* * *
Взойду на мамино крыльцо,
В окошко стукну синей ранью,
Ее лицо мелькнет в герани,
Родное, милое лицо!
И вновь за много лет и зим
Наш дом веселым, шумным станет,
Отец соления достанет
И все положенное к ним!
У этих стен секрет простой,
Свое целительное свойство –
С души уходит беспокойство,
И обретается покой!
И все, что было – отлегло,
Я словно груз нелегкий скину…
И кот сибирский, выгнув спину,
Потрется об ногу тепло…
* * *
Про жизнь забыл я городскую,
Живу среди лугов и нив
И по асфальту не тоскую,
Себе ни в чем не изменив.
Здесь даже звезды ближе, ближе,
И задушевней соловьи.
Заря не раз еще залижет
Все раны острые мои.
Земля моя! Творец и лекарь!
Начало всех земных начал!
Каким немыслимым калекой
К тебе не раз я приползал!
Но ты снимала боль, и снова
Я ощущал приливы сил,
Прости, что ласковое слово
Тебе сказать я не спешил…
Вот и теперь, когда мне тяжко,
Спешу к тебе в твой птичий гам
Прильнуть к трепещущим ромашкам,
Как к теплым маминым рукам…
* * *
Не обижайте матерей,
На матерей не обижайтесь!
А. Зарецкий.
Ах, мама, мама... Грустные глаза,
И грустная улыбка, и тревога...
Сейчас автобус тронется в дорогу,
А я опять не всё тебе сказал...
А я опять спросить тебя не смог:
Когда ж ты только, мама, постарела?
Когда сменить косынку ты успела
На этот чёрный с розами платок?!
Казалось, будет вечным этот срок,
Твоей согретый лаской и любовью,
Но незаметно, судорожно, с болью,
Опять сглотну нахлынувший комок.
Теперь уж не успею всё равно
Хотя бы только взглядом повиниться,
Лишь письма виновато, словно птицы,
Стучаться будут крыльями в окно.
Ты их впусти, укрой и обогрей
Они тебе тихонько пощебечут
О том, как на чужбине душу лечат
Слова, глаза и руки матерей...
* * *
Мы стареем, близится наш срок,
Но всю жизнь мы для кого-то дети,
Будь благословенно, что приветит
Нас всегда родительский порог.
Будь благословенен этот дом,
Где когда-то довелось родиться,
Пусть над ним поют подольше птицы,
Разливая трели над окном.
Жизнь меня порой сбивала с ног,
Мне казались вечными несчастья,
Но спасало мамино участье,
Дорогое, милое: «сынок»...
И опять шагал я, сколько мог,
Это слово будто обязало
Улыбаться снова на вокзалах,
Незаметно сглатывать комок.
Я хочу, чтоб в сумраке дорог -
Одного хочу, ничуть не больше -
Чтоб звучало нам как можно дольше
Дорогое мамино - «сынок»...
* * *
Ой, васильки, васильки...
Помнишь ли, мама, цветы -
Синие-синие - в поле?
Я собирал их, а ты
Пела мне песню про Олю...
«Оленька бросит цветок,
Низко головку наклонит...»
Вспомню – и тёплый поток
Радостью душу наполнит!
О горемычной судьбе
Пела ты с грустью и болью,
Иль примеряла к себе
Эту несчастную долю?!
Душу рвал грустный мотив,
Не пожелал бы врагу я,
Слёзы в глазах затаив:
«Мама, не надо! - Другую!»
Снова в полях васильки
Словно и не увядали...
Как же те дни далеки -
Чистые, светлые дали!
Как далеки те деньки,
Образ твой – в памяти милый...
Тихо кладу васильки -
Маме кладу... на могилу...
