Проблемы наших зарубежных соотечественников сейчас обсуждаются активно. При этом невозможно обойти духовную сферу их жизни. Ведь это именно отеческая вера спасала людей на чужбине, объединяла диаспору. А что значит сегодня православный храм для тех, кто вдали от Родины? Какие возможности есть у Русской Церкви для духовного объединения соотечественников? Об этом беседуем с председателем Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом.
- Владыко, что же такое сегодня русский православный храм за рубежом? Изменилась ли его миссия в связи с переменами в мире, в самой России, в положении нашей Церкви?
- Эта миссия никогда не меняется ни в зависимости от исторических обстоятельств, ни в зависимости от политики или географического положения. И сегодня в русских храмах за рубежом в первую очередь, конечно, совершается молитва, люди очищают свою душу, приближаются к Богу. Но с другой стороны, это уже не только храмы. Мы знаем, какое огромное количество русских людей, россиян, русскоговорящих сегодня живут за границей. И многие обретают веру, именно находясь за рубежами нашего отечества. Вот так зачастую получается. В России были безбожниками. А приехали в зарубежье, столкнулись с жесткими обстоятельствами жизни, почувствовали особую необходимость иметь душевный контакт со своей Родиной и поняли, что обрести его можно через связь с Русской Православной Церковью. Поняли, что, молясь в наших храмах, они получают помощь Божию в решении тех трудных проблем, с которыми сталкиваются на чужбине. Сегодня русский православный храм это место встречи наших людей со своей исторической Родиной, встречи людей друг с другом. Это место, где они могут оказывать друг другу поддержку. И что очень важно: это место духовного и культурного образования русских людей. Дабы они не забыли своего языка, своей культуры и, живя в зарубежье, оставались русскими.
- Вы бываете во многих приходах Русской Православной Церкви за рубежом, часто общаетесь с нашими соотечественниками, рассеянными по миру. Каковы главные проблемы православных русских, живущих на чужбине?
- Люди хотят остаться собой. Но каждодневные обстоятельства жизни бросают этому желанию серьезные вызовы. Так вот я убежден: если человек сохраняет веру, язык и культуру, то интегрируется в эту местную жизнь как активное начало, как сильная личность. Он не тот Иван, который не помнит своего родства. Он не тот, кто прогибается перед обстоятельствами жизни. У него остается становой хребет, остается его сущность. Кстати, только такой россиянин интересен западным людям. Только такой человек имеет шанс чего-либо значительного добиться в области бизнеса, образования или других сферах общественной жизни на Западе. Поэтому залог нашего успеха в дальнем зарубежье не в том, насколько мы способны прогнуться перед внешними обстоятельствами жизни, а в том, насколько мы способны сохранить свою культурную, религиозную идентичность, насколько мы способны представлять в данном народе, в данном месте величие нашей страны и нашей истории.
- Приходы нашей Церкви за рубежом находятся в окружении других конфессий, религий, традиций, идеологий. Какие влияния и чье давление наиболее ощутимы?
- Самые опасные явления в религиозной области за рубежом те же, что и у нас в стране. Это - секты. Традиционные христианские Церкви Запада не представляют угрозы для русского православного человека за рубежом. Потому что чаще всего они не занимаются никаким прозелитизмом, если и оказывают поддержку, то чистосердечную - как христиане. Секты же, оказывая материальную поддержку или помогая человеку продвинуться в служебном смысле, всегда имеют своей целью - поглотить этого человека как личность, уничтожить его. Эта опасность существует и в России, и в ближнем, и в дальнем зарубежье. Сегодня секты являются неким дьявольским вызовом христианской Церкви. И задача Русской Православной Церкви во взаимодействии с другими традиционными христианскими Церквами Западной Европы поставить заслон этому опасному псевдодуховному влиянию.
- Духовному единению соотечественников должно способствовать и сближение двух ветвей Русской Церкви. Но не является ли помехой для этого участие во Всемирном Совете Церквей? Ведь Русская Зарубежная Церковь решительно против такого участия.
- Речь ведь не о формальном участии в отношениях с другими христианскими Церквами. А о том, чтобы в этом участии, в этом взаимодействии с другими не растворялась Русская Православная Церковь. Чтобы не было того, что мы называем некоей теорией ветвей. Эта теория принята в протестантизме и категорически отвергается Русской Православной Церковью - как Московским Патриархатом, так и Русской Зарубежной Церковью. Она представляет историю христианства таким образом, что из одного корня, на одном стволе развились разные ветви, конфессии, в том числе и православная Церковь, которые имеют одно и то же значение, те же самые функции. Русская Православная Церковь никогда не признавала и не может признать теорию ветвей. Потому что Православная Церковь это есть единая святая соборная апостольская Церковь, ведущая свое начало от святых апостолов, от Самого Господа Иисуса Христа. И мы провозглашаем эту уникальность Православия в наших межхристианских отношениях. Сегодня для нас участие в экуменическом движении, как и участие в общественной деятельности, во внешнем светском мире, это в первую очередь - свидетельство о православии, о единой святой соборной и апостольской Церкви. И против такой миссии не возражает Русская Зарубежная Церковь. Более того, я думаю, что, если с Божией помощью мы действительно объединимся, то вместе будем свидетельствовать силу православия перед лицом инославного мира.
-Чтобы стать духовным центром для народа в стране и за рубежом, Церковь, наверное, должна и сама иметь достаточную свободу. Перемены в ее положении ощутимы и в деятельности Отдела внешних церковных связей, который Вы возглавляете уже долгие годы. Стали ли его задачи другими, чем в советские времена?
- Конечно. Дело в том, что наш Отдел, помимо отношений с заграницей, всегда имел особую ответственность за отношения с обществом. Но в советское время Церковь находилась в гетто. Никакого реального диалога и взаимодействия с советским обществом у Церкви как у института не было. Конечно, отдельные священники, епископы взаимодействовали с неверующими людьми, с представителями государства, общества, но это - на уровне личностей, а вот на уровне институции такого взаимодействия не было. Сегодня же наша Церковь выработала в диалоге с государством, я считаю, уникальную модель церковно-государственных отношений. Потому что никогда в России Церковь не была свободна настолько, насколько сегодня. Никогда в России, даже в царское время, у Церкви не было таких возможностей говорить Божию правду властям, народу. Сегодня Церковь представляет свое понимание, свое видение того, что происходит в стране в области внешней и внутренней политики, в области экономики, общественных отношений, межнациональных отношений. И высказывает свое независимое суждение.
- Такое суждение об изучении православной культуры в школе напрямую связано с темой нашей беседы. Парадоксальная ситуация. Мы говорим, что православие помогает нашим соотечественникам за рубежом сохранить свою национальную идентичность, а у себя дома знакомить детей с основами православной культуры, оказывается проблемой. Где же легче остаться русским?
- Я думаю, что мы уже прошли пик этой дискуссии, и абсолютное большинство людей понимает, что речь не идет о насильственном обучении православию в школе. Речь не идет о том, чтобы мусульмане непременно изучали православие, чтобы католики и протестанты делали то же самое. А о том, чтобы русские православные дети, которые составляют абсолютное большинство в наших школах, имели возможность на основе добровольного выбора, тем не менее в рамках регионального компонента, а не факультативно, изучать этот предмет. Мы за то, чтобы мусульмане так же, как и представители других традиционных религий России, если они того захотят, изучали в рамках регионального компонента основы своей культуры. Но вот против чего мы категорически выступаем: ссылаясь на других, нельзя запрещать своему народу получать знания о своей культуре, о своей духовности. Это преступление! Когда мы говорим, что единственным спасением нашего народа является возрождение нравственности и духовности, как же мы можем исключить право восьмидесяти процентов населения нашей страны черпать силы для своего нравственного совершенствования в изучении основ своей духовной культуры? Человек силен своими корнями и в Отечестве, и за его рубежами.
Коновалов Валерий, Толстунов Василий
http://www.trud.ru/issue/article.php?id=200611152110601
- Владыко, что же такое сегодня русский православный храм за рубежом? Изменилась ли его миссия в связи с переменами в мире, в самой России, в положении нашей Церкви?
- Эта миссия никогда не меняется ни в зависимости от исторических обстоятельств, ни в зависимости от политики или географического положения. И сегодня в русских храмах за рубежом в первую очередь, конечно, совершается молитва, люди очищают свою душу, приближаются к Богу. Но с другой стороны, это уже не только храмы. Мы знаем, какое огромное количество русских людей, россиян, русскоговорящих сегодня живут за границей. И многие обретают веру, именно находясь за рубежами нашего отечества. Вот так зачастую получается. В России были безбожниками. А приехали в зарубежье, столкнулись с жесткими обстоятельствами жизни, почувствовали особую необходимость иметь душевный контакт со своей Родиной и поняли, что обрести его можно через связь с Русской Православной Церковью. Поняли, что, молясь в наших храмах, они получают помощь Божию в решении тех трудных проблем, с которыми сталкиваются на чужбине. Сегодня русский православный храм это место встречи наших людей со своей исторической Родиной, встречи людей друг с другом. Это место, где они могут оказывать друг другу поддержку. И что очень важно: это место духовного и культурного образования русских людей. Дабы они не забыли своего языка, своей культуры и, живя в зарубежье, оставались русскими.
- Вы бываете во многих приходах Русской Православной Церкви за рубежом, часто общаетесь с нашими соотечественниками, рассеянными по миру. Каковы главные проблемы православных русских, живущих на чужбине?
- Люди хотят остаться собой. Но каждодневные обстоятельства жизни бросают этому желанию серьезные вызовы. Так вот я убежден: если человек сохраняет веру, язык и культуру, то интегрируется в эту местную жизнь как активное начало, как сильная личность. Он не тот Иван, который не помнит своего родства. Он не тот, кто прогибается перед обстоятельствами жизни. У него остается становой хребет, остается его сущность. Кстати, только такой россиянин интересен западным людям. Только такой человек имеет шанс чего-либо значительного добиться в области бизнеса, образования или других сферах общественной жизни на Западе. Поэтому залог нашего успеха в дальнем зарубежье не в том, насколько мы способны прогнуться перед внешними обстоятельствами жизни, а в том, насколько мы способны сохранить свою культурную, религиозную идентичность, насколько мы способны представлять в данном народе, в данном месте величие нашей страны и нашей истории.
- Приходы нашей Церкви за рубежом находятся в окружении других конфессий, религий, традиций, идеологий. Какие влияния и чье давление наиболее ощутимы?
- Самые опасные явления в религиозной области за рубежом те же, что и у нас в стране. Это - секты. Традиционные христианские Церкви Запада не представляют угрозы для русского православного человека за рубежом. Потому что чаще всего они не занимаются никаким прозелитизмом, если и оказывают поддержку, то чистосердечную - как христиане. Секты же, оказывая материальную поддержку или помогая человеку продвинуться в служебном смысле, всегда имеют своей целью - поглотить этого человека как личность, уничтожить его. Эта опасность существует и в России, и в ближнем, и в дальнем зарубежье. Сегодня секты являются неким дьявольским вызовом христианской Церкви. И задача Русской Православной Церкви во взаимодействии с другими традиционными христианскими Церквами Западной Европы поставить заслон этому опасному псевдодуховному влиянию.
- Духовному единению соотечественников должно способствовать и сближение двух ветвей Русской Церкви. Но не является ли помехой для этого участие во Всемирном Совете Церквей? Ведь Русская Зарубежная Церковь решительно против такого участия.
- Речь ведь не о формальном участии в отношениях с другими христианскими Церквами. А о том, чтобы в этом участии, в этом взаимодействии с другими не растворялась Русская Православная Церковь. Чтобы не было того, что мы называем некоей теорией ветвей. Эта теория принята в протестантизме и категорически отвергается Русской Православной Церковью - как Московским Патриархатом, так и Русской Зарубежной Церковью. Она представляет историю христианства таким образом, что из одного корня, на одном стволе развились разные ветви, конфессии, в том числе и православная Церковь, которые имеют одно и то же значение, те же самые функции. Русская Православная Церковь никогда не признавала и не может признать теорию ветвей. Потому что Православная Церковь это есть единая святая соборная апостольская Церковь, ведущая свое начало от святых апостолов, от Самого Господа Иисуса Христа. И мы провозглашаем эту уникальность Православия в наших межхристианских отношениях. Сегодня для нас участие в экуменическом движении, как и участие в общественной деятельности, во внешнем светском мире, это в первую очередь - свидетельство о православии, о единой святой соборной и апостольской Церкви. И против такой миссии не возражает Русская Зарубежная Церковь. Более того, я думаю, что, если с Божией помощью мы действительно объединимся, то вместе будем свидетельствовать силу православия перед лицом инославного мира.
-Чтобы стать духовным центром для народа в стране и за рубежом, Церковь, наверное, должна и сама иметь достаточную свободу. Перемены в ее положении ощутимы и в деятельности Отдела внешних церковных связей, который Вы возглавляете уже долгие годы. Стали ли его задачи другими, чем в советские времена?
- Конечно. Дело в том, что наш Отдел, помимо отношений с заграницей, всегда имел особую ответственность за отношения с обществом. Но в советское время Церковь находилась в гетто. Никакого реального диалога и взаимодействия с советским обществом у Церкви как у института не было. Конечно, отдельные священники, епископы взаимодействовали с неверующими людьми, с представителями государства, общества, но это - на уровне личностей, а вот на уровне институции такого взаимодействия не было. Сегодня же наша Церковь выработала в диалоге с государством, я считаю, уникальную модель церковно-государственных отношений. Потому что никогда в России Церковь не была свободна настолько, насколько сегодня. Никогда в России, даже в царское время, у Церкви не было таких возможностей говорить Божию правду властям, народу. Сегодня Церковь представляет свое понимание, свое видение того, что происходит в стране в области внешней и внутренней политики, в области экономики, общественных отношений, межнациональных отношений. И высказывает свое независимое суждение.
- Такое суждение об изучении православной культуры в школе напрямую связано с темой нашей беседы. Парадоксальная ситуация. Мы говорим, что православие помогает нашим соотечественникам за рубежом сохранить свою национальную идентичность, а у себя дома знакомить детей с основами православной культуры, оказывается проблемой. Где же легче остаться русским?
- Я думаю, что мы уже прошли пик этой дискуссии, и абсолютное большинство людей понимает, что речь не идет о насильственном обучении православию в школе. Речь не идет о том, чтобы мусульмане непременно изучали православие, чтобы католики и протестанты делали то же самое. А о том, чтобы русские православные дети, которые составляют абсолютное большинство в наших школах, имели возможность на основе добровольного выбора, тем не менее в рамках регионального компонента, а не факультативно, изучать этот предмет. Мы за то, чтобы мусульмане так же, как и представители других традиционных религий России, если они того захотят, изучали в рамках регионального компонента основы своей культуры. Но вот против чего мы категорически выступаем: ссылаясь на других, нельзя запрещать своему народу получать знания о своей культуре, о своей духовности. Это преступление! Когда мы говорим, что единственным спасением нашего народа является возрождение нравственности и духовности, как же мы можем исключить право восьмидесяти процентов населения нашей страны черпать силы для своего нравственного совершенствования в изучении основ своей духовной культуры? Человек силен своими корнями и в Отечестве, и за его рубежами.
Коновалов Валерий, Толстунов Василий
http://www.trud.ru/issue/article.php?id=200611152110601
