Убийство Г.Распутина: британский след

97 лет назад, в ночь на 17/30 декабря 1916 года заговорщиками был убит друг Царской семьи Григорий Ефимович Распутин. Как известно, в этом преступлении, позже справедливо названном одним из его участников - депутатом Государственной думы В.М.Пуришкевичем «первым выстрелом революции», также приняли участие молодой князь Феликс Юсупов, Великий князь Дмитрий Павлович, поручик Сергей Сухотин, доктор Станислав Лазоверт, а в роли «консультанта» выступил один из видных деятелей кадетской партии Василий Маклаков.

В рамках этого небольшого очерка не будем останавливаться на всех аспектах этой трагической, криминальной и во многом сфальсифицированной истории, а коснемся лишь одного из сюжетов, который в последние годы все чаще и чаще обращает на себя внимание исследователей. Речь идет о т.н. «британском следе» в этом преступлении.

Сразу же разочаруем некоторых читателей: доказательств, которые бы бесспорно свидетельствовали в пользу того, что Г.Распутин был убит именно англичанами - нет, несмотря на то, что об этом как о доказанном факте заявляют некоторые писатели и публицисты. Но абсолютно доказанным является соучастие в этом преступлении представителей английской дипломатической миссии в Петрограде и лиц, связанных с британской разведкой.

Репортер «The Times» Роберт Вильтон (впоследствии участник расследования цареубийства в Екатеринбурге и автор книги «Последние дни Романовых») практически сразу же был проинформирован об устранении заговорщиками Г.Распутина. Как записал 17/30 декабря в своем дневнике представитель английского командования в русской Ставке генерал Дж. Хэнбери-Вильямс, ему в гостиничный номер «Астории» позвонил Вильтон, сказавший следующую фразу: «Они добрались до него, генерал». «Это был конец Распутина», - сразу понял слова своего собеседника Хэнбери-Вильямс. А уже в 1930-е годы офицер британской разведки Локер-Лампсон, вызванный в качестве свидетеля на процесс между княгиней Юсуповой и одной кинематографической фирмой, экранизировавшей это преступление, также показал, что он знал о готовящемся убийстве Распутина.

В свою очередь, глава английской военно-разведывательной миссии в России полковник Самюэль Хор оставил в своих воспоминаниях довольно интересные свидетельства. По его словам, он был «глубоко тронут», когда 19 ноября 1916 г. Пуришкевич, обрушившись с думской кафедры на «темные силы», развернулся к ложе дипломатов-союзников и поприветствовал их, а затем и лично посетил их ложу, пожав послам руку. Если верить Хору, то чуть позже, Пуришкевич нанес ему визит, в ходе которого рассказал об «истинном» влиянии Распутина и сообщил о намерении устранить его, но британский дипломат, якобы, лишь побеседовал с ним на эту тему. Была ли это «просто беседа» или нечто большее, едва ли когда-нибудь удастся достоверно узнать, но сам факт, что такая беседа состоялась, уже примечателен - англичане как минимум знали о планах заговорщиках и сочувствовали им.

Посвящен в заговор был и близкий друг Ф.Юсупова офицер английской разведки Освальд Рейнер (Райнер), который, по словам князя, «знал обо всем». Современный исследователь Е.Е.Юдин отмечает «достаточно тесные связи, которые были установлены Феликсом Юсуповым с целым рядом британских офицеров и дипломатов, причастных, в частности, к убийству Распутина», и обращает внимание, что проведя в Англии с 1909 по 1912 гг. молодой князь был принят в лучших домах британского высшего общества, стал членом закрытых аристократических клубов и приобрел многочисленных друзей из числа аристократической британской молодежи. Да и реакция британской прессы на убийство Распутина была весьма характерной - она ликовала, поздравляя «спасителей России» с избавлением страны от «опасного германофила».

В русских правых кругах убеждение о причастности англичан к этому преступлению ходило еще до революции. Так в одном из частных писем начала 1917 г., перлюстрированных Департаментом полиции, отмечалось: «Последние известия (наиболее достоверные) гласят, что Гришка, быв агентом Вильгельма при Дворе <...> был устранен англичанами». Также считал и товарищ обер-прокурора Св. Синода князь Н.Д.Жевахов, недоумевавший как Пуришкевич оказался «послушным орудием в руках ненавистных ему англичан, присудивших Распутина к смерти из опасения сепаратного мира с Германией». (Впрочем, тут нужно заметить, что выступая до войны с «германофильских» позиций, прагматичный Пуришкевич в 1914 г. кардинально изменил риторику, став, по крайней мере, на словах, ярым германофобом и антантофилом).

Но были ли англичане лишь сочувствующими наблюдателями готовящегося преступления или их роль была куда более весомой? Думается, что второе. Отставной офицер Скотланд-Ярда Ричард Кален и историк британских спецслужб Эндрю Кук, утверждают, что О.Рейнер присутствовал в ту роковую ночь вместе с другими заговорщиками с самого начала, и именно он стал непосредственным убийцей, после того, как заговорщики-дилетанты не смогли справиться с задуманным. Английские исследователи также считают, что активными участниками заговора по устранению Распутина были находившиеся в то время в Петрограде агенты британской разведки капитаны Джон Скейл и Стивен Элли.

В своей книге «Убить Распутина» Э.Кук, со ссылками на английские архивы и интервью с родственниками британских разведчиков, приводит весьма интересные сведения. Так, утверждает Кук, обе дочери Скейла, Бетти и Мюриэл, хорошо запомнили рассказы своего отца о причастности к заговору против Распутина. По словам одной из них, Скейл не отрицал, что принимал участие в планировании убийства, но лично не участвовал в осуществлении преступления (в это время британский разведчик отбыл с миссией на Румынский фронт). Кроме того, заявила дочь Скейла, ее отец очень хорошо знал семью Юсуповых и был ее частым гостем. А шофер англо-российского госпиталя Уильям Комптон, оставил в своем дневнике свидетельства того, что ему в октябре-ноябре 1916 г. не раз приходилось возить Скейла и Рейнера во дворец Юсупова и обратно. Он же, по словам его внука, как-то рассказывая ему о своей службе в Петрограде, заметил, что «Распутина прикончил не русский, а англичанин, которого он знал в России».

Очень любопытным документом, на котором также завязана интрига, связанная с «британским следом», является письмо от 7 января (нового стиля) 1917 г. Элли, писавшего находившемуся в это время в Лондоне Скейлу: «Хотя события не происходили точно по плану, наша цель явно достигнута. Реакция на уничтожение "темной силы" благоприятная, хотя были заданы некоторые неудобные вопросы по поводу более широкого вовлечения в это дело. Рейнер сейчас занимается тем, что прячет концы в воду и без сомнения сообщит вам об этом, когда вы вернетесь».

Есть и другое косвенное подтверждение этой версии. Уже упоминавшийся полковник С.Хор на следующий после убийства день доносил в отдел военной разведки Великобритании: «Ранним утром в субботу, 30 декабря, в Петрограде совершенно одно из тех преступлений, которые попирают все законы морали, и последствия которых меняют историю поколений». Позже, занимавший в 1930-е министерские посты в Англии Хор в одном из интервью заметил: «Насколько я знаю, я - единственный из английских министров, который когда-либо был заподозрен в политическом убийстве. Во время войны в течение полутора лет я заведовал нашей военной и тайной разведкой в России и знал очень многое. <...> В окружении царя в то время распространился упорный слух, что я стал организатором этого преступления».

В том, что британцы непосредственно замешаны в этом деле, Император Николай II действительно подозревал. Как свидетельствует английский посол Дж. Бьюкенен (который, по собственному признанию слышал о готовящемся покушении на Распутина за неделю до убийства, но «не придавал этому значения»), он, вскоре после совершившегося преступления, был вынужден уверять русского Царя, что его подозрение насчет «молодого англичанина, школьного друга князя Феликса Юсупова, в соучастии в убийстве Распутина <...> абсолютно безосновательно». Об этой же поездке английского посла к Императору Николаю II вспоминал и С.Хор, отмечавший, что поскольку в правых кругах распространились слухи об участии британской дипломатической миссии в убийстве Распутина, Бьюкенен поехал в Царское Село и с пафосом опроверг подозрения русского Царя. И не о Рейнере ли шла речь, когда Ф.Юсупов и Дмитрий Павлович признались Великому князю Александру Михайловичу, что «принимали участие в убийстве, но отказались, однако, открыть имя главного убийцы»?

К тому же, как утверждает Э.Кук, после смерти Рейнера его племянница поместила 10 марта 1961 г. заметку в газете «Nuneaton Observer», с символичным названием - «[Он] присутствовал при убийстве Распутина». Близкие Рейнера также рассказывали, что он показывал им ту самую роковую пулю, от которой наступила смерть Распутина - якобы, Рейнер ее нашел, чтобы не оставлять на месте преступления и сохранил на память. А по мнению британского криминалиста профессора Деррика Паундера, рваное отверстие вокруг раны на голове Распутина вполне может свидетельствовать в пользу того, что выстрел был сделан из револьвера «Вэблей», состоявшего на вооружении британских офицеров, так как только англичане в это время продолжали использовать безоболочные пули, запрещенные в других странах. Однако архива Рейнера не сохранилось - узнав, что у него не излечимая, последняя стадия рака, он уничтожил все свои документы. Но отметим примечательный факт - имя Рейнера стоит на обложке первого лондонского издания воспоминаний князя Юсупова об убийстве Распутина как переводчика. Поэтому резонно поставить вопрос: не являются ли эти мемуары плодом совместного творчества двух старых друзей?

Но какие мотивы двигали англичанами, в той или иной степени принявшими участие в ликвидации Г.Е.Распутина? Британцами (да и многими тогдашними российскими политиками) Распутин рассматривался как влиятельный проводник при Дворе «германского влияния», а то и вовсе как «немецкий шпион». Таковым, конечно же, Григорий Ефимович не был, но то, что он неодобрительно отзывался об англичанах и был противником войны с Германией, хорошо известно. Офицер российской контрразведки полковник А.С.Резанов, сообщая о Распутине, отмечал, что хотя он и не считает его немецким агентом, но «старец» «откровенно говорил, что войну надо кончать: "Довольно уже поливать кровью-то. Теперь ужо немец не опасен: ужо слаб". Его идея была - скорее мириться с ними. Он плохо говорил про "союзников", ругал их и не признавал существования "славянского вопроса". Ясно было, что его идея - принести в жертву ради сближения с Германией интересы славянства». И действительно, Распутин не скрывал, что его «страшит Англия, какой она будет по окончании войны, когда начнутся мирные переговоры». Поэтому у англичан, несомненно, были поводы для беспокойства.

В связи с этим, современный историк В.Ю.Рылов считает, что версию, согласно которой именно англичане и были главными организаторами этого преступления, можно считать доказанной. «Непосредственным организатором убийства был командор Мэнсфилд Смит-Камминг, возглавлявший в то время британскую секретную службу МИ-6, что явствует из книги Майкла Смита об "Интеллиндженс сервис", вышедшей в 2010 г. в Лондоне, - отмечает В.Рылов. - Дело в том, что "Великобритания стала опасаться, что Россия выйдет из войны, и 70 немецких дивизий освободятся для боевых действий на Западном фронте. Существовали также страхи, что Распутин уговорит императрицу Александру Федоровну заключить мир с Германией. "И потому в декабре 1916 года трое из агентов Камминга, работавших в России, отправились ликвидировать Распутина. Это один из самых кровавых актов в практике "Интеллиндженс Сервис" по сей день"... Британский агент Освальд Рейнер и некоторые российские придворные, ненавидевшие Распутина, завлекли его в один из дворцов Петрограда, напоили и начали пытать, добиваясь информации о его связях с Германией. Его тело выловили из реки, вскрытие показало, что его сильно избили, причем размозжили мошонку. Затем в него несколько раз выстрелили, причем смертельный выстрел наверняка сделал Рейнер. (...) Естественно, никаких "сведений" Распутин дать не мог, за что и поплатился жизнью».

С другой стороны, не стоит игнорировать версию, согласно которой ликвидация Распутина была одним из звеньев цепочки, ведшей к дворцовому перевороту, возможность которого в конце 1916 года активно обсуждалась в оппозиционных кругах российского общества при явном сочувствии этой идеи со стороны британских союзников...

Однако, как пишет Э.Кук, «остается не ясным, являлись ли офицеры британской разведки вдохновителями двух друзей (Юсупова и Дмитрия Павловича - А.И.) на устранение опасного старца, или, узнав о планировании убийства на ранней стадии, решили использовать его в своих целях. Во всяком случае, длительные дружественные отношения между Феликсом и Дмитрием Павловичем с одной стороны и Стивеном Элли, Джоном Скейлом и Освальдом Райнером - с другой, гарантировали самое тесное сотрудничество на всех этапах».

Впрочем, гадать о том, кто и в какой степени был вовлечен в это преступление, дело неблагодарное. Убийство это весьма запутанное, а бесспорных фактов, которые бы не противоречили друг другу, не так уж и много, поэтому восстановить точную его картину едва ли когда-нибудь удастся. Очевидно одно - в этом преступлении в единый клубок сплелись самые разные мотивы и интересы. Показательно, что спустя всего лишь 2 дня (!) после отречения Императора Николая II от престола, 4 марта 1917 г. министром юстиции Временного правительства А.Ф.Керенским дело это было спешно прекращено (отметим, что политическая амнистия по стране была объявлена лишь 6 марта), а его фигурантам было разрешено возвратиться в Петроград. Как вспоминал прокурор петроградского окружного суда Ф.Ф.Нандельштедт, практически сразу же после февральского переворота он застал в приемной у Керенского Пуришкевича, прибывшего к новому министру юстиции по делу Распутина. «В каких тонах велась беседа этих двух политических полюсов - неизвестно, но следствием ее было распоряжение Временного правительства о полном прекращении дела...» А вскоре тело Г.Е.Распутина было извлечено из могилы и в ночь с 10 на 11 марта в присутствии уполномоченного Временного комитета Государственной думы Ф.П.Купчинского сожжено.

Андрей Иванов, доктор исторических наук