- Наталья Алексеевна, мы все живем в странное время, когда, с одной стороны, XXI век на дворе и редко что тайное не становится явным. А с другой стороны, "оранжевые" революции у нас происходят буквально под боком. Одни это относят к технологиям Февраля, другие - к технологиям Октября, хотя многие понимают, что все это - одно и то же. Как вы думаете, в чем заключается главный урок того, первого Октября?
- Самый главный урок Октября заключается в том, что любой революционный проект "до основания" - это богоборческий вызов миру, Божьему замыслу о России и о человеке. Тот дореволюционный проект пытался полностью переломать Россию. Но в результате Россия сама постепенно переламывала этот проект. Я отделяю советский период истории в целом от самого революционного замысла. Чудовищная суть замысла и есть самый большой урок Октября. Не надо никогда соблазняться никакими революционными проектами, надо всегда думать о том хаосе и о тех утратах, которые в результате революции абсолютно неизбежны. Весь мир воспринимает нашу страну как объект для расхищения. И в революции 1917 года, и в более поздней "революции" 1991 года мы потеряли итоги трудов десяти поколений русских людей. Где сейчас Полтава? Где Прибалтика? Где Крым и Севастополь? Где геополитические позиции страны, собранные в течение веков и которые до 1917 года никто не оспаривал. Все рубежи царской России были законными, признавались всеми правовыми нормами эпохи. И преодолевать утраты очень трудно. И еще один важный урок Октября: пока русские стоят друг против друга, постоянно обвиняют, требуют друг от друга покаяния, весь мир пользуется результатами нашего безверия и нашей неспособностью найти согласие ни по одному из важнейших вопросов своего прошлого, настоящего и будущего. Другие пожинают успехи в нашем неустройстве и смуте. Ведь только сейчас мы начинаем собирать камни и заодно осознавать, что преобразования - это хорошо, а революции - это плохо.
Но самое главное - это сохранить единство национального мировоззрения. Расколотость нашей нации создает паралич, в котором теряется понятие национальных интересов, общего стратегического пути и нашего места в истории. До хаоса, до этого предела никогда нельзя доходить. Также я вывела для себя, и не перестаю это повторять: сегодня самое губительное - это оценивать события, продолжая оставаться на одной из сторон в том споре 1917-го, как и в споре 1991-го. Надо подняться над этими спорами, посмотреть панорамно на весь XX век - такой трагический, драматический и великий по-своему. Нужно понять, что Россия родилась не в 1991-м и не в 1917 годах, что она развивалась тысячу лет на фоне гораздо более глубоких и неискоренимых традиций русской жизни. Она пережила это и должна пережить все остальное.
- Если рассуждать о принципе "подняться над схваткой", то легко можно обнаружить, что практически все технологии, которые нас раскалывают, идут извне. На ваш взгляд, сами эти технологии изменились с Октября 1917 года?
- Они достаточно последовательны, схожи и всегда опираются на внутренний раскол, на внутреннего врага. Вызревание кризисной ситуации, безусловно, всегда происходит в самой стране. Государство в эти моменты начинает искать пути, шататься. Но то, куда именно его опрокинуть, очень и очень зависит от этих технологий. Международное участие и в событиях 1991 года, и в "оранжевых" революциях по периметру наших границ было огромным. В принципе, оно было даже большим, чем в революции 1917 года. Мы живем в информационном обществе, когда манипуляция общественным сознанием есть один из самых главных и крайне эффективно действующих методов современной политики.
- На ваш взгляд, эти методы достигли апогея сегодня?
- Конечно. Ведь стандарты "демократии" требуют "зримого" одобрения обществом тех или иных лидеров или идей. И вот на экране ТВ разворачивается разыгранный по нотам гигантский спектакль, который мы все могли лицезреть не так давно в Грузии, на Украине, в Киргизии. И не важно, что большинство жителей страны может даже и не смотреть телевизор. Люди могут по-прежнему пахать, доить коров, стоять у станка или писать книги. Столичные площадные сидения царят на экранах телевизора, и это в глазах весьма заинтересованных сил извне имеет эффект всенародной стихии. Это нужно хорошо понимать.
- Неслучайно, наверное, что именно в условиях кризиса последних остатков традиционного общества эти технологии стали особенно острыми, обрели свою всесильность?
- Конечно. Все это происходит в столицах. Помню, как в дни августовского путча 1991 года я оказалась в Прибалтике. Тогда мы бросили путевки, опасаясь, что вообще не сможем вернуться, и в 5 утра выехали на машине. И мы видели, как в самой Латвии и в Белоруссии царило полное спокойствие. В Витебске улыбающиеся люди шли с авоськами, с помидорами. Спрашиваем милиционера: "Что там происходит?" - "Понятия не имеем, опять дурью маются в столице". Вот такие перевороты. И когда говорят потом о "широком общественном движении", о "всенародном порыве", то становится смешно и грустно - как же легко совершить подмену! Никогда не было ничего похожего на такое движение ни в 1991 году, ни в обеих революциях 1917 года. Да, народ хотел перемен. Он всегда хочет перемен и заслуживает их. Но, подчеркиваю, - именно перемен, а не революций, сломов и переворотов. И самодержавие перед 1917 годом никто, кроме интеллигенции, особенно свергать не хотел. Другое дело, надо признать, падение самодержавия тогда не особенно взволновало народ, гораздо больше его тогда волновал вопрос о земле. Поэтому так равнодушно все и отнеслись к тому перевороту. Еще отец Сергий Булгаков писал, что "революция есть духовное детище интеллигенции. Поэтому суд над революцией есть суд над этой самой интеллигенцией".
- Можно вспомнить, как Максимилиан Волошин в свое время сказал, что революция, перетряхивая классы, усугубляет государственность. Причем не улучшает государственность, а именно усугубляет...
- Максимилиан Волошин менял свои взгляды. Когда страну раздирали на части, он написал знаменитые строки:
С Россией кончено...
На последях
Ее мы прогалдели, проболтали,
Пролузгали, пропили, проплевали,
Замызгали на грязных площадях,
Распродали на улицах:
не надо ль
Кому земли, республик
да свобод,
Гражданских прав?
И родину народ
Сам выволок на гноище, как падаль.
Там еще было в конце:
А офицер, незнаемый никем,
Глядит с презреньем -
холоден и нем -
На буйных толп бессмысленную толочь,
И, слушая их исступленный вой,
Досадует, что нету под рукой
Двух батарей "рассеять эту сволочь".
Но потом, когда прошло несколько лет, обнажились корысть и предательство Запада, а большевики стали как-то собирать страну, тот же Волошин гениально пишет о Западе:
А вслед героям и вождям
Крадется хищник стаей жадной,
Чтоб мощь России неоглядной
Размыкать и продать врагам:
Сгноить ее пшеницы груды,
Ее бесчестить небеса,
Пожрать богатства,
сжечь леса
И высосать моря и руды.
Поэтому, когда мы на грязных площадях начинаем раздавать "земли" и "свободы", мы должны отдавать себе отчет в том, кому они в итоге достанутся! Помните сказку "Два маленьких жадных медвежонка"? Они спорили, как сыр поделить, а лиса откусывала, чтобы подровнять, вот и остались они с ошметками! Весь окружающий мир только и ждет, чтобы мы именно так и поступали, - чтобы "высосать моря и руды" России. Уже половину морей и часть ресурсов выкачали. Это вечный урок для России. Поэтому, когда мы мечтаем о переменах, надо бдительно следить, куда идем. Сами перемены, тяга к модернизации - естественны, но преступно и безответственно расшатать свой дом настолько, чтобы он стал рассыпаться, и тогда те, кто расшатывал, сами попадали в кабалу своих же подстрекателей.
- Если вспомнить достаточно сенсационный документальный фильм "Троцкий. История мировой революции", который был показан по каналу "Россия" в феврале этого года, то можно только подивиться, как такие вещи государственное телевидение не побоялось освещать. Ведь речь шла о документальном подтверждении того, что Октябрь был в очень большой степени "постановкой" Запада, начиная от связей Троцкого с Америкой и заканчивая деятельностью полковника Эдварда Хауза. На ваш взгляд, каковы перспективы открытия совершенно новых документов о том, как именно делалась революция 1917 года?
- Фильм удался - выверен и документирован. Признаюсь: в целом эта история - еще не паханое поле. Закулисная история революции и история связей революционеров с Западом и его финансовыми и политическими пружинами была скрыта от нас долгое время. Проливать свет на это было невыгодно как самим революционерам, так и Западу в целом, включая банковский капитал. Я это затронула в своем труде "Россия и русские в мировой истории". Но фундаментальных работ чисто по этой теме, которые бы последовательно, страница за страницей раскрывали бы тайное, пока еще нет. Сейчас многие документы открыты, но они разбросаны по разным архивам. Кое-что было доступно и раньше, но марксистская доктрина в голове не могла направлять ученого на такой поиск. И только те исследователи, которые, как я и немногие другие, прикоснулись к ныне рассекречиваемым документам, теперь могут что-то знать.
Кстати, полезно читать официальные материалы американского Конгресса. У них есть замечательная традиция - помимо стенограмм заседаний публиковать в приложении все документы, которые представлялись на заседании, включая даже статьи в серьезной печати, относящиеся к теме, чтобы погрузить читателя в полную атмосферу и контекст. Я читала стенограмму обсуждения Версальского мира в сенатском комитете по иностранным делам США в 1919 году, а это - две тысячи страниц на папиросной бумаге. Так вот у меня от некоторых вещей просто волосы становились дыбом. Сенаторы и председатель комитета вызвали на ковер нескольких банкиров, в том числе Вандерлипа, и начали их допрашивать: как могло получиться, что они сначала ориентировались на победоносную Германию, а затем быстро переключились на Антанту? Почему такие документы, как, например, Пакт о Лиге наций, стали им известны раньше, чем дипломатическим представителям и Госдепу, и кто эти новые документы заказывал, чьи интересы за этим стоят - американского народа или этих банкиров? Именно так задавались вопросы честными сенаторами из глубинки!
Когда узнаешь, что немецкая часть международного банкирского клана Варбургов владела всеми судостроительными компаниями и банками, финансирующими строительство германского флота, то понимаешь, что происходило на самом деле, кто и как был заинтересован в том или ином развитии событий, почему резко менялась политика, кто сохранял контроль над самим процессом. Кстати факт: когда союзники по Антанте решили честно поделить трофейный германский флот пропорционально своим потерям на море, то Варбурги сделали так, что просто воровским способом почти весь этот флот был пригнан к Нью-Йоркскому порту, чем возмущались сенаторы.
- Вообще, шокирует сама мысль, что отношения большевиков с Западом одной только Германией не ограничиваются...
- Вы знаете, что американский президент Вудро Вильсон прислал телеграмму приветствия II съезду Советов? Или возьмите хотя бы Литвинова. Для меня он очень загадочная фигура, осуществлявшая связь между англосаксонским миром и большевистской партией. Литвинов фактически был англосаксонским лобби в Советской России вплоть до конца 30-х. Это ясно уже по тому, что и с кем обсуждала Антанта в Версале при разработке послевоенного устройства. Я изучала стенограммы заседаний Антанты в 1918-1919 годах - так каждое начиналось зачитыванием Ллойдом Джорджем телефонограммы от Литвинова! Это в то время, как русский посол Бахметьев тщетно шлет телеграмму за телеграммой в Госдеп госсекретарю Лансингу, требуя отмены договоров Германии с самопровозглашенными частями России, "безоговорочного аннулирования Брест-Литовского договора и других соглашений, заключенных Германией после 7 ноября 1917 г. с властями, действующими от имени России", или с "национальными группировками, претендующими на власть в любой территории бывшей Российской империи". Бахметьев требовал поставить в Версале вопрос о "реституции всех судов", "золотого запаса, слитков, облигаций и ценных бумаг", переданных Германии действующей властью после 7 ноября 1917 г. Американцы все это игнорировали, а вот с Литвиновым, наоборот, сотрудничали, да еще как!
- То есть получается, что белые были заведомо обречены на поражение от красных?
- Мне совершенно очевидно, что Запад не поддерживал главную цель белых - сохранить единую и великую Россию. Очевидно из документов, что все белые категорически отказывались торговать территориями в обмен на поддержку Антанты, а та требовала от них именно этого и признания распада страны. Поэтому белые были обречены. А большевики торговали, добиваясь, чтобы Антанта вывела свои войска, в частности из Архангельска, и бросила белых на произвол судьбы. Меморандум У. Буллита полковнику Хаузу от 30 января 1919 года содержал настоятельную рекомендацию срочно и недвусмысленно "информировать правительство Архангельска, что мы перестанем далее снабжать его оружием, раз оно не принимает предложение союзников".
В дипломатических документах США есть упоминание о том, что Литвинов предлагал рассмотреть вопрос об аннексии некоторых российских территорий. А Ллойд Джордж, выступая перед британским парламентом, открыто заявлял, что единая Россия в границах Российской империи не соответствует британским интересам, что нужно решать "вопрос о статусе Кавказа в русле проблем Турции", поднять вопрос о "независимости Туркестана" и, конечно, о Прибалтике. Уже в 1918 году англосаксы немедленно вытащили все архивы времен Петра Великого, чтобы посмотреть, как можно использовать ситуацию и отторгнуть Прибалтику. (Теперь подумайте, каким ударом по этим интересам были Ялта и Потсдам в мае 1945-го!) Сегодня можно сказать, что единственное радикальное геополитическое достижение Запада в перестройке и холодной войне - это не Польша или Румыния, а Прибалтика. Двести лет эти обретения Петра I не давали им покоя, ибо эти позиции сделали Россию великой державой, как и Крым с Севастополем. Вот две самые стратегические точки, которых нас лишили. Одним словом, "у России друзей нет, кроме армии и военно-морского флота", как говаривал Александр III!
- Есть такая загадочная личность - полковник Хауз, о чьей роли в русской революции мы только сейчас начинаем что-то узнавать. Кем же все-таки был этот человек?
- Полковник Эдвард Хауз в 1916 году создал неофициальную группу экспертов для выработки модели будущего мира и роли в нем США. Известная под названием The Inquiery, эта экспертная группа фактически руководила американской делегацией на Версальской конференции, где и объявила о создании Совета по внешним сношениям. Эта группа писала все программы для Вудро Вильсона. Более того, послы иностранных государств, обходя Госдеп, свои вопросы в Америке решали только с Хаузом, приходя к нему на его маленькую квартирку на 34-й стрит. Любопытно, что полковник Хауз, как только прогремела наша революция, немедленно посоветовал несамостоятельному и амбициозному Вильсону поздравить большевиков с революцией! Вообще, еще в советской историографии до войны с подачи Литвинова писалось, что внешняя политика демократической молодой Америки положительно отличалась от политики империалистических акул старого имперского света. Но есть документы из архива МИД о роли Америки и попытках приобретения ресурсов России вплоть до Сахалина - это начато в 1905 году и закончено в 1917-м. Основной целью было выдавливание экономики Германии, которая в Российской империи была представлена очень мощно, и занятие ее места. Об этом говорит вся переписка Хауза с Вильсоном и поездка Хауза в Германию.
- Но будут ли способствовать изменению сознания, изменению отношения к своей стране, к своей истории все эти данные или мы уже прошли тот момент, когда общественный интерес к подобным вещам может что-либо изменить?
- Именно сейчас, когда мы вновь нащупываем свой исторический проект, начинаем избавляться от эйфории 90-х, очень важно мудро и смиренно взглянуть на свою историю, усвоить все ее уроки и примириться наконец. Нас разделяют символы прошлого, но мы должны объединиться вокруг задач будущего. Вот это главное. Прежде чем делать очередную революцию и идти друг на друга, неплохо было бы задуматься: а кто воспользуется плодами этого раздора? Кто приберет к рукам наши выходы к морю, не говоря уже о наших недрах? Физически уничтожать Россию, разумеется, не собираются! Зачем? Нашим недругам нужно включение России и ее ресурсов в свой исторический проект. Эта задача, увы, объективна и понятна.
- Как вы оцениваете ту историческую лихорадку Октября, которая сейчас терзает Украину?
- К сожалению, Янукович со своими сторонниками, в сущности, проиграл. Проиграл не сейчас, когда просто все оформилось, а когда дал слабинку и согласился на досрочные выборы - абсолютно незаконные. Ничто не давало права распускать парламент. А сделали "оранжисты" это потому, что их не устраивала ситуация после законных выборов в Верховную раду марта 2006-го, которые весь мир признал образцовыми по демократичности. Им нужно было сломать обстановку, и они ее сломали, пойдя лишь на мелкие тактические компромиссы вроде перенесения срока выборов на сентябрь. С точки зрения права, вся история выборов президента в 2004-м и в Верховную раду в сентябре 2007-го - это узаконивание незаконных и неконституционных механизмов так называемого переходного времени.
- Можно ли согласиться с точкой зрения, что Янукович, когда стал смягчать свои позиции перед "оранжевыми", когда пригласил в свою команду американских экспертов, стал с какого-то момента тоже частью того глобального "оранжевого" спектакля, который воплощается на Украине?
- Я бы не стала говорить так категорично. Но что бы мы с вами ни говорили, инициатива у Януковича из рук ушла. Сейчас он только отвечает, реагирует на чужие инициативы, а не создает их сам. Безусловно, инициатива была вырвана у него из рук.
- Грозит ли России в ближайшее время "октябрьский проект" в любой его форме?
- Нет, я думаю, что повторение "октябрьского проекта" России в ближайшей перспективе не грозит. Подобной энергетики сейчас в российском обществе нет. Но проблематика Октября так или иначе присутствует, потому что сейчас, как и тогда, объективной проблемой России является социальная несправедливость. Это поле всегда пытаются использовать в своих целях те, кому, в конечном счете, наплевать на пенсионеров и обездоленных. На международном поле мы вроде бы немножко восстановили честь и достоинство России. Теперь желание удовлетворить оскорбленную "гордость великороссов" больше не заслоняет оскорбленность от собственного правительства и его экономического курса. Для мобилизационной стратегической инициативы нужна в первую очередь внутренняя солидарность, а она достигается только справедливостью и ощущением каждого человека, что он нужен государству. А где оно, это ощущение?
- То есть "ростки" революции, пусть и в зачаточном состоянии, так или иначе все же присутствуют?
- Разве не видно, что наши отъявленные либералы являются фантасмагорическим сплавом большевизма и сегодняшнего западного либертаризма, да еще в постсоветском убогом варианте? Они оторваны в полной мере от подлинных основ как западной культуры, так и русской православной культуры. Для них Запад - прежде всего банки.
- Как известно из законов биологии, гибриды способны ужасать своей силой и мощью, но в реальности у них, по тем же законам, нет будущего...
- Я не вижу в них никакой "ужасающей силы", наоборот - бесплодие. Это отдельные, весьма узкие группки. И в Каспарове, простите, я вижу не силу, а брызжущего слюной седеющего нетерпимого подростка: перебивает собеседника, картинно воздевает глаза к небу, гримасничает, когда говорит оппонент. И это человек, которому под 50! Я оппонировала ему на британском ТВ, так меня консервативные англичане спросили: "А это что за экзальтированный недоросль?"
- Можно ли сказать, что Октябрь эволюционировал именно в наших либералах?
- Конечно. Прежде всего - в их богоборчестве. Более того, в них проявились самые худшие и экстремальные черты российского западничества, только в еще более гротескном и карикатурном виде: это раболепное эпигонство первого века после Петра, воплотившееся в западничестве XVIII столетия, это и буквально физическая ненависть ко всему русскому и православному первых российских большевиков. Нынешние западники удручают смердяковщиной - помните? "Я всю Россию ненавижу-сс!" - это же Новодворская! Большинство из них к тому же банально невежественны в области всего того, что находится за пределами того самого "исторического материализма", от которого якобы бегут!
ДОСЬЕ
Наталья Нарочницкая
Доктор исторических наук. Окончила с отличием МГИМО, специалист по США, Германии и общим проблемам и тенденциям международных отношений, владеет английским, немецким, французским и испанским языками. В 1982-1989 гг. работала в Секретариате ООН в Нью-Йорке.
Заместитель председателя Комитета по международным делам Государственной думы РФ, глава комиссии Государственной думы РФ по изучению практики обеспечения прав человека и основных свобод, контролю за их обеспечением в иностранных государствах.
Н.А. Нарочницкая - автор фундаментальных разработок по внешней политике России, проблемам совмещения русского национально-государственного сознания с философией западноевропейского либерализма. Автор монографии "Россия и русские в мировой истории", выдержавшей шесть изданий.
http://www.politjournal.ru/preview.php?POLITSID=ddfef120f6f139cf009be338ff1a3ea1&action=Articles&dirid=67&tek=7498&issue=205
- Самый главный урок Октября заключается в том, что любой революционный проект "до основания" - это богоборческий вызов миру, Божьему замыслу о России и о человеке. Тот дореволюционный проект пытался полностью переломать Россию. Но в результате Россия сама постепенно переламывала этот проект. Я отделяю советский период истории в целом от самого революционного замысла. Чудовищная суть замысла и есть самый большой урок Октября. Не надо никогда соблазняться никакими революционными проектами, надо всегда думать о том хаосе и о тех утратах, которые в результате революции абсолютно неизбежны. Весь мир воспринимает нашу страну как объект для расхищения. И в революции 1917 года, и в более поздней "революции" 1991 года мы потеряли итоги трудов десяти поколений русских людей. Где сейчас Полтава? Где Прибалтика? Где Крым и Севастополь? Где геополитические позиции страны, собранные в течение веков и которые до 1917 года никто не оспаривал. Все рубежи царской России были законными, признавались всеми правовыми нормами эпохи. И преодолевать утраты очень трудно. И еще один важный урок Октября: пока русские стоят друг против друга, постоянно обвиняют, требуют друг от друга покаяния, весь мир пользуется результатами нашего безверия и нашей неспособностью найти согласие ни по одному из важнейших вопросов своего прошлого, настоящего и будущего. Другие пожинают успехи в нашем неустройстве и смуте. Ведь только сейчас мы начинаем собирать камни и заодно осознавать, что преобразования - это хорошо, а революции - это плохо.
Но самое главное - это сохранить единство национального мировоззрения. Расколотость нашей нации создает паралич, в котором теряется понятие национальных интересов, общего стратегического пути и нашего места в истории. До хаоса, до этого предела никогда нельзя доходить. Также я вывела для себя, и не перестаю это повторять: сегодня самое губительное - это оценивать события, продолжая оставаться на одной из сторон в том споре 1917-го, как и в споре 1991-го. Надо подняться над этими спорами, посмотреть панорамно на весь XX век - такой трагический, драматический и великий по-своему. Нужно понять, что Россия родилась не в 1991-м и не в 1917 годах, что она развивалась тысячу лет на фоне гораздо более глубоких и неискоренимых традиций русской жизни. Она пережила это и должна пережить все остальное.
- Если рассуждать о принципе "подняться над схваткой", то легко можно обнаружить, что практически все технологии, которые нас раскалывают, идут извне. На ваш взгляд, сами эти технологии изменились с Октября 1917 года?
- Они достаточно последовательны, схожи и всегда опираются на внутренний раскол, на внутреннего врага. Вызревание кризисной ситуации, безусловно, всегда происходит в самой стране. Государство в эти моменты начинает искать пути, шататься. Но то, куда именно его опрокинуть, очень и очень зависит от этих технологий. Международное участие и в событиях 1991 года, и в "оранжевых" революциях по периметру наших границ было огромным. В принципе, оно было даже большим, чем в революции 1917 года. Мы живем в информационном обществе, когда манипуляция общественным сознанием есть один из самых главных и крайне эффективно действующих методов современной политики.
- На ваш взгляд, эти методы достигли апогея сегодня?
- Конечно. Ведь стандарты "демократии" требуют "зримого" одобрения обществом тех или иных лидеров или идей. И вот на экране ТВ разворачивается разыгранный по нотам гигантский спектакль, который мы все могли лицезреть не так давно в Грузии, на Украине, в Киргизии. И не важно, что большинство жителей страны может даже и не смотреть телевизор. Люди могут по-прежнему пахать, доить коров, стоять у станка или писать книги. Столичные площадные сидения царят на экранах телевизора, и это в глазах весьма заинтересованных сил извне имеет эффект всенародной стихии. Это нужно хорошо понимать.
- Неслучайно, наверное, что именно в условиях кризиса последних остатков традиционного общества эти технологии стали особенно острыми, обрели свою всесильность?
- Конечно. Все это происходит в столицах. Помню, как в дни августовского путча 1991 года я оказалась в Прибалтике. Тогда мы бросили путевки, опасаясь, что вообще не сможем вернуться, и в 5 утра выехали на машине. И мы видели, как в самой Латвии и в Белоруссии царило полное спокойствие. В Витебске улыбающиеся люди шли с авоськами, с помидорами. Спрашиваем милиционера: "Что там происходит?" - "Понятия не имеем, опять дурью маются в столице". Вот такие перевороты. И когда говорят потом о "широком общественном движении", о "всенародном порыве", то становится смешно и грустно - как же легко совершить подмену! Никогда не было ничего похожего на такое движение ни в 1991 году, ни в обеих революциях 1917 года. Да, народ хотел перемен. Он всегда хочет перемен и заслуживает их. Но, подчеркиваю, - именно перемен, а не революций, сломов и переворотов. И самодержавие перед 1917 годом никто, кроме интеллигенции, особенно свергать не хотел. Другое дело, надо признать, падение самодержавия тогда не особенно взволновало народ, гораздо больше его тогда волновал вопрос о земле. Поэтому так равнодушно все и отнеслись к тому перевороту. Еще отец Сергий Булгаков писал, что "революция есть духовное детище интеллигенции. Поэтому суд над революцией есть суд над этой самой интеллигенцией".
- Можно вспомнить, как Максимилиан Волошин в свое время сказал, что революция, перетряхивая классы, усугубляет государственность. Причем не улучшает государственность, а именно усугубляет...
- Максимилиан Волошин менял свои взгляды. Когда страну раздирали на части, он написал знаменитые строки:
С Россией кончено...
На последях
Ее мы прогалдели, проболтали,
Пролузгали, пропили, проплевали,
Замызгали на грязных площадях,
Распродали на улицах:
не надо ль
Кому земли, республик
да свобод,
Гражданских прав?
И родину народ
Сам выволок на гноище, как падаль.
Там еще было в конце:
А офицер, незнаемый никем,
Глядит с презреньем -
холоден и нем -
На буйных толп бессмысленную толочь,
И, слушая их исступленный вой,
Досадует, что нету под рукой
Двух батарей "рассеять эту сволочь".
Но потом, когда прошло несколько лет, обнажились корысть и предательство Запада, а большевики стали как-то собирать страну, тот же Волошин гениально пишет о Западе:
А вслед героям и вождям
Крадется хищник стаей жадной,
Чтоб мощь России неоглядной
Размыкать и продать врагам:
Сгноить ее пшеницы груды,
Ее бесчестить небеса,
Пожрать богатства,
сжечь леса
И высосать моря и руды.
Поэтому, когда мы на грязных площадях начинаем раздавать "земли" и "свободы", мы должны отдавать себе отчет в том, кому они в итоге достанутся! Помните сказку "Два маленьких жадных медвежонка"? Они спорили, как сыр поделить, а лиса откусывала, чтобы подровнять, вот и остались они с ошметками! Весь окружающий мир только и ждет, чтобы мы именно так и поступали, - чтобы "высосать моря и руды" России. Уже половину морей и часть ресурсов выкачали. Это вечный урок для России. Поэтому, когда мы мечтаем о переменах, надо бдительно следить, куда идем. Сами перемены, тяга к модернизации - естественны, но преступно и безответственно расшатать свой дом настолько, чтобы он стал рассыпаться, и тогда те, кто расшатывал, сами попадали в кабалу своих же подстрекателей.
- Если вспомнить достаточно сенсационный документальный фильм "Троцкий. История мировой революции", который был показан по каналу "Россия" в феврале этого года, то можно только подивиться, как такие вещи государственное телевидение не побоялось освещать. Ведь речь шла о документальном подтверждении того, что Октябрь был в очень большой степени "постановкой" Запада, начиная от связей Троцкого с Америкой и заканчивая деятельностью полковника Эдварда Хауза. На ваш взгляд, каковы перспективы открытия совершенно новых документов о том, как именно делалась революция 1917 года?
- Фильм удался - выверен и документирован. Признаюсь: в целом эта история - еще не паханое поле. Закулисная история революции и история связей революционеров с Западом и его финансовыми и политическими пружинами была скрыта от нас долгое время. Проливать свет на это было невыгодно как самим революционерам, так и Западу в целом, включая банковский капитал. Я это затронула в своем труде "Россия и русские в мировой истории". Но фундаментальных работ чисто по этой теме, которые бы последовательно, страница за страницей раскрывали бы тайное, пока еще нет. Сейчас многие документы открыты, но они разбросаны по разным архивам. Кое-что было доступно и раньше, но марксистская доктрина в голове не могла направлять ученого на такой поиск. И только те исследователи, которые, как я и немногие другие, прикоснулись к ныне рассекречиваемым документам, теперь могут что-то знать.
Кстати, полезно читать официальные материалы американского Конгресса. У них есть замечательная традиция - помимо стенограмм заседаний публиковать в приложении все документы, которые представлялись на заседании, включая даже статьи в серьезной печати, относящиеся к теме, чтобы погрузить читателя в полную атмосферу и контекст. Я читала стенограмму обсуждения Версальского мира в сенатском комитете по иностранным делам США в 1919 году, а это - две тысячи страниц на папиросной бумаге. Так вот у меня от некоторых вещей просто волосы становились дыбом. Сенаторы и председатель комитета вызвали на ковер нескольких банкиров, в том числе Вандерлипа, и начали их допрашивать: как могло получиться, что они сначала ориентировались на победоносную Германию, а затем быстро переключились на Антанту? Почему такие документы, как, например, Пакт о Лиге наций, стали им известны раньше, чем дипломатическим представителям и Госдепу, и кто эти новые документы заказывал, чьи интересы за этим стоят - американского народа или этих банкиров? Именно так задавались вопросы честными сенаторами из глубинки!
Когда узнаешь, что немецкая часть международного банкирского клана Варбургов владела всеми судостроительными компаниями и банками, финансирующими строительство германского флота, то понимаешь, что происходило на самом деле, кто и как был заинтересован в том или ином развитии событий, почему резко менялась политика, кто сохранял контроль над самим процессом. Кстати факт: когда союзники по Антанте решили честно поделить трофейный германский флот пропорционально своим потерям на море, то Варбурги сделали так, что просто воровским способом почти весь этот флот был пригнан к Нью-Йоркскому порту, чем возмущались сенаторы.
- Вообще, шокирует сама мысль, что отношения большевиков с Западом одной только Германией не ограничиваются...
- Вы знаете, что американский президент Вудро Вильсон прислал телеграмму приветствия II съезду Советов? Или возьмите хотя бы Литвинова. Для меня он очень загадочная фигура, осуществлявшая связь между англосаксонским миром и большевистской партией. Литвинов фактически был англосаксонским лобби в Советской России вплоть до конца 30-х. Это ясно уже по тому, что и с кем обсуждала Антанта в Версале при разработке послевоенного устройства. Я изучала стенограммы заседаний Антанты в 1918-1919 годах - так каждое начиналось зачитыванием Ллойдом Джорджем телефонограммы от Литвинова! Это в то время, как русский посол Бахметьев тщетно шлет телеграмму за телеграммой в Госдеп госсекретарю Лансингу, требуя отмены договоров Германии с самопровозглашенными частями России, "безоговорочного аннулирования Брест-Литовского договора и других соглашений, заключенных Германией после 7 ноября 1917 г. с властями, действующими от имени России", или с "национальными группировками, претендующими на власть в любой территории бывшей Российской империи". Бахметьев требовал поставить в Версале вопрос о "реституции всех судов", "золотого запаса, слитков, облигаций и ценных бумаг", переданных Германии действующей властью после 7 ноября 1917 г. Американцы все это игнорировали, а вот с Литвиновым, наоборот, сотрудничали, да еще как!
- То есть получается, что белые были заведомо обречены на поражение от красных?
- Мне совершенно очевидно, что Запад не поддерживал главную цель белых - сохранить единую и великую Россию. Очевидно из документов, что все белые категорически отказывались торговать территориями в обмен на поддержку Антанты, а та требовала от них именно этого и признания распада страны. Поэтому белые были обречены. А большевики торговали, добиваясь, чтобы Антанта вывела свои войска, в частности из Архангельска, и бросила белых на произвол судьбы. Меморандум У. Буллита полковнику Хаузу от 30 января 1919 года содержал настоятельную рекомендацию срочно и недвусмысленно "информировать правительство Архангельска, что мы перестанем далее снабжать его оружием, раз оно не принимает предложение союзников".
В дипломатических документах США есть упоминание о том, что Литвинов предлагал рассмотреть вопрос об аннексии некоторых российских территорий. А Ллойд Джордж, выступая перед британским парламентом, открыто заявлял, что единая Россия в границах Российской империи не соответствует британским интересам, что нужно решать "вопрос о статусе Кавказа в русле проблем Турции", поднять вопрос о "независимости Туркестана" и, конечно, о Прибалтике. Уже в 1918 году англосаксы немедленно вытащили все архивы времен Петра Великого, чтобы посмотреть, как можно использовать ситуацию и отторгнуть Прибалтику. (Теперь подумайте, каким ударом по этим интересам были Ялта и Потсдам в мае 1945-го!) Сегодня можно сказать, что единственное радикальное геополитическое достижение Запада в перестройке и холодной войне - это не Польша или Румыния, а Прибалтика. Двести лет эти обретения Петра I не давали им покоя, ибо эти позиции сделали Россию великой державой, как и Крым с Севастополем. Вот две самые стратегические точки, которых нас лишили. Одним словом, "у России друзей нет, кроме армии и военно-морского флота", как говаривал Александр III!
- Есть такая загадочная личность - полковник Хауз, о чьей роли в русской революции мы только сейчас начинаем что-то узнавать. Кем же все-таки был этот человек?
- Полковник Эдвард Хауз в 1916 году создал неофициальную группу экспертов для выработки модели будущего мира и роли в нем США. Известная под названием The Inquiery, эта экспертная группа фактически руководила американской делегацией на Версальской конференции, где и объявила о создании Совета по внешним сношениям. Эта группа писала все программы для Вудро Вильсона. Более того, послы иностранных государств, обходя Госдеп, свои вопросы в Америке решали только с Хаузом, приходя к нему на его маленькую квартирку на 34-й стрит. Любопытно, что полковник Хауз, как только прогремела наша революция, немедленно посоветовал несамостоятельному и амбициозному Вильсону поздравить большевиков с революцией! Вообще, еще в советской историографии до войны с подачи Литвинова писалось, что внешняя политика демократической молодой Америки положительно отличалась от политики империалистических акул старого имперского света. Но есть документы из архива МИД о роли Америки и попытках приобретения ресурсов России вплоть до Сахалина - это начато в 1905 году и закончено в 1917-м. Основной целью было выдавливание экономики Германии, которая в Российской империи была представлена очень мощно, и занятие ее места. Об этом говорит вся переписка Хауза с Вильсоном и поездка Хауза в Германию.
- Но будут ли способствовать изменению сознания, изменению отношения к своей стране, к своей истории все эти данные или мы уже прошли тот момент, когда общественный интерес к подобным вещам может что-либо изменить?
- Именно сейчас, когда мы вновь нащупываем свой исторический проект, начинаем избавляться от эйфории 90-х, очень важно мудро и смиренно взглянуть на свою историю, усвоить все ее уроки и примириться наконец. Нас разделяют символы прошлого, но мы должны объединиться вокруг задач будущего. Вот это главное. Прежде чем делать очередную революцию и идти друг на друга, неплохо было бы задуматься: а кто воспользуется плодами этого раздора? Кто приберет к рукам наши выходы к морю, не говоря уже о наших недрах? Физически уничтожать Россию, разумеется, не собираются! Зачем? Нашим недругам нужно включение России и ее ресурсов в свой исторический проект. Эта задача, увы, объективна и понятна.
- Как вы оцениваете ту историческую лихорадку Октября, которая сейчас терзает Украину?
- К сожалению, Янукович со своими сторонниками, в сущности, проиграл. Проиграл не сейчас, когда просто все оформилось, а когда дал слабинку и согласился на досрочные выборы - абсолютно незаконные. Ничто не давало права распускать парламент. А сделали "оранжисты" это потому, что их не устраивала ситуация после законных выборов в Верховную раду марта 2006-го, которые весь мир признал образцовыми по демократичности. Им нужно было сломать обстановку, и они ее сломали, пойдя лишь на мелкие тактические компромиссы вроде перенесения срока выборов на сентябрь. С точки зрения права, вся история выборов президента в 2004-м и в Верховную раду в сентябре 2007-го - это узаконивание незаконных и неконституционных механизмов так называемого переходного времени.
- Можно ли согласиться с точкой зрения, что Янукович, когда стал смягчать свои позиции перед "оранжевыми", когда пригласил в свою команду американских экспертов, стал с какого-то момента тоже частью того глобального "оранжевого" спектакля, который воплощается на Украине?
- Я бы не стала говорить так категорично. Но что бы мы с вами ни говорили, инициатива у Януковича из рук ушла. Сейчас он только отвечает, реагирует на чужие инициативы, а не создает их сам. Безусловно, инициатива была вырвана у него из рук.
- Грозит ли России в ближайшее время "октябрьский проект" в любой его форме?
- Нет, я думаю, что повторение "октябрьского проекта" России в ближайшей перспективе не грозит. Подобной энергетики сейчас в российском обществе нет. Но проблематика Октября так или иначе присутствует, потому что сейчас, как и тогда, объективной проблемой России является социальная несправедливость. Это поле всегда пытаются использовать в своих целях те, кому, в конечном счете, наплевать на пенсионеров и обездоленных. На международном поле мы вроде бы немножко восстановили честь и достоинство России. Теперь желание удовлетворить оскорбленную "гордость великороссов" больше не заслоняет оскорбленность от собственного правительства и его экономического курса. Для мобилизационной стратегической инициативы нужна в первую очередь внутренняя солидарность, а она достигается только справедливостью и ощущением каждого человека, что он нужен государству. А где оно, это ощущение?
- То есть "ростки" революции, пусть и в зачаточном состоянии, так или иначе все же присутствуют?
- Разве не видно, что наши отъявленные либералы являются фантасмагорическим сплавом большевизма и сегодняшнего западного либертаризма, да еще в постсоветском убогом варианте? Они оторваны в полной мере от подлинных основ как западной культуры, так и русской православной культуры. Для них Запад - прежде всего банки.
- Как известно из законов биологии, гибриды способны ужасать своей силой и мощью, но в реальности у них, по тем же законам, нет будущего...
- Я не вижу в них никакой "ужасающей силы", наоборот - бесплодие. Это отдельные, весьма узкие группки. И в Каспарове, простите, я вижу не силу, а брызжущего слюной седеющего нетерпимого подростка: перебивает собеседника, картинно воздевает глаза к небу, гримасничает, когда говорит оппонент. И это человек, которому под 50! Я оппонировала ему на британском ТВ, так меня консервативные англичане спросили: "А это что за экзальтированный недоросль?"
- Можно ли сказать, что Октябрь эволюционировал именно в наших либералах?
- Конечно. Прежде всего - в их богоборчестве. Более того, в них проявились самые худшие и экстремальные черты российского западничества, только в еще более гротескном и карикатурном виде: это раболепное эпигонство первого века после Петра, воплотившееся в западничестве XVIII столетия, это и буквально физическая ненависть ко всему русскому и православному первых российских большевиков. Нынешние западники удручают смердяковщиной - помните? "Я всю Россию ненавижу-сс!" - это же Новодворская! Большинство из них к тому же банально невежественны в области всего того, что находится за пределами того самого "исторического материализма", от которого якобы бегут!
ДОСЬЕ
Наталья Нарочницкая
Доктор исторических наук. Окончила с отличием МГИМО, специалист по США, Германии и общим проблемам и тенденциям международных отношений, владеет английским, немецким, французским и испанским языками. В 1982-1989 гг. работала в Секретариате ООН в Нью-Йорке.
Заместитель председателя Комитета по международным делам Государственной думы РФ, глава комиссии Государственной думы РФ по изучению практики обеспечения прав человека и основных свобод, контролю за их обеспечением в иностранных государствах.
Н.А. Нарочницкая - автор фундаментальных разработок по внешней политике России, проблемам совмещения русского национально-государственного сознания с философией западноевропейского либерализма. Автор монографии "Россия и русские в мировой истории", выдержавшей шесть изданий.
http://www.politjournal.ru/preview.php?POLITSID=ddfef120f6f139cf009be338ff1a3ea1&action=Articles&dirid=67&tek=7498&issue=205
