Лауреат международных конкурсов пианистка Галина ЖУКОВА сентября выступила с сольным концертом в Актовом зале Санкт-Петербургского государственного университета (Менделеевская линия, д. 2). Мы задали молодой пианистке всего два вопроса.
- Галина, на днях мы будем праздновать 100-летие со дня рождения Дмитрия Шостаковича. Я знаю, что в Вашем репертуаре есть его произведения. Если коротко, кто для Вас Шостакович, что значит его музыка в Вашем творчестве?
- Очень много. Одно из первых ярких детских филармонических впечатлений - Седьмая симфония. Потом пройденные еще в школе Концертино для двух роялей, 24 прелюдии для фортепиано... Двенадцать из них я играла на сцене Малого зала филармонии. Намного позже я поняла, что до такой музыки недостаточно просто "дорасти", а скорее, надо "дожить", накопив определенный эмоциональный опыт, который, на мой взгляд, не менее важен, чем доскональное изучение контекста эпохи, в которой жил и работал Дмитрий Шостакович. Мне кажется, временная "аберрация близости" (сегодня на вершине музыкального Олимпа поколение учеников Шостаковича, а также те, кто в период своего профессионального становления имел возможность личного контакта с ним) часто подталкивает исследователей и мемуаристов к своего рода "социологическому детерминизму" с преобладанием тех или иных контрверз (Художник-Власть, Художник-Режим, Художник-Национальный вопрос и т.д.). А я думаю, что если до наших далеких потомков дойдет хотя бы одна тема, подобная по своей смысловой глубине и духовной интенсивности, например, знаменитой лирической теме 1-й части Пятой симфонии, то они предпочтут ее увесистым томам по "истории вопроса", заполненным рассуждениями о том, кто и по какой причине занимался "травлей", кто был "жертвой", а кто "приспособленцем", сколько, кому и за что дали (не дали) званий, премий, премьер и т.д. Все это слишком мелко, особенно по сравнению с ТАКОЙ музыкой. Музыкой, которая родилась, звучала тогда и звучит сейчас, несмотря ни на какие социально-политические условия. В этом и заключается свидетельство ее силы, которая передается нам - исполнителям, слушателям. В этом - залог нашей подлинной духовной свободы.
- Шопен говорил, что всю его музыку можно выразить одним словом - "жаль". Можно ли подобрать такое слово для музыки Шостаковича?
- Непростой вопрос, ведь Шостакович прожил очень долгую творческую жизнь, музыкальный язык композитора постоянно эволюционировал, а его стилевая и жанровая палитра чрезвычайно разнообразна. Подобрать одно точное определение, которое будет общим для всех сочинений, наверное, невозможно. Но на эмоциональном, ассоциативном уровне (лично для меня) - таким словом будет ПРЕОДОЛЕНИЕ. Не в узком смысле борьбы с идеологическим давлением, а в качестве онтологического вектора: как преодоление сопротивления материи путем концентрации энергии ее распада. Другими словами, направленное волевое усилие, преобразующее деструктивную энергию в энергию созидания.
Записал В.КОЧНОВ
Газета "НОВЫЙ ПЕТЕРБУРГЪ", N36(800), 21.09.2006 г.
- Галина, на днях мы будем праздновать 100-летие со дня рождения Дмитрия Шостаковича. Я знаю, что в Вашем репертуаре есть его произведения. Если коротко, кто для Вас Шостакович, что значит его музыка в Вашем творчестве?
- Очень много. Одно из первых ярких детских филармонических впечатлений - Седьмая симфония. Потом пройденные еще в школе Концертино для двух роялей, 24 прелюдии для фортепиано... Двенадцать из них я играла на сцене Малого зала филармонии. Намного позже я поняла, что до такой музыки недостаточно просто "дорасти", а скорее, надо "дожить", накопив определенный эмоциональный опыт, который, на мой взгляд, не менее важен, чем доскональное изучение контекста эпохи, в которой жил и работал Дмитрий Шостакович. Мне кажется, временная "аберрация близости" (сегодня на вершине музыкального Олимпа поколение учеников Шостаковича, а также те, кто в период своего профессионального становления имел возможность личного контакта с ним) часто подталкивает исследователей и мемуаристов к своего рода "социологическому детерминизму" с преобладанием тех или иных контрверз (Художник-Власть, Художник-Режим, Художник-Национальный вопрос и т.д.). А я думаю, что если до наших далеких потомков дойдет хотя бы одна тема, подобная по своей смысловой глубине и духовной интенсивности, например, знаменитой лирической теме 1-й части Пятой симфонии, то они предпочтут ее увесистым томам по "истории вопроса", заполненным рассуждениями о том, кто и по какой причине занимался "травлей", кто был "жертвой", а кто "приспособленцем", сколько, кому и за что дали (не дали) званий, премий, премьер и т.д. Все это слишком мелко, особенно по сравнению с ТАКОЙ музыкой. Музыкой, которая родилась, звучала тогда и звучит сейчас, несмотря ни на какие социально-политические условия. В этом и заключается свидетельство ее силы, которая передается нам - исполнителям, слушателям. В этом - залог нашей подлинной духовной свободы.
- Шопен говорил, что всю его музыку можно выразить одним словом - "жаль". Можно ли подобрать такое слово для музыки Шостаковича?
- Непростой вопрос, ведь Шостакович прожил очень долгую творческую жизнь, музыкальный язык композитора постоянно эволюционировал, а его стилевая и жанровая палитра чрезвычайно разнообразна. Подобрать одно точное определение, которое будет общим для всех сочинений, наверное, невозможно. Но на эмоциональном, ассоциативном уровне (лично для меня) - таким словом будет ПРЕОДОЛЕНИЕ. Не в узком смысле борьбы с идеологическим давлением, а в качестве онтологического вектора: как преодоление сопротивления материи путем концентрации энергии ее распада. Другими словами, направленное волевое усилие, преобразующее деструктивную энергию в энергию созидания.
Записал В.КОЧНОВ
Газета "НОВЫЙ ПЕТЕРБУРГЪ", N36(800), 21.09.2006 г.
