«Мы все спешим за чудесами!...» - поется в одной известной песенке. На первый взгляд, непритязательная по смыслу, она неожиданно подводит нас к глубинному пониманию сложных жизненных процессов: действительно, для человека, в конце концов, всегда будет милее земля, где есть крыша его родного дома. Примечательно, что такая любовь наиболее характерна для русской души и она удачно трансформируется в народном творчестве, прикладном декоративном искусстве, ремеслах. Именно любовь к родному очагу побуждало многие поколения наших соотечественников создавать изумительные народные шедевры во многих отраслях ремесел. Назову лишь несколько культурологических адресов, которые широко известны всему миру – Гжель, Хохлома, Палех, Жостовская роспись, Финифть, Семеновская резьба, Вологодское кружево, Дымковская игрушка… Но вот парадокс, который наблюдается в последнее время – эти адреса и народные промыслы известны больше иностранным туристам, нежели нынешнему поколению россиян.
Что имеем – не храним, потерявши – плачем… Неужели эта пословица становится актуальной в наши дни, когда стремительный бег времени мешает просто остановиться, осмотреться вокруг и понять наконец-то: какое счастье, что, помимо потребительства, в нашей жизни еще существуют такие нравственные понятия, как пристальное и уважительное внимание к прошлому своего края, уважение к мечтам и чаяниям своих предков, да и просто волнение за душевную чистоту и преемственность будущих поколений…
Тон этой статьи вполне может задать великий французский романтик Антуан де Сент-Экзюпери: «Величие всякого ремесла, быть может, прежде всего в том и состоит, что оно объединяет людей, ибо ничего нет в мире драгоценнее уз, соединяющих человека с человеком».
В этом отношении история Тверской губернии наглядно показывает, как активно, в силу разных жизненных обстоятельств, могут развиваться и совершенствоваться народные промыслы. Губерния оказалась на середине пути главной государевой дороги – из Петербурга в Москву. Это в основном и определило ее дальнейшее развитие. Сюда на знаменитые торговые ярмарки приезжали купца не только со всей России, а и деловой люд из-за рубежа. Сейчас такой стремительный рост производств в районах назвали бы эффективной рыночной экономикой. А ведь и правда – рост зависел вплотную от спроса и предложений. Таким образом четко вырисовалась следующая экономическая картина: Калязин – кружевоплетение, Торжок – золотное шитье, Конаково – фарфоро-фаянсовые изделия завода им. Кузнецова, Кимры – сапожный промысел, Лихославль – гончарное ремесло, Тверь – кузнечное дело.
Каждые из этих народных промыслов имеет свои непростую истории, которые в большинстве случаев подтверждают истину, что все добрые начинания держатся на бескорыстном подвижничестве энтузиастов. К примеру, мало кто знает, что в Калязине в начале шестидесятых годов прошлого века практически начало исчезать кружевоплетение. Причины этого были вполне объяснимы – нужно было город восстанавливать после войны, да и в связи с жизненными трудностями спрос на калязинские кружева резко упал – мастерицы вынуждены были уезжать из города в поисках заработка или осваивать совершенно другие профессии.
Первыми забили тревогу работники Калязинского краеведческого музея. Куда идти за правдой? Об этом вспоминает сейчас бывший работник музея Анна Ильинична Фомина:
- А куда тогда нужно было идти? В райком – это бесполезно. И мы тогда пошли к духовенству Введенского храма. Тогда его настоятель, протоиерей Николай, внимательно нас выслушал и пообещал всяческую поддержку. Во время утренних и вечерних богослужений он обращался к верующим с просьбой о помощи в возрождении народного промысла. И вы знаете, это богоугодное дело сейчас не только живет, но и развивается.
Спустя почти 50 лет работниками краеведческого музея и духовенством Калязина сделаны шаги к восстановлению ремесла – были найдены две потомственные кружевницы, которые передали опыт кружевоплетения на коклюшках. И, вы знаете, дело пошло! Ремеслом заинтересовалась молодежь, поэтому при Калязинском колледже были открыты специальные курсы. Конечно, кружевная работа сама по себе требует внимания и усидчивости – мастерица одно изделие может плести больше месяца, на зато и результат получается весомый: сегодня в городе активно работает уже 15 лет Дом ремесел, там центральная база и необходимое оборудование… Теперь с уверенностью можно сказать, что русское кружевоплетение на коклюшках сохранится и впредь. У этого промысла есть будущее и подтверждение тому – активное участие калязинских мастериц в региональных и общероссийских фестивалях народного творчества, кружевницы всегда демонстрируют свои изделия на городских и областных праздниках.
Кстати, о праздниках и торжественных мероприятиях, которые проходят в районах и областном центре. Минувшим летом мне довелось побывать на торжествах по случаю 120-летия Тверского вагоностроительного завода. На заводском стадионе, куда пришли тысячи горожан и гостей Твери, самой большой популярностью пользовалась аллея, на которой расположились павильоны народного промысла. Там и чеканили юбилейные монеты, и плели из лозы декоративные корзины, и показывали работу на гончарном круге, даже была оригинальная мини-кузница, где парни могли посмотреть на азы кузнечного дела – от изготовления обыкновенных гвоздей до художественной ковки.
Вообще, кузнечное дело в Твери имеет богатую историю. В начале девятнадцатого века по главной государевой дороге из Москвы в Петербург через Тверь ездило много гужевого транспорта, так что вдоль дороги малые и большие кузницы росли как грибы и работы в них хватало – и лошадей подковать и телегу подлатать. А когда на Волге активизировалось судоходство, кузнечное дело в Твери приобрело небывалый размах – судовладельцы, по достоинству оценив мастерство тверских кузнецов, предлагали им выгодные заказа, да еще и метал привозили сюда з уральских демидовских металлургических комбинатов. Так что авторитет этого народного промысла дошел и до наших дней. Правда, современные тверские кузнецы, наверное, мало имеют дело с лошадиными подковами (разве что можно изготовить изделие как сувенир) сегодня в основном они имеют дело с художественной ковкой. А это - различные ворота, декоративные изгороди, вычурные решетки на окна…
В народе говорят: кузнец, как творец – создает из твердого полезного ископаемого настоящее произведение искусства.
-Кто хотя бы раз побывал в кузне, тот не может не влюбиться в красоту раскаленного металла-, делится впечатлениями от профессии известный тверской кузнец Василий Пенкин. – Это у нас в роду – любовь к металлу. Дед свое мастерство передал сыну, моему отцу, а потом и я принял эстафету.
А вообще, Василий, большой романтик. Он любит работать в коллективе единомышленников. Конечно, деньги это не последнее дело, но и только на них зацикливаться не стоит. Если у кузнеца не поет душа – хорошей работы от него не жди. Он с удовольствием делится планами по поводу изготовления очередного заказа, с гордостью показал свою уникальную наковальню. А с ней история была такая: позвонил знакомый из Вторчермета. Говорит, кто-то сдал на переплавку наковальню, но она, наверное, какая-то историческая. Пенкин быстро сел в машину и приехал на склад, Ну, конечно, же! Знаменитая наковальня, изготовленная по всем кузнечным нормам и сбоку выпуклые цифры: «1727 год». Это же начало восемнадцатого века! И все по кузнечному ремеслу – наковальня имеет квадратное основание, которое вставляется в широкий фундамент из дерева.
-Хорошо что эта наковальня, изготовленная почти триста лет назад и сегодня используется по своему прямому назначению,- говорит В. Пенкин, - Она весит почти 30 кг, но мы люди не слабые и всегда ее берем на мастер-классы. С нее и начинаем рассказ о кузнечном деле.
Точку в этом материале ставить не будем. Потому что тема народных промыслов в Тверской области действительно неисчерпаема. Будет возможность, обязательно расскажем о гончарном ремесле в Лихославле, сапожном промысле в Кимрах, Конаковских фарфоро-фаянсовых изделиях… Да и с наступлением зимы явно не будут сидеть сложа руки активисты Тверской ремесленной палаты – нас ждут новые фестивали народного творчества, увлекательные мастер-классы… Так что, давайте будем в себе культивировать ощущение того, что все мы причастны к большому, полезному и нужному делу.
