"Мертвые сраму не имут!" - гласит народная мудрость. Русский солдат с мертвыми не воевал. Павший враг погребался по воинским традициям. Справедливо будет отметить, что и противоборствующая сторона часто отвечала нам тем же. Лучший пример уважения к павшему противнику - памятник на Малаховом кургане в Севастополе на могиле русских и французских воинов с удивительной по силе воздействия эпиграммой: "Сошедшиеся для победы, объединены смертью. В этом - слава солдат. И судьба храбрецов". В Российской Империи даже преступник, приговоренный к казни, мог рассчитывать на похороны по христианскому обычаю.
Другое дело большевики. Прожженные материалисты, видевшие в людях лишь материал для реализации своих идей и планов, в душу они не верили, а в мертвых видели либо повод для пропаганды (если это были "свои"), либо... мусор. Глумление над телом павшего врага, который при жизни был им страшен, зачастую носило у красных организованный характер. Достаточно вспомнить, как после взятия Екатеринодара революционные солдаты под предводительством своих комиссаров разрыли могилу генерала Л.Г. Корнилова и целый день таскали изуродованное раздетое тело по городу, а затем, разрубив топорами и саблями, сожгли.
Белые воины, отступая, вынуждены были хоронить своих павших под безымянным крестами, а то и вовсе погребать их тайно, дабы уберечь от поругания. Они запоминали место, чтобы потом, после победы вернуться и почтить память павших друзей. Победить им было не суждено. Хранившие память о павших друзьях офицеры и солдаты погибали сами, уносили тайну в эмиграцию. Именно так возникла загадка места захоронения одного из самых известных вождей Белого движения, чье имя было принято его бойцами, как принадлежность к особой когорте белых воинов, - генерал-майора Михаила Гордеевича Дроздовского.
Стараниями историков-энтузиастов жизненный путь Дроздовского сегодня уже неоднократно описан в книгах и журналах, доступных нашим соотечественникам, поэтому пересказывать его здесь мы не будем. Напомним лишь, что боевой офицер, участник Русско-японской и Первой мировой войн, в феврале 1918 года вышел с Румынского фронта с Бригадой русских добровольцев для соединения с Добровольческой армией генерала Корнилова на Дону. Пройдя 1200 верст через пылающую страшным "русским бунтом" Украину, бригада Дроздовского влилась в ряды белых. Меньше полугода жизни и борьбы в рядах Белого движения было отведено судьбой Михаилу Гордеевичу. Но за это время его имя стало известно и среди единомышленников и среди врагов. "Обреченный и обрекающий", все время бросающий вызов смерти и побеждающий превосходящего врага - таким был белый генерал Дроздовский.
31 октября 1918 года Дроздовский был ранен. Легкое ранение переросло в заражение крови. 1 января 1919 года Михаил Гордеевич скончался. Вместе с начальником 1-й Дроздовской артиллерийской батареи, полковником В.П. Туцевичем Дроздовского погребли в Екатеринодаре, в Кубанском войсковом соборе Св. Александра Невского. 4 января 1919 года 2-й офицерский стрелковый полк, бывший ядром Отряда М.Г. Дроздовского, был переименован во 2-й офицерский стрелковый генерала Дроздовского полк.
В начале 1920 года, во время отступления белых армий на юг, специальный отряд дроздовцев ворвался в уже занятый красными Екатеринодар и вывез останки своих командиров. Во время Новороссийской катастрофы, когда пароходы брались отступающими штурмом, а на берегу оставались орудия и обозы, офицеры-дроздовцы вывезли цинковые гробы с телами Дроздовского и Туцевича в Севастополь. Не зная, устоит ли белый Крым, четверо старых дроздовцев во главе с генералом Туркулом тайно захоронили тела на кладбище в Доковом овраге недалеко от Малахова кургана.
Над могилами они установили кресты с чужими именами. Туркул рассказал об этом в своих воспоминаниях "Дроздовцы в огне". В 1942 году двое оставшихся в живых офицеров-дроздовцев попытались найти место захоронения, но ожесточенные бои Второй мировой войны сделали местность неузнаваемой.
В 1960-х годах кладбище в Доковом овраге было уничтожено. Его не просто сравняли с землей, а засыпали многометровым слоем камней и земли, соорудив сверху кинотеатр "Севастополь", сквер Героев СССР и стадион. Советские власти не остановило и то, что на кладбище находилась могила Дарьи Михайловой - первой русской сестры милосердия Даши Севастопольской, скончавшейся в 1910 году, участника обороны Севастополя графа Наленча, других воинов, оборонявших город в Крымскую войну. Точно также коммунисты срыли Михайловское кладбище на Северной стороне Севастополя, где покоились останки тысяч воинов периода Крымской войны.
Недавно англичане заявили, что хотят поставить в Балаклаве памятник первой английской медсестре времен Крымской войны Флоренс Найтингейл. У них - благодарная память. Память постсоветских чиновников и политиков короче. Никто из них не вспоминает ни о могиле героини Крымской войны Даши Севастопольской, ни о герое трех войн генерале Дроздовском.
По информации некоторых газет, весной 1997 года к местным властям был направлено обращение об установлении мемориального знака в память генерала Дроздовского в районе бывшего кладбища. Но инициатива эта так и осталась тогда благим намерением.
Реализовать ее в жизнь твердо намерены сегодня лидеры Севастопольской общественной организации "Эпоха". Сколько раз во время визитов почетных гостей из Киева, Москвы, ближнего и дальнего зарубежья звучат у памятников Севастополя слова "никто не забыт, ничто не забыто", заверения в том, что Севастополь - город с особым отношением к истории. Но кортежи гостей каждый раз проносятся мимо безвестного сквера и громады стадиона, под которыми в безвестности покоятся могилы дорогих для нас людей. Лидеры "Эпохи" считают, что без увековечивания памяти Даше Севастопольской и генералу Дроздовскому на месте их последнего приюта, Севастополь не достоин называться "городом с особым отношением к истории". Вместе с известным историком Владимиром Георгиевичем Шавшиным, немало сделавшим для восстановления севастопольских некрополей, активисты организации ведут сбор исторических материалов, готовят интернет-сайт проекта.
Недалеко от засыпанного Докового оврага утопает в зелени Малахов курган. В дни памяти Крымской войны у братской могилы русских и французских солдат салютуют в почетном карауле молодые люди из военно-исторических клубов в форме противоборствовавших сторон. В знак примирения и уважения к павшим возлагают цветы русские и французские моряки.
Кое-кто желал бы видеть в Севастополе или ином городе Крыма памятник примирения белым и красным. Но покаяния тех, кто переписывал саму историю, уничтожал память народа, воевал с мертвыми, нет и по сей день. Нет и памятников, уничтоженных за годы беспамятной власти. А значит, борьба за возрождение исторической памяти народа продолжается.
 |
| М.Г. Дроздовский |
Белые воины, отступая, вынуждены были хоронить своих павших под безымянным крестами, а то и вовсе погребать их тайно, дабы уберечь от поругания. Они запоминали место, чтобы потом, после победы вернуться и почтить память павших друзей. Победить им было не суждено. Хранившие память о павших друзьях офицеры и солдаты погибали сами, уносили тайну в эмиграцию. Именно так возникла загадка места захоронения одного из самых известных вождей Белого движения, чье имя было принято его бойцами, как принадлежность к особой когорте белых воинов, - генерал-майора Михаила Гордеевича Дроздовского.
Стараниями историков-энтузиастов жизненный путь Дроздовского сегодня уже неоднократно описан в книгах и журналах, доступных нашим соотечественникам, поэтому пересказывать его здесь мы не будем. Напомним лишь, что боевой офицер, участник Русско-японской и Первой мировой войн, в феврале 1918 года вышел с Румынского фронта с Бригадой русских добровольцев для соединения с Добровольческой армией генерала Корнилова на Дону. Пройдя 1200 верст через пылающую страшным "русским бунтом" Украину, бригада Дроздовского влилась в ряды белых. Меньше полугода жизни и борьбы в рядах Белого движения было отведено судьбой Михаилу Гордеевичу. Но за это время его имя стало известно и среди единомышленников и среди врагов. "Обреченный и обрекающий", все время бросающий вызов смерти и побеждающий превосходящего врага - таким был белый генерал Дроздовский.
31 октября 1918 года Дроздовский был ранен. Легкое ранение переросло в заражение крови. 1 января 1919 года Михаил Гордеевич скончался. Вместе с начальником 1-й Дроздовской артиллерийской батареи, полковником В.П. Туцевичем Дроздовского погребли в Екатеринодаре, в Кубанском войсковом соборе Св. Александра Невского. 4 января 1919 года 2-й офицерский стрелковый полк, бывший ядром Отряда М.Г. Дроздовского, был переименован во 2-й офицерский стрелковый генерала Дроздовского полк.
В начале 1920 года, во время отступления белых армий на юг, специальный отряд дроздовцев ворвался в уже занятый красными Екатеринодар и вывез останки своих командиров. Во время Новороссийской катастрофы, когда пароходы брались отступающими штурмом, а на берегу оставались орудия и обозы, офицеры-дроздовцы вывезли цинковые гробы с телами Дроздовского и Туцевича в Севастополь. Не зная, устоит ли белый Крым, четверо старых дроздовцев во главе с генералом Туркулом тайно захоронили тела на кладбище в Доковом овраге недалеко от Малахова кургана.
Над могилами они установили кресты с чужими именами. Туркул рассказал об этом в своих воспоминаниях "Дроздовцы в огне". В 1942 году двое оставшихся в живых офицеров-дроздовцев попытались найти место захоронения, но ожесточенные бои Второй мировой войны сделали местность неузнаваемой.
 |
| Кинотеатр в Доковом овраге |
Недавно англичане заявили, что хотят поставить в Балаклаве памятник первой английской медсестре времен Крымской войны Флоренс Найтингейл. У них - благодарная память. Память постсоветских чиновников и политиков короче. Никто из них не вспоминает ни о могиле героини Крымской войны Даши Севастопольской, ни о герое трех войн генерале Дроздовском.
По информации некоторых газет, весной 1997 года к местным властям был направлено обращение об установлении мемориального знака в память генерала Дроздовского в районе бывшего кладбища. Но инициатива эта так и осталась тогда благим намерением.
Реализовать ее в жизнь твердо намерены сегодня лидеры Севастопольской общественной организации "Эпоха". Сколько раз во время визитов почетных гостей из Киева, Москвы, ближнего и дальнего зарубежья звучат у памятников Севастополя слова "никто не забыт, ничто не забыто", заверения в том, что Севастополь - город с особым отношением к истории. Но кортежи гостей каждый раз проносятся мимо безвестного сквера и громады стадиона, под которыми в безвестности покоятся могилы дорогих для нас людей. Лидеры "Эпохи" считают, что без увековечивания памяти Даше Севастопольской и генералу Дроздовскому на месте их последнего приюта, Севастополь не достоин называться "городом с особым отношением к истории". Вместе с известным историком Владимиром Георгиевичем Шавшиным, немало сделавшим для восстановления севастопольских некрополей, активисты организации ведут сбор исторических материалов, готовят интернет-сайт проекта.
Недалеко от засыпанного Докового оврага утопает в зелени Малахов курган. В дни памяти Крымской войны у братской могилы русских и французских солдат салютуют в почетном карауле молодые люди из военно-исторических клубов в форме противоборствовавших сторон. В знак примирения и уважения к павшим возлагают цветы русские и французские моряки.
Кое-кто желал бы видеть в Севастополе или ином городе Крыма памятник примирения белым и красным. Но покаяния тех, кто переписывал саму историю, уничтожал память народа, воевал с мертвыми, нет и по сей день. Нет и памятников, уничтоженных за годы беспамятной власти. А значит, борьба за возрождение исторической памяти народа продолжается.
