Сейчас часто вспоминают о существовавшей в СССР системе распределения выпускников вузов по предприятиям страны. На самом высоком уровне, вплоть до Государственной Думы, все настойчивее звучат голоса о необходимости возобновления подобной практики. Аргументы, которые приводятся в пользу этой точки зрения, на первый взгляд выглядят вполне разумными. Попробуем разобраться в этом вопросе.
Молодое поколение специалистов, которое сегодня начинает активно участвовать в работе экономики страны, уже не отягощено воспоминаниями о советских порядках. Более того, психология и ценности большинства современных молодых людей радикально отличаются от тех, что бытовали несколькими десятилетиями ранее. В основе современного видения мира лежат прагматизм и индивидуализм. Работа, трудовая деятельность рассматривается как некоторая товарная категория, как сделка по продаже труда, в рамках которой работодатель заключает договор с работником. Соответственно, традиционное кредо хорошего работника - "работа не за страх, а за совесть" - становятся анахронизмом. Совесть не конвертируется в валюту. В этих условиях и работник, и работодатель часто думают об одном - как минимизировать свои затраты и получить при этом максимальную отдачу. Это и есть те самые законы рынка, о магической всесильности которых так долго рассказывали наши мечтательные реформаторы.
В этих условиях, однако, продолжает функционировать система советского образования. Ценности этой системы явно не успевают подстроиться под рыночные идеалы. Многие учителя и преподаватели продолжают понимать свою работу в терминах долга и совести, а не в терминах выгоды и успеха. Государство также не осмеливается откровенно обозначить приоритет товарно-денежных отношений в сфере образования, хотя некоторые серьезные шаги в этом направлении в последнее время сделаны.
Прежде всего, в глаза бросается следующий парадокс: государство инвестирует средства налогоплательщиков в подготовку квалифицированного инженера или физика, востоковеда или историка, после чего он, в зависимости от способностей и специализации, в большинстве случаев либо уезжает на Запад, либо не работает по специальности, т.е. не возвращает инвестиций. Наглядно представить себе размах проблемы просто: достаточно оглядеться вокруг. Студенты, окончившие престижный российский вуз в последние 15 лет, как правило, имеют возможность вести переписку с бывшими однокурсниками, расселившимися по всему миру - от Чикаго до Киото.
Существует и другая проблема. Как заявила недавно заместитель председателя думского комитета по образованию, Валентина Иванова, "государство не должно бесплатно готовить специалистов для коммерческих структур". Действительно, не ясно, почему налогоплательщики должны оплачивать, например, обучение будущего сотрудника какой-нибудь международной корпорации. Фактически, здесь мы имеем дело с одним из изощренных способов распределения доходов населения в пользу класса собственников.
Отсюда - все чаще звучат голоса, утверждающие необходимость возобновления советской практики распределения. При этом речь не идет о точном воспроизведении советской модели. Министр Фурсенко, в частности, назвал ее неэффективной. И действительно, распределение выпускников вузов, существовавшее в СССР, было возможным в рамках плановой экономики, в которой количество необходимых специалистов и их размещение определялось централизованно. Сегодня это представляется невозможным хотя бы потому, что не существует методов эффективного прогнозирования образовательного рынка в среднесрочной перспективе.
Новая, рыночная модель распределения предполагает следующую схему. Государство дает субсидии на овладение определенными специальностями. Те студенты, которые прошли по конкурсу и поступили на бюджетные места, обеспеченные этой субсидией, заключают с государством договор, согласно которому они обязуются после окончания вуза или вернуть деньги, потраченные государством на их обучение, или отработать определенный срок в бюджетной организации по своей специальности. Представители думского комитета по образованию называют конкретный срок "барщины" - 3 года.
Насколько работоспособна такая схема? На наш взгляд она обладает целым рядом структурных, стратегических недостатков. Прежде всего, не ясно, будет ли эта схема универсальной, т.е. применимой ко всем студентам, обучающимся на бюджетной основе. Если нет, то возникает очевидная проблема - почему одни должны отрабатывать свое обучение, а другие нет? Если же схема будет универсальной, то отсюда следует, что государство по условиям контракта должно будет обеспечивать возможность работы по специальности для всех выпускников-бюджетников. Сможет ли нынешнее государство обеспечить работой физиков-ядерщиков или специалистов по ракетным двигателям? Очевидно, что сможет лишь в том случае, если сможет радикально изменить существующий экономический курс. А разве планы министерства образования предполагают это? Получается, что из логики "рыночного распределения" следует два возможных вывода: либо государство должно отменить заказ на эти "ненужные специальности", либо в принудительном порядке отправлять тех же ядерщиков на низкооплачиваемую работу по смежным специальностям. В последнем случае специалисты будут терять навыки, а сама система будет напоминать барщину уже без всяких кавычек. Ведь несмотря на громкие заявления о необходимости социальной политики и поднятия престижа бюджетников, никаких реальных шагов со стороны правительства в этом направлении не предпринимается.
Представим себе стандартную ситуацию. Выпускник провинциальной школы приезжает учиться в Москву и поступает на факультет физики Московского Университета. При поступлении он заключает описанный выше договор с государством. Через пять лет молодой специалист должен либо отдать деньги, либо отработать в госучреждении. Любое такое учреждение в Москве может предложить ему зарплату, которого не хватит даже для найма квартиры. Научного центра, способного предоставить ему работу по специальности, в его родном провинциальном городе, скорее всего, не окажется. Как должна работать предлагаемая схема в данном случае?
Кроме того, выпускники многих российских вузов, структура которых сохранилась с советских времен, сегодня просто не нужны бюджетным организациям в таком количестве. Москва, например, готовит огромное количество специалистов по автомобильной и танковой промышленности, не востребованных на рынке. При этом профессиональные навыки таких специалистов оставляют желать лучшего.
Наконец, не ясно, какие методы предполагается использовать для того, чтобы выпускник не "голосовал ногами", т.е. сразу после получения диплома не отправлялся за границу. Не милиция же его должна три года водить на работу в бюджетную организацию?
Думается, что в нынешних условиях идея распределения выглядит совершенно утопично, и если она все-таки будет реализована, это потребует кардинального пересмотра всей государственной экономической политики. Без этого распределение обернется распределением в никуда, которое не только не будет приносить стране дивидендов, но и напротив, окончательно подорвет остатки фундаментального образования в России.
http://www.rustrana.ru/article.php?nid=7821
Молодое поколение специалистов, которое сегодня начинает активно участвовать в работе экономики страны, уже не отягощено воспоминаниями о советских порядках. Более того, психология и ценности большинства современных молодых людей радикально отличаются от тех, что бытовали несколькими десятилетиями ранее. В основе современного видения мира лежат прагматизм и индивидуализм. Работа, трудовая деятельность рассматривается как некоторая товарная категория, как сделка по продаже труда, в рамках которой работодатель заключает договор с работником. Соответственно, традиционное кредо хорошего работника - "работа не за страх, а за совесть" - становятся анахронизмом. Совесть не конвертируется в валюту. В этих условиях и работник, и работодатель часто думают об одном - как минимизировать свои затраты и получить при этом максимальную отдачу. Это и есть те самые законы рынка, о магической всесильности которых так долго рассказывали наши мечтательные реформаторы.
В этих условиях, однако, продолжает функционировать система советского образования. Ценности этой системы явно не успевают подстроиться под рыночные идеалы. Многие учителя и преподаватели продолжают понимать свою работу в терминах долга и совести, а не в терминах выгоды и успеха. Государство также не осмеливается откровенно обозначить приоритет товарно-денежных отношений в сфере образования, хотя некоторые серьезные шаги в этом направлении в последнее время сделаны.
Прежде всего, в глаза бросается следующий парадокс: государство инвестирует средства налогоплательщиков в подготовку квалифицированного инженера или физика, востоковеда или историка, после чего он, в зависимости от способностей и специализации, в большинстве случаев либо уезжает на Запад, либо не работает по специальности, т.е. не возвращает инвестиций. Наглядно представить себе размах проблемы просто: достаточно оглядеться вокруг. Студенты, окончившие престижный российский вуз в последние 15 лет, как правило, имеют возможность вести переписку с бывшими однокурсниками, расселившимися по всему миру - от Чикаго до Киото.
Существует и другая проблема. Как заявила недавно заместитель председателя думского комитета по образованию, Валентина Иванова, "государство не должно бесплатно готовить специалистов для коммерческих структур". Действительно, не ясно, почему налогоплательщики должны оплачивать, например, обучение будущего сотрудника какой-нибудь международной корпорации. Фактически, здесь мы имеем дело с одним из изощренных способов распределения доходов населения в пользу класса собственников.
Отсюда - все чаще звучат голоса, утверждающие необходимость возобновления советской практики распределения. При этом речь не идет о точном воспроизведении советской модели. Министр Фурсенко, в частности, назвал ее неэффективной. И действительно, распределение выпускников вузов, существовавшее в СССР, было возможным в рамках плановой экономики, в которой количество необходимых специалистов и их размещение определялось централизованно. Сегодня это представляется невозможным хотя бы потому, что не существует методов эффективного прогнозирования образовательного рынка в среднесрочной перспективе.
Новая, рыночная модель распределения предполагает следующую схему. Государство дает субсидии на овладение определенными специальностями. Те студенты, которые прошли по конкурсу и поступили на бюджетные места, обеспеченные этой субсидией, заключают с государством договор, согласно которому они обязуются после окончания вуза или вернуть деньги, потраченные государством на их обучение, или отработать определенный срок в бюджетной организации по своей специальности. Представители думского комитета по образованию называют конкретный срок "барщины" - 3 года.
Насколько работоспособна такая схема? На наш взгляд она обладает целым рядом структурных, стратегических недостатков. Прежде всего, не ясно, будет ли эта схема универсальной, т.е. применимой ко всем студентам, обучающимся на бюджетной основе. Если нет, то возникает очевидная проблема - почему одни должны отрабатывать свое обучение, а другие нет? Если же схема будет универсальной, то отсюда следует, что государство по условиям контракта должно будет обеспечивать возможность работы по специальности для всех выпускников-бюджетников. Сможет ли нынешнее государство обеспечить работой физиков-ядерщиков или специалистов по ракетным двигателям? Очевидно, что сможет лишь в том случае, если сможет радикально изменить существующий экономический курс. А разве планы министерства образования предполагают это? Получается, что из логики "рыночного распределения" следует два возможных вывода: либо государство должно отменить заказ на эти "ненужные специальности", либо в принудительном порядке отправлять тех же ядерщиков на низкооплачиваемую работу по смежным специальностям. В последнем случае специалисты будут терять навыки, а сама система будет напоминать барщину уже без всяких кавычек. Ведь несмотря на громкие заявления о необходимости социальной политики и поднятия престижа бюджетников, никаких реальных шагов со стороны правительства в этом направлении не предпринимается.
Представим себе стандартную ситуацию. Выпускник провинциальной школы приезжает учиться в Москву и поступает на факультет физики Московского Университета. При поступлении он заключает описанный выше договор с государством. Через пять лет молодой специалист должен либо отдать деньги, либо отработать в госучреждении. Любое такое учреждение в Москве может предложить ему зарплату, которого не хватит даже для найма квартиры. Научного центра, способного предоставить ему работу по специальности, в его родном провинциальном городе, скорее всего, не окажется. Как должна работать предлагаемая схема в данном случае?
Кроме того, выпускники многих российских вузов, структура которых сохранилась с советских времен, сегодня просто не нужны бюджетным организациям в таком количестве. Москва, например, готовит огромное количество специалистов по автомобильной и танковой промышленности, не востребованных на рынке. При этом профессиональные навыки таких специалистов оставляют желать лучшего.
Наконец, не ясно, какие методы предполагается использовать для того, чтобы выпускник не "голосовал ногами", т.е. сразу после получения диплома не отправлялся за границу. Не милиция же его должна три года водить на работу в бюджетную организацию?
Думается, что в нынешних условиях идея распределения выглядит совершенно утопично, и если она все-таки будет реализована, это потребует кардинального пересмотра всей государственной экономической политики. Без этого распределение обернется распределением в никуда, которое не только не будет приносить стране дивидендов, но и напротив, окончательно подорвет остатки фундаментального образования в России.
http://www.rustrana.ru/article.php?nid=7821
