Парижский майдан?

Макрон и «жилеты»

Францию вновь трясет. Бастуют едва ли не все работающие по найму. А ведь Франция совсем недавно, 17 ноября, под аккомпанемент полицейских сирен и уличных погромов отметила годовщину начала массовых социальных выступлений более известного как движение «желтых жилетов». При этом главную причину беспорядков-  повышение налогов – уже давно забыли. Хотя правительство Франции отменило непопулярные законы, ставшие поводом выступлений «желтых жилетов», но массовые беспорядки продолжаются, приобретя черты чего-то привычно-рутинного. «Жилеты» не ведут переговоров, не имеют внятных требований, даже ультиматумов власти не ставят. При отсутствии какого – либо центрального руководства «жилеты» становятся все более организованными. Французская политическая культура очень конфронтационна, что вполне естественно для страны многих революций. И все же ожесточение и продолжительность «желтожилетного» движения является из ряда вон выходящим. Все это поразительно напоминает киевский Майдан. Пока еще только нет неизвестных снайперов и не появилась «небесная сотня», хотя уже есть погибшие, а счет раненным и изувеченным идет на тысячи. Но вот возможно ли считать все это парижским майданом?

Тем временем Эммануэль Макрон, Президент Французской республики, демонстративно не замечая внутренние проблемы, в последнее время делает довольно неожиданные и смелые для западноевропейского деятеля заявления. В Совете Европы Франция выступала за то, чтобы вернуть России право голоса. На ежегодном собрании французских дипломатов Макрон призвал к принципиальному переосмыслению отношений Франции с Россией: Европа не может быть ни стабильной, ни безопасной в условиях невыясненных, напряженных отношений с Москвой. Макрон также объявил об ужесточении ответственности за детскую порнографию. Он решительно выступает за установление по умолчанию родительского контроля в интернете. Он плюнул в светлые лица «тожеевропейцев» из восточной Европы и Украины: «Болгарским и украинским подпольным бандам я предпочитаю легальных мигрантов из Гвинеи и Кот-д'Ивуара», – заявил французский лидер в интервью журналу Valeurs Actuelles. И, наконец, в интервью британскому «Экономисту» он заявил, что считает концепцию НАТО, направленную против тогдашнего врага Советского Союза, устаревшей. НАТО полностью утратила координацию внутри союза, что можно охарактеризовать как «смерть мозга».

 В связи с этим в кругах политологов курсирует конспирологическая версия, что Вашингтон готовит переворот во Франции. При всей фантастичности такого предположения такое мнение имеет право на существование. Слишком много аналогий между майскими событиями 1968 года, когда бунтующие длинноволосые студенты победили национального героя, президента Шарля де Голля, который как раз проводил политику укрепления самостоятельности Франции и «желтыми жилетами», бузящими в тот момент, когда президент Макрон заговорил о новой роли Франции в Евросоюзе.

 Чтобы уяснить суть происходящих событий, необходимо взглянуть в прошлое.

Явление Эммануэля

Эммануэль Макрон выскочил словно из ниоткуда на президентских выборах 2017 года. Его выдвинули весьма влиятельные силы, которые стремились не столько сделать Макрона президентом, сколько не допустить в президентское кресло другого кандидата. В начальный период избирательной кампании 2017 года большинство интересующихся политикой людей уже заранее считали победительницей выборов белокурую воительницу за традиционные французские ценности Марин Ле Пен, лидера партии Национальный Фронт (НФ). Социологи даже говорили о победе Ле Пен в первом туре выборов. Кажется, что после Брексита и победы Трампа в западной системе что-то сломалось и теперь открыта дорога к власти антисистемным политикам всех направлений. Но не будем торопиться с выводами. Помимо того, что сам Трамп, один из столпов экономического истеблишмента США вряд ли может вообще считаться антисистемным деятелем, Брексит в конечном счете позволяет британской элите сохранить статус-кво, избавившись от социальных требований Евросоюза, в самой Франции победить тем, кто не устраивает сильных мира сего, вообще затруднительно.

Казалось бы, Франция, пережившая столько революций, страна с очень острыми социальными конфликтами и устоявшейся демократией может быть страной исключительно честных демократических выборов. Однако именно потому, что Франция – страна революций и социальной борьбы, искусство манипуляций доведено в этой стране до совершенства. Наши российские организаторы всякого предвыборного мухлежа в сравнении с французскими коллегами, все равно, что слепой уличный музыкант в сравнении с симфоническим оркестром. При этом, хотя административный ресурс, он и во Франции административный ресурс, в основном все действия на получение нужного результата не сводятся к подтасовкам и подделкам бюллетеней. Нет, здесь работают тонко и виртуозно. Здесь только ловкость рук и никакого мошенства!

Во-первых, во Франции заинтересованные силы умеют играть на раздорах своих противников. Классикой может считаться уже давняя история возникновения Третьей республики в 1870 году. В парламентах первых созывов большинство имели монархисты, но, будучи расколотыми на три группы, неспособные договориться, они вынуждены были провозгласить республику. Национальный Фронт под руководством отца Марин, старого парламентского волка Жана-Мари Ле Пена, также испытывал расколы. В 1999 году от НФ откололась группировка под руководством видного функционера Брюно Мегре. На президентских выборах 2002 года Мегре набрал чуть больше 2% , после чего канул в неизвестность. Его биографии нет даже во французской википедии. Но раскол Мегре сильно подорвал позиции Ле Пена, хотя на тех выборах 2002 года папа Марин набрал 17 % и вышел во второй тур.

Во-вторых, системные партии Франции уже с позапрошлого века руководствуются т.н. «республиканской дисциплиной». Суть ее заключается в том, что в первом туре выборов каждая партия выступает самостоятельно, но во втором все сторонники системы объединяются против тех, кто призывает систему сломать. Некогда могучая французская коммунистическая партия (ФКП) получала голоса четверти избирателей, возглавляла чуть ли не половину муниципалитетов, но, пока была верна идеям коммунизма, так и не смогла приблизиться к власти. В 1958 году на парламентских выборах ФКП получила практически столько же голосов, что тогдашняя партия власти президента де Голля, однако в результате «республиканской дисциплины», получив голоса всех некоммунистических партий во втором туре выборов, провела в парламент 188 депутатов, а ФКП – только 10! Эта же система успешно действует и на президентских выборах. В 2002 году, победив в первом туре, Жан-Мари Ле Пен проиграл во втором, поскольку за его соперника Ширака проголосовали все остальные партии.

Но есть в условиях информационного века и другие сравнительно честные способы недопущения победы «неправильного» кандидата. Во Франции буквально перед выборами 2017 года воцарил культ Эммануэля Макрона, молодого симпатичного человека, которого уже заранее объявили фаворитом выборов. Наблюдая за восхождением Эммануэля, трудно отделаться от ощущения, что это все до боли знакомо россиянам в возрастной категории 45+. Да, именно так был когда-то раскручен один старый партократ со вздорным характером – Борис Николаевич Ельцин. Демагог, не способный при этом связно сказать и трех фраз, строитель по образованию и разрушитель по натуре, демократ, стремившийся к личной диктатуре, страдавший алкоголизмом и множеством других болезней, Ельцин был идеальной марионеткой в руках опытных кукловодов. Демократическая пресса фактически создала культ личности Ельцина. «Прогрессивные» издания прославляли некую борьбу Ельцина с партаппаратом. В 1990 и начале 1991 года толпы восторженных придурков ходили с портретами Ельцина, убежденные в том, что именно он приведет Россию к свободе и процветанию.

Макрон отличается от Ельцина только тем, что молод, является неплохим оратором и в пьянстве не замечен. Можно сказать, что Макрон - это вариант Ельцина с французским шармом и интеллектом. Главное отличие, конечно, есть, и заключается только в том, что Ельцина использовали для сокрушения социалистической системы, дабы можно было начать приватизацию, а задача Макрона – сохранить нынешнюю французскую систему. Все остальное – избирательные технологии.

Как Ельцина, партократа с 30-летним стажем, объявили борцом с коммунизмом, так и Макрон, бывший министр финансов у побившего все рекорды непопулярности президента Олланда теперь выступает с совершенно с ультралиберальных позиций. Но вообще (и здесь также полное сходство с Ельциным образца 1991 года) никакой конкретной программы Макрон не выдвинул, помимо общих и заведомо невыполнимых лозунгов. Так, Макрон заявлял, что Франция способна принять больше иммигрантов, чем имеет (это автоматически обеспечивает ему голоса многих «новых» французов). Одновременно Макрон заявлял о необходимости ужесточить контроль за границами, увеличить расходы на морскую пограничную охрану, перетянув на свою сторону часть потенциальных избирателей НФ. Макрон при этом говорит о сбалансировании бюджета, сокращении расходов и прочей либеральной лабуде. Насколько увеличение социальных расходов на выросшее количество иммигрантов поможет сократить бюджетные расходы, известно только Макрону.

Но многие избиратели, что во Франции, что в России, что в других странах, не считают программы, а только смотрят на симпатичные (или несимпатичные) лица кандидатов. Идеологии во Франции давно мертвы. То, что работавший на Ротшильдов инвестиционный банкир Макрон был министром в правительстве социалистов, никого уже не удивляет. В самом деле, если голлист Саркози вернул Францию в военную структуру НАТО, коммунисты в период пребывания на министерских постах при левом премьере Жоспене в самом начале XXI века выступали за приватизацию транспортных коммуникаций, а либералы требуют ввести цензуру, дабы никто не мог критиковать Холокост, то это значит, что идеология во французской политике почти не играет роли. Голосуют не за программу, а за картинку на телеэкране или дисплее.

Макрон получил на выборах голоса домохозяек, ведь он женат на своей бывшей учительнице, которая старше его на 24 года! Замечательная тема для мыльной оперы. За красавца Эммануэля проголосовали многие лицеистки, студентки, матери-одиночки. Он получил голоса натурализованных иммигрантов. Наконец, уже не дожидаясь первого тура выборов, в поддержку Макрона высказались ряд французских политиков среднего уровня, в результате чего часть их электората досталась Эммануэлю. Макрон получил голоса молодежи, причем не только цветной. Для значительной часть французской молодежи старые солидные политиканы представляются занудами-стариканами. А товарищ Макрон без комплексов и свой в доску.

Революция усталых белых мужчин

Неолиберальный курс Макрона довольно быстро привел к обострению всех и без того острых социальных проблем страны. Результатом и стало выступление «желтых жилетов». Заметим, что «жилеты» не претендуют на то, что бы свергнуть прежнюю социальную систему и создать новое общество. Всякая революция призывает к борьбе за светлое будущее. Как бы абстрактно не звучало «Свобода! Равенство! Братство!», «Вся власть советам», на худой конец, нелепый лозунг студентов Сорбонны в ходе майских беспорядков 1968 года – «запрещается запрещать», в них речь шла о новом светлом будущем. Желтые лишь ругают Макрона, сравнивая его с Людовиком XVI, намекая на гильотину. Причина понятна: в «желтых жилетах» борются с властями в основном коренные французы из маленьких городов и отдаленных пригородов, для которых очередное повышение налога на бензин и солярку стало последней каплей. Показательно, что из 1 082 задержанных в Париже в первые дни движения, если верить официальной версии, 90% задержанных были в возрасте около 40 лет. Подавляющее число задержанных никогда ранее не привлекались к ответственности не привлекались и полиции были неизвестны. Как видим, основная масса «желтых жилетов» - работающие мужчины, законопослушные граждане, которых, что называется, довели до бунта. Франция имеет репутацию страны с наиболее тяжелыми налогами - с населения и предприятий во Франции взимается 233 вида различных налогов, сборов и акцизов. Правда, французы давно развили в себе привычку уклоняться от уплаты налогов. В свое время известный французский драматург Саша Гитри говорил, что французу легче сражаться на баррикадах за отвлеченные идеалы, чем честно выплачивать налоги родному государству. Но все же очередное повышение налогов не могло не спровоцировать взрыв.

«Желтые жилеты» не претендуют на то, что бы создать новое общество. Но и существующий порядок их не устраивает. Их возмущает то, что трудящиеся французы должны содержать и собственную буржуазию, и громадный и неуклюжий бюрократический аппарат как своей страны, так и Евросоюза, а заодно еще кормить и ублажать огромные массы иммигрантов. Французы уже стали нацменьшиством в собственной стране. Во многих кварталах французских городов арабы и прочие иммигранты воссоздают свое прежнее общество с клановыми войнами, кровной местью, многоженством, похищением невест. О существовании Французской республики иммигранты вспоминают только в дни получения пособий. А содержать их своими налогами должны коренные французы, которые и так из-за дороговизны жилья перебрались весьма дальние пригороды и вынужденные ездить на работу на своих автомобилях, выплачивая огромные средства на налог на горючее. Стоит ли удивляться массовости движения и социальному портрету его участников? Да, это революция, но не зовущая в светлое будущее, а призывающие власти – оставьте нас в покое!

Но корректно ли сравнивать протесты с России (в Москве в июле-августе) с протестами в Гонконге и майданом на Украине 2014 года? В Москве и Гонконге основная движущая сила «революции» - студенты, всякая артистическая богема, офисный планктон и плюс профессиональные организаторы манифестаций. Про них можно сказать классическое – страшно далеки они от народа. Даже в период «сахарно-болотных» выступлений начала 2012 года в Москве, когда в митингах действительно участвовали десятки тысяч человек, трудно говорить о чем-либо другом, кроме как о спектакле. Размахивать белыми шариками и выставлять ряженых в костюмах хомячков – это было весело, особенно сознавая, что тебе за это ничего не будет. Во Франции мы видим действительно массовое народное движение, самоорганизованное с помощью социальных сетей. Другое дело, что этим движением могут воспользоваться закулисные силы в своих интересах.

Почему Макрон примеряет треуголку Наполеона?

Президент Французской республики уже в силу того, что возглавляемая им страна является ядерной державой, входит в пятерку стран – членов Совета Безопасно ООН, всегда играет важную роль в мировой политике. Другое дело, что роль эта снижается. Времена. Когда Франция если не политически, то культурно царила в Европе. Давно прошли. После 1918 года Франция не выигрывала войн, потеряла почти все свои колонии, пережила массовую иммиграцию, полностью изменившее лицо страны (в том числе и в буквальном, антропологическом смысле слова). После позора 1940 года, когда армия в 5 млн 300 тысяч солдат была разгромлена за 42 дня, убив 27 тысяч немцев, Франция сохранилась как великая держава только благодаря Сталину. Советский вождь был обеспокоен гегемонией англосаксов в западном мире, и потому поддержал генерала де Голля, и Франция была в числе стран принимавших капитуляции Германии в ночь на 9 мая 1945 года и даже получила свою зону оккупации в Германии. Тем не менее, Франция все более и более теряла свои позиции в западном мире.

Французы воспринимают ослабление своей страны весьма болезненно. Гордая величием своей великой истории, блеском своей культуры Франция более полувека пытается усилить свои позиции путем усиления европейской интеграции, у истоков которой эта страна и стояла. Но при этом французы весьма отрицательно относились к попыткам превратить свою страну во что-то «среднеевропейское». Не случайно французы на референдуме 2005 года провалили попытку введения конституции Евросоюза. Но вот брексит вызвал у французских предпринимателей и политиков надежду на то, что теперь Франция станет гегемонов в Евросоюзе. Хотя, строго говоря, германская экономика значительнее французской, но ведь Германия не может считаться полностью сверенным государством, полностью подчиняясь НАТО и европейским структурам и имея на своей территории иностранные войска. Зато Франция имеет и ядерное оружие, и крупные достижения в области науки, исследования космоса и Мирового океана. Стоит ли удивляться, что президент Макрон и тем более стоящие за ним закрытые структуры пришли к выводу, что наконец-то Франция станет лидером Европы, а государства старого континента станут чем-то вроде «дочерних республик» во времена генерала Бонапарта. Макрон не случайно стал явно считать себя новым Наполеоном. И чем хуже идут дела во Франции, тем с большим энтузиазмом он проводит внешнюю политику, призванную подчеркнуть величие Франции. Так, совершенно неожиданно, Макрон из космополитического финансиста, работавшего у Ротшильда, вдруг стал превращаться в защитника национальных интересов своей страны.

Разумеется, подобное не может нравиться другим, не менее важным закрытым структурам западного мира. И вот вполне естественно возникшее массовое социальное протестное движение «желтых жилетов» начинает «майданизироваться». Возможно, и неизвестные снайперы скоро появятся. Так что не только Макрону, но и другим западноевропейским деятелям, которые намерены отстаивать национальные интересы своих стран, не стоит расслабляться. Исключением, впрочем, могут быть политики из восточной Европы, давно подчинившиеся Дяде Сэму и  

Разумеется, кроме Майдану президенту угрожают и другие опасности. Старые как мир способы нейтрализации политического противника с помощью подкупа, шантажа,  диффамации, клеветы и пр. широко применяются во французской политической жизни. Можно вспомнить, как быстро и эффективно устранили из политической жизни Доминика Стросс-Кана, директора Международного Валютного Фонда и потенциального кандидата в президенты Франции. Стросс-Кан, еврей, финансист, публично выступивший против современной мировой экономической системы, буквально сразу после своей речи был обвинен в изнасиловании гориллоподобной черной горничной в нью-йоркском отеле. Потом обвинения были сняты, но политическая карьера Стросс-Кана завершилась. Макрона еще не обвинили в надругательстве над негром-посыльным из отеля, но намеки на его гомосексуальность уже стали обыденными. Вполне возможно, что вскоре при обыске в квартире одного правительственного чиновника, обвиненного в коррупции,  найдут расписку Макрона в получении миллиарда евро лично от Путина, а также балалайку и бутылку водки.

В большинстве стран Западной Европы, где по требованию чиновников Евросоюза, ликвидирована значительная часть промышленности, и которые тоже наводняются иммигрантами, движение «желтых жилетов» встретило одобрение. Не случайно многие демонстрации в западноевропейских городах сопровождаются ношением «желтых жилетов». Таким образом, история этого движения перешла рамки Франции и стала феноменом европейского значения.

Так кто же стоял за победой Макрона на выборах и кто превращает социальный протест «желтых жилетов» в Майдан? Конспирологические теории обыкновенно сводятся к тому, что правящие за кулисами все просчитали, все предвидели и выступает как одна сила. Реально же между закрытыми структурами также царят, как и во всякой олигархии, столкновения интересов, расколы и конфликты. В событиях во Франции это проявляется особенно заметно. Одни и те же силы были заинтересованы сделать Макрона президентов, а теперь и убрать его. Европеисты готовы подержать Макрона, проамериканские силы стремятся или напугать французского президента, дабы он отказался от самостоятельной политики. Или превратить движение «желтых жилетов» в Майдан, который покончит не только с Макроном, но и ослабит Францию и навсегда перечеркнет ее роль как великой державы.

И последнее – а нам в России как относится к «желтожилеточным» погромам в европейских городах? Напомним банальность – политика есть искусство возможного. Если Макрон стал говорить (и лишь немного действовать) в интересах Франции, включая те, которые совпадают с интересами России, то надо его поддерживать. «Желтые жилеты» вызывают симпатию в своей справедливой борьбе, но ведь они объективно ослабляют свою страну. А ведь самостоятельная Франция есть некоторый противовес англосаксонской попытки доминирования в мире. И, пожалуй, самое сложное для российской элиты – надо учесть урок Франции времен Макрона, чтобы не допускать массовых народных движений «жилетного» типа, поскольку они сыграют ту же роль, что и Майдан для Украины. Но надо предотвращать потенциальную угрозу социальных протестов не полицейскими мерами и не пропагандой, а реальным выполнением всех социальных программ и проектов. И самое главное – не впадать в апатию при мысли, что некие тайные силы настолько всемогущи, что бороться с ними невозможно. Напротив, события во Франции служат доказательством, что не только явная, но и теневая власть бывает расколотой. Словом, не надо бояться Майданов, но всегда надо учитывать социальный опыт других стран, включая Францию.