Вопрос об объединении Русской православной церкви и Русской православной церкви за границей (РПЦЗ) практически решен. В эти дни делегация РПЦЗ по приглашению патриарха всея Руси Алексия II и президента Путина путешествует по России. Братья по вере знакомят потомков российских эмигрантов с владениями РПЦ и показывают им святые места, где до этого представители РПЦЗ не имели возможности побывать. В Нижнем Новгороде председатель комиссии по переговорам об объединении двух церквей со стороны РПЦЗ архиепископ Берлинский и Германский МАРК дал эксклюзивное интервью корреспонденту "Известий" Татьяне ВИТЕБСКОЙ.
- Владыко Марк, как вы оцениваете переговоры, проведенные вашей делегацией с патриархом всея Руси Алексием II?
- Зарубежная церковь жила 80 лет со знанием того, что она неразрывная часть русской церкви, не выбирая себе патриарха. Одновременно мы знаем, что РПЦ подверглась в СССР гонениям, поэтому мы не могли войти в общение с ней - она не была свободна. Устав нашей церкви объявляет, что, как только исчезнет безбожная власть, мы обязаны войти в контакт с церковью в России. Это то, что мы теперь делаем. У нас были встречи со Святейшим патриархом, членами Синода и комиссии по переговорам. Секретарь нашей комиссии сказал, что он не ожидал, что так быстро найдет взаимопонимание с секретарем встречной комиссии.
- В чем ваши взгляды с РПЦ совпадают, а в каких вопросах вы расходитесь?
- Естественно, у нас гораздо больше объединяющего: единая вера, единый Господь и единый крест. Мы расходимся по второстепенным вопросам внешних отношений: скажем, отношения с государством, отношения церкви с иноверцами. Во время безбожного властия в России церковь должна была найти возможность выживания. И она это делала таким путем, который мы не могли оценить как правильный. Например, для нас было очень горько, когда мы выступали в защиту Почаевской лавры, которая была под угрозой закрытия, выходили на демонстрации, а к нам приезжали архиереи из России и заявляли, что никаких гонений на церковь нет. Мы считаем, что нужно издать документ, который даст понять, что этот путь в будущем неприемлем. Когда власть ставит целью уничтожение веры, мы не можем молчать или поддакивать.
- Изменилось ли сегодня отношение власти к Православной церкви?
- Коренным образом изменилось. В наше время люди, верующие или нейтрально относящиеся к этому вопросу, не испытывают явных гонений, как это было в прежние времена.
- Но теперь мы видим многих политических деятелей, которые раньше поддерживали власть, неприемлемую для вас, стоящими в храмах. Как РПЦЗ относится к этому?
- Побуждения людей могут быть совершенно разными, в душу человека не заглянешь. Мы не желаем судить, насколько искренне человек посещает церковь, мы желаем оставлять ту свободу, которую Бог дал. Для нас не это важно, а важно то, что есть возможность посеять семя веры. Это дает надежду на будущее, на то, что русский народ обретет свои основы. Ведь вы должны и можете говорить нормально на русском языке не веря. Ведь, например, воскресение - день недели. Если вы называете этот день именно так, то уже являетесь христианином, хотите того или нет.
- Каково впечатление от вашего паломничества по России?
- Мы видим много примеров страшной разрухи и одновременно невероятно быстрого созидания. Представители нашей делегации нуждаются в прояснении многих вопросов. Например, я был в монастыре. Поскольку я сам настоятель монастыря, я спросил: на что живут монахи? Мне сказали: у них есть спонсоры. Как игумен, я этим недоволен, потому что монахи должны жить от работы своих рук, они должны себе зарабатывать на хлеб. Может быть, я неправильно понимаю, так как не знаю ситуацию в России в настоящий момент. Я сам отвечаю за монастырскую братию, стою за машиной, делаю вещи и знаю, что это кормилица нашего монастыря. У меня священник получает намного меньше от епархии, чем люди от государства в качестве социальной помощи. И наши священники действительно живут как бедные. А в России такой проблемы, очевидно, в настоящий момент нет.
- В России сейчас очень много говорят об административной части вопроса объединения двух ветвей церкви. В частности, о том, как и кем будет управляться имущество РПЦ и РПЦЗ.
- Святейший патриарх неоднократно повторял, что мы должны исходить из сложившейся реальности. Если будет единая церковь, то естественно, что храм в каком-то городе должен подчиняться местному архиерею, который живет в общине со всеми православными.
- То есть все-таки вполне может идти речь о полном объединении церквей?
- Я думаю, это только вопрос времени.
Татьяна ВИТЕБСКАЯ, Нижний Новгород
- Владыко Марк, как вы оцениваете переговоры, проведенные вашей делегацией с патриархом всея Руси Алексием II?
- Зарубежная церковь жила 80 лет со знанием того, что она неразрывная часть русской церкви, не выбирая себе патриарха. Одновременно мы знаем, что РПЦ подверглась в СССР гонениям, поэтому мы не могли войти в общение с ней - она не была свободна. Устав нашей церкви объявляет, что, как только исчезнет безбожная власть, мы обязаны войти в контакт с церковью в России. Это то, что мы теперь делаем. У нас были встречи со Святейшим патриархом, членами Синода и комиссии по переговорам. Секретарь нашей комиссии сказал, что он не ожидал, что так быстро найдет взаимопонимание с секретарем встречной комиссии.
- В чем ваши взгляды с РПЦ совпадают, а в каких вопросах вы расходитесь?
- Естественно, у нас гораздо больше объединяющего: единая вера, единый Господь и единый крест. Мы расходимся по второстепенным вопросам внешних отношений: скажем, отношения с государством, отношения церкви с иноверцами. Во время безбожного властия в России церковь должна была найти возможность выживания. И она это делала таким путем, который мы не могли оценить как правильный. Например, для нас было очень горько, когда мы выступали в защиту Почаевской лавры, которая была под угрозой закрытия, выходили на демонстрации, а к нам приезжали архиереи из России и заявляли, что никаких гонений на церковь нет. Мы считаем, что нужно издать документ, который даст понять, что этот путь в будущем неприемлем. Когда власть ставит целью уничтожение веры, мы не можем молчать или поддакивать.
- Изменилось ли сегодня отношение власти к Православной церкви?
- Коренным образом изменилось. В наше время люди, верующие или нейтрально относящиеся к этому вопросу, не испытывают явных гонений, как это было в прежние времена.
- Но теперь мы видим многих политических деятелей, которые раньше поддерживали власть, неприемлемую для вас, стоящими в храмах. Как РПЦЗ относится к этому?
- Побуждения людей могут быть совершенно разными, в душу человека не заглянешь. Мы не желаем судить, насколько искренне человек посещает церковь, мы желаем оставлять ту свободу, которую Бог дал. Для нас не это важно, а важно то, что есть возможность посеять семя веры. Это дает надежду на будущее, на то, что русский народ обретет свои основы. Ведь вы должны и можете говорить нормально на русском языке не веря. Ведь, например, воскресение - день недели. Если вы называете этот день именно так, то уже являетесь христианином, хотите того или нет.
- Каково впечатление от вашего паломничества по России?
- Мы видим много примеров страшной разрухи и одновременно невероятно быстрого созидания. Представители нашей делегации нуждаются в прояснении многих вопросов. Например, я был в монастыре. Поскольку я сам настоятель монастыря, я спросил: на что живут монахи? Мне сказали: у них есть спонсоры. Как игумен, я этим недоволен, потому что монахи должны жить от работы своих рук, они должны себе зарабатывать на хлеб. Может быть, я неправильно понимаю, так как не знаю ситуацию в России в настоящий момент. Я сам отвечаю за монастырскую братию, стою за машиной, делаю вещи и знаю, что это кормилица нашего монастыря. У меня священник получает намного меньше от епархии, чем люди от государства в качестве социальной помощи. И наши священники действительно живут как бедные. А в России такой проблемы, очевидно, в настоящий момент нет.
- В России сейчас очень много говорят об административной части вопроса объединения двух ветвей церкви. В частности, о том, как и кем будет управляться имущество РПЦ и РПЦЗ.
- Святейший патриарх неоднократно повторял, что мы должны исходить из сложившейся реальности. Если будет единая церковь, то естественно, что храм в каком-то городе должен подчиняться местному архиерею, который живет в общине со всеми православными.
- То есть все-таки вполне может идти речь о полном объединении церквей?
- Я думаю, это только вопрос времени.
Татьяна ВИТЕБСКАЯ, Нижний Новгород
_митр_Барлинский.png)
_митр_Берлинско-Германской.png)
 СПЖ кв.jpg)
