японцев нешироко, но прочно. Крестивший убеждением и личным примером святитель Николай оставил после себя сплоченную христианскую общину.
В личной жизни до конца своих дней святитель Николай был необыкновенно прост и скромен. Передвигался по Японии на поезде или верхом, иногда на пароходе, не гнушался и ходить пешком. О пышных архиерейских выездах не было и речи.
Сам о себе он писал: "Да, я прожил в Японии 50 лет, но я же, смотря на прошедшую жизнь, замечаю, что в течение ее ничего не сделал. Она прошла для меня как туман". Перед смертью святитель сказал: "Роль наша не выше роли сохи. Вот крестьянин попахал, попахал, соха износилась, он ее и бросил. Износился и я. И меня бросят. Новая соха начнет пахать. Смотрите же, пашите. Честно пашите! Неустанно пашите!" В последние годы своего миссионерского служения владыка Николай был утешен тем, что из России прибыл к нему достойный помощник - епископ Сергий (Тихомиров, 1871-1945), совместно с которым он сумел еще более укрепить и распространить Православие на японских островах. 3 февраля (16 февраля по новому стилю) 1912 года на 76-м году жизни архиепископ Николай покинул сей мир и ушел ко Господу, оставив на японской земле около 34 тысяч православных христиан (еще более 8 тысяч умерло к этому времени), 260 храмов и молитвенных домов.
Подвиг просветителя Японии принадлежит и прошлому, и будущему, не только японскому и русскому народам, но всему миру. Значение трудов святителя Николая со временем только усиливается, и не только в Японии. Многие священники занимаются сейчас миссионерской деятельностью у нас, в России, одичавшей за советский и постсоветский периоды; они обращаются к наследию святителя, черпая в нем уникальный опыт ведения христианской проповеди в современном мире.
На родине архиепископа Николая Касаткина в селе Береза в 1998 году был водружен памятный крест на месте, где стоял храм. А в 2003 году в трех километрах от этого места был построен храм во имя святого равноапостольного Николая Японского. Придел в его имя есть также в церкви Московских святителей в Бибирево. Таким образом, имя апостола Японии становится широко почитаемым в России, а подвиг его миссионерского служения получает новое звучание, которое можно назвать возвращением на Родину.
Память святого равноапостольного Николая Японского совершается в попразднество Сретения Господня 16 февраля. В этом году исполнилось 95 лет со дня блаженной кончины архипастыря. Всю свою жизнь святитель трудился, чтобы помочь японцам встретиться со Христом. Сегодня он так же, как и при жизни на земле, помогает всем, кто хочет встретиться с Богом.
Кандидат исторических наук Т.Г. Сила-Новицкая
http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=4441&Itemid=3
