Спроси пустыню...
Алёхин, окончив Алма-Атинское ВОКУ, стал не просто офицером, но разведчиком, причём с горной подготовкой. И по всему Чечня-Ичкерия местом его работы оказалась вполне закономерно. Но случится это аж через десять лет.
А тогда, в 1985-м (теперь вспоминает с горькой иронией), он просто "задолбал" по молодости начальство рапортами - "направьте в Афганистан... по профилю...". И ведь служил не где-нибудь в таёжном углу - в Калининграде служил, потом в чистеньком латвийском Адажи. Но "за речку" его всё-таки направили. За что боролся, на то... Через несколько месяцев лейтенант Алёхин схватил такой "восточный букет", что врачи ташкентского госпиталя, пока лечили, словно на ромашке гадали: выживет - не выживет. И гепатит, и малярия, и ещё какая-то...ия, может быть, военная стихия. Симптоматика, говорят, была странноватая. Что это было? "Спроси пустыню-ю..."
Пока лечился разведчик Алёхин, заболела перестройкой любимая страна. Заболела серьёзно, с атрофией многих органов, потерей жизненно важных функций, с амнезией, с целым комплексом фобий и маний, другими осложнениями, от которых ни лекарств, ни лекарей... Что до военного организма-механизма, то и он не избежал всего этого: ампутация-усечение, пересадка-трансплантация членов-сочленений-соединений, короче - передел и перекрой по живому.
Алёхин служил тогда на Да-а-льнем Востоке, уволился бы "вчистую", попав под сокращение, пустился бы со своими разведчицкими знаниями да малярийно-афганским опытом в волны рыночно-рваческих отношений, если бы...
Начни мы это повествование по привычной схеме: "перво-наперво родился я...", узнали бы, что отец Олега Алёхина - полковник запаса; командовал Николай Николаевич конвойным полком и не всеми сослуживцами и старшими начальниками был забыт. Один из таких опытных кадровиков Главка ВВ и приехал на Дальний Восток навербовать из армейцев достойных офицеров для доблестных ВВ. Услышав знакомую фамилию "Алёхин" в числе собравшихся "на дембель", попросил Олега задержаться. Попенял примерно так - батя твой 30 лет внутренним войскам отдал, авторитетным командиром полка ушёл в запас, а ты на гражданку собрался. Не годится, давай, Олег Николаевич, к нам.
Слово за слово - уговорил. К тому же в ту пору формировалась 100-я ДОН, где и разведчики были нужны.
Был Карабах, были горы, была разведка, только-только встававшая на ноги... Главное для Алёхина - служба продолжалась...
И был ему сон...
...Было это через несколько дней после гибели Петрушко и накануне серьёзной спецоперации с участием разведки и спецназа. После проработки с командирами мельчайших деталей завтрашнего рейда Алёхин моментально провалился в сон.
Сны он не запоминал. А может, их и вовсе не было после сумасшедших рваных будней, где ночь - в работе, день - в подготовке к ней. Прикорнёшь в неурочный час - там если и сон, то короткометражный, на рваной плёнке... А тут! Видение это Алёхину вошло в память и сердце навсегда - оно перевернуло его всего.
- Пришёл благообразный такой человек с длинными волосами, с бородой, весь в белых одеждах. Взял за руку меня и повёл... над землёй, над рекой, которую мы завтра должны были форсировать. Так вот, тот провидец мой и наставник ведёт меня над водой и указывает шесть точек, где смерть нас ждала! А ещё в том видении мой Вася Чубенко - взводный, парень деловой, красавчик просто - на переднем БТРе взрывается. У меня в мозгу что-то - бум! Сплю дальше, и эта же картинка три раза (!) прокручивается.
Утром вызываю Васю. Так, мол, и так, говорю, останешься сегодня на базе - сам поеду, так надо.
Он начал было возражать, потом козырнул вяло: "Есть!", а сам, негодник, на другой БТР вскочил.
Подъехали к той реке. Сапёры - вперёд, по бродам. Их было два, подходящих, наезженных. Возвращаются, докладывают: "Товарищ майор, нашли пять мин". У меня волосы на голове шевельнулись. Говорю: "Молодцы, парни! Ищите шестую!" Они переглянулись: "Да мы оба брода прошарили по камешку, всё чисто!" - "Ищите ещё одну!"
Нашли!!! "Духи" её грамотно заныкали под сплющенным ведром.
А потом видение обрело реальные черты: за рекой мы попали в бандитскую засаду, на моём БТРе заклинило пулемёт, я был ранен и контужен...
А человек в белом приходил ко мне ещё и в госпиталь, взяв с меня обещание веру православную принять. Позже мне подарили альбом с репродукциями православных икон. Я стал пристально вглядываться в лики и на одной из икон узнал Его, Человека в белом, моего и моих бойцов Спасителя. Под репродукцией стояла подпись "Иисус-Воин" ("Иисус-Воин" - изображение, довольно редкое для русской иконописи. Впервые встречается на "Четырёхчастной" иконе из иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля. Датируется серединой XVI в. - Ред.)
Приют...
Нынче какая у нас Россия - дореволюционная или послереволюционная?.. Нет ответа. Зато приюты для сирот и беспризорных есть. Их куда как мало - просто мизер для тысяч и даже миллионов мальчишек и девчонок, бродяжничающих по постперестроечным пространствам.
Неудивительно, когда видишь и слышишь, что создаются разного профиля кадетские классы и корпуса - морские, авиационные, десантные, казачьи, милицейские, налоговой полиции, спасателей... Веяние времени, говорят, правильное мужское воспитание, радуются... Естественно, что приходят туда работать нестарые еще отставные военные. Но вот что удивительно - подавляющее большинство кадет в корпуса и классы приводят за руку (читай - привозят на иномарке) вполне обеспеченные родители. Они-то скоро усвоили, что, во-первых, их чада за государственнный счёт получат образование, несравнимо лучшее, чем в обычной школе (в "кадетке" за качество знаний борются опытные педагоги, которые проводят с кадетами и самоподготовку, бесплатное репетиторство, "натаскивание" в вуз, дополнительные занятия с отстающими, всевозможные факультативы и кружки). Кадеты, в отличие от прочих школьников, лучше развиваются физически, имеют неплохую учебно-материальную базу, занимаются спортом в то время, когда их сверстники слоняются по улицам и скверам с бутылкой пива и сигаретой.
Каждый мэр или губернатор считает за честь создать свой "фирменный" кадетский корпус и держать его как "визитную карточку" для VIP-гостей и высоких проверяющих. Перед строем чистеньких и одетых в униформу ребятишек руководитель имеет право сказать: "Участвуем в выполнении государственной программы патриотического воспитания граждан России".
Благое дело - повсеместное создание кадетских классов и корпусов; их приходилось видеть в Тамбове, Оренбурге, Санкт-Петербурге, Ставрополе. Встречал среди педагогов и наших, вэвэшных, офицеров запаса. Трудятся, доложу я вам, с превеликим энтузиазмом и преданностью избранному делу.
Возвращаясь к Алёхину, замечу, что он, после излечения, нескольких лет службы в ОДОНе, увольнения в запас и даже попытки устроиться в бизнесе, пришёл-таки к военно-педагогической стезе, став заместителем директора 3-го Московского кадетского корпуса налоговой полиции по воспитательной работе. И трудился бы по сей день, но... Алёхина заметили - заметили его способность работать по 25 часов в сутки, желание отдавать детям себя без остатка, знания тёртого жизнью человека, настоящего воина, побывавшего и "за речкой", и в войнах в пределах Отечества.Его убедили возглавить государственный социальный приют для детей и подростков "Красносельский", который открылся в феврале 2004 г. 30-40 ребят от трёх до восемнадцати лет живут здесь в среднем по три месяца. "Переменный контингент" - это не кадеты из благополучных семей. Кто и как попадает сюда? Кто и как себя ведёт? Кому и какая дальнейшая судьба уготована? Признаюсь - ответы на эти и многие другие вопросы для меня, военного журналиста, оказались тайнами за семью печатями. Несколько лет назад, когда с пеной перестройки в Москву хлынули потоки беженцев-переселенцев-торговцев-авантюристов-беспризорников, они воспринимались как неизбежные издержки "обновленческих" процессов. Потом только стало доходить - какие же это "издержки", это ведь живые люди! Не далее Курского вокзала, под боком, наш коллега Борис Булгаков познакомился с целым взводом "вокзалят" (так был назван его горестный репортаж о беспризорниках).
Вряд ли кто назовёт вам их точную цифру - в газетных публикациях она вертится вокруг двух миллионов.
Из них 30-40 - обитатели приюта "Красносельский". Милиция собирает их по вокзалам, подвалам, подворотням. Развозит сначала по больницам для обследования и лечения несовершеннолетних бродяжек, а спустя пару недель - по приютам. За три месяца надо определить, куда ребёнок будет отправлен на "постоянку". А выбор здесь невелик: детдом, интернат или "неблагополучная" семья, откуда дети уже не раз сбегали.
Замкнутый круг, по которому, как лошади с завязанными глазами, бегают все: чиновники, милиция, педагоги, депутаты... А дети? Будущее России...
С кем пойдём в разведку?
Знакомство с приютом состоялось в День защитника Отечества. Мы с фотокором Олегом Смирновым увидели здесь своих старых товарищей: полковника запаса С. Джобадзе и полковника Ю. Дидковского. Первый участвовал в становлении офицера Алёхина во внутренних войсках, не раз бывал с ним в боевых делах в Карабахе, Северной Осетии, Ингушетии, Чечне. А второй, командир отряда спецназа "Русь", шефствует над алёхинскими "спецназятами" - устраивает для них показательные занятия своих специалистов, приглашает даже на сдачу на краповые береты в отряд. Детвора видит спецназ не "по ящику" и с младых ногтей верит не в киношного качка Рэмбо, а в настоящего русского солдата.
И автомат Калашникова десятилетние пацаны разбирают-собирают не в принудиловку, а с азартом. А песни военных лет в день 60-летия Великой Победы как пели! "Землянка" звучала так, что слёзы наворачивались не только у седых ветеранов. Алёхин с коллегами, а в приюте "Красносельский" работают люди с добрым сердцем и благими помыслами, стараются с первых дней пребывания там ребёнка затронуть его заветные струны. Хочешь рисовать - сделаем из тебя художника (там занимаются даже художественной керамикой), понравился спецназ - будешь тренироваться с рукопашниками, любишь читать - выбирай по душе книги в библиотеке...
Алёхину больно расставаться со своими детьми через три месяца - сердце разрывается и у него, и зачастую у малолетки. Малолетка, малолеток... Словно подранок...
Дай-то Бог разума и воли чиновникам-начальникам-руководителям органов соцзащиты, образования, внутренних дел, депутатам, прокурорам, чтобы тысячи беспризорных ребятишек нашли свой приют на годы, а своего Алёхина - навсегда.
Если они будут вместе, вырастут настоящими: с ними можно будет и в разведку пойти.
http://www.desyatina.ru/sv-nomr/10-05/priut.htm
