Термины "бакалавр" и "магистр" для русского уха пока еще звучат не слишком привычно. Но это только пока, ведь скоро именно так будут именоваться выпускники большинства российских вузов. По крайней мере, так утверждают в министерстве образования. Что же такое "бакалавриат" и "магистратура" и зачем потребовалось реорганизация высшего образования, разделяющая обучение в вузе на две части?
Как известно, советская система образования готовила (и продолжает готовить) дипломированных специалистов, программа обучения которых предполагает непрерывный систематический пятилетний учебный план. Исключением являлись программы подготовки студентов-медиков, а также вечерников, сроки обучения которых составляли шесть лет. В конце учебной программы студент защищал дипломную работу, сдавал государственные экзамены и после этого получал диплом о высшем образовании, который, как правило, использовался в его дальнейшей трудовой деятельности вплоть до выхода на пенсию: потребностей в обширных дополнительных программах обучения обычно не возникало. В современном мире сама по себе эта схема является спорной: изменчивость экономической ситуации и стремительное развитие новых технологий породила ситуацию, в которой человек в течение жизни вынужден неоднократно переучиваться, осваивая новые профессии и навыки. Этот вопрос, впрочем, заслуживает отдельного рассмотрения, а здесь нам хотелось бы разобраться в том, какие преимущества по сравнению с традиционной системой дает модель, предлагаемая теперь в рамках "Болонского процесса".
Напомним, что под "Болонским процессом" понимается совместное заявление ряда европейских министров образования, подписанное 18-19 июня 1999 года в Болонье. Цель этого документа - инициация масштабной реформы европейского образования, направленной на его интернационализацию. Реализация программы в соответствии с заявлением должно начаться после 2010 года. Программа предполагает в частности выработку единого общеевропейского образовательного стандарта, и, что еще более важно, акцентируется на так называемом принципе мобильности. Этот принцип утверждает необходимость содействия академическим передвижениям студентов и преподавателей в рамках Европейского Союза в зависимости от академических интересов, наличия вакансий и т.п. Цель этого проекта очевидна - создание в перспективе единого общеевропейского образовательного процесса, в котором студент, скажем, из Праги мог бы получить диплом в Париже, а затем со временем занять кафедру в Лондоне, причем это явление было бы массовым. Другими словами, речь фактически идет о создании унитарной академической культуры, что само по себе может иметь весьма существенные последствия. Разумеется, "Болонским процессом" предусматривается и развитие финансирования образования.
В этой ситуации у России есть две возможные стратегии: либо в той или иной степени интегрироваться в общеевропейскую систему образования, либо разрабатывать программу "особого пути", ориентируясь на внутренние ресурсы. Судя по всему, при нынешней ситуации в государстве никакого "особого пути" мы осилить не сможем, по крайней мере, без радикального изменения политического курса и мобилизации экономики. Поэтому, кажется, выхода у нас сейчас нет: нужно идти в Европу. А это, прежде всего, предполагает приведение образовательной программы в соответствие с общеевропейским стандартом. То есть, в частности, переход к подготовке бакалавров и магистров. Причем ответственность за такое положение дел лежит главным образом на российских государственных мужах: именно они в течение полутора десятков лет не могут ни сформулировать внятную концепцию нового образования, ни отыскать денег на финансирование существующего.
Именно с последним обстоятельством и связана главная проблема. Никакие европейские стандарты сами по себе не помогут России выбраться из той интеллектуальной ямы, куда ее загнали годы либеральных реформ. Благие намерения нужно подкреплять солидным финансированием: без последнего все в очередной раз обернется пустыми декларациями. А вот тратиться на образование, как кажется, никто и не собирается. Напротив, от образования систематически требуют дивидендов и рыночной эффективности. Об этом свидетельствует, в частности, новейший проект разделения вузов страны на три категории. Напомним, что к последней и самой многочисленной категории вузов будут отнесены те, в которых государство будет оплачивать лишь обучение части бакалавров, а магистратура станет платной для всех. Здесь именно российское понимание "Болонского процесса" позволит государству экономить на том, на чем в современном мире экономить категорически нельзя.
Итак, как же будет выглядеть в скором времени российская высшая школа? Высшее образование будет включать в себя две ступени: четырехлетнюю программу подготовки бакалавра и двухлетнюю дополнительную программу магистра. Предполагается, что бакалавр должен овладеть базовыми знаниями и навыками по своей специальности, получить общее высшее образование. Обучение же в магистратуре будет связано с дальнейшей специализацией. Некоторые вузы страны уже перешли на эту систему, мотивируя это необходимостью идти в ногу со временем и давать возможность выпускникам работать на Западе. На бумаге это выглядит гладко, но практически все сводится к вытягиванию из студентов, желающих стать магистрами, дополнительных средств. В действительности, похоже, что никто до сих пор не понимает, как нужно менять пятилетнюю непрерывную учебную программу на шестилетнюю двухуровневую. По крайней мере, такое впечатление сложилось у автора статьи после бесед с преподавателями некоторых российских вузов. Не ясны роль и значение аспирантуры в новой системе. Буквально анекдотическая ситуация складывается с традиционным делением ученых степеней, принятых в нашей стране. На Западе не существует такого понятия как "кандидат наук". Означает ли в таком случае принятие "Болонского процесса" уравнивание всех российских кандидатов и докторов? Вообще, устаревшая советская система подготовки кадров хотя и нуждается в замене, продолжает работать благодаря заложенным в нее когда-то четким целям и задачам, а также благодаря своей универсальности. Именно ясных целей и не хватает сейчас идеологам европейского пути развития. Пожалуй, единственная ясная формулировка говорит нам о том, что российские дипломы после перехода к европейскому стандарту наконец-то начнут признавать на Западе. Но ведь Россию и без того ежегодно покидают тысячи высококлассных специалистов, так что государственная польза от признания наших дипломов заграницей представляется крайне сомнительной. Вхождение ослабленной России в унифицированное европейское академическое пространство может обернуться дальнейшим паданием уровня образования в нашем отечестве: лучшие студенты и преподаватели будут лишь активнее искать счастья в других странах.
Кроме того, нельзя закрыть глаза и еще на один важный момент. Элитные европейские университеты (например, английский Кембридж) отказались участвовать в "Болонском процессе". Объяснятся это просто: элитарность несовместима с принципом мобильности, так что восточноевропейский (или любой другой небогатый) студент, который пожелал бы завершить образование в Кембридже, мотивируя это своими академическими успехами и интересами, скорее всего, получит отказ. В Европе, таким образом, складываются две системы образования: одна унифицированная и общедоступная, вторая - элитарная. В свете грядущей "категоризации" вузов в нашей стране может сложиться аналогичная ситуация, с той лишь разницей, что в условиях недофинансирования ни один сегмент нашего образования не будет ни общедоступным, ни достаточно качественным.
Сам по себе "Болонский процесс" - это победа европейских либералов, рассматривающих образование как рыночную категорию. И то, что Россия сейчас вынуждена идти на поводу у Европы, означает нарастание разрыва с русскими традициями образования как государственного дела.
28.2.2005
Как известно, советская система образования готовила (и продолжает готовить) дипломированных специалистов, программа обучения которых предполагает непрерывный систематический пятилетний учебный план. Исключением являлись программы подготовки студентов-медиков, а также вечерников, сроки обучения которых составляли шесть лет. В конце учебной программы студент защищал дипломную работу, сдавал государственные экзамены и после этого получал диплом о высшем образовании, который, как правило, использовался в его дальнейшей трудовой деятельности вплоть до выхода на пенсию: потребностей в обширных дополнительных программах обучения обычно не возникало. В современном мире сама по себе эта схема является спорной: изменчивость экономической ситуации и стремительное развитие новых технологий породила ситуацию, в которой человек в течение жизни вынужден неоднократно переучиваться, осваивая новые профессии и навыки. Этот вопрос, впрочем, заслуживает отдельного рассмотрения, а здесь нам хотелось бы разобраться в том, какие преимущества по сравнению с традиционной системой дает модель, предлагаемая теперь в рамках "Болонского процесса".
Напомним, что под "Болонским процессом" понимается совместное заявление ряда европейских министров образования, подписанное 18-19 июня 1999 года в Болонье. Цель этого документа - инициация масштабной реформы европейского образования, направленной на его интернационализацию. Реализация программы в соответствии с заявлением должно начаться после 2010 года. Программа предполагает в частности выработку единого общеевропейского образовательного стандарта, и, что еще более важно, акцентируется на так называемом принципе мобильности. Этот принцип утверждает необходимость содействия академическим передвижениям студентов и преподавателей в рамках Европейского Союза в зависимости от академических интересов, наличия вакансий и т.п. Цель этого проекта очевидна - создание в перспективе единого общеевропейского образовательного процесса, в котором студент, скажем, из Праги мог бы получить диплом в Париже, а затем со временем занять кафедру в Лондоне, причем это явление было бы массовым. Другими словами, речь фактически идет о создании унитарной академической культуры, что само по себе может иметь весьма существенные последствия. Разумеется, "Болонским процессом" предусматривается и развитие финансирования образования.
В этой ситуации у России есть две возможные стратегии: либо в той или иной степени интегрироваться в общеевропейскую систему образования, либо разрабатывать программу "особого пути", ориентируясь на внутренние ресурсы. Судя по всему, при нынешней ситуации в государстве никакого "особого пути" мы осилить не сможем, по крайней мере, без радикального изменения политического курса и мобилизации экономики. Поэтому, кажется, выхода у нас сейчас нет: нужно идти в Европу. А это, прежде всего, предполагает приведение образовательной программы в соответствие с общеевропейским стандартом. То есть, в частности, переход к подготовке бакалавров и магистров. Причем ответственность за такое положение дел лежит главным образом на российских государственных мужах: именно они в течение полутора десятков лет не могут ни сформулировать внятную концепцию нового образования, ни отыскать денег на финансирование существующего.
Именно с последним обстоятельством и связана главная проблема. Никакие европейские стандарты сами по себе не помогут России выбраться из той интеллектуальной ямы, куда ее загнали годы либеральных реформ. Благие намерения нужно подкреплять солидным финансированием: без последнего все в очередной раз обернется пустыми декларациями. А вот тратиться на образование, как кажется, никто и не собирается. Напротив, от образования систематически требуют дивидендов и рыночной эффективности. Об этом свидетельствует, в частности, новейший проект разделения вузов страны на три категории. Напомним, что к последней и самой многочисленной категории вузов будут отнесены те, в которых государство будет оплачивать лишь обучение части бакалавров, а магистратура станет платной для всех. Здесь именно российское понимание "Болонского процесса" позволит государству экономить на том, на чем в современном мире экономить категорически нельзя.
Итак, как же будет выглядеть в скором времени российская высшая школа? Высшее образование будет включать в себя две ступени: четырехлетнюю программу подготовки бакалавра и двухлетнюю дополнительную программу магистра. Предполагается, что бакалавр должен овладеть базовыми знаниями и навыками по своей специальности, получить общее высшее образование. Обучение же в магистратуре будет связано с дальнейшей специализацией. Некоторые вузы страны уже перешли на эту систему, мотивируя это необходимостью идти в ногу со временем и давать возможность выпускникам работать на Западе. На бумаге это выглядит гладко, но практически все сводится к вытягиванию из студентов, желающих стать магистрами, дополнительных средств. В действительности, похоже, что никто до сих пор не понимает, как нужно менять пятилетнюю непрерывную учебную программу на шестилетнюю двухуровневую. По крайней мере, такое впечатление сложилось у автора статьи после бесед с преподавателями некоторых российских вузов. Не ясны роль и значение аспирантуры в новой системе. Буквально анекдотическая ситуация складывается с традиционным делением ученых степеней, принятых в нашей стране. На Западе не существует такого понятия как "кандидат наук". Означает ли в таком случае принятие "Болонского процесса" уравнивание всех российских кандидатов и докторов? Вообще, устаревшая советская система подготовки кадров хотя и нуждается в замене, продолжает работать благодаря заложенным в нее когда-то четким целям и задачам, а также благодаря своей универсальности. Именно ясных целей и не хватает сейчас идеологам европейского пути развития. Пожалуй, единственная ясная формулировка говорит нам о том, что российские дипломы после перехода к европейскому стандарту наконец-то начнут признавать на Западе. Но ведь Россию и без того ежегодно покидают тысячи высококлассных специалистов, так что государственная польза от признания наших дипломов заграницей представляется крайне сомнительной. Вхождение ослабленной России в унифицированное европейское академическое пространство может обернуться дальнейшим паданием уровня образования в нашем отечестве: лучшие студенты и преподаватели будут лишь активнее искать счастья в других странах.
Кроме того, нельзя закрыть глаза и еще на один важный момент. Элитные европейские университеты (например, английский Кембридж) отказались участвовать в "Болонском процессе". Объяснятся это просто: элитарность несовместима с принципом мобильности, так что восточноевропейский (или любой другой небогатый) студент, который пожелал бы завершить образование в Кембридже, мотивируя это своими академическими успехами и интересами, скорее всего, получит отказ. В Европе, таким образом, складываются две системы образования: одна унифицированная и общедоступная, вторая - элитарная. В свете грядущей "категоризации" вузов в нашей стране может сложиться аналогичная ситуация, с той лишь разницей, что в условиях недофинансирования ни один сегмент нашего образования не будет ни общедоступным, ни достаточно качественным.
Сам по себе "Болонский процесс" - это победа европейских либералов, рассматривающих образование как рыночную категорию. И то, что Россия сейчас вынуждена идти на поводу у Европы, означает нарастание разрыва с русскими традициями образования как государственного дела.
28.2.2005
