Они есть в армиях всех христианских цивилизованных государств. Где-то, например, в США или Эстонии, они носят военную форму, сдают физические нормативы и полностью подчиняются военному командованию. В других странах им разрешено появляться в войсках в одежде, приличествующей их сану, и не заниматься физподготовкой. Они не участвуют напрямую в военных действиях, но зачастую именно их присутствие в войсках определяет исход сражения. Военное командование относится к ним с уважением, понимая их значение для поддержания боевого духа солдат и офицеров. Даже страны-участницы Варшавского договора и "братские" республики СССР, еще не изжившие у себя многие рудименты советского прошлого, поспешили на законодательном уровне ввести в своих армиях соответствующие штатные должности. Думаю, вы уже догадались, что речь идет о бойцах невидимого фронта - военных священниках.
До 1917 года Россия не была исключением среди прочих государств, в армиях которых существовало военное духовенство. Однако в результате октябрьского переворота преемственная нить, связующая армии Российской Федерации и Российской Империи оборвалась. Сегодня наша страна, имеющая за плечами тысячелетнюю христианскую культуру, стоит в одном ряду с такими по сути безрелигиозными государствами, как Китай и Северная Корея. Их роднит одно - отсутствие государственного института военных священников.
Однако, кажется, что лед, наконец-то, тронулся. В конце января текущего года политики, государственные деятели и военные чиновники хором заговорили о своевременности введения в вооруженных силах РФ военного духовенства. Как это часто бывает, мужик перекрестился, только услышав раскаты грома. Поводом к этим разговорам послужило трагическое событие в Челябинском танковом институте, когда рядовой срочной службы Андрей Сычев после длительных побоев и издевательств получил тяжелые телесные повреждения и лишился обеих ног. После этого военное командование и государственные мужи, почесав затылки, вспомнили историю и решили воззвать к Церкви.
Уже на XIV Международных Образовательных Рождественских чтениях начальник ГУВРа генерал-полковник Н.И. Резник заявил о начале эксперимента по введению военного духовенства в ракетных и десантных войсках, где священники уже в течение долгого времени добровольно окормляют личный состав. К началу февраля стало известно, что главная военная прокуратура подготовила и отправила на обсуждение в Министерство обороны, Госудуму и Совет Федерации законопроект о введении в российской армии военных священников. Конечно, вряд ли его текст в ходе прохождении многочисленных законодательных и совещательных инстанций останется без изменений. Но если даже основная идея проекта все же будет реализована, можно сказать с уверенностью, что моральный климат в российской армии улучшится, а Россия сделает еще один важный шаг по направлению к свободе совести.
В середине февраля для разъяснения назревших вопросов в пресс-центре "Известий" была устроена пресс-конференция на тему "Военное духовенство в российской армии. Проблемы перспективы". На вопросы участников пресс-конференции отвечали председатель Отдела Московского патриархата по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями, протоиерей Димитрий Смирнов, помощник Главного военного прокурора, генерал-майор юстиции В.К. Кондратов и первый заместитель начальника ГУВРа Вооруженных сил России, контр-адмирал Ю.Ф. Нуждин. Как оказалось, при общей готовности со стороны Русской Православной Церкви и Министерства обороны ввести в войсках военное духовенство, на этом пути существует множество трудностей. Так, например, в процессе создания полноценной структуры военного духовенства перед Церковью неизбежно встанет кадровый вопрос. Непросто будет решить проблемы со статусом и финансированием военных священников.
Впрочем, по мнению, отца Димитрия, все это не должно помешать благому начинанию. По его словам, сегодня даже при отсутствии законодательной базы, в вооруженных силах России трудятся около 2000 священников-добровольцев. И, как показывает практика, там, где священник активен и непосредственно работает с личным составом, снижаются случаи суицида, сокращаются побеги, улучшается дисциплина. Председатель Синодального отдела привел данные социологического опроса, согласно которому более шестидесяти процентов российского населения высказываются за возрождение института военного духовенства.
Позитивные примеры взаимодействия армии с русской Православной церковью привел контр-адмирал Нуждин, обративший внимание на нарушение прав верующих военнослужащих, которое фактически происходит повсеместно. По его глубокому убеждению, каждый военнослужащий во внеслужебное время должен иметь возможность принять участие в таинствах и обрядах той религии, к которой он принадлежит, побеседовать со священнослужителем, почитать религиозную литературу. Юрий Феликсович поддержал отца Димитрия, отметив снижение количества самоубийств и улучшение морального климата в тех частях, где работают священники.
На затронутый участниками конференции вопрос о возможном конфликте подготавливаемого законопроекта и конституции России ответил В.К. Кондратов, который отмел все сомнения в абсолютном соответствии проекта основному закону Российской Федерации. Кроме того, по его словам, подготовке документа предшествовало тщательное изучение его авторами законодательных актов и работы военного духовенства в других государствах, а также практического опыта сотрудничества российской армии и традиционных для России религий. "Главная военная прокуратура убеждена, что военные священники должны нести свою миссию непосредственно в войсках, - сказал Валерий Константинович, - а для того, чтобы регламентировать взаимоотношения между ВС и религиозными общинами необходим соответствующий правовой законодательный акт, который, мы надеемся, будет принят".
Очевидно, что, говоря о создании института военного духовенства, необходимо учитывать присутствие в конфессиональном поле России представителей других религий, в первую очередь, ислама, иудаизма и буддизма, считающихся традиционными для нашей страны. Отвечая на вопрос журналистов о формах сотрудничества православных священников и священнослужителей иных конфессий, отец Димитрий с самого начала опровергнул уже порядком поднадоевший миф о многоконфессиональности России. Учитывая, что подавляющее большинство россиян считает себя православными верующими, Россия, согласно общепринятым международным стандартам, является моноконфессиональным государством. Обратившись к опыту европейских армий, председатель Синодального отдела подчеркнул, что за рубежом на 700-800 человек личного состава приходится один священнослужитель. В этом случае очевидно, что ставить вопрос о введении штатных единиц для буддистского духовенства отпадает сам собой. Впрочем, это не означает, что несколько буддистов, оказавшихся в рядах российской армии, будут вынуждены все время службы обходиться без духовного утешения. Для помощи инаковерующим отец Димитрий предложил использовать структуры православного и исламского военного духовенства, которые будут созданы в будущем. "Если в каком-то воинском контингенте найдется пусть даже один человек, исповедующий буддизм, - сказал отец Димитрий, - он может обратиться к военному священнику или мулле и изложить ему свою просьбу. И с помощью наших структур мы постараемся выполнить ее. Если поблизости не окажется ни одного ламы, мы попробуем связаться с ним по телефону или устроить Интернет-конференцию. В любом случае военнослужащему нужно помочь".
Своевременным и актуальным стал вопрос участников пресс-конференции о статусе и финансировании военных священников. Из слов помощника военного прокурора журналисты узнали, что священнослужители будут приравнены к офицерам, проходящим службу по контракту. Предупреждая возможные вопросы, Кондратов пояснил, что при этом Министерство обороны будет исходить из тех средств, которые уже заложены в его бюджете. Что касается формы, оружия и прочих атрибутов военнослужащего, то, как уже было сказано выше, этот вопрос в различных странах решается по-разному. По убеждению отца Димитрия, священники в российской армии не должны носить военную форму, участвовать в военных учениях и занятиях по физподготовке. Исключение в отношении одежды для священников может быть сделано в "горячих точках", где ношение рясы неудобно и, в ряде случаев, опасно.
На пресс-конференции звучали и провокационные вопросы относительно эффективности работы священников в армии. Очевидно, что задававшие их журналисты, попросту не имеют реального религиозного опыта, поскольку для верующего человека, к какой бы конфессии он не принадлежал, очевидно, что присутствие священнослужителя среди военнослужащих может только улучшить духовно-нравственную ситуацию в войсках. То, что подобная работа очень эффективна показывает исторический и международный опыт. Служение священника в армии - это попытка ее христианизации, возврат к тем ценностям, которыми всегда славилась русская армия. Своим видом, проповедью, беседами священник противостоит суициду, дезертирству, неуставным отношениям, способствует повышению общекультурного, нравственного уровня военнослужащих. Конечно, многое зависит от активности самого священнослужителя и характера его работы с личным составом. Если священник уже с момента поступления нового контингента военнослужащих начнет с ними беседовать, жить с ними, помогать и объяснять, что армия - это не то место, где можно издеваться друг над другом, ситуация улучшится. Хочется надеяться, что наши священники, которые пойдут в армию именно за этим, оправдают те ожидания и надежды, которые возлагает на них российское общество.
Историческая справка
Начало истории военно-морского духовенства в России связано с деятельностью императора Петра I. Именно при нем на официальном церковно-государственном уровне была создана и упорядочена структура военного духовенства. Первыми органами руководства военным и морским духовенством стали соответственно обер-полевые священники и обер-иеромонахи. Они являлись полноправными представителями духовно-административной власти в Вооруженных силах, обладали весомыми правами и полномочиями. Следующим этапом централизации управления военным духовенством стали меры, предпринятые Павлом I, повелениями которого от 4, 9, 22, 28 апреля и 9 мая 1800 года была учреждена особая с непосредственным подчинением Святейшему Синоду должность обер-священника армии и флота. Он был введен в Синод и получил право самостоятельного управления всем армейским и флотским духовенством. Позже, при императоре Александре II к титулатуре обер-священника, или иначе - главного священника армии и флота, была сделана прибавка "гвардии и гренадер". Первым обер-священником армии и флота стал молодой, одаренный протоиерей П.Я. Озерецковский.
В следующие десятилетия XIX века работа над уточнением обязанностей армейских и флотских священников в мирное и военное время, а также совершенствованием структуры управления кадрами продолжалась. Эпохальной датой в истории военного и морского духовенства можно считать 12 июня 1890 года. В этот день император Александр III завершил многолетний процесс формирования военно-духовного ведомства, утвердив "Положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств". С момента утверждения "Положения" главный священник гвардии и гренадер, армии и флота, стал именоваться протопресвитером военного и морского духовенства. Кроме того, в соответствии с пунктами "Положения" вместо разрозненных, практически независимых друг от друга ведомств и управлений было образовано одно управление протопресвитера военного и морского духовенства, а существовавшие ранее при обер-священниках канцелярии были преобразованы в духовное правление при том же протопресвитере. В "Положении" помимо этого регулировались и многие другие организационные и дисциплинарные вопросы.
1 июля 1914 года по инициативе протопресвитера Георгия Щавельского, возглавлявшего в то время военно-духовное ведомство, был созван первый в истории съезд военного и морского духовенства, в задачи которого, по выражению самого протопресвитера входило "поразмыслить о способах, как сделать более легким и в то же время более продуктивным наш пастырский труд". По итогам работы съезда, который современники охарактеризовали как исключительно плодотворный, был сформулирован проект нового "Положения об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств" и внесены изменения в старое "Положение". В том же году отец Георгий подготовил на высочайшее имя проект полной реорганизации управления. К сожалению, большая часть реорганизационных планов не была реализована по причине революционного переворота 1917 года.
Основной задачей священнослужителей на войне была организация богослужения и молитва. Из этого положения вытекали и другие обязанности военного священника - забота о внешнем благолепии службы, церковном хоре, убранстве полевого воинского храма и т.д. Священник брал на себя и организацию коллективной молитвы, которая проводилась 5-6 раз в день. С XIX века на плечи военного священника ложится обязанность по обучению грамоте нижних чинов. Помимо этого важной формой деятельности военного духовенства были регулярные религиозные беседы, преподавание Закона Божьего и участие в организации военно-патриотических мероприятий для населения.
После революции для Русской Православной Церкви настали тяжелые времена. Большинство священнослужителей было расстреляно или репрессировано, практически все церкви и монастыри разрушены. Роль духовного фактора в жизни людей была вновь осознана только с началом Великой Отечественной войны. Местоблюститель патриаршего престола, митрополит Московский и Коломенский Сергий Страгородский уже 22 июня после совершения Божественной литургии обратился к пастырям и верующим со своим посланием, разосланным вскоре по всем приходам. В нем он благословил всех православных на защиту священных границ нашей родины. Вскоре после этого на средства Русской Православной церкви были сформированы танковая колонна "Дмитрий Донской" и эскадрилья "Александр Невский". Кроме того, на нужды фронта были собраны 300 миллионов рублей, не считая золотых и серебряных украшений. К 1943 году некоторые из оставшихся в живых священнослужителей были возвращены из лагерей. Они возобновили служение во вновь открытых храмах, благословляли войска на ратные подвиги, молились о победе. И победа не замедлила явиться. Сначала в сердцах и душах людей, затем - на полях сражений.
http://www.pobeda.ru/biblioteka/vremya_prishlo.html
До 1917 года Россия не была исключением среди прочих государств, в армиях которых существовало военное духовенство. Однако в результате октябрьского переворота преемственная нить, связующая армии Российской Федерации и Российской Империи оборвалась. Сегодня наша страна, имеющая за плечами тысячелетнюю христианскую культуру, стоит в одном ряду с такими по сути безрелигиозными государствами, как Китай и Северная Корея. Их роднит одно - отсутствие государственного института военных священников.
Однако, кажется, что лед, наконец-то, тронулся. В конце января текущего года политики, государственные деятели и военные чиновники хором заговорили о своевременности введения в вооруженных силах РФ военного духовенства. Как это часто бывает, мужик перекрестился, только услышав раскаты грома. Поводом к этим разговорам послужило трагическое событие в Челябинском танковом институте, когда рядовой срочной службы Андрей Сычев после длительных побоев и издевательств получил тяжелые телесные повреждения и лишился обеих ног. После этого военное командование и государственные мужи, почесав затылки, вспомнили историю и решили воззвать к Церкви.
Уже на XIV Международных Образовательных Рождественских чтениях начальник ГУВРа генерал-полковник Н.И. Резник заявил о начале эксперимента по введению военного духовенства в ракетных и десантных войсках, где священники уже в течение долгого времени добровольно окормляют личный состав. К началу февраля стало известно, что главная военная прокуратура подготовила и отправила на обсуждение в Министерство обороны, Госудуму и Совет Федерации законопроект о введении в российской армии военных священников. Конечно, вряд ли его текст в ходе прохождении многочисленных законодательных и совещательных инстанций останется без изменений. Но если даже основная идея проекта все же будет реализована, можно сказать с уверенностью, что моральный климат в российской армии улучшится, а Россия сделает еще один важный шаг по направлению к свободе совести.
В середине февраля для разъяснения назревших вопросов в пресс-центре "Известий" была устроена пресс-конференция на тему "Военное духовенство в российской армии. Проблемы перспективы". На вопросы участников пресс-конференции отвечали председатель Отдела Московского патриархата по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями, протоиерей Димитрий Смирнов, помощник Главного военного прокурора, генерал-майор юстиции В.К. Кондратов и первый заместитель начальника ГУВРа Вооруженных сил России, контр-адмирал Ю.Ф. Нуждин. Как оказалось, при общей готовности со стороны Русской Православной Церкви и Министерства обороны ввести в войсках военное духовенство, на этом пути существует множество трудностей. Так, например, в процессе создания полноценной структуры военного духовенства перед Церковью неизбежно встанет кадровый вопрос. Непросто будет решить проблемы со статусом и финансированием военных священников.
Впрочем, по мнению, отца Димитрия, все это не должно помешать благому начинанию. По его словам, сегодня даже при отсутствии законодательной базы, в вооруженных силах России трудятся около 2000 священников-добровольцев. И, как показывает практика, там, где священник активен и непосредственно работает с личным составом, снижаются случаи суицида, сокращаются побеги, улучшается дисциплина. Председатель Синодального отдела привел данные социологического опроса, согласно которому более шестидесяти процентов российского населения высказываются за возрождение института военного духовенства.
Позитивные примеры взаимодействия армии с русской Православной церковью привел контр-адмирал Нуждин, обративший внимание на нарушение прав верующих военнослужащих, которое фактически происходит повсеместно. По его глубокому убеждению, каждый военнослужащий во внеслужебное время должен иметь возможность принять участие в таинствах и обрядах той религии, к которой он принадлежит, побеседовать со священнослужителем, почитать религиозную литературу. Юрий Феликсович поддержал отца Димитрия, отметив снижение количества самоубийств и улучшение морального климата в тех частях, где работают священники.
На затронутый участниками конференции вопрос о возможном конфликте подготавливаемого законопроекта и конституции России ответил В.К. Кондратов, который отмел все сомнения в абсолютном соответствии проекта основному закону Российской Федерации. Кроме того, по его словам, подготовке документа предшествовало тщательное изучение его авторами законодательных актов и работы военного духовенства в других государствах, а также практического опыта сотрудничества российской армии и традиционных для России религий. "Главная военная прокуратура убеждена, что военные священники должны нести свою миссию непосредственно в войсках, - сказал Валерий Константинович, - а для того, чтобы регламентировать взаимоотношения между ВС и религиозными общинами необходим соответствующий правовой законодательный акт, который, мы надеемся, будет принят".
Очевидно, что, говоря о создании института военного духовенства, необходимо учитывать присутствие в конфессиональном поле России представителей других религий, в первую очередь, ислама, иудаизма и буддизма, считающихся традиционными для нашей страны. Отвечая на вопрос журналистов о формах сотрудничества православных священников и священнослужителей иных конфессий, отец Димитрий с самого начала опровергнул уже порядком поднадоевший миф о многоконфессиональности России. Учитывая, что подавляющее большинство россиян считает себя православными верующими, Россия, согласно общепринятым международным стандартам, является моноконфессиональным государством. Обратившись к опыту европейских армий, председатель Синодального отдела подчеркнул, что за рубежом на 700-800 человек личного состава приходится один священнослужитель. В этом случае очевидно, что ставить вопрос о введении штатных единиц для буддистского духовенства отпадает сам собой. Впрочем, это не означает, что несколько буддистов, оказавшихся в рядах российской армии, будут вынуждены все время службы обходиться без духовного утешения. Для помощи инаковерующим отец Димитрий предложил использовать структуры православного и исламского военного духовенства, которые будут созданы в будущем. "Если в каком-то воинском контингенте найдется пусть даже один человек, исповедующий буддизм, - сказал отец Димитрий, - он может обратиться к военному священнику или мулле и изложить ему свою просьбу. И с помощью наших структур мы постараемся выполнить ее. Если поблизости не окажется ни одного ламы, мы попробуем связаться с ним по телефону или устроить Интернет-конференцию. В любом случае военнослужащему нужно помочь".
Своевременным и актуальным стал вопрос участников пресс-конференции о статусе и финансировании военных священников. Из слов помощника военного прокурора журналисты узнали, что священнослужители будут приравнены к офицерам, проходящим службу по контракту. Предупреждая возможные вопросы, Кондратов пояснил, что при этом Министерство обороны будет исходить из тех средств, которые уже заложены в его бюджете. Что касается формы, оружия и прочих атрибутов военнослужащего, то, как уже было сказано выше, этот вопрос в различных странах решается по-разному. По убеждению отца Димитрия, священники в российской армии не должны носить военную форму, участвовать в военных учениях и занятиях по физподготовке. Исключение в отношении одежды для священников может быть сделано в "горячих точках", где ношение рясы неудобно и, в ряде случаев, опасно.
На пресс-конференции звучали и провокационные вопросы относительно эффективности работы священников в армии. Очевидно, что задававшие их журналисты, попросту не имеют реального религиозного опыта, поскольку для верующего человека, к какой бы конфессии он не принадлежал, очевидно, что присутствие священнослужителя среди военнослужащих может только улучшить духовно-нравственную ситуацию в войсках. То, что подобная работа очень эффективна показывает исторический и международный опыт. Служение священника в армии - это попытка ее христианизации, возврат к тем ценностям, которыми всегда славилась русская армия. Своим видом, проповедью, беседами священник противостоит суициду, дезертирству, неуставным отношениям, способствует повышению общекультурного, нравственного уровня военнослужащих. Конечно, многое зависит от активности самого священнослужителя и характера его работы с личным составом. Если священник уже с момента поступления нового контингента военнослужащих начнет с ними беседовать, жить с ними, помогать и объяснять, что армия - это не то место, где можно издеваться друг над другом, ситуация улучшится. Хочется надеяться, что наши священники, которые пойдут в армию именно за этим, оправдают те ожидания и надежды, которые возлагает на них российское общество.
Историческая справка
Начало истории военно-морского духовенства в России связано с деятельностью императора Петра I. Именно при нем на официальном церковно-государственном уровне была создана и упорядочена структура военного духовенства. Первыми органами руководства военным и морским духовенством стали соответственно обер-полевые священники и обер-иеромонахи. Они являлись полноправными представителями духовно-административной власти в Вооруженных силах, обладали весомыми правами и полномочиями. Следующим этапом централизации управления военным духовенством стали меры, предпринятые Павлом I, повелениями которого от 4, 9, 22, 28 апреля и 9 мая 1800 года была учреждена особая с непосредственным подчинением Святейшему Синоду должность обер-священника армии и флота. Он был введен в Синод и получил право самостоятельного управления всем армейским и флотским духовенством. Позже, при императоре Александре II к титулатуре обер-священника, или иначе - главного священника армии и флота, была сделана прибавка "гвардии и гренадер". Первым обер-священником армии и флота стал молодой, одаренный протоиерей П.Я. Озерецковский.
В следующие десятилетия XIX века работа над уточнением обязанностей армейских и флотских священников в мирное и военное время, а также совершенствованием структуры управления кадрами продолжалась. Эпохальной датой в истории военного и морского духовенства можно считать 12 июня 1890 года. В этот день император Александр III завершил многолетний процесс формирования военно-духовного ведомства, утвердив "Положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств". С момента утверждения "Положения" главный священник гвардии и гренадер, армии и флота, стал именоваться протопресвитером военного и морского духовенства. Кроме того, в соответствии с пунктами "Положения" вместо разрозненных, практически независимых друг от друга ведомств и управлений было образовано одно управление протопресвитера военного и морского духовенства, а существовавшие ранее при обер-священниках канцелярии были преобразованы в духовное правление при том же протопресвитере. В "Положении" помимо этого регулировались и многие другие организационные и дисциплинарные вопросы.
1 июля 1914 года по инициативе протопресвитера Георгия Щавельского, возглавлявшего в то время военно-духовное ведомство, был созван первый в истории съезд военного и морского духовенства, в задачи которого, по выражению самого протопресвитера входило "поразмыслить о способах, как сделать более легким и в то же время более продуктивным наш пастырский труд". По итогам работы съезда, который современники охарактеризовали как исключительно плодотворный, был сформулирован проект нового "Положения об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств" и внесены изменения в старое "Положение". В том же году отец Георгий подготовил на высочайшее имя проект полной реорганизации управления. К сожалению, большая часть реорганизационных планов не была реализована по причине революционного переворота 1917 года.
Основной задачей священнослужителей на войне была организация богослужения и молитва. Из этого положения вытекали и другие обязанности военного священника - забота о внешнем благолепии службы, церковном хоре, убранстве полевого воинского храма и т.д. Священник брал на себя и организацию коллективной молитвы, которая проводилась 5-6 раз в день. С XIX века на плечи военного священника ложится обязанность по обучению грамоте нижних чинов. Помимо этого важной формой деятельности военного духовенства были регулярные религиозные беседы, преподавание Закона Божьего и участие в организации военно-патриотических мероприятий для населения.
После революции для Русской Православной Церкви настали тяжелые времена. Большинство священнослужителей было расстреляно или репрессировано, практически все церкви и монастыри разрушены. Роль духовного фактора в жизни людей была вновь осознана только с началом Великой Отечественной войны. Местоблюститель патриаршего престола, митрополит Московский и Коломенский Сергий Страгородский уже 22 июня после совершения Божественной литургии обратился к пастырям и верующим со своим посланием, разосланным вскоре по всем приходам. В нем он благословил всех православных на защиту священных границ нашей родины. Вскоре после этого на средства Русской Православной церкви были сформированы танковая колонна "Дмитрий Донской" и эскадрилья "Александр Невский". Кроме того, на нужды фронта были собраны 300 миллионов рублей, не считая золотых и серебряных украшений. К 1943 году некоторые из оставшихся в живых священнослужителей были возвращены из лагерей. Они возобновили служение во вновь открытых храмах, благословляли войска на ратные подвиги, молились о победе. И победа не замедлила явиться. Сначала в сердцах и душах людей, затем - на полях сражений.
http://www.pobeda.ru/biblioteka/vremya_prishlo.html
