О книге «Национализм: pro et contra»

1. «Только имена и идеи действуют в жизни. Ничто другое не действует». (А.Ф.Лосев). Такой действенной идеей в последние два столетия является национализм. Заметим, что значительное число из существующих государств мира являются национальными. Из 15 государств бывшего СССР, 14 являются национальными. Казахстан государство казахов, Белоруссия - белорусов и т.д. Кроме России, которая объявлена многонациональным государством. Искаженное понимание национализма привело к нацизму в Германии, расизму в Южноафриканской республике и США. Национальный эгоизм (шовинизм) англичан был двигательной силой в Британской империи. Тоже мы наблюдали на примере Франции, Португалии, Бельгии. Колониализм не исчез с распадом колониальных империй, он принял другие формы. Распространение демократий западного типа продолжает белый расизм только в скрытой форме. Отсюда такая важность правильно понимать национализм и актуальность вышедшей книги.

2. Род человеческий имеет структуру. Её составляют племена (расы), народы (этносы) и языки (культуры). В Священном Писании о них сказано уже в 10-ой главе книги Бытия (Бытие 10:20). И на Страшном Суде будут судиться не только люди, но и народы. Чувство принадлежности к своему племени называется (является) почвенностью, суть национальной культуры определяют понятием народности, а причастность к своему этносу (народу) являет национализм в узком смысле слова. Всё это вместе являет национализм в полном своем выражении.

Противники национализма очень часто подменяют его либо шовинизмом, либо сводят его только к этничности или почвенности (племенизму) или даже к государственности и практически никогда не видят его в полноте. Отсюда и слабость их критики, что наглядно демонстрирует представленная книга. Думаю вопреки желанию её составителей. Тут надо отметить особенность этой книги.

3. .Замысел серии «Proet contra» - утверждение имен (Вл.Соловьев, Николай Заболоцкий, А.Ф.Керенский и др.), идей (Православие, Консерватизм, Либерализм, Анархизм и др.) в их чистоте и правде, очищение их от искажений, лжи, предубеждений. Это предполагает наличие у составителей любви к теме книги. В данном случае любовь к своей Нации, то есть известного рода национализм. Как следствие подбор соответствующей литературы, текстов ярко выраженных националистов прошлого и настоящего. Этого не скажешь о составителях (А.А. Иванов, А.Л. Казин), скорее они скрытые противники национализма как такового. В книге господствует как бы некая отстраненность, как бы объективность, не существующая в принципе в этой серии. Тут ты либо за, либо против. Здесь же чувствуется даже некоторая попытка развенчания национализма.

В книге много текстов прямо не относящихся к теме, к национализму как таковому. Авторы этих текстов либо государственники, либо патриоты, но не националисты. В большинстве это люди, у которых на первом плане не любовь к своей Нации (Народу), а почитание, или даже преклонение перед:

- Государством (Карамзин),

- Отечеством (Шишков),

- Страной (В.Н.Махнач «Что такое Россия»),

- идеологией (П.Струве).

В тоже время мало текстов подлинных националистов. Отсутствует П.Е.Астафьев (статья «Национальное самосознание», брошюра «Смысл истории и идеалы прогресса»). Хотя возражения Астафьеву приведены (К.Н. Леонтьев. Кто правее, 30 страниц).

Это либо тексты малого объема (М.О. Меньшиков. «Россия прежде всего». 6 страниц, «Русское пробуждение» - 7 с.), либо довольно объемные сочинения националистов-ревизионистов (К.Крылов - 29 с., С.Сергеев - 29 с.) - демократические националисты.

К числу положительных достоинств книги следует отнести достаточно широкое представительство националистов XX века. Но есть и одно важное исключение. В.Д. Соловей Русская история. Новое прочтение. Вот выдержки из неё.
«Книга, которую держит в руках читатель, предлагает новую парадигму в понимании отечественной истории. Как свойственно парадигмам, она основывается на небольшом числе утверждений дотеоретического характера - считающихся самоочевидными аксиом, научная истинность которых не может быть доказана. Парадигма задает скорее стиль, чем содержание мысли, причем применение старого стиля к новому мыслительному материалу навяжет ему «те же (пусть в "смягченном виде") "общие выводы" и придаст ту же идеологическую окраску».
В качестве классического примера можно привести ньютоновский механицизм, который основывался на модели Вселенной греческих атомистов (Вселенная твердой материи, состоящая из фундаментальных блоков, мельчайших неделимых частиц - атомов) и классической эвклидовой геометрии, постулировавшей предельное различие между материей и пустым пространством, временем и материальным миром. Если ньютоновская парадигма была подорвана теорией относительности и квантовой теорией, то картезианский дуализм - идея абсолютной дуальности ума и материи - все еще сохраняет силу в качестве гносеологического постулата современной науки.
(с.303) На чем же основывается авторская парадигма? Во-первых, на реанимации старого, считавшегося последние годы «немодным» утверждения, что главным субъектом, «движителем» истории выступает именно народ. Не институты, включая государство, не социальные, политические или культурные агенты (элиты и партии, классы и социальные группы, культурные группы и религиозные общины), не анонимные социологические факторы-императивы (модернизация, индустриализация, глобализация и т.д.), а народ, который понимается близко к традиции классической политической философии: как противоположность массы, как способная к коллективному волеизъявлению группа людей.
Нельзя назвать новым и второе положение: народ как целостность изначально существует в этническом качестве, и это внутреннее единство сохраняется под социальными, политическими, религиозно-культурными, идеологическими и иными барьерами и размежеваниями. Этничность не только онтологична, она более фундаментальный фактор истории, чем экономика, культура и политика.
Не оригинален и третий постулат. Народ реализует свое этническое тождество в истории спонтанно, стихийно, естественно-историческим образом. Хотя у истории нет трансцендентного смысла и конечной цели (она не есть движение ни к лучшему миру, ни к упадку), тем не менее, за внешним хаосом событий и констелляциями обстоятельств можно обнаружить сквозную, трансисторическую логику, представляющую реализацию, развертывание этнического качества народа.

(с.305) «Оригинальный авторский вклад в биологическое понимание этноса/этничности состоит в интеграции концепции К.Г. Юнга о коллективном бессознательном и архетипах, экспериментально подтвержденной трансперсональной психологией. Тем самым примордиалистское понимание этноса/этничности приобрело новое, критически важное измерение. Можно утверждать, что этнос/этничность представляет уникальный механизм трансляции врожденных, присущих данной биологической группе социальных инстинктов восприятия и действия. Природа этноса/этничности в подлинном смысле двойственная - биосоциальная, а этнос - сущностно биологическая группа социальных существ.
Научное значение такой концептуализации выходит далеко за рамки этнологии и может претендовать на статус большой теории в контексте социогуманитарного знания. Для понимания истории вообще и отечественной в частности, которая служила объектом моего исследования, эта концептуализация открывает вдохновляющую и тревожную перспективу. История оказывается реализацией, развертыванием врожденных инстинктов творивших ее народов. За исторической феноменологией таится красная нить этнических архетипов. Разумеется, выделение сквозной исторической логики представляет абстракцию высокого уровня, наилучшим образом эта мыслительная операция осуществима в рамках Большого времени. Новое понимание этничности дает недвусмысленный и шокирующий ответ на сакраментальный вопрос русского национального дискурса: что значит быть русским, что такое русскость. Русскость - не культура, не религия, не язык, не самосознание. Русскость - это кровь, кровь как носитель социальных инстинктов восприятия и действия. Кровь (или биологическая русскость) составляет стержень, к которому тяготеют внешние проявления русскости. Хотя отечественное общество никогда не было захвачено рефлексией по поводу биологической стороны русскости (что не значит, что такая рефлексия вообще отсутствовала), данный аспект всегда интуитивно ощущался и имел первостепенное значение в истории.
Противники национализма представлены очень широко. Я бы добавил высказывание Генерального секретаря КПСС Юрия Андропова: «Русизм - идеологическая диверсия, требующая к себе особого внимания и мер воздействия. Главная забота для нас - русский национализм; диссиденты потом - их мы возьмем за одну ночь».

И в тоже время книга чрезвычайно важна, прежде всего, своей серьезностью, отсутствием публицистичности. Она по существу снимает с национализма обвинения в шовинизме, фашизме, нацизме. А это в наше время многого стоит.

И потому книга весьма актуальна и будет востребована обществом. Впору подумать о продолжении. Только вместо национализма, надо поставить «Нация, за и против» или Нация и национализм, за и против).

P.S. П.Е. Астафьев в статье «Национальное самосознание» (и в брошюре «Смысл истории и идеалы прогресса») обвинил К.Н. Леонтьева в «отрицании национального начала как начала и политической жизни и культуры вообще». Он пишет: «Леонтьев любит национальную особенность вообще, как любит всякую особенность, вносящую в жизнь разнообразие, характер, борьбу, силу, - любит её как эстетик и моралист, видя в ней богатейший и красивейший материал для построения полной содержанием и характерной культуры. Но отсюда далеко до признания национальной самобытности за самую основу и руководящее, дающее самой культуре жизнь, форму и силу, начало этой культуры.

Последнего значения за национальным началом г.Леонтьев никогда не признавал и признать не может. Такое признание было бы с его стороны отречением от всего своего литературного прошлого. Слишком много сил, страсти и дарования положил он в этом прошлом на проповедь византизма, и слишком хорошо знает он, что дорогая ему византийская культура всегда была не национальной (о византийской национальности никто не слыхивал), эклектической, искусственно выращенной для того, чтобы помириться с моим понятием о национальности как необходимой основе и формирующей силе всякой мощной и жизнеспособной культуры. Для него и основа и формирующая сила жизни, повторяю, лежат в самой культуре, для которой национальность - только материал не более!» (Константин Леонтьев наш современник. СПб., 1993. С.350).

И далее Астафьев сформулировал и принцип национальности.

«Национальный дух составляет ту незаменимую личной мыслью почву, на которой развиваются и из которой получают мыслью свою мощь, жизнеспособность и глубинусамые общечеловеческие (культурные) идеалы; от него же последние получают и свою определенность, законченную форму». (Там же. С.349).

К.Н.Леонтьев свел спор с Астафьевым к спору о русском культурном идеале.

«Относительно русского культурного идеала между нами разногласие только во второстепенных подробностях. Так, например, избегая смешения в одной куче существенного и несущественного, я, конечно, поостерёгся бы назвать в числе характерных черт русского культурного идеала неотчуждаемость крестьянских земель и сословный строй. Признавая и то и другое весьма сообразными с потребностями современной жизни и достойными сочувствия политическими мерами, я отнюдь не подумал бы связывать их с существом более глубоко коренящегося «национального русского идеала»; особенно не связывал бы с ним сословного строя» (Там же. С. 349).