Вслед за митрополитами Антонием (Блумом) и Питиримом (Нечаевым), олицетворявшими покалеченное большевизмом и "сергианством" советское православие, в мир иной ушел отец Димитрий Дудко. Бывший кумир диссидентской интеллигенции, бывший "узник совести", окончивший дни свои "духовником" экстремистской газеты "Завтра" и клириком глухого деревенского храма почти в сотне километров от Москвы, скончался на 83-м году жизни 28 июня.
Он был крестьянским сыном, и его отличали простота и доступность. Однако он был звездой, и многие его экстравагантные поступки сложно объяснить чем-то кроме стремления к славе. Ради этого о. Димитрием были написаны десятки романов, которые никому не известны, открытые письма Брежневу и Картеру, не дошедшие до адресатов, задумана всесоюзная антиалкогольная кампания за год до прихода к власти Горбачева.
В историю о. Димитрий Дудко вошел с очень противоречивой репутацией. Советским людям, "всему прогрессивному человечеству" его имя стало известно после постыдного "телевизионного покаяния", показанного всеми советскими телеканалами аккурат накануне Олимпиады-80. Облаченный в шикарный костюм от фабрики "Большевичка" седобородый батюшка поведал миру, как он получал задания от иностранных разведок и ставил перед собой задачу свержения советской власти, в чем он "искренне раскаивается". Тысячи его духовных чад прекрасно знали, что ничего подобного о. Димитрий никогда не делал - его проповеди были посвящены лишь вопросам христианской морали, и слово "атеизм" было единственным "политическим" термином, который он употреблял. Светлая мечта о "мирном христианском просвещении" подгнивавшего Советского Союза, которую посеял в романтических сердцах своих последователей о. Димитрий, оказалась перечеркнута и опозорена им самим. От такого удара не оправились многие его "духовные дети" и по сей день.
Однако "покаяние" о. Димитрия вовсе не было полной неожиданностью - его во многом подготовил опыт предшествующей жизни "всероссийского пастыря". Он пришел в Церковь после войны и серьезного ранения. В первые послевоенные годы вовсю шло "строительство" той новой Церкви, которую задумал товарищ Сталин в переломном 43-м году, когда вычерчивались контуры послевоенного мира. Демобилизовавшийся Дима Дудко поступил на Богословско-пастырские курсы, открытые в Новодевичьем монастыре по прямому распоряжению вождя. Свое богословское образование, однако, он закончил только в 1956 году, потому что власть решила примерно наказать семинариста за публикацию безобидных стишков - первых его литературных опытов - в газетах, издававшихся на оккупированной территории. Так, одновременно с богословским, о. Димитрий получил лагерное образование.
Первым местом его служения стал Преображенский собор, разрушенный в 1961 году ради строительства станции метро "Преображенская площадь". Начинающий священник был воспитан на проповедях митрополита Николая (Ярушевича) - одного из трех участников встречи со Сталиным сентябрьской ночью 1943 года. Советская власть охотно издавала - в основном для "внешнего употребления" - сборники проповедей митрополита Николая "в защиту мира". Проповеди о. Димитрия были выдержаны в том же стиле.
После разрушения собора, которое потрясло молодого батюшку, он оказался в соседнем кладбищенском храме, ставшем местом рождения его славы. После субботних всенощных он устраивал неформальные беседы с прихожанами - отвечал на любые вопросы, которые те подавали ему в записках. Беседы затягивались до глубокой ночи, а стекались на них сотни людей - не традиционных церковных старушек, а художников, инженеров, хиппи. Нескончаемым потоком потянулись на Преображенское кладбище западные журналисты, дипломаты - некоторые из них даже принимали крещение у о. Димитрия. Внимание иностранцев до поры до времени обеспечивало энергичному пастырю некоторый "иммунитет". Но в конце концов власти нашли предлог для перевода его в дальний деревенский приход, где была подстроена автокатастрофа, в результате которой о. Димитрия попытались "госпитализировать" в психушку. Духовные чада вызволили его оттуда, но вскоре последовал официальный арест - за публикацию на Западе сборников проповедей и литературных трудов. Церковное руководство действовало синхронно с советским - о. Димитрия уволили "в заштат" и запретили в священнослужении. Так что его знаменитое "покаяние" было обращено не только к власти, но и к собственному священноначалию. "Покаялся и Богу, и сатане" - так прокомментировал этот акт один из московских священников того времени.
После освобождения о. Димитрий лишился прежней славы. Его имя вновь замелькало лишь в начале 1990-х годов, когда он выступил с гневным обличением "дерьмократов". Вскоре газета "День" (ныне - "Завтра") торжественно представила изумленной публике бывшего диссидента-антисоветчика в качестве своего "духовника". "Я никогда не выступал против Советской власти", - признался о. Димитрий. В условиях крушения советских ценностей он выступил их ревностным поборником - вплоть до призыва прославить Сталина в лике святых. В одном из номеров "Завтра" о. Димитрий писал: "Теперь вот настало время реабилитировать Сталина. Весь ограбленный и обманутый народ теперь вздыхает: был бы Сталин, не было б такой разрухи. Но эта реабилитация, так сказать, с человеческой точки зрения, а мне предстоит - с духовной, поскольку я священник. Я хочу припомнить, как наши Патриархи, особенно Сергий и Алексий, называли Сталина богоданным вождем. Да, Сталин нам дан Богом, он создал такую державу, которую сколько ни разваливают, а не могут до конца развалить".
По-христиански с о. Димитрием трудно согласиться. Но он говорил искренне, по своей вере. Искренность - чрезвычайно редкое в современной жизни качество, а в современной церковной среде, где все зависит от "воли священноначалия", - тем более. Так что, несмотря на гротескность своих взглядов, этот человек был достоин уважения. Он жил в эпоху, которая сломала многих людей. Сломала и его, но не лишила искренности. Искреннего человека трудно судить за предательство. Так считают оставшиеся ему верными до конца духовные чада.
 СПЖ кв.jpg)
