Трагедия в Испании относится к числу тех новостей, которые нельзя назвать неожиданными. О возможных терактах в некоторых странах Европы предупреждали и американские официальные лица, и представители Аль-Каиды.
Более того, после освобождения или оккупации (кому как нравится) Ирака и Афганистана список потенциальных террористов и их целей вырос. В Ираке американцам помогают три десятка стран; в Афганистане ведет борьбу весь блок НАТО, так что ответных терактов можно ждать на территории любого члена альянса.
Кроме удара по поездам в Испании, за последние две недели были совершены нападения на различные объекты в Турции, Ираке и Израиле. Если судить по сообщениям СМИ, можно подумать, что весь исламский мир выступает на стороне террористов, что уже идет война между двумя цивилизациями - западной и исламской.
Возникает вопрос: правильно ли определены участники противостояния? Может быть, ислам, в принципе, неотделим от террора как одной из форм джихада против неверных, в том числе и в России?
Расколотый ислам
На самом деле, единство исламской цивилизации является весьма относительным. Граница между различными течениями в исламе выражена не так четко, как в христианстве, но она все же существует.
Фундаменталисты справедливо утверждают, что колонизаторы приложили руку к обострению противоречий внутри ислама. Однако эти конфликты существовали и без европейского вмешательства. Помимо религиозных различий, колоссальное значение имеют семейные, родовые, племенные или земляческие связи. Исламская солидарность земледельцев и кочевников, курдов и арабов, белых и черных мавританцев теоретически возможна, но для ее появления нужен особо опасный внешний враг ("чужие"), против которого приходится временно объединять силы. Таким врагом, например, были британские и советские войска, вторгшиеся в Афганистан.
Не секрет, что первые теракты на Ближнем Востоке совершались не мусульманами. Например, в конце сороковых годов прошлого века, накануне создания независимого Израиля, британские власти столкнулись с волной еврейского терроризма, причем не только в Палестине, но и в Европе.
В Палестине британцы держали стотысячный контингент, который терял в среднем двух человек ежедневно и не предпринимал решительных мер против террористов, опасаясь полномасштабной войны. По мнению фельдмаршала Монтгомери, "это была бы война против фанатичного и коварного врага, который использовал бы в качестве оружия похищения, убийства и саботаж; против нас сражались бы и женщины, и мужчины, и никто не знал бы, кто друг и кто враг". В конечном счете британцев спасло от разгрома только то, что они быстро ушли из Палестины.
В то время исламский фундаментализм уже существовал, но не играл особой роли. Устраивать теракты "исламисты", возможно, и хотели бы, но еще не умели. Но после поражения арабов появились палестинские террористы. Палестинцы, среди которых были и мусульмане, и христиане, обменивались опытом с ультралевыми организациями, пользовались поддержкой со стороны СССР и некоторых арабских стран. В то же время зависимость от внешней помощи позволяла в определенной мере сдерживать активность палестинских бойцов.
Пока на Ближнем Востоке боролись за влияние коммунисты, сторонники партии Баас и приверженцы Насера (социалисты и националисты), исламский фундаментализм оставался в тени. В некоторых странах власти использовали "исламистов" против марксистов и профсоюзного движения. Американцы и их союзники поддерживали фундаменталистов, чтобы остановить распространение советского влияния в регионе, Израиль - чтобы развалить палестинское сопротивление. Особенно заметная внешняя помощь оказывалась экстремистам, боровшимся против марксистского режима в Южном Йемене и советского присутствия в Афганистане.
Рост фундаментализма
С коммунистической угрозой было покончено после поражения СССР в холодной войне. Влияние арабских националистов и социалистов тоже уменьшилось. Возникший политический вакуум быстро заполнили фундаменталисты. Наиболее радикальные "исламисты" дошли до объявления джихада против властей, якобы не соблюдавших нормы первоначального ислама (на самом деле, эти нормы нередко трактовались фундаменталистами применительно к текущему моменту). Некоторые из экстремистов получили хорошую военную подготовку и участвовали в локальных войнах (сначала в Афганистане, затем в Боснии, Кашмире и Чечне).
Чтобы сбить волну фундаментализма, правящие режимы использовали все возможные средства. В таких странах, как Египет, безжалостно подавлялась любая антигосударственная деятельность под исламскими лозунгами. В данном случае карательные методы оказались эффективными. В Алжире же фундаменталисты действовали легально и добились победы на парламентских выборах. В ответ алжирские власти обратились за помощью к армии, и в стране началась кровопролитная гражданская война. В конечном счете в Алжире также победил карательный подход.
Изощренные методы применялись в Тунисе, где экстремистов ("интегристов") судили в обычных судах и не уничтожали. Особое внимание в этой стране обращали на систему образования. Были исправлены школьные программы, преподавателей-фундаменталистов увольняли. В то же время правящий режим поддерживал демократическую оппозицию, слишком слабую, чтобы реально претендовать на власть.
В Турции, которая стремится войти в единую Европу, фундаменталистов преследовали почти "по-европейски". Турецкий опыт показал, что партия, провозглашающая возврат к ценностям истинного ислама, может побеждать на парламентских выборах. Однако стабильность в стране сохраняется благодаря постоянному контролю со стороны военных, успешно защищающих светский характер режима. Политизация ислама не мешает властям поддерживать отношения с Израилем и США.
Все страны исламского мира, в которых фундаментализм был "поставлен на место", не застрахованы от новых терактов. Однако организовывать их труднее, чем в Европе, так как правящие режимы опираются на мощный карательный аппарат и уверенно используют его против любых попыток дестабилизировать ситуацию.
"Семья" - основа стабильности
В большинстве стран исламского мира реальная власть принадлежит небольшой клике, объединенной семейными и земляческими связями. Так называемые государства-изгои в действительности мало отличаются от своих "демократических" соседей. Как показывает опыт Ливии, они способны договариваться с Западом и не представляют реальной угрозы для стабильности на Ближнем Востоке, в отличие от "исламского интернационала" фанатиков-фундаменталистов.
Намного опаснее вакуум власти, образующийся после разгрома государств-изгоев. Буш-младший добил светский режим в Ираке, обвинив его, в частности, в связях с исламскими фундаменталистами. В результате теперь "исламисты" активно действуют на территории страны. Оккупационная администрация и ее иракские союзники могут сколько угодно говорить о строительстве демократии, однако реальную стабильность, скорее всего, обеспечит появление в Багдаде новой правящей "семьи", возможно, связанной с остатками саддамовского режима. Похожая судьба, вероятно, ждет и Сирию, если, конечно, дело дойдет до американского вторжения и свержения власти партии Баас в этой стране.
Самая тяжелая ситуация сохраняется в Палестине. В отличие от Ирака или Чечни, там нет движения, которое поддерживало бы мирный выход из кризиса. Возможно, "разрулить" ситуацию позволили бы ввод сил ООН, как это произошло на Кипре, и признанный обеими сторонами раздел территории на два государственных образования, включая обмен населением, - по образцу процесса, проводившегося в Европе после Второй мировой войны. Тогда можно было бы обойтись и без "стены Шарона".
Однако в ближайшее время такой вариант кажется маловероятным, и, следовательно, на палестинских территориях сохранится база для подготовки терактов. Кроме Палестины, очагами террористической деятельности в исламском мире еще надолго останутся Кашмир и южные районы Филиппин.
Самая солидная опора фундаменталистов в наши дни находится за пределами исламского мира, в городах Европы и США. В условиях западной демократии мигранты, оторванные от традиционного общества, оказываются легкой добычей для экстремистов. Какими методами можно помешать распространению фундаментализма в странах "Севера", пока неизвестно.
Американский вариант, когда подозрения властей вызывает любой бородатый "гражданин исламской национальности", свидетельствует о склонности к применению карательных методов. Однако трудно сказать, насколько они позволят снизить ущерб от будущих терактов. Еще в 1996 г. чернокожий лидер американской "Нации ислама" Луис Фаррахан заявил: "Бог разрушит Америку руками мусульман". Остается надеяться, что этот прогноз окажется ошибочным.
Более того, после освобождения или оккупации (кому как нравится) Ирака и Афганистана список потенциальных террористов и их целей вырос. В Ираке американцам помогают три десятка стран; в Афганистане ведет борьбу весь блок НАТО, так что ответных терактов можно ждать на территории любого члена альянса.
Кроме удара по поездам в Испании, за последние две недели были совершены нападения на различные объекты в Турции, Ираке и Израиле. Если судить по сообщениям СМИ, можно подумать, что весь исламский мир выступает на стороне террористов, что уже идет война между двумя цивилизациями - западной и исламской.
Возникает вопрос: правильно ли определены участники противостояния? Может быть, ислам, в принципе, неотделим от террора как одной из форм джихада против неверных, в том числе и в России?
Расколотый ислам
На самом деле, единство исламской цивилизации является весьма относительным. Граница между различными течениями в исламе выражена не так четко, как в христианстве, но она все же существует.
Фундаменталисты справедливо утверждают, что колонизаторы приложили руку к обострению противоречий внутри ислама. Однако эти конфликты существовали и без европейского вмешательства. Помимо религиозных различий, колоссальное значение имеют семейные, родовые, племенные или земляческие связи. Исламская солидарность земледельцев и кочевников, курдов и арабов, белых и черных мавританцев теоретически возможна, но для ее появления нужен особо опасный внешний враг ("чужие"), против которого приходится временно объединять силы. Таким врагом, например, были британские и советские войска, вторгшиеся в Афганистан.
Не секрет, что первые теракты на Ближнем Востоке совершались не мусульманами. Например, в конце сороковых годов прошлого века, накануне создания независимого Израиля, британские власти столкнулись с волной еврейского терроризма, причем не только в Палестине, но и в Европе.
В Палестине британцы держали стотысячный контингент, который терял в среднем двух человек ежедневно и не предпринимал решительных мер против террористов, опасаясь полномасштабной войны. По мнению фельдмаршала Монтгомери, "это была бы война против фанатичного и коварного врага, который использовал бы в качестве оружия похищения, убийства и саботаж; против нас сражались бы и женщины, и мужчины, и никто не знал бы, кто друг и кто враг". В конечном счете британцев спасло от разгрома только то, что они быстро ушли из Палестины.
В то время исламский фундаментализм уже существовал, но не играл особой роли. Устраивать теракты "исламисты", возможно, и хотели бы, но еще не умели. Но после поражения арабов появились палестинские террористы. Палестинцы, среди которых были и мусульмане, и христиане, обменивались опытом с ультралевыми организациями, пользовались поддержкой со стороны СССР и некоторых арабских стран. В то же время зависимость от внешней помощи позволяла в определенной мере сдерживать активность палестинских бойцов.
Пока на Ближнем Востоке боролись за влияние коммунисты, сторонники партии Баас и приверженцы Насера (социалисты и националисты), исламский фундаментализм оставался в тени. В некоторых странах власти использовали "исламистов" против марксистов и профсоюзного движения. Американцы и их союзники поддерживали фундаменталистов, чтобы остановить распространение советского влияния в регионе, Израиль - чтобы развалить палестинское сопротивление. Особенно заметная внешняя помощь оказывалась экстремистам, боровшимся против марксистского режима в Южном Йемене и советского присутствия в Афганистане.
Рост фундаментализма
С коммунистической угрозой было покончено после поражения СССР в холодной войне. Влияние арабских националистов и социалистов тоже уменьшилось. Возникший политический вакуум быстро заполнили фундаменталисты. Наиболее радикальные "исламисты" дошли до объявления джихада против властей, якобы не соблюдавших нормы первоначального ислама (на самом деле, эти нормы нередко трактовались фундаменталистами применительно к текущему моменту). Некоторые из экстремистов получили хорошую военную подготовку и участвовали в локальных войнах (сначала в Афганистане, затем в Боснии, Кашмире и Чечне).
Чтобы сбить волну фундаментализма, правящие режимы использовали все возможные средства. В таких странах, как Египет, безжалостно подавлялась любая антигосударственная деятельность под исламскими лозунгами. В данном случае карательные методы оказались эффективными. В Алжире же фундаменталисты действовали легально и добились победы на парламентских выборах. В ответ алжирские власти обратились за помощью к армии, и в стране началась кровопролитная гражданская война. В конечном счете в Алжире также победил карательный подход.
Изощренные методы применялись в Тунисе, где экстремистов ("интегристов") судили в обычных судах и не уничтожали. Особое внимание в этой стране обращали на систему образования. Были исправлены школьные программы, преподавателей-фундаменталистов увольняли. В то же время правящий режим поддерживал демократическую оппозицию, слишком слабую, чтобы реально претендовать на власть.
В Турции, которая стремится войти в единую Европу, фундаменталистов преследовали почти "по-европейски". Турецкий опыт показал, что партия, провозглашающая возврат к ценностям истинного ислама, может побеждать на парламентских выборах. Однако стабильность в стране сохраняется благодаря постоянному контролю со стороны военных, успешно защищающих светский характер режима. Политизация ислама не мешает властям поддерживать отношения с Израилем и США.
Все страны исламского мира, в которых фундаментализм был "поставлен на место", не застрахованы от новых терактов. Однако организовывать их труднее, чем в Европе, так как правящие режимы опираются на мощный карательный аппарат и уверенно используют его против любых попыток дестабилизировать ситуацию.
"Семья" - основа стабильности
В большинстве стран исламского мира реальная власть принадлежит небольшой клике, объединенной семейными и земляческими связями. Так называемые государства-изгои в действительности мало отличаются от своих "демократических" соседей. Как показывает опыт Ливии, они способны договариваться с Западом и не представляют реальной угрозы для стабильности на Ближнем Востоке, в отличие от "исламского интернационала" фанатиков-фундаменталистов.
Намного опаснее вакуум власти, образующийся после разгрома государств-изгоев. Буш-младший добил светский режим в Ираке, обвинив его, в частности, в связях с исламскими фундаменталистами. В результате теперь "исламисты" активно действуют на территории страны. Оккупационная администрация и ее иракские союзники могут сколько угодно говорить о строительстве демократии, однако реальную стабильность, скорее всего, обеспечит появление в Багдаде новой правящей "семьи", возможно, связанной с остатками саддамовского режима. Похожая судьба, вероятно, ждет и Сирию, если, конечно, дело дойдет до американского вторжения и свержения власти партии Баас в этой стране.
Самая тяжелая ситуация сохраняется в Палестине. В отличие от Ирака или Чечни, там нет движения, которое поддерживало бы мирный выход из кризиса. Возможно, "разрулить" ситуацию позволили бы ввод сил ООН, как это произошло на Кипре, и признанный обеими сторонами раздел территории на два государственных образования, включая обмен населением, - по образцу процесса, проводившегося в Европе после Второй мировой войны. Тогда можно было бы обойтись и без "стены Шарона".
Однако в ближайшее время такой вариант кажется маловероятным, и, следовательно, на палестинских территориях сохранится база для подготовки терактов. Кроме Палестины, очагами террористической деятельности в исламском мире еще надолго останутся Кашмир и южные районы Филиппин.
Самая солидная опора фундаменталистов в наши дни находится за пределами исламского мира, в городах Европы и США. В условиях западной демократии мигранты, оторванные от традиционного общества, оказываются легкой добычей для экстремистов. Какими методами можно помешать распространению фундаментализма в странах "Севера", пока неизвестно.
Американский вариант, когда подозрения властей вызывает любой бородатый "гражданин исламской национальности", свидетельствует о склонности к применению карательных методов. Однако трудно сказать, насколько они позволят снизить ущерб от будущих терактов. Еще в 1996 г. чернокожий лидер американской "Нации ислама" Луис Фаррахан заявил: "Бог разрушит Америку руками мусульман". Остается надеяться, что этот прогноз окажется ошибочным.
