Вскоре после перезахоронения останков генерала В. О. Каппеля, в адрес Синодального Отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями пришло письмо жительницы Кургана Натальи Кирилловны Носковой, семья которой была "раскулачена" и сослана на северный Урал.
Сама Наталья Кирилловна была тогда маленькой девочкой.
В письме подробно рассказано о реалиях их жизни в то время, описано, какая участь постигла членов ее семейства. Есть упоминание и о каппелевцах, проходивших в 1918 году через их деревню.
Публикуем это письмо по двум причинам: во-первых, это живой человеческий отзыв на случившееся событие (перезахоронение В. О. Каппеля), а во-вторых - мы имеем дело с ценным свидетельством "из первых рук" о судьбе простой крестьянской семьи, попавшей в жернова строительства социализма образца 20-х -30-х годов.
И хотя современного человека уже мало чем можно удивить, но описанные (и вполне известные) факты, написанные рукой пожилого человека, испытавшего методики борцов за светлое будущее на себе - имеют иную силу воздействия и безоговорочно потрясают.
Простите, что написала длинное письмо, ваше время дорогое. Н.К. 15 января 2007 г. Прошу Вас прочитать письмо.
Спасибо Вам и друзьям Вашим за организацию перезахоронения Владимира Каппеля в печальном и благородном месте - в Донском монастыре.
Удовлетворение вызывает большое количество людей.
Прославленные кумиры Советской эпохи свои сабли оставили кровавые (Буденный, Тимошенко, Котовский) - их слава и доблесть в этом.
Я слышала от своих родственников, давно умерших в местах ссылки на Северном Урале, в местах голода, холода, жестокости и беспредела от большевицкого режима, что в 1918 г. через нашу деревню Патронное, что в 27 км от Кургана, проходили каппелевцы - шестеро из них зашли в наш дом - увидели нашего отца и его младшего брата Григория, участников I-ой мировой войны, георгиевских кавалеров. Младшего брата они взяли с собой, сказав, что за ними идут красные, которые дома мужиков все равно не оставят. Брат отца Григорий ушел с ними в Омск, там он и погиб в 1919 г.
Отец был арестован НКВД в 1929-30 гг., находился в тюрьме Челябинска, затем Кургана. Везде расстреливали ночью, его выводили на расстрел и стреляли поверх головы, но оставили в живых, а затем сослали на Север Урала, в Богословские угольные копи, теперь это город Карпинск (по имени большевика-геолога). (Туда же привезли в телячьих вагонах и нас - мама, пятеро детей - от 2-х до 15 лет), мать нашего отца при раскулачивании сбросили с крыльца зимой 1930 года, она умерла, похоронили на деревенском кладбище, а сестру - ей было 6 месяцев - выбросили из люльки - искали шаль. Фрося была выброшена на холодную лавку, она плакала, маму не пускали к ней.
Выслали всех наших родных - они оттуда не вернулись - но кладбищ наших нет. Нет памяти об умерших на ссылке крестьян - уничтожены без следа.
Погнали (пешком за телегой) и нас, до станции Курган - неделю мы лежали и сидели на голой земле - был конец августа 1931 года - без всякой помощи, под открытым небом.
По пути следования многих крестьянских семей охранники уводили девушек и молодых женщин к себе в дежурку. Затем их трупы выбрасывали в степи. Так погибла сестра матери Екатерина. Близко к Серову (Надеждинску) сделали крушение поезда, но мы уцелели. Отец строил бараки, землянки - работал на шахте, мама - на стройке. Жили в бараке вместе с другими семьями. Летом 1932 года отец умер от истощения. Ему было 40 лет. Мама после работы уходила в тайгу, корчевали пни, чистили тайгу. Мама умерла в начале января 1933 года - над ней издевались начальники - она была дочерью священника-старообрядца, на распутство ихнее не соглашалась - они ее загубили. Ей было 37 лет. Она была красива.
Пришло письмо из Кемеровской ссылки, где сообщалось - приговорен к расстрелу отец мамы, священник. Ему было 84 года.
Нас осталось пятеро в холодном и голодном бараке, где лед на подоконнике не таял.
Умерла в больнице 3-х летняя сестра Маня, ее зарыли в снег, за бараком (это страшный барак - конц. Лагерь для детей раскулаченных крестьян). Умер в детдоме брат Леня - 7 лет, их сжигали в сарае на заброшенном пустыре, холодной зимой 1933 года. Хоронить было некому, зарывали, сжигали.
Я, Наталья, попала в больницу с воспалением легких, малярией, почками, истощением - вышла только в начале лета и снова попала - ходить не могла.
Убили на лесоразработке брата матери - Петра Ульянова, за мельницу, его привязывали к дереву, били по голой спине, кожа сползала по спине, они отдирали. Он умер в мучениях в 1931 году.
Другой брат, Никита, бежал со ссылки в Курган, замерз на улице зимой 1943 года - без документов, без жилья, без работы - их мельница теперь в запустении - не восстанавливается. Муж двоюродной сестры расстрелян в Челябинске как враг народа. Было ему 37 лет, главный механик завода. Остальные родственники умерли на ссылке в Кемеровской тайге.
Трое родственников погибли на войне, одни под Ржевом в 1942 году.
Я доживаю жизнь одна - инвалид II группы. Домов нам не вернули, кладбищ нет, настоящей реабилитации крестьян никто не сделал - нас первыми назвали врагами народа в 1932 году, мы были обречены на уничтожение - и мы исчезли - никто не говорит об этой трагической судьбе миллионов крестьянских семей, ибо всюду висели лозунги: "Уничтожим кулачество как класс"! На ссылку шли 90-летние старики и матери с детьми.
В Кургане был до 1929 года храм, великолепный, сюда приезжал епископ Гермоген, из Тобольска, убитый (потопили в реке) большевиками. Возле храма могилы молодых офицеров, убитых в гражданской войне под Екатеринбургом, спасая царскую семью - они были молодые, их отцы оставили городу лестничество (Шуховское) мельницы, было этим офицерам по 22-25 лет, всего 24 человека. Теперь на их останках коммунисты Кургана строят развлекательный центр - продолжается уничтожение памяти, нравственности - никто не может их остановить. Уповают на то, что это белые офицеры - а кто их сделал белыми? Злодейская политика Ленина.
Может Церковь вмешается в это? Надо провести реабилитацию крестьянства, не были они кулаками, врагами, их обозвали революционеры. Спасибо, если прочитали мое письмо.
Носкова Наталья Кирилловна
Поправка к письму: храм, о котором написала - разрушен не полностью, есть стена.
Победа.ru
Сама Наталья Кирилловна была тогда маленькой девочкой.
В письме подробно рассказано о реалиях их жизни в то время, описано, какая участь постигла членов ее семейства. Есть упоминание и о каппелевцах, проходивших в 1918 году через их деревню.
Публикуем это письмо по двум причинам: во-первых, это живой человеческий отзыв на случившееся событие (перезахоронение В. О. Каппеля), а во-вторых - мы имеем дело с ценным свидетельством "из первых рук" о судьбе простой крестьянской семьи, попавшей в жернова строительства социализма образца 20-х -30-х годов.
И хотя современного человека уже мало чем можно удивить, но описанные (и вполне известные) факты, написанные рукой пожилого человека, испытавшего методики борцов за светлое будущее на себе - имеют иную силу воздействия и безоговорочно потрясают.
Простите, что написала длинное письмо, ваше время дорогое. Н.К. 15 января 2007 г. Прошу Вас прочитать письмо.
Уважаемый Протоиерей Дмитрий Смирнов!
Спасибо Вам и друзьям Вашим за организацию перезахоронения Владимира Каппеля в печальном и благородном месте - в Донском монастыре.
Удовлетворение вызывает большое количество людей.
Прославленные кумиры Советской эпохи свои сабли оставили кровавые (Буденный, Тимошенко, Котовский) - их слава и доблесть в этом.
Я слышала от своих родственников, давно умерших в местах ссылки на Северном Урале, в местах голода, холода, жестокости и беспредела от большевицкого режима, что в 1918 г. через нашу деревню Патронное, что в 27 км от Кургана, проходили каппелевцы - шестеро из них зашли в наш дом - увидели нашего отца и его младшего брата Григория, участников I-ой мировой войны, георгиевских кавалеров. Младшего брата они взяли с собой, сказав, что за ними идут красные, которые дома мужиков все равно не оставят. Брат отца Григорий ушел с ними в Омск, там он и погиб в 1919 г.
Отец был арестован НКВД в 1929-30 гг., находился в тюрьме Челябинска, затем Кургана. Везде расстреливали ночью, его выводили на расстрел и стреляли поверх головы, но оставили в живых, а затем сослали на Север Урала, в Богословские угольные копи, теперь это город Карпинск (по имени большевика-геолога). (Туда же привезли в телячьих вагонах и нас - мама, пятеро детей - от 2-х до 15 лет), мать нашего отца при раскулачивании сбросили с крыльца зимой 1930 года, она умерла, похоронили на деревенском кладбище, а сестру - ей было 6 месяцев - выбросили из люльки - искали шаль. Фрося была выброшена на холодную лавку, она плакала, маму не пускали к ней.
Выслали всех наших родных - они оттуда не вернулись - но кладбищ наших нет. Нет памяти об умерших на ссылке крестьян - уничтожены без следа.
Погнали (пешком за телегой) и нас, до станции Курган - неделю мы лежали и сидели на голой земле - был конец августа 1931 года - без всякой помощи, под открытым небом.
По пути следования многих крестьянских семей охранники уводили девушек и молодых женщин к себе в дежурку. Затем их трупы выбрасывали в степи. Так погибла сестра матери Екатерина. Близко к Серову (Надеждинску) сделали крушение поезда, но мы уцелели. Отец строил бараки, землянки - работал на шахте, мама - на стройке. Жили в бараке вместе с другими семьями. Летом 1932 года отец умер от истощения. Ему было 40 лет. Мама после работы уходила в тайгу, корчевали пни, чистили тайгу. Мама умерла в начале января 1933 года - над ней издевались начальники - она была дочерью священника-старообрядца, на распутство ихнее не соглашалась - они ее загубили. Ей было 37 лет. Она была красива.
Пришло письмо из Кемеровской ссылки, где сообщалось - приговорен к расстрелу отец мамы, священник. Ему было 84 года.
Нас осталось пятеро в холодном и голодном бараке, где лед на подоконнике не таял.
Умерла в больнице 3-х летняя сестра Маня, ее зарыли в снег, за бараком (это страшный барак - конц. Лагерь для детей раскулаченных крестьян). Умер в детдоме брат Леня - 7 лет, их сжигали в сарае на заброшенном пустыре, холодной зимой 1933 года. Хоронить было некому, зарывали, сжигали.
Я, Наталья, попала в больницу с воспалением легких, малярией, почками, истощением - вышла только в начале лета и снова попала - ходить не могла.
Убили на лесоразработке брата матери - Петра Ульянова, за мельницу, его привязывали к дереву, били по голой спине, кожа сползала по спине, они отдирали. Он умер в мучениях в 1931 году.
Другой брат, Никита, бежал со ссылки в Курган, замерз на улице зимой 1943 года - без документов, без жилья, без работы - их мельница теперь в запустении - не восстанавливается. Муж двоюродной сестры расстрелян в Челябинске как враг народа. Было ему 37 лет, главный механик завода. Остальные родственники умерли на ссылке в Кемеровской тайге.
Трое родственников погибли на войне, одни под Ржевом в 1942 году.
Я доживаю жизнь одна - инвалид II группы. Домов нам не вернули, кладбищ нет, настоящей реабилитации крестьян никто не сделал - нас первыми назвали врагами народа в 1932 году, мы были обречены на уничтожение - и мы исчезли - никто не говорит об этой трагической судьбе миллионов крестьянских семей, ибо всюду висели лозунги: "Уничтожим кулачество как класс"! На ссылку шли 90-летние старики и матери с детьми.
В Кургане был до 1929 года храм, великолепный, сюда приезжал епископ Гермоген, из Тобольска, убитый (потопили в реке) большевиками. Возле храма могилы молодых офицеров, убитых в гражданской войне под Екатеринбургом, спасая царскую семью - они были молодые, их отцы оставили городу лестничество (Шуховское) мельницы, было этим офицерам по 22-25 лет, всего 24 человека. Теперь на их останках коммунисты Кургана строят развлекательный центр - продолжается уничтожение памяти, нравственности - никто не может их остановить. Уповают на то, что это белые офицеры - а кто их сделал белыми? Злодейская политика Ленина.
Может Церковь вмешается в это? Надо провести реабилитацию крестьянства, не были они кулаками, врагами, их обозвали революционеры. Спасибо, если прочитали мое письмо.
Носкова Наталья Кирилловна
Поправка к письму: храм, о котором написала - разрушен не полностью, есть стена.
Победа.ru
