Как театр начинается с вешалки, так наш музей начинался со стенда, на котором была показана борьба тамбовской общественности против продажи здания в частные руки. Сам дворец был построен в 1906 году тамбовским купцом, крупным помещиком и крупнейшим российским промышленником Михаилом Васильевичем Асеевым.
Получив небольшое наследство, заработав первоначальный капитал, внук крепостного крестьянина стал просвещённым меценатом: строил школы, приюты, санатории, их же и содержал. Открывал церкви, покровительствовал «недостаточным» учащимся и студентам. В городе его знали все, ценили и уважали. О нём вполне можно сказать: «На таких, как он, и стояла земля русская». После прихода к власти швондеров и шариковых особняк национализировали, хозяев выселили, лишив их сначала дома и всего имущества, а потом и Родины. Собственность Асеевых стала народным достоянием и в кратчайший срок народом же и была разграблена. Тамбовскому особняку повезло, слишком лакомым куском он оказался для Народного комиссариата внутренних дел, потом для Наркомобра, потом для Наркомздрава и Минздрава. Последние несколько десятилетий во дворце размещался кардиологический санаторий. После его эвакуации началось великое противостояние, в итоге которого победу одержала общественность. После реставрации здания в сентябре 2014 года в нём был открыт музейный комплекс «Усадьба Асеевых».
По просьбе областного руководства, сразу после открытия комплекса мы занялись исследованием истории рода Асеевых для документального наполнения фондов музея. Первые результаты нашей работы совместно с И. О. Машенковой были отражены в биографическом справочнике «Асеевы и их окружение» (Тамбов, 2015). На основе найденных нами документальных материалов оформлены музейные экспозиции, посвящённые Асеевым. По нашему предложению в музейном комплексе были проведены две Международные Асеевские конференции (2016, 2018), способствовавшие привлечению внимания к музейному комплексу как к исследовательской площадке и поднятию его престижа на международном уровне. Работу по подготовке конференции (поиск потенциальных участников, рассылка приглашений, редактирование тезисов, составление программы) выполнили мы с И. О. Машенковой. Обе конференции имели широкий общественный резонанс; их участники и гости выразили горячее желание участвовать и в последующих Асеевских конференциях. Изначально Асеевские конференции рассматривались руководством музея как средство «для продвижения и популяризации краеведения области, развития туризма, привлечения внимания и к объекту культурного наследия – дому М. В. Асеева, и прочим памятникам истории и архитектуры Тамбовской области, а также отечественному историческому наследию в целом».
По итогам Первой Асеевской конференции был издан сборник материалов, причём сбором статей, их редактированием, корректированием, переводом на русский язык статей на сербском и испанском языках, составлением научно-справочного аппарата, вычиткой вёрстки занимались мы. Сборник был принят с большим интересом, весь тираж его распродан.
Для нас, независимых исследователей не только из Тамбова и России, но и из Германии, Сербии, Австрии, Чили, Парагвая, Абхазии, род Асеевых интересен не только сам по себе, но и как срез истории нашего Отечества. Вместе с Россией Асеевы выходили из крепостного права, развивались, получали образование, богатели, торговали, строили, воевали, создавали часть национальной экономики, которая вливаясь в экономику страны и делала её державой. В перечисленных странах также живут выходцы из России или бывшего Союза, и их информация существенно обогатила наши знания о жизни потомков Асеевых в Европе и Америке.
Я как-то назвал занятие достаточно большого количества людей (40-50 человек) асееведением. Через некоторое время термин прижился, по крайней мере среди нас, асееведов, и среди наших читателей.
По окончании Второй Асеевской конференции руководство музея заверило участников, что сборник материалов по её итогам будет издан в том же году, и мы приступили к его составлению. Тогда же было объявлено о подготовке Третьей Асеевской конференции, посвящённой отечественному образованию, образованию в семьях Асеевых на протяжении двух веков в стране и за её пределами, которая должна была состояться в середине апреля 2019 года. Конференцию мы планировали приурочить к 135-летию со дня окончания Московского университета М. В. Асеевым и его сокурсником А. П. Чеховым. Была проведена предварительная работа с новыми потенциальными участниками, с привлечением Дома Русского Зарубежья им. А. И. Солженицына, Государственного Литературного музея, Крымского литературно-художественного мемориального музея-заповедника «Дом-музей А. П. Чехова в Ялте», Таганрогского Государственного литературного и историко-архитектурного заповедника, наших чилийских, парагвайских, сербских, австрийских, немецких, абхазских коллег, а также потомков известных тамбовских дворянских и купеческих родов.
Однако, случилось несчастье. Поменялось руководство музейного комплекса. Новый директор Л. И. Булгакова не сочла себя обязанной поддерживать заложившиеся традиции научно-исследовательской работы. Предложения о сотрудничестве постоянно откладывались на неопределённое время. В результате в 2018 году не только не был издан сборник, но и юбилейная дата — 160-летие со дня рождения М. В. Асеева — прошла незамеченной, несмотря ни на нашу готовность провести цикл вечеров и выставок, ни на готовность потомков М. В. Асеева приехать из Чили для участия в этих мероприятиях. Проведение конференции в апреле 2019 года также было сорвано руководством музея. Естественно, что авторы статей выражали обеспокоенность неопределённостью сроков издания сборника. Эта неопределённость дискредитировала нас в глазах потенциальных участников предстоящей Третьей Асеевской конференции и осложняла процесс налаживания деловых контактов, необходимых для дальнейших исследований. Только 21 июня Булгакова пригласила меня для обсуждения вопроса об издании сборника и о подготовке Третьей конференции.
Подготовленное мной информационное письмо, с подписью директора, я получил на следующий день и отправил приглашение иногородним и зарубежным коллегам, поскольку дата проведения Третьей конференции была назначена на 18 октября 2019 года и к этому времени надо было подготовиться участникам, а организаторам издать сборник по итогам Второй конференции. В течение нескольких дней я рассылал письма потенциальным участникам конференции, часть которых в течение ближайших двух-трёх недель прислали темы своих выступлений, а некоторые прислали и уже подготовленные доклады по согласованным темам.
6 июля я получил по электронной почте подписанный Булгаковой договор, датированный 28 июня, согласно которому, моё участие в работе над сборником ограничивалось передачей в музей текста в электронном виде. На мой протест заместитель директора Козодаев ответил письменно и в своём письме заявил, что музей «не обязан брать на себя обязательства по изданию сборника». При этом он забыл о том, что по российским законам составитель имеет на издание равные права с авторами. То есть работа, которая велась два года, в том числе и с их благословения, была полностью проигнорирована, от участия в издании сборника нас отстранили. Козодаев сообщил нам, что «часть работы по редактированию, вычитке, подготовке иллюстраций учреждение готово выполнить самостоятельно». «Не обязаны брать на себя» то, что уже взяли, «можем отредактировать» то, что уже отредактировано. Стоит заметить, что за весь период подготовки сборника ни одного подобного предложения от музея не поступало. То есть учреждение готово самостоятельно редактировать отредактированный текст и готовить подготовленные иллюстрации. Что же касается «вычитки», то человек, уполномоченный её предложить, не удосужился даже перечитать собственное предложение и исправить в нём ошибки и опечатки.
Так же просто они решили и судьбу Третьей конференции. Её просто отменили, предав тем самым уже сложившийся коллектив из сорока авторов и участников предыдущих конференций, которые несколько лет работали на авторитет музея, его всероссийское и международное признание.
После того как мы уже разослали письма многим участникам, пришло очередное послание за подписью Булгаковой: «Настоящим письмом сообщаем, что сроки проведения III Асеевской Всероссийской конференции с международным участием в связи с производственной необходимостью переносятся на 06–07 декабря. Кроме того, с целью расширения перечня проблемных вопросов, предлагаемых к обсуждению на пленарном и секционных заседаниях конференции, а также привлечения к участию более широкого круга участников специалистов было принято решение об изменении тематики конференции. В связи с вышеизложенным, просим Вас проинформировать о вышеуказанных изменениях лиц, приглашением которых Вы занимались лично или предоставить их контактную информацию для направления в их адрес официального уведомления».
И это всё после полутора лет работы с прежними и новыми потенциальными участниками, с привлечением, Дома Русского Зарубежья им. А. И. Солженицына, Государственного Литературного музея, Крымского литературно-художественного мемориального музея-заповедника «Дом-музей А. П. Чехова в Ялте», наших чилийских, парагвайских, сербских, австрийских, немецких коллег, а также потомков известных тамбовских дворянских и купеческих родов.
В свете всего «вышеизложенного» и «вышеуказанного» складывается впечатление, что у руководства музея отсутствует всякое желание заниматься музейной работой. Вспоминается полузабытое слово «саботаж».
В июне прошлого года в Тамбов приезжали потомки моршанского городского головы Рымарева, передавшие в дар тамбовским музеям фамильный архив, в том числе фотографии В. А. Асеевой и её мужа Н. А. Рымарева. Приезжала в наш город секретарь Общества православных русских, проживающих в Чили Александра Бужинская. Она поддерживает близкие отношения с правнуками Асеева, помогла нам наладить с ними связь. Все они посещали асеевский дворец, о чём я заблаговременно информировал Булгакову, но никто из руководства не счёл нужным встретиться с гостями. Внук управляющего рассказовской фабрикой Асеева известный московский художник Борис Жутовский был готов безвозмездно передать в музей архив своего деда, включающий фотографии М. В. Асеева и его ближайшего окружения, но и эта передача не состоялась.
Известный тамбовский коллекционер, показывал Булгаковой переписку М. В. Асеева со студентом Троицким, которому Асеев оказывал материальную помощь в получении образования, но и эти уникальные документы её не заинтересовали. У меня несколько лет хранится семейный архив Асеевых, присланный из Чили, свидетельствующий о жизни Асеевых в Европе и Латинской Америке, которого хватило бы на оформление двух музейных комнат, но музеем он не востребован. Асеевым при теперешнем руководстве нет места в собственном доме, как во времена швондеров и шариковых. А не саботаж ли это? Тогда что? Сознательное разрушение музея, как такового?
Однако я человек ответственный, меня попросили проинформировать участников, я проинформировал: «Предстоящая „III Асеевская Всероссийская конференция с международным участием” не имеет никакого отношения к той конференции, к которой мы с вами готовились. Ни в её названии, ни в одном из её разделов не упоминается фамилии Асеевых. Ни разу. В 1918 году Асеевых лишили дома большевики. Ровно сто лет спустя это сознательно, целенаправленно и, надо сказать, успешно делает нынешняя администрация музея. Музей как таковой перестал существовать. Он превращён в филиал городского сада».
Через некоторое время после основания музея поднялась очередная волна клеветы в адрес Асеевых, посмертной их травле. Их обвиняют в нещадной эксплуатации рабочих, большей, чем в остальной России, коллаборационизме в период нахождения в эмиграции и всех прочих смертных грехах, что, естественно, не соответствует действительности. Для этой клеветы некоторыми «историками» используются краеведческие форумы, местные СМИ, интернет. Имелись попытки использовать для этого и наши конференции. Огромный вклад Асеевых в развитие мощнейшей экономики дореволюционной России и, соответственно, в её обороноспособность игнорируется. Игнорируется и благотворительная деятельность всех Асеевых: «Могли бы дать больше!» Неоднократно мы обращались к нынешнему руководству музея с просьбой публично обозначить свою принципиальную позицию по этому вопросу, хотя бы из уважения к тем людям, за счёт которых они кормятся. Директор, по-моему, просто не понимает суть проблемы и не видит её возможных последствий для музея. Для бывшего директора городского сада и свадебного тамады это простительно, но для директора музейного комплекса уровень её компетенции, к сожалению, явно недостаточен. Похоже, для неё музей – ступень в карьере, и она вступила на неё, как красноармейские кони на мраморную лестницу асеевского дворца в эпоху Гражданской войны.
Конференция всё-таки была проведена в декабре минувшего года. Как сказал один ученый, проведена с использованием «административной интеграции». Сам он счастливо уклонился от этой самой «интеграции», а участники прочитали у кого, что было. Организаторы совершенно легко отказались от международного статуса, а называя конференцию Всероссийской, всё-таки чуть-чуть лукавят. Но, самое главное, в названии только одного доклада была упомянута фамилия Асеева, да и то не Михаила Васильевича, а его двоюродного брата Василия Тихоновича. Не говоря худого слова ни об одном докладчике и ни об одном докладе, поскольку не имел возможности их слышать, всё-таки берусь утверждать, что никакого отношения к асееведению, к Асеевым этот форум не имеет и называть эту конференцию Асеевской нет никаких оснований.
В сложившейся ситуации не считаем для себя возможным любое сотрудничество с теперешней администрацией музея, проявившей в своей деятельности безответственность и безграмотность.
Вместе с тем мы считаем, что принятые II Асеевской конференцией решения об издании сборника и проведении III конференции «Страницы истории отечественного образования. Тамбов, Россия, эмиграция» должны быть выполнены. Никакой «производственной необходимости», препятствующей этому, не было и нет. Единственное препятствие – само нынешнее руководство.
Я вынужден сообщить об этом всем авторам статей сборника Второй Асеевской конференции и всем отечественным и зарубежным коллегам, приглашённым для участия в Третьей конференции, включая потомков М. В. Асеева.
Тамбовская общественность рано успокоилась. Стенды демонтированы не просто так. За асеевский дворец ещё предстоит побороться.
Владимир Павлович Середа, историк, краевед, исследователь рода Асеевых
