- Является ли учение о семи Таинствах православным?
- И да, и нет. Само число Таинств - семь - является символическим, и оно появилось в качестве авторитетного числа первоначально в Западной Церкви. Первое перечисление всех семи Таинств, которое мы находим у православных авторов, встречается в XIII веке у монаха Иова[1]. Он пишет: "Таинств Церкви семь", но перечисляет восемь. Дело в том, что в Церкви нет пустых обрядов. Монашество разве просто обряд? Конечно, нет. Мы веруем, что в монашестве человеку даруется благодать - особый дар Святого Духа. Разве освящение воды - пустышка? Разве мы не веруем, что эта вода - святая? А если верим, что вода действительно святая, то разве это не таинственное освящение?
Таинством называется такое священнодействие Церкви, во время которого невидимо подается особый дар Святого Духа. Поэтому Таинствами в Церкви являются все священнодействия, в котором у Бога испрашивается то или иное: освящение дома, освящение кладезя, освящение полей и так далее. Все это является теми таинственными действиями, в которых верующему по силе его веры и молитвы подается благодать Божья. Но среди всех священнодействий некоторые выделяются своей особой значимостью. Их и назвали семью основными Таинствами. Но в принципе в Церкви нет пустых священнодействий.
- Может ли иудаизм считаться традиционной религией для России? Можно ли иудаизм вообще считать религией в христианском понимании этого слова?
- Традиционным мы называем все то, что существует давно. Так как иудаизм существует давно, следовательно, это религия традиционная. В современной форме существования иудаизм точнее было бы называть идеологией, в которой возможны и религиозные формы. Об этом пишут сами представители иудаизма: "Иудаизм - это та форма, в которой каждый свободно мыслящий человек может найти себе то, что наиболее приемлемо для него. Одни находят там идею Бога, другие - идею национального государства, третьи - идеи пантеизма..." - и перечисляют массу других идей, вплоть до атеизма. Все это включает в себя широкое понятие "иудаизма", в нем множество направлений, которые в том числе не имеют ничего религиозного. Поэтому точнее всего в настоящее время иудаизм следует рассматривать как идеологию, в которой возможны и религиозные направления.
- Последнее время активизировались сектанты, раньше они были настроены миролюбиво, а теперь очень агрессивны.
- Не удивляйтесь этому нисколько, примите это как один из не очень значительных фактов, которые будут сыпаться на нас чем дальше, тем больше. Нужно понять, что мир деградирует, а не развивается. Это один из очевидных симптомов. Будем делать свое дело. Вот мне дана клеточка общества, я свою клетку постараюсь делать наилучшим образом. Для верующего человека это не проблема: я промыслом Бога поставлен хозяином над этой клеткой, вот здесь я и должен делать. Если будет нужно делать что-то еще, Бог откроет мне перспективы большей деятельности, я должен буду больше сделать. А если нет, то Он может мне и это сократить. Не будем думать, что будто бы рукой мы сможем остановить ветер. Мы не знаем всех тех внутренних процессов, которые происходят в мире, поэтому будем спокойны. Будем с твердостью, разумностью и решительностью делать свое дело в тех границах, которые отведены нам.
- Не кажется ли Вам, что борьба с сектами у нас просто никакая, начиная сверху, от Патриархии, взять дело того же Кочеткова, отношение к нему весьма лояльное?
- Борьба ведется, в какой мере и степени мне сказать трудно. Сама Патриархия что может сделать, тут нужны люди. Не будет же Патриарх этим заниматься. Ну, примут решение: "Надо бороться", но это и так ясно. Уже были об этом суждения Синода и Архиерейского собора. Есть люди активные в борьбе с сектантами, возьмите того же диакона Андрея Кураева или профессора А.Л. Дворкина. Борьба ведется, другое дело, каков КПД - это вопрос другого порядка.
- Как воспринимать христиан, посещающих общество Рерихов, могут ли они нести истину?
- По замечанию апостола Иакова, из одного источника не может течь сладкая и горькая вода (Иак. 3, 11). Ходить в общество Рерихов и называть себя при этом "христианином" может только тот, кто совершенно не знает христианства. К сожалению, это реальность нашего времени - многие совершенно искренние люди не знают родного православия, особенно если затронуть вопросы духовной жизни: духовничества, послушания, молитвы, христианского подвига. В большинстве подобных вопросов допускаются ошибки.
Само сочетание "православный рерихианец" вызывает недоумение, потому что учение Рерихов и православие не совместимы между собою.
- Расскажите об общине Виссариона в Красноярске.
- Я встречался с виссарионовцами, это бедные люди. Виссарион объявляет себя Христом. Сейчас он обратился к правительству, президенту, к Организации объединенных наций, чтобы "наконец все поняли, кто он есть, что он сможет спасти мир". Уже всем ясно, что с нашим миром происходит. Наш мир, подобно дереву, способен стареть, умирать и разлагаться. Беда эта по всему миру наблюдается, все больше и больше повреждается психический аппарат человечества, оно все больше поддается различным влияниям. В наше время нужно быть крайне осторожным, как за якорь спасения, держаться за святых Отцов. Множество литературы появляется, в которой описываются различные чудеса. Душу человека греют всякие знамения, чудотворения, мироточения икон, явления, преображения... Но ведь вся-то суть христианства: "Блаженны чистые сердцем" (Мф. 5,8), а если сердце нечисто, то даже если вы святым миром с ног до головы обольетесь, это вас не спасет. Бог в игрушки не играет. Язычники всегда ищут чудес, прозрений и пророчеств, спасение им не нужно, а нужно узнать, что будет завтра, или исцелиться от чирья на макушке. Потому и идут за подобными виссарионами.
- В Армянской Церкви по-другому учат о человеческой природе Иисуса Христа, можно ли это исправить?
- Исправить невозможно, поздно, история расставила все точки. Поэтому нам нужно по-дружески, с человеколюбием относиться к представителям всех других религиозных и нерелигиозных мировоззрений. Нужно отбросить дикую идею обязательного объединения всех христиан в одной Церкви. Пусть католики будут католиками, а мы - православные и останемся такими, и будем при этом относиться по-человечески друг к другу. Зачем нужно перемешивать все? Этот винегрет в недрах экуменического движения привел к абсурду: собираются вместе разные деноминации и причащаются друг у друга, все равно как свальный грех, это - дискредитация христианства.
Армяне учат вот так, с нашей точки зрения, неправильно, но здесь нет ничего страшного. Атеист считает, что я ошибаюсь, а я считаю, что ошибается он. Останемся каждый при своем мнении, но будем при этом друзьями.
- Многие русские молодые люди обращают внимание на уважение к вере, существующее в мусульманском мире, их проповедники тоже убедительны. На что бы Вы указали, сравнивая ислам и православие?
- Для того, чтобы говорить о таких вопросах, нужно бы показать истоки ислама, основные пункты веры и морали. Но это сейчас невозможно. В.С. Соловьев [2] однажды обратился к мусульманской теме и оставил неплохую работу[3], основанную на Коране. Он подходит к этой религии без какого-то излишнего критицизма, все достаточно объективно, что и требуется. Он утверждает, что ислам - это религия без идеала человеческого совершенства.[4] Утверждает на основании заповедей и требований к человеку. Многие из этих требований очень хорошие. Нравственность в исламе общечеловеческая, но она не знает главного: "Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный" (Мф. 5, 48). Этого мусульманская религия не знает. Если бы здесь были мусульмане, можно было бы у них спросить: "А не кощунственно ли для них звучит - быть совершенным, как Аллах?" Я думаю, что многие бы из них сочли, что это слишком. Вот это самое важное отличие христианства и ислама в области духовной и нравственной. Христианство научает человека обращаться к Богу "Отче наш", то есть как к Отцу: какой дается потрясающий потолок! Владимир Сергеевич Соловьев не нашел такого потолка там и поэтому сказал, что это религия без идеала совершенства. В исламе, конечно, есть своя специфика, но она не выходит за рамки нашего обычного человеческого существования. Более того, там столько снисхождения к человеческим немощам. Мухаммед имел девять жен, но сказал, что достаточно иметь только четырех, больше нельзя, но тут же снисхождение сделал: а наложниц можно иметь сколько угодно. Я не возражаю против их порядков, но считаю, что это послабление уж очень большое, что о совершенстве здесь говорить достаточно трудно.
Соловьев приводит один любопытный пример из жизни Мухаммеда, по одному из преданий он был восхищен к престолу Аллаха. И там ему было предложено выбрать из трех чаш одну. В одной чаше было вино, во второй молоко, а в третьей был мед. Кто-то шепнул Мухаммеду: "Бери чашу с молоком". Он так и сделал. Владимир Соловьев из этого делает очень интересный вывод: для этих народов, из среды которых вышел Мухаммед, для их религиозного и морального уровня лучшей пищей могло быть только молоко[5]. Ислам - это молочко, детская пища. Вино - это символ христианства, это особая одухотворенность, детям запрещено пить вино. Мед - это язычество.
Так вот, для молодежи, которая интересуется этим вопросом, можно было бы эти примеры изложить.
- Истину, как Вы сказали, можно увидеть. Если человек начнет практиковать, к примеру, шаманизм, то очень быстро убедится в реальности того, что он исповедует: и погружение в невидимую реальность, и исцеление людей, и эффективность магической войны. Так же и с другими практиками, человек начинает искать искренне и навсегда теряется в них. Не опасно ли аргументировать тем, что истину можно увидеть? Христианство познается только сакрально.
- Я не случайно постоянно привожу объективные аргументы, которые подтверждают истинность христианства. Мы начинаем с вами говорить о духовной жизни, когда прошли весь путь: есть ли Бог? Какая религия, конфессия истинна? Только тогда я могу с полным убеждением вести православную жизнь. Если я убедился, что истина сокрыта именно здесь, то я должен и вести эту жизнь по тем нормам, которые мы находим уже освоенными и апробированными. Святые Отцы показывают нам, к чему приводит их опыт, причем доказывается он очень многими прозрениями, чудесами и пророчествами. Серафим Саровский, например, не мог встретить человека иначе, кроме как сказав ему: "Радость моя", причем это были не слова, слова здесь - чепуха, слова может сказать и лицемер. Как выйдет некто и скажет патетически: "Возлюбленные во Христе братья и сестры!", тут любви, конечно, нет. А рядом с преподобным Серафимом душа ощущала, что его обращение - это любовь искренняя к тому, кто пришел.
Так вот, если человек убеждается в том, что именно православный путь жизни верный, тогда он уже смело может погружаться в этот опыт, и тогда он поймет, почему другой мистический опыт неверен.
Вы знаете, когда долго находишься в затхлой комнате, то привыкаешь к этому, но вот кто-то заходит и говорит: "Да у вас тут хоть топор вешай". Выходишь на свежий воздух - правда, а я-то и не знал.
Христианство дает возможность человеку увидеть, где этот свежий воздух, а где можно топор вешать. Так бы я вкратце сказал о других мистических практиках.
- Мы можем приводить атеисту множество аргументов и доводов, но свобода его останется свободой. Бытие или небытие Бога невозможно доказать, в Него можно только верить, а поверит лишь тот, кто захочет.
- Нет, не тот, кто захочет, требуется разумное отношение к вере, а не только хотение. Требуется искание.
- Основной довод атеистов: в мире столько зла и несправедливости, как совершенный Бог может это допустить?
- Я бы спросил этого атеиста: "У вас в семье есть несправедливости? Ссоры бывают?" Обычно отвечают: "Бывают". - "Ох, какой Бог, как же это Он допускает такие ссоры? Он должен был, когда вы не правы, схватить вас за шкирку и наказать". От кого ссоры и несправедливости происходят? Апостол Иаков великолепно пишет: "Бог не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью" (Иак. 1, 13-14). Всесовершенный Бог не может нарушить нашей свободы. Разве пьяницу и наркомана наказывает Господь Бог? Эти вещи мы понимаем, но когда речь идет о других несправедливостях: войнах и мировых катаклизмах, тут у нас полный тупик. Мы забываем, что источник всех нестроений, которые имеют место в нашем мире, коренится в нашей душе. И когда множество душ поступают неправедно, тогда уже организуется дух общества, дух нации, народа, государства. Неудивительно поэтому, что поражаются многие народы различными бедствиями.
[1] На православном Востоке число семь в отношении к важнейшим священнодействиям впервые использовано в одном из посланий византийского монаха Иова (+1270). "Семь таинств Святой Христовой Церкви, - писал он, - по порядку суть следующие: первое - Крещение, второе - хрисма (помазание), третье - принятие святынь животворящего Тела и Крови Христовой, четвертое - священство, пятое - честной брак, шестое - святая схима, седьмое - елеосвящение или покаяние". В этом случае, несмотря на общее со схоластической схемой число 7, очевидны достаточно серьезные отличия в самом перечне таинств: шестым таинством названо монашество, а елеосвящение и покаяние объединены в одно седьмое (елеосвящение рассматривалось как таинство, особенным образом связанное с раскаянием в грехах). См. Словарь Брокгауза и Ефрона, ст.Таинство.
[2] Соловьев Владимир Сергеевич (16.01.1853 - 31.06. 1900), знаменитый русский философ и публицист.
[3] Соловьев В. Магомет, его жизнь и религиозное учение.
[4] "Основная ограниченность в миросозерцании Мухаммеда и в основанной им религии это отсутствие идеала человеческого совершенства или совершенного соединения человека с Богом, идеала истинной богочеловечности. Мусульманство требует от верующего не бесконечного совершенствования, а только акта безусловной преданности Богу" - Соловьев В. Магомет, его жизнь и религиозное учение. Заключение.
Книга в Интернете: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Islam/Solov/index.php
[5] "Между языческой чувственностью (мед) и христианской духовностью (вино) Ислам в самом деле есть здоровое и трезвое молоко: своими общедоступными догматами и удобоисполнимыми заповедями он питает народы, призванные к историческому действию, но еще не доросшие до высших идеалов человечества" - там же.
http://www.russned.ru/stats/1118
- И да, и нет. Само число Таинств - семь - является символическим, и оно появилось в качестве авторитетного числа первоначально в Западной Церкви. Первое перечисление всех семи Таинств, которое мы находим у православных авторов, встречается в XIII веке у монаха Иова[1]. Он пишет: "Таинств Церкви семь", но перечисляет восемь. Дело в том, что в Церкви нет пустых обрядов. Монашество разве просто обряд? Конечно, нет. Мы веруем, что в монашестве человеку даруется благодать - особый дар Святого Духа. Разве освящение воды - пустышка? Разве мы не веруем, что эта вода - святая? А если верим, что вода действительно святая, то разве это не таинственное освящение?
Таинством называется такое священнодействие Церкви, во время которого невидимо подается особый дар Святого Духа. Поэтому Таинствами в Церкви являются все священнодействия, в котором у Бога испрашивается то или иное: освящение дома, освящение кладезя, освящение полей и так далее. Все это является теми таинственными действиями, в которых верующему по силе его веры и молитвы подается благодать Божья. Но среди всех священнодействий некоторые выделяются своей особой значимостью. Их и назвали семью основными Таинствами. Но в принципе в Церкви нет пустых священнодействий.
- Может ли иудаизм считаться традиционной религией для России? Можно ли иудаизм вообще считать религией в христианском понимании этого слова?
- Традиционным мы называем все то, что существует давно. Так как иудаизм существует давно, следовательно, это религия традиционная. В современной форме существования иудаизм точнее было бы называть идеологией, в которой возможны и религиозные формы. Об этом пишут сами представители иудаизма: "Иудаизм - это та форма, в которой каждый свободно мыслящий человек может найти себе то, что наиболее приемлемо для него. Одни находят там идею Бога, другие - идею национального государства, третьи - идеи пантеизма..." - и перечисляют массу других идей, вплоть до атеизма. Все это включает в себя широкое понятие "иудаизма", в нем множество направлений, которые в том числе не имеют ничего религиозного. Поэтому точнее всего в настоящее время иудаизм следует рассматривать как идеологию, в которой возможны и религиозные направления.
- Последнее время активизировались сектанты, раньше они были настроены миролюбиво, а теперь очень агрессивны.
- Не удивляйтесь этому нисколько, примите это как один из не очень значительных фактов, которые будут сыпаться на нас чем дальше, тем больше. Нужно понять, что мир деградирует, а не развивается. Это один из очевидных симптомов. Будем делать свое дело. Вот мне дана клеточка общества, я свою клетку постараюсь делать наилучшим образом. Для верующего человека это не проблема: я промыслом Бога поставлен хозяином над этой клеткой, вот здесь я и должен делать. Если будет нужно делать что-то еще, Бог откроет мне перспективы большей деятельности, я должен буду больше сделать. А если нет, то Он может мне и это сократить. Не будем думать, что будто бы рукой мы сможем остановить ветер. Мы не знаем всех тех внутренних процессов, которые происходят в мире, поэтому будем спокойны. Будем с твердостью, разумностью и решительностью делать свое дело в тех границах, которые отведены нам.
- Не кажется ли Вам, что борьба с сектами у нас просто никакая, начиная сверху, от Патриархии, взять дело того же Кочеткова, отношение к нему весьма лояльное?
- Борьба ведется, в какой мере и степени мне сказать трудно. Сама Патриархия что может сделать, тут нужны люди. Не будет же Патриарх этим заниматься. Ну, примут решение: "Надо бороться", но это и так ясно. Уже были об этом суждения Синода и Архиерейского собора. Есть люди активные в борьбе с сектантами, возьмите того же диакона Андрея Кураева или профессора А.Л. Дворкина. Борьба ведется, другое дело, каков КПД - это вопрос другого порядка.
- Как воспринимать христиан, посещающих общество Рерихов, могут ли они нести истину?
- По замечанию апостола Иакова, из одного источника не может течь сладкая и горькая вода (Иак. 3, 11). Ходить в общество Рерихов и называть себя при этом "христианином" может только тот, кто совершенно не знает христианства. К сожалению, это реальность нашего времени - многие совершенно искренние люди не знают родного православия, особенно если затронуть вопросы духовной жизни: духовничества, послушания, молитвы, христианского подвига. В большинстве подобных вопросов допускаются ошибки.
Само сочетание "православный рерихианец" вызывает недоумение, потому что учение Рерихов и православие не совместимы между собою.
- Расскажите об общине Виссариона в Красноярске.
- Я встречался с виссарионовцами, это бедные люди. Виссарион объявляет себя Христом. Сейчас он обратился к правительству, президенту, к Организации объединенных наций, чтобы "наконец все поняли, кто он есть, что он сможет спасти мир". Уже всем ясно, что с нашим миром происходит. Наш мир, подобно дереву, способен стареть, умирать и разлагаться. Беда эта по всему миру наблюдается, все больше и больше повреждается психический аппарат человечества, оно все больше поддается различным влияниям. В наше время нужно быть крайне осторожным, как за якорь спасения, держаться за святых Отцов. Множество литературы появляется, в которой описываются различные чудеса. Душу человека греют всякие знамения, чудотворения, мироточения икон, явления, преображения... Но ведь вся-то суть христианства: "Блаженны чистые сердцем" (Мф. 5,8), а если сердце нечисто, то даже если вы святым миром с ног до головы обольетесь, это вас не спасет. Бог в игрушки не играет. Язычники всегда ищут чудес, прозрений и пророчеств, спасение им не нужно, а нужно узнать, что будет завтра, или исцелиться от чирья на макушке. Потому и идут за подобными виссарионами.
- В Армянской Церкви по-другому учат о человеческой природе Иисуса Христа, можно ли это исправить?
- Исправить невозможно, поздно, история расставила все точки. Поэтому нам нужно по-дружески, с человеколюбием относиться к представителям всех других религиозных и нерелигиозных мировоззрений. Нужно отбросить дикую идею обязательного объединения всех христиан в одной Церкви. Пусть католики будут католиками, а мы - православные и останемся такими, и будем при этом относиться по-человечески друг к другу. Зачем нужно перемешивать все? Этот винегрет в недрах экуменического движения привел к абсурду: собираются вместе разные деноминации и причащаются друг у друга, все равно как свальный грех, это - дискредитация христианства.
Армяне учат вот так, с нашей точки зрения, неправильно, но здесь нет ничего страшного. Атеист считает, что я ошибаюсь, а я считаю, что ошибается он. Останемся каждый при своем мнении, но будем при этом друзьями.
- Многие русские молодые люди обращают внимание на уважение к вере, существующее в мусульманском мире, их проповедники тоже убедительны. На что бы Вы указали, сравнивая ислам и православие?
- Для того, чтобы говорить о таких вопросах, нужно бы показать истоки ислама, основные пункты веры и морали. Но это сейчас невозможно. В.С. Соловьев [2] однажды обратился к мусульманской теме и оставил неплохую работу[3], основанную на Коране. Он подходит к этой религии без какого-то излишнего критицизма, все достаточно объективно, что и требуется. Он утверждает, что ислам - это религия без идеала человеческого совершенства.[4] Утверждает на основании заповедей и требований к человеку. Многие из этих требований очень хорошие. Нравственность в исламе общечеловеческая, но она не знает главного: "Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный" (Мф. 5, 48). Этого мусульманская религия не знает. Если бы здесь были мусульмане, можно было бы у них спросить: "А не кощунственно ли для них звучит - быть совершенным, как Аллах?" Я думаю, что многие бы из них сочли, что это слишком. Вот это самое важное отличие христианства и ислама в области духовной и нравственной. Христианство научает человека обращаться к Богу "Отче наш", то есть как к Отцу: какой дается потрясающий потолок! Владимир Сергеевич Соловьев не нашел такого потолка там и поэтому сказал, что это религия без идеала совершенства. В исламе, конечно, есть своя специфика, но она не выходит за рамки нашего обычного человеческого существования. Более того, там столько снисхождения к человеческим немощам. Мухаммед имел девять жен, но сказал, что достаточно иметь только четырех, больше нельзя, но тут же снисхождение сделал: а наложниц можно иметь сколько угодно. Я не возражаю против их порядков, но считаю, что это послабление уж очень большое, что о совершенстве здесь говорить достаточно трудно.
Соловьев приводит один любопытный пример из жизни Мухаммеда, по одному из преданий он был восхищен к престолу Аллаха. И там ему было предложено выбрать из трех чаш одну. В одной чаше было вино, во второй молоко, а в третьей был мед. Кто-то шепнул Мухаммеду: "Бери чашу с молоком". Он так и сделал. Владимир Соловьев из этого делает очень интересный вывод: для этих народов, из среды которых вышел Мухаммед, для их религиозного и морального уровня лучшей пищей могло быть только молоко[5]. Ислам - это молочко, детская пища. Вино - это символ христианства, это особая одухотворенность, детям запрещено пить вино. Мед - это язычество.
Так вот, для молодежи, которая интересуется этим вопросом, можно было бы эти примеры изложить.
- Истину, как Вы сказали, можно увидеть. Если человек начнет практиковать, к примеру, шаманизм, то очень быстро убедится в реальности того, что он исповедует: и погружение в невидимую реальность, и исцеление людей, и эффективность магической войны. Так же и с другими практиками, человек начинает искать искренне и навсегда теряется в них. Не опасно ли аргументировать тем, что истину можно увидеть? Христианство познается только сакрально.
- Я не случайно постоянно привожу объективные аргументы, которые подтверждают истинность христианства. Мы начинаем с вами говорить о духовной жизни, когда прошли весь путь: есть ли Бог? Какая религия, конфессия истинна? Только тогда я могу с полным убеждением вести православную жизнь. Если я убедился, что истина сокрыта именно здесь, то я должен и вести эту жизнь по тем нормам, которые мы находим уже освоенными и апробированными. Святые Отцы показывают нам, к чему приводит их опыт, причем доказывается он очень многими прозрениями, чудесами и пророчествами. Серафим Саровский, например, не мог встретить человека иначе, кроме как сказав ему: "Радость моя", причем это были не слова, слова здесь - чепуха, слова может сказать и лицемер. Как выйдет некто и скажет патетически: "Возлюбленные во Христе братья и сестры!", тут любви, конечно, нет. А рядом с преподобным Серафимом душа ощущала, что его обращение - это любовь искренняя к тому, кто пришел.
Так вот, если человек убеждается в том, что именно православный путь жизни верный, тогда он уже смело может погружаться в этот опыт, и тогда он поймет, почему другой мистический опыт неверен.
Вы знаете, когда долго находишься в затхлой комнате, то привыкаешь к этому, но вот кто-то заходит и говорит: "Да у вас тут хоть топор вешай". Выходишь на свежий воздух - правда, а я-то и не знал.
Христианство дает возможность человеку увидеть, где этот свежий воздух, а где можно топор вешать. Так бы я вкратце сказал о других мистических практиках.
- Мы можем приводить атеисту множество аргументов и доводов, но свобода его останется свободой. Бытие или небытие Бога невозможно доказать, в Него можно только верить, а поверит лишь тот, кто захочет.
- Нет, не тот, кто захочет, требуется разумное отношение к вере, а не только хотение. Требуется искание.
- Основной довод атеистов: в мире столько зла и несправедливости, как совершенный Бог может это допустить?
- Я бы спросил этого атеиста: "У вас в семье есть несправедливости? Ссоры бывают?" Обычно отвечают: "Бывают". - "Ох, какой Бог, как же это Он допускает такие ссоры? Он должен был, когда вы не правы, схватить вас за шкирку и наказать". От кого ссоры и несправедливости происходят? Апостол Иаков великолепно пишет: "Бог не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью" (Иак. 1, 13-14). Всесовершенный Бог не может нарушить нашей свободы. Разве пьяницу и наркомана наказывает Господь Бог? Эти вещи мы понимаем, но когда речь идет о других несправедливостях: войнах и мировых катаклизмах, тут у нас полный тупик. Мы забываем, что источник всех нестроений, которые имеют место в нашем мире, коренится в нашей душе. И когда множество душ поступают неправедно, тогда уже организуется дух общества, дух нации, народа, государства. Неудивительно поэтому, что поражаются многие народы различными бедствиями.
[1] На православном Востоке число семь в отношении к важнейшим священнодействиям впервые использовано в одном из посланий византийского монаха Иова (+1270). "Семь таинств Святой Христовой Церкви, - писал он, - по порядку суть следующие: первое - Крещение, второе - хрисма (помазание), третье - принятие святынь животворящего Тела и Крови Христовой, четвертое - священство, пятое - честной брак, шестое - святая схима, седьмое - елеосвящение или покаяние". В этом случае, несмотря на общее со схоластической схемой число 7, очевидны достаточно серьезные отличия в самом перечне таинств: шестым таинством названо монашество, а елеосвящение и покаяние объединены в одно седьмое (елеосвящение рассматривалось как таинство, особенным образом связанное с раскаянием в грехах). См. Словарь Брокгауза и Ефрона, ст.Таинство.
[2] Соловьев Владимир Сергеевич (16.01.1853 - 31.06. 1900), знаменитый русский философ и публицист.
[3] Соловьев В. Магомет, его жизнь и религиозное учение.
[4] "Основная ограниченность в миросозерцании Мухаммеда и в основанной им религии это отсутствие идеала человеческого совершенства или совершенного соединения человека с Богом, идеала истинной богочеловечности. Мусульманство требует от верующего не бесконечного совершенствования, а только акта безусловной преданности Богу" - Соловьев В. Магомет, его жизнь и религиозное учение. Заключение.
Книга в Интернете: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Islam/Solov/index.php
[5] "Между языческой чувственностью (мед) и христианской духовностью (вино) Ислам в самом деле есть здоровое и трезвое молоко: своими общедоступными догматами и удобоисполнимыми заповедями он питает народы, призванные к историческому действию, но еще не доросшие до высших идеалов человечества" - там же.
http://www.russned.ru/stats/1118
