Родились они с разницей всего в полтора месяца: Лев Троцкий (Лейба Бронштейн) – 25 октября (ст. ст.) 1879 г., Иосиф Сталин (Джугашвили) – 9 декабря того же года. У них было много общего. Оба обладали железной волей, уникальной памятью, блестящими организаторскими и аналитическими способностями (после Ленина рядом с ними поставить было некого), оба – властолюбивы (иначе не стали бы вождями), оба – глубоко образованы (хотя высшего образования и не имели), оба – убеждённые революционеры, оба прошли тюрьмы и ссылки, оба сыграли ведущие роли в Октябрьском перевороте. На этом, пожалуй, общее и заканчивается.
***
ТРОЦКИЙ происходил из семьи богатого еврейского землевладельца-арендодателя и скупщика зерна. Обучение начал в хедере (иудейской начальной школе), детство провёл на хуторе в окружении русских крестьянских детей, к которым относился с глубоким презрением (здесь, видимо, сказалось влияние не только семьи, но и хедера, где воспитание национальной толерантности и, тем более, терпимости к Православию в «учебные программы», мягко говоря, не входило). Позднее, ещё в дореволюционной эмиграции, презрение к русским детям переросло в открытое (публиковавшееся в брошюрах и газетах) презрение к России, которую он называл не иначе как «варварской страной». Уже тогда он не скрывал своего отвращения к родине и обрушивался в печати на всякие попытки обнаружить в России, её культуре и истории хоть что-то позитивное. Видимо, эти чувства и привели его к стремлению уничтожить презренное государство, хотя жизни русского народа он, по существу, никогда не знал.
В 1896 г. окончил реальное училище в Николаеве, учился блестяще, был одним из первых учеников, много читал русских и зарубежных классиков, но уже в годы учёбы в нём обнаружились высокомерие, неуживчивость и раздражительность. Учась в последнем классе, познакомился с социалистами, участвовал в дискуссиях, где проявил себя искусным полемистом, побеждая в спорах не глубокими знаниями (которых у него ещё не было) и основательной логикой, а, как он сам вспоминал, «тоном иронического превосходства».
Тогда он и выбрал дорогу на всю жизнь – революционную деятельность. Писал листовки, занимался пропагандой среди рабочих-сектантов (православные рабочие пропаганде поддавались слабо) и стал одним из организаторов Южно-русского рабочего союза. Едва достигнув 18 лет, был арестован, два года провёл в одесской тюрьме и получил сравнительно мягкий приговор: 4 года ссылки в Иркутскую губернию. Находясь в тюрьме и поняв, что причина быстрого провала Союза – неумелая конспирация, стал тщательно изучать историю масонства, организацию которого высоко оценил и даже написал на эту тему брошюру. Стал ли он впоследствии сам масоном, неизвестно – сведения об этом отсутствуют.
В ссылку Троцкий уехал с молодой женой, писал там статьи, которые иркутские газеты публиковали и оплачивали, а через два года бежал, оставив на руках жены (с её согласия) двух дочерей. По необъяснимым причинам малоизвестного в революционных кругах и вовсе неизвестного в руководстве РСДРП 22-летнего журналиста встретили в Иркутске с поддельным паспортом, приличной одеждой и железнодорожным билетом, посадили в поезд и отправили в Самару к соратнику Ленина Кржижановскому. Оттуда его вызвал к себе в Лондон сам Ленин, один из вождей РСДРП и член редакции «Искры».
В Лондоне Троцкий приобрел благосклонность Ленина, но неприязнь другого члена редакции «Искры», будущего лидера меньшевиков Плеханова, не терпевшего его цветистые и поверхностные газетные статьи. Зато в одном деле – полемическом искусстве – он переплюнул всех революционеров-эмигрантов, больше привыкших к голому теоретизированию в спокойной обстановке эмиграции. Первая же «проба пера» – открытая дискуссия, в которой Троцкий легко расправился с анархистами и народниками, – была столь успешной, что Ленин намеревался включить его в состав редакции газеты, но Плеханов опять оказался против. Тогда же Ленин обратил внимание не только на полемический, но и на ораторский дар Троцкого: умение убеждать и зажигать аудиторию, пусть даже и с помощью софистики (Ленин и сам часто пользовался этим приёмом).
На II съезде РСДРП (1903 г.), где произошло размежевание социал-демократов на большевиков и меньшевиков, Троцкий поддержал большевиков, спустя некоторое время с большевиками поссорился, обвинив Ленина в расколе, и перешёл к меньшевикам. Потом поссорился и с ними, приостановил партийную работу и занялся журналистикой. Некоторые его биографы считают, что причина таких зигзагов – не в политических разногласиях, а в неудовлетворённом честолюбии Троцкого. 24-летний молодой человек считал себя уже вполне достойным быть вождём партии (неважно, большевистской или меньшевистской), но «все места были заняты». Впоследствии он неоднократно, хотя и безуспешно, пытался объединить большевиков и меньшевиков – конечно, под своим руководством.
В те же годы он близко сошёлся с «гражданином мира», социалистом и агентом мировой закулисы, выходцем из России и её ненавистником Парвусом (Гельфандом), познакомился с его теорией «перманентной [непрерывной] революции» и остался верен ей всю жизнь, а с Парвусом много лет поддерживал тёплые отношения. Суть «перманентности» в том, что после победы в одной стране (в то время наиболее вероятной была Россия), революция на штыках переносится в другую наиболее подходящую страну и так далее, до полного захвата власти над миром «рабоче-крестьянского» правительства.
В 1905 г. Троцкий пробрался в Петербург, сразу окунулся в гущу революционных событий, вскоре стал председателем Петербургского Совета рабочих депутатов, был арестован и приговорён судом к вечному поселению в Сибири, но по пути в ссылку бежал и обосновался в Вене, где занимался журналистикой, наслаждался жизнью в «цивилизованной» стране и, по утверждению американца Дж. Недавы, игрывал в шахматы с Ротшильдом в Café Central. В статьях он часто и в грубой форме нападал на своих политических противников, и больше всего на Ленина. Ему довелось быть военным корреспондентом на Балканских войнах (1912, 1913) и получить некоторые военные знания. С началом Мировой войны (1914), из опасения быть интернированным, переехал в Швейцарию, затем в союзницу России Францию, откуда его за антироссийскую пропаганду выслали в Испанию.
В 1916 г. Троцкого выслали и из Испании, и он с семьёй (второй женой и сыном) отправился в США и решил там надолго обосноваться, не рассчитывая на близкую революцию в России. В Америке он быстро обзавёлся связями в социалистических кругах, актив которых состоял преимущественно из евреев, в т.ч. эмигрантов из России, и включился в бурную жизнь: писал статьи, выступал перед многочисленными аудиториями, срывал овации залов и купался в лучах славы. Хотя факты его встреч с финансовыми воротилами США не зафиксированы, историки указывают на ряд свидетельств полученной Троцким большой финансовой поддержки от банкира Я.Шиффа – того самого, который финансировал «русскую» революцию 1905 года и кредитовал Японию в войне с Россией.
После Февральского переворота для Троцкого и большой группы революционных эмигрантов из России зафрахтовали пароход и отправили в Россию, но из-за задержки в Канаде, прибыл Троцкий в Петроград только в апреле, уже после своего главного конкурента Ленина. Ожидаемых «оваций» он не получил (встретили его куда скромнее, чем Ленина), но сразу же начал кипучую деятельность: стал неформальным лидером Петроградского Совета и почти ежедневно с утра до вечера выступал на всевозможных митингах и собраниях. Современники отмечали его уникальную способность гипнотического воздействия на массы. Именно он сыграл главную роль в распропагандировании солдат Петроградского гарнизона и моряков Кронштадта, которые вскоре стали военной опорой большевиков.
По приезде в ПетроградТроцкий создал надпартийную «межрайонную группу» (с той же целью: быть главным революционным вождём), но, быстро поняв, что самой мощной революционной силой являются большевики, объединился с ними и на VI съезде РСДРП (август-сентябрь 1917 г.) был избран членом ЦК. 12 октября (ст.ст.) он возглавил Военно-революционный комитет (формально как орган Петроградского совета, а фактически подчинявшийся ЦК РСДРП), созданный по его инициативе под предлогом борьбы с контрреволюцией, а на самом деле – для военного руководства восстанием. ВРК внёс решающий вклад в события 25 октября (7 ноября) 1917 года. Случайно или нет, но Октябрьский переворот произошёл как раз в день его рождения. Известно только, что Ленин торопил захватить власть 23 октября, но Троцкий уговорил отложить переворот и приурочить его к открытию II Всероссийского съезда Советов.
В те же дни для оперативного решения текущих вопросов и политического руководства восстанием было создано политическое бюро ЦК из 7-ми человек, в которое он вошёл вместе с Бубновым, Зиновьевым, Каменевым, Лениным, Свердловым и Сталиным. Позднее Троцкий писал, что Октябрьской революции не было бы, если бы не Ленин, но её не было бы, если бы и не он, Троцкий. Звучит хвастливо (вообще тщеславие распирало Троцкого всю жизнь), но не так уж далеко от истины.
СТАЛИН родился в бедной семье грузинского сапожника. В 1888-1894 гг. учился в Горийском православном духовном училище, затем в Тифлисской духовной семинарии. Учился он превосходно по всем предметам, быстро и в совершенстве овладел русским языком, хотя всю жизнь говорил с акцентом; очень много читал, писал лирические стихи, которые даже печатали в тифлисских газетах.
С 15-ти лет стал читать запрещённую литературу, а затем начал и революционную деятельность, на которую его подтолкнули «иезуитские», по его словам, порядки в семинарии – подсматривание, подслушивание, тайные обыски личных вещей, доносы, запрет на чтение светских книг (чего не было в других семинариях России).
Именно тогда он вошёл в местную организацию марксистов, большинство членов которой придерживалось позиций «легального марксизма» и грузинского национализма. Сталин, взявшись за глубокое изучение работ Маркса и Ленина, вскоре занял иную позицию – революционного марксизма и интернационализма. Став руководителем кружка рабочих железнодорожных мастерских, он быстро проявил свои организаторские способности и завоевал авторитет своим умением говорить кратко, доходчиво и убедительно.
В 1901 г. вступил в РСДРП, в том же году написал свою первую статью в местную газету «Борьба», а после раскола партии (1903) присоединился к большевикам и неизменно оставался верен им. В 1900 г. был одним из организаторов стачки железнодорожных рабочих в Тифлисе, в 1902-м – «главным руководителем беспорядков, произведённых батумскими рабочими» (слова из полицейского отчёта), в 1904-м – организатором крупнейшей в России стачки на нефтепромыслах в Баку. Хотя Сталин больше тяготел к организаторской и пропагандистской работе, в те годы он приобрёл и большой ораторский опыт, выступая на митингах и маёвках, и проявил качества незаурядного лидера.
Первый раз он был арестован в 1902 г., после батумских событий, и провёл в тюрьме почти два года. Всего же его арестовывали 7 раз, отправляли в ссылки, из большинства которых он совершал побеги. За 15 лет (1902-1917) в тюрьмах и ссылках он провёл почти 9 лет. Особенно тяжёлой была ссылка в 1913-1917 гг. в Курейку (Туруханский край), за Полярный круг, где из-за отсутствия всяких занятий, дающих заработок, он оказался почти без средств к существованию. Однако и там он не утратил силы духа: занимался физической работой, охотился, а главное – много читал и писал статьи в революционные газеты. Правда, характера он был неуживчивого. Во всяком случае, живший под одной крышей со Сталиным Свердлов скоро перебрался в другое место, написав жене, что Джугашвили «парень хороший, но слишком большой индивидуалист в обыденной жизни».
Революционные заслуги Сталина получили высокую оценку. В качестве делегата Кавказского союза РСДРП он участвовал в работе I конференции большевиков в Таммерфорсе (Финляндия, 1905), где познакомился с Лениным, в 1906 г. – IV съезда РСДРП в Стокгольме, в 1907 г. – V съезда в Лондоне, в 1912 г. – Пражской конференции большевиков, на которой был избран членом ЦК и членом Русского (т.е. находившегося в России) бюро ЦК.
По большинству дискуссионных вопросов он поддерживал Ленина, хотя и не всегда, – вождя большевиков, далёкого от реальной жизни в России, частенько заносило. Сталин, «революционер-практик», как он себя называл, знал эту жизнь лучше и возможности партии оценивал реалистичнее.
Из последней ссылки Сталина освободил Февральский переворот. В марте 1917 г. он прибыл в Петроград и сразу же включился в революционную работу: до приезда Ленина руководил ЦК партии, входил в редколлегию «Правды», публиковал статьи, проводил антивоенную пропаганду, участвовал в I съезде Совета рабочих и солдатских депутатов, от большевистской фракции был избран членом ВЦИК Петроградского совета, руководил VI съездом РСДРП и выступил с отчётным докладом (Ленин тогда был в подполье), а 12 октября был избран членом Политбюро ЦК и членом ВРК.
Тогда и произошло близкое знакомство Сталина и Троцкого. Оба они работали в одной упряжке и до 1918 года тянули её в одну сторону.
ПРОТИВОСТОЯНИЕ. На следующий день после революции Троцкий, как имевший международные связи, занял пост наркома иностранных дел, а Сталин, признанный специалист по национальному вопросу, – куда более скромный пост наркома по делам национальностей.
Троцкому было поручено заключить сепаратный мир с Германией, однако на немецкие условия (сохранение немецкой оккупации Польши, Зап. Белоруссии и части Прибалтики) он не согласился и объявил об одностороннем прекращении военных действий и демобилизации армии (его затягивание переговоров, тактика «ни войны, ни мира» была вызвана расчетом на революцию в Германии, т.е. той самой идеей «перманентной революции»). Это вызвало негодование Ленина, который отменил приказ о демобилизации и которого поддержал Сталин. Договор (Брестский мир) был всё же заключён, но на куда более тяжёлых условиях – немцы времени не теряли и беспрепятственно продвинули свои войска на восток, почти до самого Петрограда. В результате была потеряна четверть территории Европейской России и громадная часть ее промышленного потенциала.
После «похабного» Брестского мира Троцкий в марте 1918 г. ушёл с поста наркома иностранных дел и стал наркомом по военным делам. Он широко привлекал офицеров (военспецов) Императорской Русской Армии, справедливо полагая, что без их знаний и опыта создать боеспособную Красную Армию будет исключительно трудно. Сталин был противником такого подхода, считая военспецов идейными врагами и потенциальными предателями. Отчасти он был прав, отдельные случаи предательства были, но Троцкий уже принял соответствующие меры: семьи военспецов оставались в качестве заложников.
Первый острый конфликт между ними произошёл летом 1918 г. при обороне Царицына от казачьих войск генерала Краснова. Сталин, назначенный председателем Военного совета Северо-Кавказского военного округа, за неподчинение отстранил командующего округом генерала Снесарева, которого от расстрела спас Троцкий (генерала расстреляли в 1937 г.). Из-за постоянных конфликтов с Троцким Сталин в октябре был отозван в Москву и сразу же назначен членом Реввоенсовета (РВС) республики – высшего органа управления и политического руководства вооружёнными силами, только что созданного во главе с Троцким.
Следующий крупный конфликт произошёл в 1920 г. во время контрнаступления Красной Армии в советско-польской войне. Сталин тогда был членом РВС Юго-Западного фронта (командарм Егоров), наступавшим на Львов. На варшавском направлении наступал Западный фронт (командарм Тухачевский). Ослабленный в предыдущих боях, Западный фронт подошёл к Варшаве, но встретил там ожесточённое сопротивление. К тому же, далеко оторвавшись от баз, испытывал острую нужду в оружии и боеприпасах. Расчёт Троцкого и Тухачевского (и Ленина тоже) был на встречную поддержку польского пролетариата, который, следуя Марксу, должен был свергнуть своих помещиков и капиталистов. А далее Красная Армия должна была на своих штыках понести революцию из Варшавы в Берлин. Однако расчёт был построен на песке – желаемое выдавалось за действительное: «Мы ждали от польских рабочих и крестьян восстаний и революции, а получили шовинизм и тупую ненависть к русским», – вспоминал Ворошилов.
Чтобы спасти фронт Тухачевского, высшее командование решило перебросить к нему с Юго-Западного фронта конармию Будённого, но из-за плохо организованной работы штабов подошла она уже к шапочному разбору. «Польская» авантюра обошлась в 25 тыс. убитых, 60 тыс. пленных и 45 тыс. интернированных красноармейцев (по жестокости польские концлагеря не уступали гитлеровским) и потерю Зап. Украины и Зап. Белоруссии. Однако всю вину за катастрофу Троцкий и Тухачевский пытались возложить на командование и РВС Юго-Западного фронта, т.е. лично на Егорова и Сталина.
Опустим подробности событий конца 1920 – начала 1921 гг., когда Троцкий выдвинул идею милитаризации профсоюзов и превращения демобилизуемых частей Красной Армии в трудовую армию. Развернувшаяся «дискуссия о профсоюзах» была предлогом для отстранения Ленина и захвата единоличной власти. Современник писал своему зарубежному адресату: «… пресловутая дискуссия о профсоюзах угрожала и расколом партии, и заменой Ленина Троцким (в этом была сущность дискуссии, скрытая от непосвящённых тряпьём теоретического спора)». В ЦК тогда сторонников Ленина было меньшинство, и среди них – Сталин. Но на Х съезде (март 1921) Троцкий потерпел поражение – первое поражение в борьбе за высшую власть.
Новое обострение отношений произошло после XI съезда (1922 год), когда Сталин занял только что введённую должность генерального секретаря ЦК, т.е. руководителя Секретариата ЦК, которая считалась тогда чисто технической и писалась со строчной буквы. Однако генсек вскоре сумел превратить Секретариат в чётко работающий орган, руководивший организационной и кадровой работой в партии. И сам он выгодно выделялся своей работоспособностью, глубоким вниканием в суть дела на фоне других членов Политбюро, предпочитавших «трибунную» работу или публицистику, а не решение каждодневно возникающих конкретных вопросов. Этими качествами Сталин заслужил высокое доверие членов партии.
В связи с окончанием Гражданской войны, победа в которой была немалой заслугой Троцкого, Ленин предложил ему пост своего заместителя в Совнаркоме (и потом предлагал ещё дважды), от чего тот высокомерно отказался. Он привык быть «на белом коне» в центре экстремальных событий, и рутинная административно-хозяйственная работа его не устраивала. К тому же, он считал себя фигурой равной Ленину, если не выше, и малопримечательная должность ему казалась недостойной.
Да и на Россию он смотрел как на страну своего временного проживания, лишь до ближайшей зарубежной революции: «…И если раздастся с Запада набат – а он раздастся, – то мы хоть и будем по сию пору, по грудь, погружены в калькуляцию, в баланс и нэп, мы откликнемся без колебаний и без промедления: мы – революционеры с головы до ног, мы ими были, ими останемся, ими пребудем до конца» (из выступления в 1923 г.).
Не веря в возможность построения социализма в России без помощи западных революций, он в то время постоянно прокламировал идею своего друга Парвуса о создании Европейских Соединённых Штатов, где РСФСР должна была стать одним из штатов. Ещё раньше, во время наступления Деникина на Москвув 1919 году, Троцкий в панике предложил перенести штаб мировой революции из Москвы куда-нибудь в Среднюю Азию, чтобы оттуда руководить революцией в Индии. Его интересовали не страна и не народ, а только сам революционный процесс. И только ему он готов был служить со всем жаром своего сердца.
Он постоянно критиковал работу Политбюро и Совнаркома, хотя иногда вносил и дельные предложения – например, о ненужности возглавляемого Сталиным наркомата рабоче-крестьянской инспекции и передаче его функций Госплану или о введении монополии внешней торговли. Ряд его предложений впоследствии был воплощён в жизнь.
В мае 1922 г. у Ленина случился инсульт, и отношения Троцкого с остальными членами Политбюро ещё более обострились, особенно со Сталиным. Больной Ленин, обеспокоенный возможным расколом партии, в декабре надиктовал письмо в ЦК: «Я думаю, что основным в вопросе устойчивости… являются такие члены ЦК, как Сталин и Троцкий. Отношения между ними, по-моему, составляют большую половину опасности того раскола, который может быть избегнут. <…> Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью. С другой стороны, тов. Троцкий, как доказала уже его борьба против ЦК…, отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хвастающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением административной стороной дела».
В 1923 г. на XII съезде, где Ленин уже не участвовал, Сталин предложил Троцкому сделать отчётный доклад ЦК, но и здесь Троцкий отказался. Доклад делал Зиновьев (Радомысльский). Тогда против Троцкого объединилось уже большинство ЦК во главе с неформальным триумвиратом: Зиновьев – Каменев (Розенфельд) – Сталин, причём на роль лидера претендовал председатель Исполкома Коминтерна Зиновьев – тоже прекрасный оратор и, по существу-то, единомышленник Троцкого во взглядах на будущее России и её роль в мире. Этим он, как и Троцкий, радикально отличался от Сталина, уверенного в «возможности построения социализма в отдельно взятой стране» – России. Самоуверенный Троцкий не сразу понял, что теряет свой авторитет и влияние, а когда понял, обратился к рядовым коммунистам и к армии через голову ЦК, но было уже поздно.
Не будем подробно останавливаться на перипетиях его дальнейшей борьбы за власть. Вслед за ним начали терять авторитет и влияние Зиновьев с Каменевым, и попытка их объединения с Троцким, теперь уже против Сталина, успеха тоже не принесла. В 1926 г. всех их вывели из Политбюро (Каменева в 1925-м), а в 1927 г. исключили из партии. Это было уже окончательное и бесповоротное поражение Троцкого.
Ныне многие историки, в основном, этнолиберального направления, с откровенным сочувствием относятся к поверженному «демону революции» Троцкому и со злобной неприязнью к его победителю Сталину – «самой выдающейся посредственности», как его назвал Троцкий. Они только обходят молчанием главный вопрос: что, в случае своей победы, сделал бы с Россией Троцкий, который ненавидел эту страну и который, как и каждый «революционер с головы до ног», умел только разрушать?
