"В своей речи в Регенсбургском университете папа Бенедикт XVI оскорбил чувства верующих мусульман". Эта тема присутствует в мировых СМИ уже неделю и, похоже, не собирается из них исчезать. Стоит представить себе общий объём гонораров, уже выплаченных журналистам за освещение "папско-исламской" темы, и подумать - может быть, этим деньгам можно было бы найти какое-то более полезное применение?
При этом осмысленный анализ сказанного римским папой в прессе почти отсутствует. Всё утонуло в криках о "конфликте цивилизаций" и "непримиримости мусульман к любой критике". Бенедикта обвиняют в слабости - мол, не стоило столько раз извиняться, ах, слабый папа, отказавшийся от догмата о непогрешимости, и так далее, и тому подобное...
Между тем, сказанное папой вовсе не сводится к "наскоку" на ислам. Иногда пожалеешь, что дуболомная советская пропаганда приказала долго жить - ибо осмысленный комментарий к выступлению понтифика так и просится на страницы "Правды" сталинских времён: "программное выступление махрового реакционера-церковника, ненавидящего свободу и прогресс, поражающее неприкрытой наглостью". Как-то вот так...
Крики исламистов, между прочим, сделали большое дело в, если вновь употребить жаргон сталинской "Правды", "насаждении самых мрачных форм клерикализма и мракобесия". Теперь публичные политики и даже учёные, выступающие с трибуны, ещё сто раз подумают, прежде чем процитировать что-либо антиисламское. Но и не только - ведь оскорбительные для ислама высказывания в наибольшей степени штамповались в "век Просвещения" (плюс-минус сто лет) и были частью единого потока антирелигиозной пропаганды. Так что поставить пьесу Вольтера "Магомет" становится не так просто. А на следующем ходу можно отменить и самого Вольтера, как нетолерантного исламофоба (а также вообще религиофоба). Цитировать какой-нибудь трактат "О трёх обманщиках" (вялый пасквиль на "Моисея, Иисуса и Магомета", считающийся классикой "вольнодумной литературы") становится небезопасным делом. В общем, похоже, наступают времена, когда оскорблять чужую веру будет чревато неприятными последствиями. И это - с нашей точки зрения "обскурантистов и врагов всякого прогресса" - очень хорошо. Так называемое "свободомыслие" (под которым часто понималось банальное мещанское хамство) давно пора поставить на место. Давайте будем политкорректными до самых последних логических выводов, а последний вывод из "политкорректности" - всеобщее торжество клерикализма, как ни крути. Тут можно только иронически усмехнуться...
Но давайте отвлечёмся от навязшей в зубах "исламской темы" и посмотрим, что же, собственно, сказал папа. И зачем он это сказал.
Начнем с того, что доктор богословия Ратцингер вовсе не "заговорившийся дурак", как утверждают некоторые журналисты. То, что он сказал, было продумано и просчитано, по старой доброй традиции католических богословов. Да и не могла римская курия выпустить понтифика на университетскую трибуну, не предсказав реакции общественности. Так было задумано. И дурачки, клюнувшие на "исламскую тему", сделали всё, чтобы папский "мессадж" поняли только те, кому это понять полагается.
Да, папа, так сказать, "ругает мусульман и пророка Мухаммеда". Но делает он это исключительно продуманно - цитируется не какой-нибудь французский кардинал из 16 века, а православный византийский император. Подтекст элементарен: "да мало ли что придумали себе эти восточные схизматики? Возможно, они так воспринимают ислам, а я их цитирую просто для иллюстрации своих мыслей на совсем другую тему".
На этом уровне те, кто подтекст не прочитал, отсеиваются и вступают в хор, изо дня в день поющий про "конфликт цивилизаций". Ну и пусть их... А мы с вами пойдём дальше.
Так что же сказал папа? А вот что: христианству, если оно хочет оставаться собой, нужна радикальная консервативная революция. Христианство прошло три стадии "деэллинизации", и с каждым шагом вера всё больше отделялась от разума, а религия - от науки. И этот разрыв нужно преодолеть.
Зачем? Да затем, чтобы ни больше, ни меньше, сделать человека свободным. В католическом понимании, естественно. Потому что свободен только тот, у кого вера не противоречит разуму и, более того, разум является следствием веры (в противном случае получается, что верующий человек исполняет заветы, смысла которых не понимает - то есть он их раб). Иными словами, папа в скрытой форме подверг критике основополагающий протестантский принцип "sola fide", согласно которому для личного спасения достаточно только веры в Бога, а поступки играют второстепенную роль (конечно, протестант скажет, что это слишком большое упрощение - но именно так его вера выглядит со стороны).
Папа самым элементарным образом объясняет регенсбургской публике, что разделение разума и веры через пару ходов приводит к самому банальному отказу от христианства в пользу каких-то неопределённых "культов почвы" и прочих архаизмов. И, в сущности, намекает, что нынешнее европейское христианство (читай: его протестантская версия) вступило в самую последнюю стадию падения, за которой - в лучшем случае "эллинские боги и дельфийский оракул", но, скорее, нечто иное, вроде культа Молоха и жертвоприношений первенцев. То есть возврат в исходную точку "эллинизма", в том числе с разделением человечества на "эллинов" и "варваров".
И либо христианство вернёт себе тот преображённый эллинистический дух, который оно приобрело в 4-5 вв., либо перестанет существовать, уступив место "проснувшимся древним", "ветхому". В общем, говорит папа, надо вставать и сражаться за возврат утерянного христианского пафоса. И в частности, отметим мы на полях папской речи, за возврат духа Византии эпохи расцвета империи.
Но это, скажем так, программа-максимум. Возможно, и недостижимая.
А папская программа-минимум оказывается чрезвычайно простой и до смешного напоминающей выступление тайного диссидента в советской печати - ну, когда современное положение критикуется с помощью ссылок на Ильича или жалобы на тиранию облекаются в форму рассказа о зверствах египетских фараонов. Одна из наиболее пафосных идей Бенедикта XVI сводится к тому, что нельзя насаждать свою веру с помощью меча, посредством "священной войны". Эту тему "докладчик раскрыл на примере ислама", просто потому что ему так было удобнее и безопаснее...
Тут-то и возникает вопрос - а что имеет в виду папа? Разве сейчас исламские государства ведут какую-то "войну за веру" в прямом смысле этого слова? Да, ислам распространяется в Европе и на Западе в целом, но относительно мирными средствами, и самое большее, что можно вменить в вину его "дистрибьюторам" - это мягкое принуждение к принятию веры. Разными способами, включая и далеко не самые благородные, но уж никак не "огнём и мечом".
Однако в мире есть одна очень мощная сила - последуем примеру папы, не будем её называть - которая это делает. Которая считает, что её ценности, может быть, и не идеальны, но все остальные ещё хуже. И которая допускает, что эти ценности можно нести на штыках, уничтожая "тоталитарные режимы" и превращая огромные пространства в "зоны творческого хаоса", порождающего новый мировой порядок, абсолютно рациональный, близкий каждому человеку порядок личной свободы. Ради этого все "тотальности" должны быть уничтожены, а что будет с людьми, которые привыкли в них жить - не наше дело. Суть в том, чтобы превратить мир в клокочущий океан свободы, в чём и состоит manifest destiny, явное предначертание Великой Силы Добра, как завещали ей это Закон и Пророки. Это Novus Ordo Seculorum, который несут народам на острие мечей вовсе не мифические "исламисты", а те, чья вера возникла в ходе стадий "деэллинизации" и отделила от себя разум (впрочем, её адепты с такими обвинениями не согласятся, обвинят папу в "клевете").
Вот кто на самом деле сталкивается сегодня с "исламским фундаментализмом", намекает папа. Вот кто главный возмутитель спокойствия и злодей, строящий вселенские козни. Вот чему надо противостоять в первую очередь, в том числе и защищая Европу от нелепого смешения с "мультикультурным миром". Папа оказывается одним из немногих защитников старого европейского миросозерцания, согласно которому мир Christentum, "крещёный мир" стоит неизмеримо выше "всего остального" - но сам ничего этому остальному не навязывает насильно, распространяя свои владения лишь в порядке самозащиты.
Всерьёз ли он говорит такие вещи? Или это просто очередной постмодернистский юмор? Сказать пока трудно. Ясно одно - папа Бенедикт видит ситуацию едва ли не в апокалипсических тонах. Он отчаянно взывает к христианской истории и, возможно, надеется, что Европа воспрянет. Надежды его, скорее всего, тщетны. Однако Бенедикт XVI, не в пример своему предшественнику, продемонстрировал, хоть и без особого размаха, истинный Большой Стиль Европы - вещь ныне непопулярную, опасную и осуждаемую. Это, как минимум, заслуживает уважения.
http://www.pravaya.ru/column/8985