Католическая Церковь в Никарагуа и лидер левого Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) Даниэль Ортега, победивший на недавних президентских выборах, похоже, нашли общий язык. 9 ноября архиепископ Манагуа Леопольдо Бренес призвал все политические силы страны поддержать социальные реформы сандинистов (считающих себя последователями Аугусто Сесара Сандино (1895-1934), знаменитого никарагуанского революционера), вернувшихся к власти после 16 лет пребывания в оппозиции.
Кардинал Мигель Обандо-и-Браво, архиепископ "на покое", два дня спустя произнес в кафедральном соборе столицы проповедь о несправедливости капиталистической экономической системы. А сам Ортега в конце ноября поддержал инициированный уходящим в отставку президентом Никарагуа Энрике Боланьосом закон о запрете абортов.
Как здесь не вспомнить о непростых взаимоотношениях правительства Ортеги и иерархов Католической Церкви в Никарагуа в 80-е гг. С одной стороны, высшее духовенство, и в том числе кардинал (тогда еще просто архиепископ Манагуа) Обандо-и-Браво, поддержали революцию 1979 г. и свержение диктатуры Анастасио Сомосы. Но в то же время как марксистская идеология сандинистов, так и большинство инициатив правительства СФНО (включая социальные реформы, всеобщую мобилизацию, введение чрезвычайного положения в 1985 г.) подвергались периодической и нещадной критике со стороны епископата. При этом иерархи официально не осудили и деятельность вооруженных контрреволюционеров в 80-е гг., за что сандинисты вполне ожидаемо наклеили на Церковь ярлык "реакционной силы".
Ограничение доступа иерархов Католической Церкви к СМИ, неоднократное прекращение вещания Radio Catolica, обвинения Обандо-и-Браво в "предательстве" - все это никарагуанские реалии 80-х. Дополнительное напряжение создавала деятельность так называемой народной Церкви, полностью солидарной с правительством, отстранившейся от епископата и Ватикана, поднявшей на щит идеи "теологии освобождения". Масла в огонь подлила и такая нестандартная ситуация: четверо католических священников получили от Ортеги министерские портфели.
Так, министром социального развития в 1979 г. был назначен священник Эдгард Парралес Кастильо, три года спустя ставший послом Никарагуа при Организации американских государств. В октябре 1983 г. Парралес написал письмо Папе Римскому Иоанну Павлу II, выразив в нем желание сложить с себя сан священнослужителя. Впрочем, свое решение священник мотивировал отнюдь не несовместимостью сана и министерского кресла, а "внутренним кризисом".
Другой священнослужитель, член Общества иностранных миссий из Мэринолла Мигель Д'Эското Брокман - знаковая фигура в революционном правительстве 80-х. Будучи министром иностранных дел с 1979 г., он выступал в роли последовательного и бескомпромиссного критика внешней политики президента США Рональда Рейгана. В июле 1985 г. в знак протеста против поддержки вооруженных контрреволюционеров со стороны США он объявил бессрочную голодовку, "желая ответить на агрессию Соединенных Штатов постом и молитвой".
Иезуит Фернандо Карденаль Мартинес в 1984 г. стал министром образования. До этого он вместе с другим иезуитом, Роберто Саенсом, успешно руководил государственной кампанией по ликвидации безграмотности. В результате так называемого крестового похода за просвещение нации число никарагуанцев, не умевших читать, писать и считать, снизилось с 50 до 13%. Программа была удостоена премии ЮНЕСКО имени Надежды Крупской, хотя критики и утверждали (и продолжают утверждать), что разработанные Карденалем со товарищи учебники были "орудием индоктринации" в руках сандинистов.
"Мы хотели не просто обучить людей буквам и цифрам, но и помочь им понять социальный, экономический, политический контекст, в котором они жили", - заявил Фернандо Карденаль в одном из недавних интервью. Политизацию языка образовательной программы он объясняет использованием разработанной бразильским теоретиком Паулу Фрейре методологией: просвещение только тогда становится эффективным, когда использует "производящие (базовые для данного сообщества) слова". "В политизированном никарагуанском обществе конца 70-х - начала 80-х гг. такими словами были "революция", "Сандино", "земельная реформа". В начале 90-х мы использовали бы совсем другой язык", - утверждает экс-министр.
Его брат, Эрнесто Карденаль Мартинес, также католический священник и известный никарагуанский поэт, в 70-е гг. поддерживал вооруженную борьбу сандинистов против режима Сомосы и даже являлся одним из капелланов СФНО. После революции 1979 г. он возглавил Министерство культуры, расформированное восемь лет спустя из-за нехватки бюджетных средств на его содержание. Именно Эрнесто Карденалю в 1983 г. в аэропорту Манагуа устроил публичную обструкцию Папа Иоанн Павел II, призвав его "согласовать свою позицию с позицией Церкви".
Инвектива Понтифика была обращена не к Карденалю-министру, а к Карденалю-богослову. Министр культуры Никарагуа был одним из основных теоретиков "теологии освобождения" в стране, а его стихи привлекали читателя совершенно неприемлемым для Ватикана синтезом христианской символики и марксистских идей. Эрнесто Карденаля вполне можно назвать "никарагуанским Томасом Мором": в 60-е гг. он создал общину, в рамках которой пытался на практике реализовать идею "справедливого общества", живущего по христианским законам. "Коммунизм - это и есть Царство Божие на земле" - так можно было бы суммировать его идеи.
Вопрос о священниках-министрах долгое время решался полюбовно. Учитывались их опыт и авторитет, а также бедственное положение в стране. По итогам переговоров между делегацией правительства Ортеги и комиссией во главе с госсекретарем Ватикана кардиналом Агостино Казароли епископат Никарагуа в 1981 г. разрешил Эрнесто Карденалю, Мигелю Д'Эското и Эдгарду Парралесу сохранить министерские посты, но предписал не совершать богослужений на время государственной деятельности. Все изменилось два года спустя после поездки Иоанна Павла II в Никарагуа: Католическая Церковь внесла дополнения в Кодекс канонического права, и совмещение сана и министерского поста, "предполагающего осуществление светской власти", стало абсолютно недопустимым.
Священникам-министрам предложили выбирать: или они сохраняют сан, или государственную должность. Все трое выбрали второй вариант, а назначение Фернандо Карденаля министром образования в 1984 г. и вовсе можно расценивать как демарш сандинистов, принявших в штыки новую политику Ватикана. Священников лишили сана, причем соответствующие распоряжения были подписаны не их непосредственным священноначалием, а представителями Римской Курии. В этом критики понтификата Иоанна Павла II видят тенденцию к централизации власти в Католической Церкви.
Едва ли в будущем правительстве Даниэля Ортеги появятся новые "братья Карденали" (оба экс-министра, кстати, живы и здравствуют). Изменилась социально-политическая конъюнктура, частичную трансформацию претерпели взгляды самих сандинистов, да и иерархи Церкви, что отражает общую для Латинской Америки тенденцию, скорее настроены на диалог с левыми, чем на конфронтацию. Впрочем, воз никарагуанских социальных проблем, как говорится, и ныне там, и, быть может, опыт "старой гвардии" священников-министров оказался бы для Ортеги полезным.
http://religion.ng.ru/politic/2006-12-06/4_nikaragua.html
Кардинал Мигель Обандо-и-Браво, архиепископ "на покое", два дня спустя произнес в кафедральном соборе столицы проповедь о несправедливости капиталистической экономической системы. А сам Ортега в конце ноября поддержал инициированный уходящим в отставку президентом Никарагуа Энрике Боланьосом закон о запрете абортов.
Как здесь не вспомнить о непростых взаимоотношениях правительства Ортеги и иерархов Католической Церкви в Никарагуа в 80-е гг. С одной стороны, высшее духовенство, и в том числе кардинал (тогда еще просто архиепископ Манагуа) Обандо-и-Браво, поддержали революцию 1979 г. и свержение диктатуры Анастасио Сомосы. Но в то же время как марксистская идеология сандинистов, так и большинство инициатив правительства СФНО (включая социальные реформы, всеобщую мобилизацию, введение чрезвычайного положения в 1985 г.) подвергались периодической и нещадной критике со стороны епископата. При этом иерархи официально не осудили и деятельность вооруженных контрреволюционеров в 80-е гг., за что сандинисты вполне ожидаемо наклеили на Церковь ярлык "реакционной силы".
Ограничение доступа иерархов Католической Церкви к СМИ, неоднократное прекращение вещания Radio Catolica, обвинения Обандо-и-Браво в "предательстве" - все это никарагуанские реалии 80-х. Дополнительное напряжение создавала деятельность так называемой народной Церкви, полностью солидарной с правительством, отстранившейся от епископата и Ватикана, поднявшей на щит идеи "теологии освобождения". Масла в огонь подлила и такая нестандартная ситуация: четверо католических священников получили от Ортеги министерские портфели.
Так, министром социального развития в 1979 г. был назначен священник Эдгард Парралес Кастильо, три года спустя ставший послом Никарагуа при Организации американских государств. В октябре 1983 г. Парралес написал письмо Папе Римскому Иоанну Павлу II, выразив в нем желание сложить с себя сан священнослужителя. Впрочем, свое решение священник мотивировал отнюдь не несовместимостью сана и министерского кресла, а "внутренним кризисом".
Другой священнослужитель, член Общества иностранных миссий из Мэринолла Мигель Д'Эското Брокман - знаковая фигура в революционном правительстве 80-х. Будучи министром иностранных дел с 1979 г., он выступал в роли последовательного и бескомпромиссного критика внешней политики президента США Рональда Рейгана. В июле 1985 г. в знак протеста против поддержки вооруженных контрреволюционеров со стороны США он объявил бессрочную голодовку, "желая ответить на агрессию Соединенных Штатов постом и молитвой".
Иезуит Фернандо Карденаль Мартинес в 1984 г. стал министром образования. До этого он вместе с другим иезуитом, Роберто Саенсом, успешно руководил государственной кампанией по ликвидации безграмотности. В результате так называемого крестового похода за просвещение нации число никарагуанцев, не умевших читать, писать и считать, снизилось с 50 до 13%. Программа была удостоена премии ЮНЕСКО имени Надежды Крупской, хотя критики и утверждали (и продолжают утверждать), что разработанные Карденалем со товарищи учебники были "орудием индоктринации" в руках сандинистов.
"Мы хотели не просто обучить людей буквам и цифрам, но и помочь им понять социальный, экономический, политический контекст, в котором они жили", - заявил Фернандо Карденаль в одном из недавних интервью. Политизацию языка образовательной программы он объясняет использованием разработанной бразильским теоретиком Паулу Фрейре методологией: просвещение только тогда становится эффективным, когда использует "производящие (базовые для данного сообщества) слова". "В политизированном никарагуанском обществе конца 70-х - начала 80-х гг. такими словами были "революция", "Сандино", "земельная реформа". В начале 90-х мы использовали бы совсем другой язык", - утверждает экс-министр.
Его брат, Эрнесто Карденаль Мартинес, также католический священник и известный никарагуанский поэт, в 70-е гг. поддерживал вооруженную борьбу сандинистов против режима Сомосы и даже являлся одним из капелланов СФНО. После революции 1979 г. он возглавил Министерство культуры, расформированное восемь лет спустя из-за нехватки бюджетных средств на его содержание. Именно Эрнесто Карденалю в 1983 г. в аэропорту Манагуа устроил публичную обструкцию Папа Иоанн Павел II, призвав его "согласовать свою позицию с позицией Церкви".
Инвектива Понтифика была обращена не к Карденалю-министру, а к Карденалю-богослову. Министр культуры Никарагуа был одним из основных теоретиков "теологии освобождения" в стране, а его стихи привлекали читателя совершенно неприемлемым для Ватикана синтезом христианской символики и марксистских идей. Эрнесто Карденаля вполне можно назвать "никарагуанским Томасом Мором": в 60-е гг. он создал общину, в рамках которой пытался на практике реализовать идею "справедливого общества", живущего по христианским законам. "Коммунизм - это и есть Царство Божие на земле" - так можно было бы суммировать его идеи.
Вопрос о священниках-министрах долгое время решался полюбовно. Учитывались их опыт и авторитет, а также бедственное положение в стране. По итогам переговоров между делегацией правительства Ортеги и комиссией во главе с госсекретарем Ватикана кардиналом Агостино Казароли епископат Никарагуа в 1981 г. разрешил Эрнесто Карденалю, Мигелю Д'Эското и Эдгарду Парралесу сохранить министерские посты, но предписал не совершать богослужений на время государственной деятельности. Все изменилось два года спустя после поездки Иоанна Павла II в Никарагуа: Католическая Церковь внесла дополнения в Кодекс канонического права, и совмещение сана и министерского поста, "предполагающего осуществление светской власти", стало абсолютно недопустимым.
Священникам-министрам предложили выбирать: или они сохраняют сан, или государственную должность. Все трое выбрали второй вариант, а назначение Фернандо Карденаля министром образования в 1984 г. и вовсе можно расценивать как демарш сандинистов, принявших в штыки новую политику Ватикана. Священников лишили сана, причем соответствующие распоряжения были подписаны не их непосредственным священноначалием, а представителями Римской Курии. В этом критики понтификата Иоанна Павла II видят тенденцию к централизации власти в Католической Церкви.
Едва ли в будущем правительстве Даниэля Ортеги появятся новые "братья Карденали" (оба экс-министра, кстати, живы и здравствуют). Изменилась социально-политическая конъюнктура, частичную трансформацию претерпели взгляды самих сандинистов, да и иерархи Церкви, что отражает общую для Латинской Америки тенденцию, скорее настроены на диалог с левыми, чем на конфронтацию. Впрочем, воз никарагуанских социальных проблем, как говорится, и ныне там, и, быть может, опыт "старой гвардии" священников-министров оказался бы для Ортеги полезным.
http://religion.ng.ru/politic/2006-12-06/4_nikaragua.html
