Легендарный Нестор, летописец из Киево-Печерского монастыря, в свое время задался вопросом: "Откуда есть пошла Русская земля?" Похоже, председателя Европейского конвента Валери Жискар д"Эстена, работавшего над преамбулой европейской Конституции, мучает схожая проблема, но касается она происхождения европейской цивилизации. Но, как и в случае Нестора, вопрос д"Эстэна остался без ответа.
Церковные организации от Святого Престола до Московской Патриархии, в частности, в письме председателя Отдела внешних церковных связей митрополита Кирилла предлагали, чтобы в преамбуле европейской Конституции непременно фигурировало указание на "христианские корни Европы". Конечно, никто не спорит, что без христианства не имело бы смысла вообще говорить о европейской цивилизации. Но поскольку оно "есть пошло" от иудаизма, то, разумеется, многие стали говорить уже не просто о "христианских", но и "иудео-христианских" корнях Европы.
Таким образом, разговор о религиозных корнях Европы расширяется. Но как быть с классическим, греко-римским наследием? Чем была бы Европа без Аристотеля и Платона, без Цицерона и Тацита? В Древней Греции, в Афинах родилась демократия. Следовательно, и греко-римский мир должен был бы найти свое отражение в преамбуле Конституции наряду с христианством.
Отзывы ведущих политических деятелей Европы о новой Конституции в целом положительны. Министр иностранных дел Германии Йошка Фишер, например, считает, что она "заслуживает, чтобы ее назвали исторической". Но объявились и критики: председатель Европейской комиссии Романо Проди высказал мнение, что у европейской Конституции "не хватает смелого видения будущего, не хватает амбиций". Особенно острая критика поступила от ватиканских кругов: генеральный секретарь Совета Конференции католических епископов Европы монсеньер Альдо Джордано заявил: "Мы очень разочарованы не тем, что написано в Конституции, а тем, что в ней не написано".
Одной из тем острой дискуссии оказалось наследие античного мира. Для многих он был попросту синонимом рабства, имперской политики (бесчисленные войны Рима) и варварства (например, пресловутые гладиаторские бои). Другие обращали внимание на то, что вклад христианства в европейскую цивилизацию тоже не всегда был, мягко говоря, положительным. Не стоит забывать о нетерпимости, враждебности к науке (дело Галилео Галилея), инквизиции, сожжении ведьм и еретиков (Джордано Бруно, а в России протопопа Аввакума). Кроме того, подчеркивали критики, именно те ценности, которыми европейская цивилизация гордится больше всего, возникли и утвердились в противостоянии, а порой и в жестокой борьбе с Церквами. К ним относится свобода мысли и слова, свобода печати и в конечном итоге свобода совести и вероисповедания. Все это - плоды Французской революции 1789 г., эпохи Просвещения, философии Вольтера и Дидро. Напрашивается мысль, что необходимо упомянуть и об этом в преамбуле европейской Конституции, и именно за это высказался Жискар д"Эстэн при обсуждении первоначального варианта проекта.
Но тут появились скептики, напомнившие, что и Просвещение не без греха. От него пошли утопические идеи Нового времени - в частности, что наука решит все проблемы, а тогда-то якобы можно создать "рациональное" общество на "научной" основе и сотворить "нового человека", стремящегося к "светлому будущему". Попытка построить единственно совершенное и справедливое общество привела к фашизму и коммунизму. А чрезмерная вера в науку и прогресс подарила нам загрязнение среды обитания, парниковый эффект и прочие бесчисленные экологические катастрофы.
В результате в преамбуле европейской Конституции не оказалось прямого указания ни на христианство, ни на античную культуру, ни на Просвещение. Осталась лишь вялая деепричастная формулировка: "Вдохновляясь культурным, религиозным и гуманистическим наследием Европы...", а сам текст предваряет цитата из книги древнегреческого историка Фукидида: "Наш строй называется демократией, потому что власть не в руках меньшинства, а у самого широкого круга граждан".
В таком виде проект Конституции и был принят за основу на саммите ЕС в Салониках. Между тем четыре государства Европы с преобладающим католическим населением - Италия, Испания, Португалия и Польша - все-таки потребовали внесения в проект Конституции упоминания о христианстве. Так что этот вопрос остается открытым для дискуссий, которые пока решено отложить до осени.
Многие скажут, что преамбула - не самая важная часть проекта Евроконституции, которая, прежде чем вступить в силу, должна пройти еще несколько этапов обсуждения и голосования. Важнее то, что Конституция придаст более широкие полномочия Европарламенту, укрепит позицию Еврокомиссии, сократит бюрократизм в процессе принятия решений и т.д. Конечно, все это верно, но спор вокруг преамбулы и "исторических корней" Европы показал слабую сторону Европейского союза. Евросоюз ведет себя как государство, хотя государством не является.
Наличие единой валюты само по себе не может обеспечить государственного суверенитета. До тех пор, пока не сложится единый европейский менталитет, одной Конституции не достаточно. Кроме того, просто неясно, где начинается и где заканчивается Европа. Часто цитируемая фраза де Голля о "Европе от Атлантики до Урала" лишена смысла: на Востоке от Урала живет тот же народ, что и на Западе от него. Уж лучше тогда говорить о Европе от Лиссабона до Владивостока.
Европа остается коалицией разных стран. Их многое объединяет, но многое и разделяет. У них нет даже общих интересов, как показали разногласия по поводу войны в Ираке. Значит ли это, что Европейский союз обречен на провал, что "европейское единство" - лишь благое намерение, утопическая мечта? Конечно, нет, но это значит, что строительство по-настоящему единой Европы, с единым европейским сознанием будет значительно более длительным процессом, чем многие себе представляют.
Церковные организации от Святого Престола до Московской Патриархии, в частности, в письме председателя Отдела внешних церковных связей митрополита Кирилла предлагали, чтобы в преамбуле европейской Конституции непременно фигурировало указание на "христианские корни Европы". Конечно, никто не спорит, что без христианства не имело бы смысла вообще говорить о европейской цивилизации. Но поскольку оно "есть пошло" от иудаизма, то, разумеется, многие стали говорить уже не просто о "христианских", но и "иудео-христианских" корнях Европы.
Таким образом, разговор о религиозных корнях Европы расширяется. Но как быть с классическим, греко-римским наследием? Чем была бы Европа без Аристотеля и Платона, без Цицерона и Тацита? В Древней Греции, в Афинах родилась демократия. Следовательно, и греко-римский мир должен был бы найти свое отражение в преамбуле Конституции наряду с христианством.
Отзывы ведущих политических деятелей Европы о новой Конституции в целом положительны. Министр иностранных дел Германии Йошка Фишер, например, считает, что она "заслуживает, чтобы ее назвали исторической". Но объявились и критики: председатель Европейской комиссии Романо Проди высказал мнение, что у европейской Конституции "не хватает смелого видения будущего, не хватает амбиций". Особенно острая критика поступила от ватиканских кругов: генеральный секретарь Совета Конференции католических епископов Европы монсеньер Альдо Джордано заявил: "Мы очень разочарованы не тем, что написано в Конституции, а тем, что в ней не написано".
Одной из тем острой дискуссии оказалось наследие античного мира. Для многих он был попросту синонимом рабства, имперской политики (бесчисленные войны Рима) и варварства (например, пресловутые гладиаторские бои). Другие обращали внимание на то, что вклад христианства в европейскую цивилизацию тоже не всегда был, мягко говоря, положительным. Не стоит забывать о нетерпимости, враждебности к науке (дело Галилео Галилея), инквизиции, сожжении ведьм и еретиков (Джордано Бруно, а в России протопопа Аввакума). Кроме того, подчеркивали критики, именно те ценности, которыми европейская цивилизация гордится больше всего, возникли и утвердились в противостоянии, а порой и в жестокой борьбе с Церквами. К ним относится свобода мысли и слова, свобода печати и в конечном итоге свобода совести и вероисповедания. Все это - плоды Французской революции 1789 г., эпохи Просвещения, философии Вольтера и Дидро. Напрашивается мысль, что необходимо упомянуть и об этом в преамбуле европейской Конституции, и именно за это высказался Жискар д"Эстэн при обсуждении первоначального варианта проекта.
Но тут появились скептики, напомнившие, что и Просвещение не без греха. От него пошли утопические идеи Нового времени - в частности, что наука решит все проблемы, а тогда-то якобы можно создать "рациональное" общество на "научной" основе и сотворить "нового человека", стремящегося к "светлому будущему". Попытка построить единственно совершенное и справедливое общество привела к фашизму и коммунизму. А чрезмерная вера в науку и прогресс подарила нам загрязнение среды обитания, парниковый эффект и прочие бесчисленные экологические катастрофы.
В результате в преамбуле европейской Конституции не оказалось прямого указания ни на христианство, ни на античную культуру, ни на Просвещение. Осталась лишь вялая деепричастная формулировка: "Вдохновляясь культурным, религиозным и гуманистическим наследием Европы...", а сам текст предваряет цитата из книги древнегреческого историка Фукидида: "Наш строй называется демократией, потому что власть не в руках меньшинства, а у самого широкого круга граждан".
В таком виде проект Конституции и был принят за основу на саммите ЕС в Салониках. Между тем четыре государства Европы с преобладающим католическим населением - Италия, Испания, Португалия и Польша - все-таки потребовали внесения в проект Конституции упоминания о христианстве. Так что этот вопрос остается открытым для дискуссий, которые пока решено отложить до осени.
Многие скажут, что преамбула - не самая важная часть проекта Евроконституции, которая, прежде чем вступить в силу, должна пройти еще несколько этапов обсуждения и голосования. Важнее то, что Конституция придаст более широкие полномочия Европарламенту, укрепит позицию Еврокомиссии, сократит бюрократизм в процессе принятия решений и т.д. Конечно, все это верно, но спор вокруг преамбулы и "исторических корней" Европы показал слабую сторону Европейского союза. Евросоюз ведет себя как государство, хотя государством не является.
Наличие единой валюты само по себе не может обеспечить государственного суверенитета. До тех пор, пока не сложится единый европейский менталитет, одной Конституции не достаточно. Кроме того, просто неясно, где начинается и где заканчивается Европа. Часто цитируемая фраза де Голля о "Европе от Атлантики до Урала" лишена смысла: на Востоке от Урала живет тот же народ, что и на Западе от него. Уж лучше тогда говорить о Европе от Лиссабона до Владивостока.
Европа остается коалицией разных стран. Их многое объединяет, но многое и разделяет. У них нет даже общих интересов, как показали разногласия по поводу войны в Ираке. Значит ли это, что Европейский союз обречен на провал, что "европейское единство" - лишь благое намерение, утопическая мечта? Конечно, нет, но это значит, что строительство по-настоящему единой Европы, с единым европейским сознанием будет значительно более длительным процессом, чем многие себе представляют.
 СПЖ кв.jpg)
