Отец Илия родился в г. Курске, в 1829 году, в простой и благочестивой семье местных мещан - Алексия и Олимпиады Чеботаревых. С раннего детства обнаружил особенную любовь к посещению храма Божия и к слушанию священных книг, в особенности житий святых подвижников. Выучился читать и немного писать дома, при помощи своих родителей. С 7-летнего возраста стал помогать родителям в их занятии - торговле.
Юный Иоанн (так был он наречен во святом Крещении) благодаря благочестивым семейным порядкам был чужд греховных наклонностей, развлечений избегал. Уже в этом возрасте у него зародилось горячее желание оставить мир и посвятить себя иноческой жизни.
Когда Иоанну исполнилось 24 года, он ходил в Киев на поклонение почивающим там угодникам Божиим. Всматривался в жизнь киевских обителей и остался неудовлетворенным ею из-за массы паломников и всегдашней сутолоки.
Вскоре по возвращении родители его умерли. Имея постоянно перед собой цель к уединенной жизни, он не стал связываться родительским наследием, а счел целесообразным прекратить все торговые дела, что требовало немалого времени. Чтобы не оставаться праздным в этот период, он поступил приказчиком к одному курскому купцу, на коей должности дела вел весьма удачно. В свободное от служебных занятий время Иоанн Чеботарев продолжал усердно заниматься чтением священных и подвижнических книг, в воскресные и праздничные дни непременно ходил в храм, всегда вел себя просто и в обращении был кротким.
Хозяин, благодарный Чеботареву за его успехи по службе, предложил ему руку своей дочери. Однако тот, из опасения быть связанным мирскими узами, отклонил предложение как бы на время и принял решительные меры к тому, чтобы как можно скорее расстаться с мирской жизнью.
Избрав для себя строгий и удаленный Валаамский монастырь, Иоанн Чеботарев прибыл туда 4 января 1862 года, когда ему было 32 года от рождения. Сразу был принят в число послушников и назначен на послушание при самом монастыре. Через 2 года, а именно 13 января 1864 года, он был принят в братство монастыря и вскоре после этого облечен в рясофор без пострижения. С самого начала монастырской жизни Иоанн вступил под руководство знаменитого настоятеля Валаамского монастыря и опытного старца игумена Дамаскина.
У него Иоанн, будучи уже рясофорным послушником, стал проситься на пустынное уединение. Видя его неуклонное намерение, игумен Дамаскиан назначил его на остров святого Сергия, находящийся от монастыря на расстоянии 18 верст. Здесь Иоанн положил начало своим уединенным подвигам, здесь открылась его горячая ревность по Богу. Однако на острове пробыл недолго и вернулся на монастырские послушания, с любовью читал книги и строго выполнял келейное правило.
В 1871 году 24 апреля Иоанн Чеботарев пострижен в мантию с именем Иоанникия. С принятием монашеского образа он увеличил подвиги молитвы и самоотвержения. Вскоре же был назначен пономарем при церкви преподобных Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев. На этом послушании он состоял около 5 лет и после этого переведен на жительство в скит преподобного Авраамия Ростовского, что в 7 верстах от монастыря. Здесь под его руководством находилось несколько человек монастырской братии для занятий по хозяйству.
Отец Иоанникий отличался строгостью жизни, и хотя он всячески старался скрыть это, о нем все отзывались как о подвижнике и потому относились с уважением. В церкви и трапезной чтение и пение слушал всегда внимательно. Неся сам череду чтения, читал хорошо, внятно и с большим вниманием, иногда до сердечного умиления.
В скиту целые дни трудился на послушаниях, имея молитву в устах и сердце. Скитская и монастырская братия относилась к нему с особенною любовью, находя в нем наставника в духовной жизни и утешителя в скорбях.
Отец Иоанникий как сам к себе чрезмерно был строг, так требовал этого и от других. А потому в скиту, находящемся под его руководством, царило благочиние и мир.
Однажды, при корчевании пней в скитском лесу, отец Иоанникий надорвался и получил грыжу, которою потом страдал до конца жизни. Оправившись немного от болезни, он пожелал перейти в другой скит, более строгий по уставу. На это последовало благословение с назначением в скит в честь Коневской иконы Божией Матери.
В этом скиту о. Иоанникий усугубил подвижнические труды. Пища здесь полагалась самая постная, часто безъелейная: овощи; рыбы же или молочного не дозволялось даже в самые великие праздники.
Несмотря на болезнь, усиливающуюся к старости, несмотря на ослабевание телесных сил, о. Иоанникий по особому благословению своих духовных отцов игуменов Дамаскина и Иоанафана полагал ежедневно очень много поклонов - поясных тысячи, а земных - сотни. Ввиду того, что в скитах церковное богослужение бывает редко, то он ежедневно правил полную службу келейно. Наконец, болезнь совершенно обессилила его, и ввиду этого с 23 сентября 1891 года о. Иоанникий зачислен за штат. В этих условиях он счел благовременным принять великий ангельский образ. 16 января 1892 года последовало пострижение его в схиму с именем Илии, ровно через 30 лет жизни на Валааме.
Приобретение молитвенного духа составляло главнейший его подвиг. Но о. Илия был украшен и телесным подвигом. Никто не знал, когда и как он спал: никакого ложа в его келье не было. Потом выяснилось, что спал он в сенях на дровах. Одевался очень просто и легко, даже в холодное время.
Ему предлагался священный сан, но он по смирению решительно отказался от него, не желая оставлять пустынное житие.
Вскоре о. Илия перешел в еще более строгий скит Иоанна Предтечи на острове. Все условия здесь были чисто пустыннические, а устав постнический. Это-то и влекло сюда подвижника-пустыннолюбца, который вошел уже в старческий возраст. Старец о. Илия был постоянно углублен в духовное делание, в молитвенный подвиг, сторонился суетного, избегал малейшей возможности употребить время впустую.
На последок дней его, в конце 1893 года, Господь переселил о. Илию с Валаама в Сибирский край, именно в Верхотурский Николаевский монастырь. Причиной столь неожиданной перемены стало то, что в означенном монастыре указом Священного Синода от 4 октября 1893 года штатный устав сменялся на общежительный. Но т. к. для водворения новых порядков нужны были опытные в этом люди, то одновременно с указом в Верхотурский монастырь назначен был настоятелем иеромонах Валаамского монастыря Иов с возведением в сан архимандрита. Последний испросил себе в поддержку еще некоторых валаамских монахов, опытных в деле благоустройства обители в материальном и духовном отношении, и в их числе был приглашен схимонах Илия.
В Верхотурском монастыре о. Илия по-прежнему стремился к совершенному уединению. Первоначально поместился он в нижнем этаже в форме пещеры одного из монастырских домов, затем перешел в юго-восточную башню монастырской стены.
Скоро старец Илия стал принимать множество посетителей, которые, поначалу привлекаясь неслышанным в здешних краях именем "схимника" , стали все больше приходить к нему за словами назидания, благодатность коих быстро всеми почувствовалась. При этом о. Илия нес монастырское послушание при святых мощах Праведного Симеона.
Многолюдное беспрерывное посещение его кельи совсем расстроило его безмолвие, и поэтому он испросил благословение архимандрита Иова на поселение в лесу, неподалеку от монастырской Октайской заимки, что в 8 верстах от монастыря, где и стал проживать в совершенном одиночестве в лесной келье. Однако блаженной тишиной о. Илия пользовался недолго. По причине близости к заимке тракта, по которому в Верхотурье следовало большинство паломников, а также по неотступности посетителей из самого города, он вновь лишился любимого спокойствия. И здесь о. Илия продолжал духовно окормлять обращавшихся к нему.
Из лесной пустыни старец выбывал в монастырь только на праздники, для приобщения святых Христовых Тайн. Но и в это короткое время не был избавлен от просителей духовного наставления.
Между тем, годы брали свое и болезнь, некогда полученная на Валааме, все более и более стала тревожить его. Своему ученику-пустыннику, старцу Евдокиму Пленкину, он чаще стал жаловаться на упадок сил и о том, где бы возможно найти более спокойное уединение. Ученик пригласил старца Илию в свою, более удаленную пустыню, в глухом и труднопроходимом лесу, на озере, на расстоянии более 20 верст от Верхотурья. С прискорбием и нежеланием было встречено известие о переходе духовного отца в недоступное место, который совершился 17 августа 1896 года. Местность пришлась по душе о. Илие. Келья его от кельи старца Евдокима отстояла на расстоянии полутора верст. Из этой дальней пустыни он ходил в Верхотурье для Причастия каждые три недели.
Несмотря на слабость сил, схимонах Илия непрестанно держал строгое молитвенное правило, хотя временами в связи с переездами и болезнью вынужден был сокращать его. Пищею для подвижников служили сухари с водою, иногда картошка, чай.
Но и в этом удаленном лесу безмолвие продолжалось не более полугода, снова стали навещать посетители, которых не останавливала ни дальность пути, ни погода, ни непроходимость мест. Другие обращались к старцу письменно.
Наконец, слабое состояние подвижника побудило настоятеля монастыря игумена Арефу, также приехавшего в числе упомянутой группы, сделать предложение о переходе на постоянное жительство в монастырь. Бывшая его Октайская келия была перевезена в монастырскую рощу, вблизи братского кладбища и вдали от монастырских зданий и обнесена глухим забором. Этот переход о. Илия совершил летом 1899 года. Его последствием стало резкое увеличение посетителей, которые положительно осаждали его келью-особняк. Насколько позволяли силы, о. Илия старался удовлетворять каждого, а также не прекращал отвечать на письма своих учеников и учениц.
Вместе с тем он увеличил молитвенное правило, умножил число поклонов до 3000 в ночь: в сотне 80 поясных и 20 земных. В церковь ходил очень часто - когда позволяли силы. Притом работал физически: колол дрова, наблюдал за огородом и прочее (на единственной его фотографии прижизненной он стоит с лопатой). Любимым его изречением было: "Помяни последняя твоя, и во веки не согрешиши".
В конце 1900 года болезнь у него настолько усилилась, что ом почти перестал принимать посетителей и бывать в храме. Когда болезнь приковала о. Илию ко одру, он стал часто приобщаться святых Христовых Тайн. Преподобный игумен Арефа ежедневно навещал больного.
30 ноября 1900 года к удивлению всех о. Илия принимал свободно в своей келий всех желающих. Причастился Святых Даров с особенным чувством. Был весел, радостен и, хотя был слаб, разговаривал со всеми свободно. Вечером силы стали покидать его. Он совершенно спокойно выслушал отходную молитву, затем в присутствии о. Арефы, некоторых монастырских братии и близких, как бы засыпая, стал тихо кончаться, вздохнул и почил мирной кончиной праведника - в 8 ч. 30 мин. того же 30 ноября, имея 70 лет от роду и после 38-летней иноческой жизни.
Похоронен он был за алтарем кладбищенского монастырского храма святого мученика Неофита с южной стороны. Ныне честные останки преподобного Илии пребывают в Преображенском храме монастыря.
Информационное агентство Екатеринбургской епархии
Юный Иоанн (так был он наречен во святом Крещении) благодаря благочестивым семейным порядкам был чужд греховных наклонностей, развлечений избегал. Уже в этом возрасте у него зародилось горячее желание оставить мир и посвятить себя иноческой жизни.
Когда Иоанну исполнилось 24 года, он ходил в Киев на поклонение почивающим там угодникам Божиим. Всматривался в жизнь киевских обителей и остался неудовлетворенным ею из-за массы паломников и всегдашней сутолоки.
Вскоре по возвращении родители его умерли. Имея постоянно перед собой цель к уединенной жизни, он не стал связываться родительским наследием, а счел целесообразным прекратить все торговые дела, что требовало немалого времени. Чтобы не оставаться праздным в этот период, он поступил приказчиком к одному курскому купцу, на коей должности дела вел весьма удачно. В свободное от служебных занятий время Иоанн Чеботарев продолжал усердно заниматься чтением священных и подвижнических книг, в воскресные и праздничные дни непременно ходил в храм, всегда вел себя просто и в обращении был кротким.
Хозяин, благодарный Чеботареву за его успехи по службе, предложил ему руку своей дочери. Однако тот, из опасения быть связанным мирскими узами, отклонил предложение как бы на время и принял решительные меры к тому, чтобы как можно скорее расстаться с мирской жизнью.
Избрав для себя строгий и удаленный Валаамский монастырь, Иоанн Чеботарев прибыл туда 4 января 1862 года, когда ему было 32 года от рождения. Сразу был принят в число послушников и назначен на послушание при самом монастыре. Через 2 года, а именно 13 января 1864 года, он был принят в братство монастыря и вскоре после этого облечен в рясофор без пострижения. С самого начала монастырской жизни Иоанн вступил под руководство знаменитого настоятеля Валаамского монастыря и опытного старца игумена Дамаскина.
У него Иоанн, будучи уже рясофорным послушником, стал проситься на пустынное уединение. Видя его неуклонное намерение, игумен Дамаскиан назначил его на остров святого Сергия, находящийся от монастыря на расстоянии 18 верст. Здесь Иоанн положил начало своим уединенным подвигам, здесь открылась его горячая ревность по Богу. Однако на острове пробыл недолго и вернулся на монастырские послушания, с любовью читал книги и строго выполнял келейное правило.
В 1871 году 24 апреля Иоанн Чеботарев пострижен в мантию с именем Иоанникия. С принятием монашеского образа он увеличил подвиги молитвы и самоотвержения. Вскоре же был назначен пономарем при церкви преподобных Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев. На этом послушании он состоял около 5 лет и после этого переведен на жительство в скит преподобного Авраамия Ростовского, что в 7 верстах от монастыря. Здесь под его руководством находилось несколько человек монастырской братии для занятий по хозяйству.
Отец Иоанникий отличался строгостью жизни, и хотя он всячески старался скрыть это, о нем все отзывались как о подвижнике и потому относились с уважением. В церкви и трапезной чтение и пение слушал всегда внимательно. Неся сам череду чтения, читал хорошо, внятно и с большим вниманием, иногда до сердечного умиления.
В скиту целые дни трудился на послушаниях, имея молитву в устах и сердце. Скитская и монастырская братия относилась к нему с особенною любовью, находя в нем наставника в духовной жизни и утешителя в скорбях.
Отец Иоанникий как сам к себе чрезмерно был строг, так требовал этого и от других. А потому в скиту, находящемся под его руководством, царило благочиние и мир.
Однажды, при корчевании пней в скитском лесу, отец Иоанникий надорвался и получил грыжу, которою потом страдал до конца жизни. Оправившись немного от болезни, он пожелал перейти в другой скит, более строгий по уставу. На это последовало благословение с назначением в скит в честь Коневской иконы Божией Матери.
В этом скиту о. Иоанникий усугубил подвижнические труды. Пища здесь полагалась самая постная, часто безъелейная: овощи; рыбы же или молочного не дозволялось даже в самые великие праздники.
Несмотря на болезнь, усиливающуюся к старости, несмотря на ослабевание телесных сил, о. Иоанникий по особому благословению своих духовных отцов игуменов Дамаскина и Иоанафана полагал ежедневно очень много поклонов - поясных тысячи, а земных - сотни. Ввиду того, что в скитах церковное богослужение бывает редко, то он ежедневно правил полную службу келейно. Наконец, болезнь совершенно обессилила его, и ввиду этого с 23 сентября 1891 года о. Иоанникий зачислен за штат. В этих условиях он счел благовременным принять великий ангельский образ. 16 января 1892 года последовало пострижение его в схиму с именем Илии, ровно через 30 лет жизни на Валааме.
Приобретение молитвенного духа составляло главнейший его подвиг. Но о. Илия был украшен и телесным подвигом. Никто не знал, когда и как он спал: никакого ложа в его келье не было. Потом выяснилось, что спал он в сенях на дровах. Одевался очень просто и легко, даже в холодное время.
Ему предлагался священный сан, но он по смирению решительно отказался от него, не желая оставлять пустынное житие.
Вскоре о. Илия перешел в еще более строгий скит Иоанна Предтечи на острове. Все условия здесь были чисто пустыннические, а устав постнический. Это-то и влекло сюда подвижника-пустыннолюбца, который вошел уже в старческий возраст. Старец о. Илия был постоянно углублен в духовное делание, в молитвенный подвиг, сторонился суетного, избегал малейшей возможности употребить время впустую.
На последок дней его, в конце 1893 года, Господь переселил о. Илию с Валаама в Сибирский край, именно в Верхотурский Николаевский монастырь. Причиной столь неожиданной перемены стало то, что в означенном монастыре указом Священного Синода от 4 октября 1893 года штатный устав сменялся на общежительный. Но т. к. для водворения новых порядков нужны были опытные в этом люди, то одновременно с указом в Верхотурский монастырь назначен был настоятелем иеромонах Валаамского монастыря Иов с возведением в сан архимандрита. Последний испросил себе в поддержку еще некоторых валаамских монахов, опытных в деле благоустройства обители в материальном и духовном отношении, и в их числе был приглашен схимонах Илия.
В Верхотурском монастыре о. Илия по-прежнему стремился к совершенному уединению. Первоначально поместился он в нижнем этаже в форме пещеры одного из монастырских домов, затем перешел в юго-восточную башню монастырской стены.
Скоро старец Илия стал принимать множество посетителей, которые, поначалу привлекаясь неслышанным в здешних краях именем "схимника" , стали все больше приходить к нему за словами назидания, благодатность коих быстро всеми почувствовалась. При этом о. Илия нес монастырское послушание при святых мощах Праведного Симеона.
Многолюдное беспрерывное посещение его кельи совсем расстроило его безмолвие, и поэтому он испросил благословение архимандрита Иова на поселение в лесу, неподалеку от монастырской Октайской заимки, что в 8 верстах от монастыря, где и стал проживать в совершенном одиночестве в лесной келье. Однако блаженной тишиной о. Илия пользовался недолго. По причине близости к заимке тракта, по которому в Верхотурье следовало большинство паломников, а также по неотступности посетителей из самого города, он вновь лишился любимого спокойствия. И здесь о. Илия продолжал духовно окормлять обращавшихся к нему.
Из лесной пустыни старец выбывал в монастырь только на праздники, для приобщения святых Христовых Тайн. Но и в это короткое время не был избавлен от просителей духовного наставления.
Между тем, годы брали свое и болезнь, некогда полученная на Валааме, все более и более стала тревожить его. Своему ученику-пустыннику, старцу Евдокиму Пленкину, он чаще стал жаловаться на упадок сил и о том, где бы возможно найти более спокойное уединение. Ученик пригласил старца Илию в свою, более удаленную пустыню, в глухом и труднопроходимом лесу, на озере, на расстоянии более 20 верст от Верхотурья. С прискорбием и нежеланием было встречено известие о переходе духовного отца в недоступное место, который совершился 17 августа 1896 года. Местность пришлась по душе о. Илие. Келья его от кельи старца Евдокима отстояла на расстоянии полутора верст. Из этой дальней пустыни он ходил в Верхотурье для Причастия каждые три недели.
Несмотря на слабость сил, схимонах Илия непрестанно держал строгое молитвенное правило, хотя временами в связи с переездами и болезнью вынужден был сокращать его. Пищею для подвижников служили сухари с водою, иногда картошка, чай.
Но и в этом удаленном лесу безмолвие продолжалось не более полугода, снова стали навещать посетители, которых не останавливала ни дальность пути, ни погода, ни непроходимость мест. Другие обращались к старцу письменно.
Наконец, слабое состояние подвижника побудило настоятеля монастыря игумена Арефу, также приехавшего в числе упомянутой группы, сделать предложение о переходе на постоянное жительство в монастырь. Бывшая его Октайская келия была перевезена в монастырскую рощу, вблизи братского кладбища и вдали от монастырских зданий и обнесена глухим забором. Этот переход о. Илия совершил летом 1899 года. Его последствием стало резкое увеличение посетителей, которые положительно осаждали его келью-особняк. Насколько позволяли силы, о. Илия старался удовлетворять каждого, а также не прекращал отвечать на письма своих учеников и учениц.
Вместе с тем он увеличил молитвенное правило, умножил число поклонов до 3000 в ночь: в сотне 80 поясных и 20 земных. В церковь ходил очень часто - когда позволяли силы. Притом работал физически: колол дрова, наблюдал за огородом и прочее (на единственной его фотографии прижизненной он стоит с лопатой). Любимым его изречением было: "Помяни последняя твоя, и во веки не согрешиши".
В конце 1900 года болезнь у него настолько усилилась, что ом почти перестал принимать посетителей и бывать в храме. Когда болезнь приковала о. Илию ко одру, он стал часто приобщаться святых Христовых Тайн. Преподобный игумен Арефа ежедневно навещал больного.
30 ноября 1900 года к удивлению всех о. Илия принимал свободно в своей келий всех желающих. Причастился Святых Даров с особенным чувством. Был весел, радостен и, хотя был слаб, разговаривал со всеми свободно. Вечером силы стали покидать его. Он совершенно спокойно выслушал отходную молитву, затем в присутствии о. Арефы, некоторых монастырских братии и близких, как бы засыпая, стал тихо кончаться, вздохнул и почил мирной кончиной праведника - в 8 ч. 30 мин. того же 30 ноября, имея 70 лет от роду и после 38-летней иноческой жизни.
Похоронен он был за алтарем кладбищенского монастырского храма святого мученика Неофита с южной стороны. Ныне честные останки преподобного Илии пребывают в Преображенском храме монастыря.
Информационное агентство Екатеринбургской епархии
 СПЖ кв.jpg)
