Что может дать России языковая политика?

 

От редакции: В преддверии Международного дня Русского языка предлагаем вниманию читателей статью публициста Вадима Викторовича Рыбина, который давно и настойчиво призывает власть начать проводить активную языковую политику.

***

Сразу уточню - речь идёт о языковой политике в части корпуса языка (ЯПК).

Многие считают языковую политику (ЯП) вообще и ЯПК в частности делом для страны третьестепенным, уделом исключительно филологов, недостойным внимания  политиков. К попыткам поднять вопросы ЯПК на высоком уровне относятся несерьёзно. В ВУЗах не преподают.

В значительной степени это заблуждение являются результатом умелой наступательной ЯП наших геополитических противников. Ведь один из главных способов языковой борьбы (ЯБ) - подавление органов ЯП противника, и скрытность. Замалчивание роли ЯПК в жизни государства и общества направлено на достижение именно этой их цели - подавить органы ЯПК России[1]. Мы видим, что нашим противникам это удалось. В России нет органов ЯПК, и нет понимания возможностей ЯПК. Хотя в других странах такое понимание есть. Так например два премьер-министра Франции издавали свои постановления только по формам женского рода для названий профессий, титулов и званий. Политики англоязычных стран после Второй мировой войны проделали просто титанические усилия, с грандиознейшими капиталовложениями, чтобы отвоевать у французского языка господствующее положение в мире.

Итак, какие же государственные задачи могут быть решены с помощью ЯП?

1.             Денежная выгода государства, соразмерная с доходами от экспорта нефти.

2.             Повышение рождаемости среди русскоязычного населения России.

3.             Получение новейших знаний и умений в области высоких технологий.

4.             Уменьшение оттока и повышение притока высококвалифицированных кадров.

5.             Снижение вредных общественных явлений- взяточничества и казнокрадства, самоубийств и абортов, разводов и стяжательства, чужебесия и терроризма.

6.             Укрепление дружбы народов России, противодействие сепаратизму.

7.             Укрепление духовных и культурных, экономических и политических связей России на евразийском пространстве, в первую очередь- в восточной Европе и на Балканах.

8.             Нанесение урона англоязычным странам, уменьшение их влияния в мире, пресечение их попытки добиться мирового господства.

9.             Сохранение России.

Познания филологов не позволяют им охватить столь обширные области политики и экономики, психологии и социологии, географии и криминологии, государства и права.

Подробное раскрытие и обоснование возможностей решения перечисленных задач с помощью ЯПК требует серьёзных изследований. Здесь же мы можем лишь бросить поверхностный взгляд на эти возможности с целью показать, что такие изследования нужны.

Итак, по порядку.

 

1. Денежная выгода государства, соразмерная с доходами от экспорта нефти.

Господство английского языка в мире является средством обогащения англоязычных стран за счёт всего мира. Извлечение денежной выгоды из этого господства прямо указано одной из целей ЯП англоязычных стран. Составляющие этой выгоды:

- доходы от преподавания языка (14 млрд ЕВРО в год только для Великобритании, на 2007 г.);

- доходы от языкового туризма;

- доходы от переводов;

- доходы от продаж культурной продукции - фильмов, книг, и от издательской деятельности;

- конкурентные преимущества в наукоёмких областях за счёт отсутствия затрат на переводы;

- преимущества при проведении переговоров и разрешения споров на родном для них языке;

- более высокие зарплаты работников с родным английским языком;

- доходы от патентов на труды, присланные в англоязычные издательства для публикации из неанглоязычных стран;

- конкурентные преимущества за счёт привлечения на работу любых сотрудников из любых стран;

- отсутствие потерь из-за того что нужная информация не была переведена на язык страны;

 

2. Повышение рождаемости среди русскоязычного населения России.

Именно в целях повышения рождаемости два премьер- министра Франции издавали свои постановления. Так же как и русский, французский язык стал, с 1930-х годов 20-го века, терять женский род названий занятий и званий. Создание правил образования женского рода не принесло плодов до тех пор, пока законом Тубона в 1994 году не были введены кары для юридических лиц за невыполнение этих правил. Ведь мало ввести правила, нужно и добиться их выполнения. И результат налицо: за несколько лет суммарный коэффициент рождаемости во Франции вырос до 2,0 при среднеевропейском уровне 1,5- притом, что денежное поощрение рождаемости во Франции ниже чем в других европейских странах.

Франция -  расходы - 2,85% от ВВП;

Германия - расходы -   3,13% от ВВП;

Финляндия - расходы - 3,15% от ВВП;

Швеция -    расходы - 3,49% от ВВП;

Дания -       расходы - 3,77% от ВВП;

Норвегия - расходы - 3,77% от ВВП.

Правда, во Франции безплатные детские сады для всех, невзирая на доходы и состав семьи. Но можно предположить, что их содержание и стоит те 0,5-0,7% разницы в денежном поощрении рождаемости, и в итоге числа примерно равны, около 3,5% от ВВП.

Кроме введения обязательного использования женского рода названий профессий, титулов и званий применительно к женщинам, можно найти и другие способы воздействия на рождаемость средствами языковой политики. Например, заменить безобразное- то есть не несущее образа- слово «аборт» словом, несущим яркий отрицательный образ- «выскреб» или подобное. Как в польском языке - «скрёбанка», в чешском - «потрат».

 

3-4. Получение новейших знаний и умений в области высоких технологий.

Каждый начинающий учёный стремиться опубликовать свои работы на английском языке.

Во-первых, это даёт англоязычным людям и компаниям преимущество в ознакомлении с новинками научных и технологических достижений всего мира.

Во-вторых, научные издательства англоязычных стран безсовестно воруют полезные изобретения, патентуя их под видом своих. Многим иностранным учёным они отказывают в публикации, но вскоре сами публикуют явный плагиат.

Лишить наших англоязычных «партнёров» этого преимущества могло бы принятие эсперанто как языка международного общения. Это труднодостижимо, но возможно и очень целесообразно, особенно для России.

Повысить привлекательность публикаций в русскоязычных издательствах могла бы деятельная терминологическая политика России. Сейчас  терминообразование целиком и полностью отдано на произвол СМИ и ТНК. В конечном счёте, русские термины создаются нашими иностранными «партнёрами» в своих интересах, противоречащих интересам России.

Пример Швеции показывает последствия провала государственной терминологической политики, который привёл к сужению статуса шведского языка в Швеции и к оттоку деятельной части населения, деловой и научной активности, из шведоязычного пространства в англоязычное. Ощутив денежные потери, Швеция срочно и всерьёз занялась своим терминообразованием.[2]

Видимо государственные органы России займутся ЯПК в части терминологии сразу после того, как интеллектуальные потери и их денежная составляющая от провала ЯПК будут изучены и подсчитаны. Пока, увы, этого не произошло.

 

5. Снижение вредных общественных явлений- взяточничества и казнокрадства, самоубийств и пьянства, разводов и стяжательства, чужебесия и терроризма.

Ярким примером служит свердловская реформа русского правописания от 10.10.1918. Для разжигания красного террора, повышения жестокости, удаления жалости и совести, в русское письмо была внедрена приставка бес-, путём введения замены З на С в приставках.

Если нежелательное явление назвать словом, несущим яркий отрицательный образ, число проявлений этого явления в обществе будет снижено. Приём этот давно известен под названием «навешивание ярлыков». Увы, сейчас всё чаще образные русские слова заменяются безобразными, не несущими образа иноязычными заимствованиями- как например «суицид» вместо «самоубийства».

Экономическая эффективность использования средств ЯП не изучена, но пример с повышением рождаемости во Франции позволяет полагать, что она намного выше чем у ныне используемых способов борьбы с нежелательными общественными явлениями.

 

6-7. Укрепление дружбы народов России, противодействие сепаратизму.

Русский язык ныне заимствует слова преимущественно из английского - как будто англичане русским ближе, чем татары, чуваши и чеченцы.

Заимствование слов у соседних народов, как в прошлые века, а не у далёких англичан, как теперь, укрепит  связи русских с соседними народами.

Кроме того, нынешнее заброшенное состояние корпуса русского языка, отсутствие словообразования и терминообразования, размывание словарного состава и правил языка, ясно говорят о том, что русский язык слабеет и что ставку нужно делать на крепнущий английский. Это умозаключение подтверждено неумолимой статистикой снижения изучаемости русского и повышения на ту же величину изучаемости английского языка у соседних народов. В итоге слабеют культурные, а вслед за ними- и экономические, и политические связи.

Многие слова, недавно заимствованные русским языком из английского, могут быть заменены на славянские слова, заимствованные из польского, чешского и других славянских языков. Это укрепит связи России с восточной Европой и с Балканами.

 

8-9. Нанесение урона англоязычным странам, уменьшение их влияния в мире, пресечение их попытки добиться мирового господства. Сохранение России.

В достижение мирового господства английского языка вложены гигантские деньги и неимоверные усилия англоговорящих держав. Но затраты их окупились огромными денежными выгодами и неизмеримыми политическими, интеллектуальными и культурными преимуществами. Английский язык умело используется как инструмент внешней политики США и Великобритании.[3] «Обучение английскому носителей не от рождения может радикально изменить всё мировоззрение тех, кто его изучает».[4] «Америка- это не просто государство, она стремится изменить весь мир по определённой модели».[5]

Англоязычные страны из века в век проводят в отношении Россиинедружественную политику, меняющуюся от открытого противоборства к скрытому. Язык является мощным орудием влияния, мягкой силой англоязычных держав, и вместе с тем- источником их обогащения за счёт других народов. В настоящее время, когда Англия с США открыто противостоят России, а важнейшим средством их давления на нас явилась мягкая сила, представляется уместным всемерно противодействовать англизации русского языка, в первую очередь- русской терминологии. И направить усилия на свержение английского языка с пьедестала языка всемирного общения, на замену его эсперанто или другим языком.

«Использование английского языка усиливает политическое влияние англоязычных стран намного более эффективно, чем сильная экономика или большая огневая мощь».[6]Конечной целью своей языковой политики англоязычные страны ставят изменение мировоззрений народов и достижение всеобщей покорности[7]. Для России это означает прекращение существования. Ведь если население нынешней территории России будет говорить не на русском, а на ином языке; если дети будут воспитаны не на Пушкине и Достоевском, а на Байроне и Шекспире; если изменится система ценностей народов- это будет уже не Россия. А покорённый англичанами народ рано или поздно будет уничтожен средствами мягкой силы.

Если Россия не начнёт вести жёсткую прагматичную и патриотичную языковую политику в части корпуса языка - России не станет. Пусть не через 10 лет а через 50, но точно.

Защитить русский язык от размывания может только стройная государственная языковая политика. Разнородными силами, по единому плану, под единым руководством.

 

---

[1]Crystal D. English as a Global Language. Cambridge University Press, 2003.

[2]Марусенко М.А. Эволюция мировой системы языков в эпоху постмодерна: языковые последствия глобализации. Издательство ВКН, 2015.

[3]Марусенко М.А. Эволюция мировой системы языков в эпоху постмодерна: последствия глобализации. М: Издательство ВНК, 2015. С 382.

[4] Phillipson R. Linguistic Imperialism. Oxford University Press 1992 p. 167.

[5] Hobsbawm E. Les enjeux du XX siecle. Bruxelles, Edition Complexe, 2000, p. 58.

[6] English is a profitable export- The International Herald Tribune 1992 // www.esperanto-sat.info/article228/html

[7]Марусенко М.А. Языковая политика Европейского союза. СПб., 2014.