itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

Духовное образование: не реформы, а развитие

Беседа с председателем Синодального Учебного комитета Русской Православной Церкви

Новости Москвы 
0
1128
Время на чтение 22 минут

Анатолий Степанов: Сегодня в связи с ростом епархий, приходов, семинарий усложняется система духовного образования Русской Православной Церкви. Создана вот не так давно Общецерковная аспирантура. Что сегодня входит в ведение Учебного комитета РПЦ, который Вы возглавляете?

Отец Максим: Учебному комитету Русской Православной Церкви подведомственны все высшие духовные учебные заведения. Непосредственно подведомственны на территории России и консультативно-рекомендательно на территории других государств, входящих в область канонической ответственности Русской Церкви, за исключением Украины, где есть свой Учебный комитет. По понятным обстоятельствам сегодня жизнь Украинской Церкви определяется своими внутренними решениями. Хотя, конечно, есть стремление идти в одном направлении.

В России сегодня 39 высших духовных учебных заведений - семинарий и Академий (духовных академийна территории России две - Московская и Санкт-Петербургская). Есть еще Таврическая семинария в Симферополе, но она в церковном отношении подчинена Учебному Комитету Украинской Православной Церкви. Хотя, конечно, мы работаем вместе, потому что им необходимо находиться в сфере российского законодательства, - и тут они не справились бы без Учебного комитета Русской Православной Церкви.Кстати, о Таврической семинарии, - когда мы ее в первый раз посетили с ознакомительным визитом, заметили, как нахождение на территории близлежащего государства тормозило образовательные процессы. Но с Божией помощью, выровняется и крымская духовная школа.

Кроме семинарий и академий у нас есть Свято-Тихоновский университет, Российский православный университет, который с конца прошлого года решением Святейшего Патриарха подчинен Учебному комитету, и Новосибирский православный институт.

Зоной ответственности Учебного комитета являются также в значительной мере Центры по подготовке приходских специалистов, которые сейчас созданы в разных епархиях в количестве почти четырех десятков. Центры занимаются подготовкой молодежных, социальных работников, катехизаторов и миссионеров. По конкретным профилям с ними работают другие Синодальные отделы - Миссионерский, Молодежный, Социальный, но богословская, вероучительная составляющая вся была прописана и контролируется Учебным комитетом. С недавнего времени существуют также Курсы повышения квалификации духовенства, которые организуют и проводят епархии, но программы, сроки, преподавательский состав и прочее согласовывается с Учебным комитетом.

Когда мы говорим о семинариях и академиях, то имеем в виду, что, прежде всего, они занимаются подготовкой наших будущих батюшек, священно- и церковнослужителей. И для этого с 2015 года введен единый учебный план бакалавриата, о чем я скажу позже. Кроме того, сейчас на уровень упорядоченности переходит подготовка регентов. У нас давно существуют регентские школы, но они действовали часто, согласно народным пословицам «кто в лес - кто по дрова», «где густо, а где и пусто». Не было даже единой программы по годам обучения, я уж не говорю о единой внутренней программе. Теперь разработан стандарт регентского образования, и он постепенно вводится в духовных школах.

Сейчас начата разработка такого же образовательного стандарта для иконописцев. Понятно, что иконописцы - дело более «тонкое», чем регенты. Здесь многое связано с конкретным мастером, со школой, местной традицией, но наша задача состоит в том, чтобы предотвратить положение, когда под видом иконописных школ существовали бы фактически частные иконописные мастерские, стремящиеся, прикрывшись статусом церковной организации,уйти от налогов. А с другой стороны, чтобы образование иконописца не сводилось к навыкам копирования, чтобы человек был и вероучительно подготовлен, смысл иконы понимал и вообще был в мировой культуре укоренён.

Вот всё вместе взятое это и есть то, чем занимается Учебный комитет.

Анатолий Степанов: А штат у отдела большой?

Отец Максим: Штат у нас небольшой,но в целом достаточный для Синодального учреждения, - порядка 30 человек, включая технических сотрудников. Ну а «содержательно-мозговая», административно-содержательная часть - порядка 20 человек, - вот они всей этой работой и занимаются.

Анатолий Степанов: Нынешняя система духовного образования вписана в «Болонскую систему»?

Отец Максим: Я ушёл бы от термина «Болонская система», потому что он сразу порождает отрицательные коннотации в сознании, что это - нечто иноземно-западное. Я бы сказал в понятных терминах: на сегодня высшее российское образование в основном своем объёме существует в виде двух уровней - бакалавриата и магистратуры. Есть еще и аспирантура, но это уже уровень научной деятельности. Соответственно, исходя из того, что Святейшим Патриархом была поставлена задача, чтобы мы находились в едином поле высшего российского образования, уже давно, до моего прихода в Учебный комитет, был осуществлен переход на бакалавриат и на магистратуру, но с поправками, которые требуются для наших духовных школ.

Анатолий Степанов: Что означает это на практике? Человек заканчивает бакалавриат и на что он имеет право?

Отец Максим: Право на рукоположение. Бакалавриат - это полноценное высшее образование. У нас бакалавриат имеет единое направление -пастырско-богословское. И каждый выпускник бакалавриата, не имеющий канонических препятствий, потенциальный кандидат на священнослужение.

Анатолий Степанов: А что же тогда даёт магистратура?

Отец Максим: Магистратура даёт следующую, более специализированную, ступень образования. Бакалавры учатся по единому учебному плану, введенному с 2015 года, с минимальной специализацией и минимальной вариативностью. Вариативность, конечно, присутствует,- скажем, в регионах с исламским населением изучают ислам,почти везде есть регионоведение, церковная история своего региона, какие-то другие предметы. Но всё-таки вариативность образования на ступни бакалавриата невелика, базовые дисциплины изучаются по единому плану.

А магистратура уже специализированная, - есть церковно-историческое, библейское, богословское, историко-философское, апологетическое, педагогическое направления. Магистратура - это, с одной стороны, кузница педагогических кадров для наших школ, а, с другой, подготовка тех клириков, которые будут работать, служить в городах, где значительный процент вузовской молодежи или людей с высшим образованием, а, значит, они должны быть подкованы, готовы к работе как в высшей, так и в средней школе дополнительно. Магистр с точки зрения канонической не имеет никаких преимуществ перед бакалавром, он просто получает более углубленное образование.

У нас сегодня примерно 10 магистратур в разных учебных заведениях. По решению декабрьского Синода прошлого года, открытие новых магистерских программ будет утверждаться Священным Синодом по представлению Учебного комитета. И Священный Синод тогда же показал, насколько всё это будет строго, - в две магистратуры был приостановлен приём - в Тобольскую и Самарскую. По причине общей неудовлетворительности ситуации в этих семинариях. Напротив, в Тамбовской семинарии, была открыта новая магистратура. Они очень хорошо подготовились, и Синод счел возможным открыть магистратуру.

Анатолий Степанов: Тобольская и Самарская семинарии давно уже существуют...

Отец Максим: Исторические. Но общая совокупность наших инспекционных поездок, рейтинг высших духовных учебных заведений побудили Синод принять такое решение.

Поэтому я не стал бы пугаться словами «Болонская система». На сегодня такова система высшего российского образования. В чем наша специфика? В том, что, во-первых, бакалавриат стандартно предполагает обучение четыре года, а у нас есть еще подготовительный курс. Он не входит формально в высшее образование, но для большинства студентов, не кончавших православные гимназии и лицеи или не имеющих предварительного высшего светского образования, вообще как-то «неподкованных» в церковном отношении, этот подготовительный курс является обязательным. Более 80-85% студентов идут не на первый курс непосредственно, а на подготовительный курс. То есть для большинства студентов фактически пятигодичный курс обучения. Отмечу, это важно знать нашим читателям, что все российские семинарии имеют лицензию на ведение высшей образовательной деятельности. Впрочем, по нашим законам по-другому и быть не должно. У нас уже восемь семинарийимеют государственную аккредитацию и выдают диплом государственного образца. Мы стремимся к тому, чтобы лучшие наши семинарии выдавали такие дипломы, которые дают их выпускникам возможность беспрепятственно работать как в высшей, так и в средней школе, вне зависимости от настроения руководства.

Анатолий Степанов: Работать - это значит на какой должности?

Отец Максим: Это значит, что человек, будучи священником, может преподавать те же «Основы православной культуры» или какую-то другую дисциплину в школе или в вузе. Важно, чтобы преподавали молодому поколению не только переучившиеся учительницы русского языка, истории или обществознания, но именно клирики. Это для нас очень важная возможность.

Анатолий Степанов: Сегодня слышны самые разные разговоры и оценки. С одной стороны, говорят о «перепроизводстве» священнослужителей, мол, в таком количестве семинарий нет нужды, скоро выпускники семинарий не будут находить себе места для службы и даже могут стать, как было до революции, горючим материалом социального протеста. Другие говорят, что, напротив, учебных заведений, особенно духовных академий в стране мало. На Ваш взгляд, нынешнее количество Духовных академий и семинарий соответствует церковным нуждам?

Отец Максим: Я начну с высшего звена - с академии. Академии на сегодня формально отличаются от семинарий наличием аспирантуры, кандидатского совета, где могут защищаться кандидатские диссертации, словом, особым акцентом на научно-богословской работе, которая в их стенах может вестись. Понятно, что статус академии - это не просто набор формальных признаков, это сформировавшаяся традиция церковно-научной работы, которую не просто создать. До революции, как мы знаем, в Российской Империи было четыре академии: Московская, Санкт-Петербургская, Казанская и Киевская. Сегодня на канонической территории нашей Церкви тоже существуют четыре академии - две в России, одна - в Киеве, одна - в Минске. Минской академии не было до революции, сейчас есть. В Татарстане сегодня ведется активная работа по становлению высшей духовной школы, но это - не однодневный и не одномоментный процесс. Приказом академию не создашь. Хотя, конечно, желательно развивать церковно-научные центры не только в столицах, но и в регионах. Кроме Казанской академии я бы немножко помечтал об академии в Сибири. Восток нашей страны, Зауралье, безусловно, нуждается в особенном внимании и развитии, в том числе и в сфере церковной науки. Хорошо, чтобы там появилось что-нибудь аналогичное Новосибирскому исследовательскому университету, который входит в число лидеров Российского высшего образования. Но этого нельзя сделать, просто послав туда преподавателей и построив для этого какие-то стены...

Что касается семинарий, то этот вопрос, требует внимательного рассмотрения. Сейчас на него нет однозначного ответа. Тем более, я должен говорить об этом вопросе ответственно как глава Учебного комитета. Сегодня меня волнует, скажу так, наличие целого ряда маленьких семинарий с точки зрения разумности распределения церковных средств. Есть случаи, когда на 5-10 учащихся на курсе и соответственно 40-50 человек на всю семинарию нужно содержать штат педагогов вдвое больше, чем учащихся. Затраты церковных средств и усилий тут не всегда адекватны. Тем более, что мы имеем не Ломоносовых на выходе из этих маленьких семинарий. Поэтому сегодня стоит вопрос о реструктуризации, особенно в отношении тех семинарий, которые не показывают хороших результатов по итогам обучения. Тут вопрос не только в количестве обучающихся, но и в том, какие на выходе будут знания, ведь знания - это то, что можно проверить. Уровень духовности студента - это не то, что однозначно можно оценить, хотя никто не забывает, что наша цель - не только образовать, но и воспитать будущего пастыря. Но есть вещи, которые можно пощупать и потрогать, а есть, которые вот так с очевидностью никакими инспекциями и проверками не выявишь. Хотя, конечно, определенное впечатление создаётся. Но если человек на выходе из семинарии перебивается с двойки на тройку - это ведь показывает его отношение к своему служению. В редких случаях это - вопрос какой-то малоспособности учащегося. Значительно чаще - это взгляд такой: кадилом я буду махать, простым вещам я научился, а остальное мне ничего и не нужно. Ну и куда поведет такой пастырь паству?!

У нас все семинарии распределены по соответствующим группам в соответствии с рейтингом. Вопрос о закрытии семинарий, имеющих низкий рейтинг, пока не ставится, но вопрос об ограничении их деятельности стоит. В отношении ряда семинарий Св. Синод уже принимал решение запретить приём на сектор заочного обучения, чтобы руководство семинарий все силы направило на исправление ситуации на главном отделении - очном. Не исключаю, что могут быть приняты решения (они сейчас в стадии рассмотрения) разрешающие некоторым школам подготовку только приходских специалистов, но не священнослужителей, исключить у них пастырский профиль. Это возможно. Тогда семинария превратится в среднее специальное заведение, которое будет готовить молодежных и социальных работников, катехизаторов, но не священнослужителей. Выпускники таких заведений смогут поступать в полноценные семинарии, где будут доучиваться, но только лучшие выпускники. Не исключаю, что такое решение может быть принято в отношениитех семинарий, которые сегодня замыкают рейтинг.

Анатолий Степанов: Вы вспомнили о Казанской духовной академии, имевшей богатые традиции в подготовке миссионеров для Востока. Насколько мне известно, некоторое время назад обсуждался вопрос о её возрождении. Сейчас вроде разговоры прекратились. Стоит сегодня вопрос о возрождении Академии в Казани или нет?

Отец Максим: Работа ведётся. Мы находимся в тесном взаимодействии с правящим архиереем и с руководством семинарии. И пришли к пониманию, что следующий шаг, который следует предпринять в Казани - это государственная аккредитация семинарии. Это требует немалых усилий с точки зрения подготовки как кадровой, так и материальной, учебно-методической. Соответственно, в процессе этой подготовки может быть приближен и будущий, чаемый митрополитом Феофаном и администрацией семинарии, статус академии. Но повторю, он должен естественно родиться. Святейший Патриарх Кирилл требует от нас действовать по принципу: сначала - содержание, а потом - вывеска. Некоторые говорят: дайте нам вывеску семинарии и под это у нас будут и студенты, и губернатор нам даст помещение. Мы говорим: нет, сначала докажите, что вы соответствуете уровню высшего учебного заведения, а потом может быть вывеска.

Анатолий Степанов: Вы отметили, что в ведении Учебного комитета входят курсы повышения квалификации духовенства. Святейший Патриарх Кирилл постоянно говорит о необходимости повышения образовательного ценза духовенства. Как решается эта проблема? Сегодня все священнослужители имеют высшее духовное образование?

Отец Максим: Пока у нас не все священнослужители имеют полноценное духовное образование. Именно поэтому сохраняется актуальность секторов заочного обучения. От получения образования освобождены только престарелые клирики, которым учиться затруднительно. Священным Синодом принято решение, которое последовательно проводится в жизнь, что в случае, если речь идет о рукоположении человека, не удовлетворяющего образовательным критериям, скажем, в диаконы (обычно он должен учиться на последнем или, минимум, на третьем курсе семинарии), то это может быть осуществлено только через Комиссию по рукоположениям, которую возглавляет Управляющий делами Московский Патриархии, а в ее состав по должности входит председатель Учебного комитета. В эту комиссию стекаются прошения всех архиереев, в которых аргументируется, почему такой-то человек в силу каких-то особенных обстоятельств может быть рукоположен, не имея достаточного образовательного уровня. Теперь, когда всё это стекается в центр, это не происходит бесконтрольно, кроме того, архиерей обязуется проследить, чтобы человек получил всё-таки образование. Сейчас не бывает такого, чтобы рукоположили без соответствующего образовательного ценза и забыли.

Когда мы говорим о курсах повышения квалификации, то речь идёт о тех клириках, которые уже имеют высшее образование, но чтобы они не выпадали из контекста реалий современной церковной жизни, каких-то актуальных тем, которые необходимо знать современному священнику, они должны повышать свою квалификацию. Сейчас действует такой порядок: повышение квалификации происходит один раз в 7 лет, до достижения,конечно, преклонного возраста.

Анатолий Степанов: Разработаны специальные программы?

Отец Максим: Да.При этом они имеют как обязательную часть, так и разрабатываемуюсамой епархией, исходя из местных условий, специфики и наличия кадров. Но и эта местная часть программы согласуется с нами. В наших российских реалиях это очень важно. Во-первых, у всех есть ощущение, что они не сами по себе где-то варятся в своем дальнем углу. Во-вторых, этопобуждает к ответственности, - не просто так собрались, о чем-то поговорили, выдали диплом и разъехались. Это в любой момент может быть востребовано и церковным центром.

Кстати, у нас происходит постепенная замена секторов заочного обучения дистанционным образованием, которое подразумевает значительную большую степень контакта между преподавателем и учащимся, еженедельное выполнение работ, тестов, написание проверочных заданий. Это непростая и новая для нас сфера деятельности. Но сейчас, прежде всего, на базе Московской Духовной академии эти электронные дистанционные курсы прописываются. Уже не только в Москве, но еще в двух семинариях они начали реализовываться, заменяя собой привычные сектора заочного обучения. В среднесрочной перспективе полноценное дистанционное образование должно прийти на замену нашим сегодняшним секторам заочного обучения.

Анатолий Степанов: То есть, большая степень возможности контактов по сравнению с заочниками.

Отец Максим: Конечно, ведь заочник приезжает два раза в год на сессию, сдаёт экзамены, слушает установочные лекции и уезжает. А здесь постоянно в интернет-режиме, сейчас же ведь уже не найти клирика, который не умел бы пользоваться интернетом. Если и есть такие священнослужители, то уж его матушка точно знает, как пользоваться.

Анатолий Степанов: Дистанционное обучение не вытесняет очное обучение?

Отец Максим: Нет. Мы, безусловно, делаем акцент на очном обучении как на главном. Для кого предлагается дистанционное обучение? Для тех клириков, которые уже рукоположены, но им надо доучиться, особенно, когда речь идёт об удалённых епархиях. Таких по-прежнему немало. Есть случаи, когда кандидаты в священнослужители, которых стоит рекомендовать в духовные школы, связаны социальными обязательствами, старше по возрасту, имеютмногодетные семьи, несут государеву службу или выполняют обязанности в обществе, - всем им нужно дать возможность получения образования.

Анатолий Степанов: 30 января был создан Академический докторский совет, который, как Вы сообщали, начнёт функционировать с нового учебного года. Расскажите подробнее, чем вызвана необходимость его учреждения и на базе какого учебного заведения он будет существовать?

Отец Максим: Начну со второй части вопроса. Его равноправными учредителями являются три академии - Московская, Минская, Санкт-Петербургская. Количество представителей от них разнится, потому что у них разное количество докторов, причём, некоторые их них задействованы уже в общецерковном докторском совете. Мы полагаем, что защита докторских диссертаций может проходить по очереди на базе одной из трех академий. В ближайшие дни, когда интервью это появится, Святейшему Патриарху будет представлено положение о докторском совете, (первоначальный персональный состав уже утвержден) и кандидатуры председателя, заместителя, секретарей совета. После того, как положение будет утверждено Святейшим Патриархом, можно будет начинать практическую деятельность.

Иногда спрашивают - зачем нужен второй совет? Сравним ситуацию со светским высшим образованием. Нас же не удивляет, что есть докторские советы и в Московском университете, и Петербургском, и в других крупнейших вузах. Создание ещё одного совета, несомненно, приведёт: а) к конкуренции (в хорошем смысле) между докторскими советами; б) к большей открытости и стимулированию написания докторских диссертаций, к большей вариативности в работе над темами. При этом Академический докторский совет может быть в каком-то смысле психологически проще для тех кандидатов, которые выйдут из нашей системы высшего духовного образования.

А доктора наук нам очень нужны в системе духовного образования, нам не хватает докторских сил в наших семинариях по необходимым параметрам. Сейчас их замещают приглашаемые уважаемые, достойные доктора философии, филологии, юриспруденции, культурологии. Но понятно, что профиль духовной школы - это церковная история, богословие, церковное право. Нам нужно здесь растить своих специалистов, создавать свои научные школы. И я думаю, что создание второго докторского совета должно по замыслу повести к увеличению количества докторских диссертаций и к повышению их качества.

Анатолий Степанов: В состав Совета будут входить и светские учёные?

Отец Максим: В него входят, как я говорил, представители трех академий как базовых учебных заведений, но определенный процент участников может быть и из других учебных заведений. Сегодня там представлены те доктора наук, которые трудятся в ряде региональных семинарий. Ну, а из светских вузов пока отдельно представлен только Московский государственный университет, кафедра церковной истории, которую возглавляет архимандрит Филипп (Симонов). Что не исключает расширения представительства других вузов по мере развития работы докторского совета.

Анатолий Степанов: Будут ли котироваться в научной среде докторские диссертации, присваиваемые советом?

Отец Максим: Сегодня в отношении диссертаций у нас есть два направления развития. Есть ВАКовский совет по теологии, где защищаются диссертации теологической тематики. У нас уже есть прецедент защиты отца Павла Хондзинского, который столкнулся с надуманным сопротивлением со стороны наших биологов-дарвинистов, тем не менее, диссертация была защищена. На подходе там другие диссертации.

Но чем для нас важен наш внутренний совет по богословию, наши кандидатские степени по богословию и докторский совет? Когда государство в лице соответствующих инстанций оценивает наши высшие учебные заведения, то одним из критериев является наличие «остепененных» преподавателей, -их должно быть не менее 60%. Для наших семинарий и академий государство признает наши степени в качестве действительных, наших докторов в качестве докторов. Это одна сторона вопроса.

Вторая сторона вопроса, качество защищаемых диссертаций, от этого, прежде всего, будет зависеть авторитет Совета. Могу сказать, что требования к докторским диссертациям у нас ничуть не ниже, чем в светских советах, - это и 15 публикаций в ВАКовских журналах, и наличие соответствующей учебной и научной деятельности, и многое другое, что требуется от нашего претендента на степень доктора.

Кстати, на днях состоялись две защиты степеней докторов наук в общецерковной аспирантуре и докторантуре. Это был абсолютный прецедент. Никогда еще не было в один день двух последовательных защит. Причём, это были представители не центральных семинарий - оба соискателя представляли Коломну: протоиерей Вадим Смирнов и иеромонах Тимофей (Ясеницкий). Ониподготовили интересные, глубокие и чрезвычайно актуальные работы. У одного диссертация посвящена вопросу понимания первенства в православной экклесиологии, а у второго - истории греко-католической церкви на Украине в ХХ веке. И та и другая тема - сейчас нерв нашей действительности. Но работы начинали готовиться 8-9 лет тому назад. Кто мог знать тогда, что это будет столь актуально?! Ну, допустим, греко-католики уже тогда были для нас больной темой, но знать, что вопрос первенства в мировом православии станет столь жестко, никто не мог. А теперь, в том числе для обоснования нашей официальной церковной позиции, собрана прекрасная аргументация и фактологическая база, которую можно использовать. Так церковная наука служит и общецерковной пользе.

Анатолий Степанов: А в каких ВАКовских журналах могут публиковаться священнослужители?

Отец Максим: Есть довольно большой список ВАКовских журналов, куда докторанты на общих основаниях подают свои статьи, которые рассматриваются редколлегиями. В добавление к этим журналам у нас есть собственный список церковных изданий, которые признаются Советом. Правда, церковных публикаций нужно побольше, чем ВАКовских, например, три церковных публикации засчитываются за одну ВАКовскую. Но этот путь есть.

Могут быть ситуации, когда тема работы столь специфична, что нет светского издания, где можно было бы опубликовать по ней статьи. Предположим, таких затруднений нет по тематике церковной истории или церковного права, а вот по богословию такие затруднения, конечно, могут быть. Трудно сыскать философского направления журнал, где вопросы догматики или сравнительного богословия охотно взяли бы в качестве публикации. Для этих случаев есть список наших церковных журналов, он вывешен на всех наших ресурсах. Докторанты и кандидаты уж точно знают, где можно публиковаться. Так что в общем я бы не сказал, что эта проблема сейчас стоит остро. Где опубликовать работы будущие кандидаты и доктора знают, им помогут, подскажут, соединят с редакцией.

Анатолий Степанов:А есть ли случаи отказа в публикации из-за того, что автор - священнослужитель?

Отец Максим: Не знаю ни одного такого случая! Более того, если такого рода аргументация по этому критерию будет иметь место, мы будем очень жестко реагировать и обращаться к нашим государственным коллегам. Но, повторю, на сегодня так проблема не стоит. Бывают отказы по причине невысокого качества предложенных текстов. Но здесь дело другое, тут что священнослужитель, что светский соискатель - не имеет значения. Здесь надо принимать, если это объективная оценка.

Анатолий Степанов: И если редакция в состоянии разобраться в специфических богословских вопросах...

Отец Максим: Да, в специфически богословских вопросах разобраться непросто, но у нас пока не так уж и много диссертаций чисто богословских. В вопросах патрологии, церковной истории, церковного правамогут разобраться специалисты в сопредельных дисциплинах- византинистике, философии и так далее. Основательность публикации оценить могут.

Анатолий Степанов: Коснемся немного другой темы. Преподаватели светских вузов часто сетуют на низкий уровень знаний абитуриентов, по их отзывам в вузы всё чаще приходит молодежь с крайне низким умственным и культурным уровнем. Подобная тенденция касается семинарий? Или к вам приходят другие абитуриенты?

Отец Максим: Нет, к нам приходят те же молодые российские мальчики - русские и других национальностей, населяющих нашу Родину, - которые выходят из наших российских школ, а не с луны к нам сваливаются, и живут в начале ХХI века. Я здесь выделил бы в качестве главной не проблему пресловутого ЕГЭ, в котором есть, на мой взгляд, плюсы и минусы (тут отдельная тема для рассуждения), а катастрофическое влияние интернета и гаджетов на сознание молодых людей. Речь даже не о «промывании мозгов», хотя, конечно, интернет-зависимый человек теряет способность самостоятельно мыслить и становится управляемым. Речь о том, что у людей просто атрофируется способность длительного чтения, то есть дольше объема экрана человеку уже прочитать трудно, не перейдя по ссылке, у него не концентрируется внимание. Так чтобы час, полтора, два читать книгу, конспектируя и самостоятельно делая по ней сноски, - этот навык приходится прививать часто в самой семинарии, из школы учащиеся его не выносят. Влияние интернет- и компьютерных технологий, современных гаджетовна понижение ментальных способностей выпускников школ нельзя не заметить. Увы.

Анатолий Степанов: А вопросы духовной цензуры входят в компетенцию Учебного комитета или нет? К примеру, многих смущает, когда от представителей учебно-духовной корпорации они слышат какие-то сомнительные идеи, например, призывы оправдать предателя генерала Власова. Это ведь дискредитирует Церковь в глазах государства и общества.

Отец Максим: Публикации в виде книг проходят рассмотрение не в нашем Синодальном учреждении, а в Издательском Совете, где есть соответствующая коллегия. Туда входят и представители Учебного комитета. Когда я был первым заместителем, то я там больше 10 лет работал, трудился в этой коллегии, а теперь Учебный комитет там представляет мой заместитель - протоиерей Валентин Васечко.

Если говорить о каких-то высказываниях в общественном пространстве, винтернет-публикация и проч., то это - компетенция самих духовных школ, их администраций. Если это становится предметом внимания Священноначалия, тогда может подключиться и Учебный комитет. Но принципиально это - забота самих администраций.

Соглашаясь или не соглашаясь с церковно-общественной, церковно-исторической позицией тех или иных преподавателей наших духовных учебных заведений, мы, в первую очередь, должны думать о том, чтобы удержать кадры, которые при специфике взглядов являются основательными церковными учеными и хорошими преподавателями. И не вытеснять, и без того не многочисленных, церковнообразованных людей в сферы околоцерковной оппозиции. Мы видим, как люди, теряющие те или иные должности, часто в своих взглядах быстро маргинализируются, и какие-то сдерживающие центры, которые ранее у них до какой-то степени работали, вдруг начинают отказывать. Здесь можно вспомнить клириков и мирян, которые занимали те или иные церковные должности. Ну и приносит ли это пользу Церкви? Для меня это, как минимум, вопрос. С одной стороны, не здорово, когда человек работает «с фигой в кармане», занимает церковную должность, а при этом имеет какие-то свои взгляды, я сказал бы даже «взглядики». А с другой стороны, он работал-работал, а теперь начинает приносить очевидный вред. Можно вспомнить разных людей, которые занимали разные церковные должности, не хочу называть фамилий.

Анатолий Степанов: Я понимаю, о ком идёт речь. Конечно, это сложный вопрос. Но тут уместно вспомнить, к примеру, дореволюционных обновленцев. Они ведь не с бухты-барахты сделались обновленцами. Они были внутри Церкви и пропагандировали свои сомнительные взгляды, а Священноначалие не реагировало на это. А когда Церковь оказалась в трудных условиях, то они начали действовать открыто.

Отец Максим: Тема обновленчества - отдельный разговор. Непростой, потому что всякого рода движения, типа священника Петрова и проч., были неким аналогом будущей католической «теологии освобождения» - выступление за предельную социальную активность Церкви. Но была и другая группа, выступавшая за богослужебные канонические реформы, - это несколько другое направление. Близкие позиции до революции занимал и будущий Патриарх Сергий по ряду вопросов. Неслучайно на какое-то недолгое время он оказался среди обновленцев.

Анатолий Степанов: До революции он ведь был одним из организаторов религиозных философских чтений.

Отец Максим: Да. И судьбы их различны, и оценивать их нужно конкретно. Иной раз, когда говорят об обновленчестве, представляют какое-то чудище, коллаборационисты с большевистской властью, готовые предать и веру, и каноны церковные. Всё было сложнее.

Анатолий Степанов: Последний вопрос: какие еще реформы стоят в повестке дня Учебного комитета?

Отец Максим: Слово «реформа» мне внутренне очень антипатично... Я - за постепенное эволюционное естественное развитие, но при этом за развитие, а не за стагнацию.

Иной раз приходится слышать стенания: ах, как было хорошо 20 или 30 лет назад в духовной школе. Нам нужно понимать, что невозможно вернуться в ту реку. Я больше 30 лет, с 1985 года, в системе духовного образования, в качестве студента, преподавателя, клирика, а затем и работника синодального учреждения. Да, было очень много хорошего в наших школах, когда было три семинарии и две академии. Но мы не можем вернуться в ту реальность, - это был другой мир. Точно также, как Советский Союз того времени был другим миром по отношению к реальности современной России. Так невозможно духовные школы вернуть в ту ситуацию. Было как хорошее, так и плохое, но тогдашняя ситуация и нынешняя - совершенно различны.

Поэтому нам нужны не столько какие-то новые преобразования, сколько последовательное доведение до логического конца тех решений Священноначалия, который реализует Учебный комитет. Ведь мы, по сути дела, ведомство, которое реализует поставленные задачи, предоставляет аналитику, предлагает варианты решений и реализует то, что определяет Священноначалие на Высшем Церковном Совете или Священном Синоде.

Очень хотелось бы увидеть, как у нас регенты и иконописцы станут готовиться систематически и серьезно.

Очень хотелось бы дожить до момента, когда у нас все клирики, за какими-то особенными исключениями - академик РАН или министры культуры и образования - будут рукополагаться в священный сан, предварительно получив духовное образование.

Очень хотелось бы увидеть, когда государство поймет (а мы сможем ему это показать!), что уровень наших высших духовных учебных заведений таков, что необходимо признать все их дипломы в качестве равноценных дипломов светских вузов.

Очень хотелось бы добиться того, чтобы разного рода нравственные и канонические нестроения, которые у нас встречаются порой в духовной школе, встречали бы нулевую терпимость. И чтобы человек, преступивший этические нормы православного христианина, священнослужителя не мог быть членом администрации или преподавателем в духовной школе, не надеялся бы там оказаться.

Я думаю, что сейчас мы должны говорить не об очередном витке преобразований, а о последовательном проведении той линии, которая была определена Священноначалием, Святейшим Патриархом.О стабильном поступательном развитии в этом направлении.

Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Анатолий Степанов
Правильно понятое славянофильство и «Третий Рим» не противоречат друг другу
Размышления над статьёй доктора юридических наук Алексея Величко
02.03.2024
Кадровая революция Путина
Первые впечатления о Послании Президента России
01.03.2024
Зачем президент Аргентины приезжал в Ватикан?
Чтобы получить согласие понтифика на строительство Третьего храма?
14.02.2024
Почему Владимир Путин так неубедительно говорил на религиозные темы?
Дискуссия Павла Тихомирова и Анатолия Степанова
13.02.2024
Все статьи Анатолий Степанов
Протоиерей Максим Козлов
Все статьи Протоиерей Максим Козлов
Новости Москвы
День памяти князя Петра Горчакова
Сегодня мы также вспоминаем сенатора кн. Ю.А.Долгорукова, министра В.Н.Ламсдорфа, художника В.И.Сурикова, конструктора А.Д.Швецова и маршала Л.А.Говорова
19.03.2024
«Фонд противостоит разрушающим сознание граждан деструктивным процессам»
К 35-летию Международного Фонда славянской письменности и культуры
16.03.2024
В нём было много красок
На смерть Александра Ширвиндта
16.03.2024
Все статьи темы
Последние комментарии