Николай Семёнович Лесков (1831 - 1895) - наш прославленный соотечественник, один из крупнейших русских классиков первого ряда, чьё творчество современная писателю литературная критика расценила как «художественную проповедь».
Лесков был убеждён в том, что книги должны «не только занять внимание читателя, но дать какое-нибудь доброе направление его мыслям». Это «доброе направление» писатель связывал прежде всего с христианством, отмечая, что всегда имел в виду «важность Евангелия», в котором, по его убеждению, «сокрыт глубочайший смысл жизни». «Истина, добро и красота» - в этой триединой формуле классик выразил идеал, к которому необходимо стремиться.
Создание ярко оригинального, неповторимо самобытного лесковского художественного мира воспринимается как настоящий писательский подвиг. «Литература - тяжёлое, требующее великого духа поприще», - говорил Лесков и самоотверженно шёл этим путём.
В финале творческого пути писатель «непостыдной совести» мог по праву заявить: «Я отдал литературе всю жизнь и передал ей всё, что мог получить приятного в этой жизни, а потому я не в силах трактовать о ней с точки зрения поставщичьей. <...> я верую так, как говорю, и этой верою жив я и крепок во всех утеснениях. Из этого я не уступлю никому и ничего, - и лгать не стану, и дурное назову дурным кому угодно <здесь и далее выделено мной. - А.Н.-С.>».
В своём творчестве Лесков изобразил многокрасочную полноту мира, мозаично пёстрые картины жизни России. В основе многих из них - орловские впечатления. И не случайно писатель подчёркивал: «в литературе меня считают орловцем». Как былинного богатыря, Лескова, по его словам, «"тяготила тяга" знания родной земли». Лесковское творчество проникнуто подлинным, некнижным знанием народной жизни. В цикле статей «Русское общество в Париже» (1863) автор с большим основанием заявлял: «Я не изучал народ по разговорам с петербургскими извозчиками, а я вырос в народе на гостомельском выгоне <...>, так мне непристойно ни поднимать народ на ходули, ни класть его себе под ноги. Я с народом был свой человек».
Будучи, по выражению Андрея Николаевича Лескова - сына и биографа писателя - «насквозь русским», зная русского человека «в самую его глубь», Лесков воплотил в своих героях - с их речью, мироощущением, душевными порывами - все существенные особенности национального характера. Это чутко улавливают иностранцы, которые пытаются по лесковским книгам постичь загадку души русского человека. Так, например, Томас Манн справедливо отмечал, что Лесков писал «чудеснейшим русским языком и провозвестил душу своего народа так, как это, кроме него, сделал только один - Достоевский».
В прозе Лескова, «как ни у одного другого писателя нашей земли», с восторгом говорил Юрий Нагибин, открывается «целый мир невиданной красоты, неповторимых образов, сверкающей фантазии, расписной, причудливый мир, где Русью пахнет - и сладко, и горько, и нежно, и дымно».
Лесков вступил на писательскую стезю в 1860-е годы, будучи уже зрелым, сформировавшимся человеком с большим жизненным опытом и огромным запасом житейских наблюдений. Не завершив образования в орловской гимназии, «свои университеты» будущий писатель постигал самоучкой.
В литературе он выступил вначале как публицист. Лесков сотрудничал в разных периодических изданиях Москвы и Петербурга, и уже первые публикации «новейшего орловца» привлекли внимание читателей актуальной проблематикой, живой достоверностью и объёмностью знаний, честной авторской позицией, искренней интонацией. Стремясь, по его словам, «пролить в массы свет разумения», Лесков - публицист-просветитель поднимал в своих работах множество тем: «Торговая кабала», «Вопрос об искоренении пьянства в рабочем классе», «Русские женщины и эмансипация», «Как относятся взгляды некоторых просветителей к народному просвещению», «Русские люди, состоящие "не у дел"» и др. В своих заметках, статьях, очерках, многие из которых и сегодня воспринимаются как остроактуальные, автор не просто высказывал собственное мнение по животрепещущим социально-экономическим, политическим, культурным вопросам, но и обращался к самой сути жизни России, ни на минуту не забывая об ответственной позиции «глашатая истины», призванного к активной борьбе со злом, произволом, деспотизмом, невежеством, косностью, коррупцией и другими пороками.
После статьи о петербургских пожарах, в которой автор призывал бездействующую власть либо опровергнуть слухи о поджигателях, либо - если толки небеспочвенны - найти и наказать злодеев, Лесков оказался в положении «между двух огней». В раскалённой политической атмосфере тех лет «пожарная статья» вызвала суровые нападки «справа» и «слева»: со стороны правящего лагеря своё неодобрение выразил Александр II, а радикальная литературная критика фактически объявила Лескову бойкот. Писатель, по его словам, был «распят заживо».
С тех пор он прокладывал себе «третий» путь - «против течений», искал «противоположную всем дорогу». Своё «уединённое положение» Лесков подчёркивал в показательной самохарактеристике: «Дело просто: я не нигилист и не аутократ, не абсолютист и не ищу славы моея, но славы пославшего мя Отца».
О пастырском служении - «учить, вразумлять, отклонять от всякого <...> вздора и суеверий» - размышлял Лесков уже в своём дебютном художественном произведении «Погасшее дело («Засуха»)» (1862). Знаменательно, что первым героем лесковской беллетристики стал сельский священник - отец Илиодор. В подзаголовке помечено: «Из записок моего деда». Дед Лескова умер ещё до рождения внука, но будущий писатель знал о нём от родных: «всегда упоминалось о бедности и честности деда моего, священника Димитрия Лескова». В характере героя «Засухи» многое предвещает центральную фигуру романа-хроники «Соборяне» (1872) - Савелия Туберозова. Болея душой за судьбу Родины, этот «мятежный протопоп» и бесстрашный проповедник убеждён, что нельзя жить «без идеала, без веры, без почтения к деяниям предков великих... это сгубит Россию».
Вечный конфликт добра и зла, воплощённый в современном мире буржуазно-юридических установлений, представлен в единственном лесковском драматическом произведении «Расточитель» (1867). Вслед за А.Н. Островским, чьи пьесы Лесков высоко ценил, он выступает обличителем «тёмного царства». 60-летний торговец-купец Фирс Князев - «вор, убийца, развратитель». Его антипод - добрый и деликатный Иван Молчанов - предстаёт в роли мученика, жертвы деспотического произвола. Пользуясь своим положением «первого человека в городе» и продажностью суда, старый купец добивается, чтобы Молчанова признали «злостным расточителем» и устранили «от права распоряжения своим имуществом», которое передаётся в опеку Князеву. Молодой человек, обращаясь к своим истязателям, обличает беззаконие: «Вы расточители!.. Вы расточили и свою совесть и у людей расточили всякую веру в правду, и вот за это расточительство вас все свои и все чужие люди честные - потомство, Бог, история осудят». Хорошо было бы увидеть пьесу великого писателя земли русской в репертуаре современных театров России, но в современное дикое зверско-капиталистическое время её замалчивают, о ней намеренно не вспоминают.
С целью опровержения крайне пессимистического заявления А.Ф. Писемского, объявившего, что он видит во всех своих соотечественниках одни только «мерзости», Лесков в предисловии к рассказу «Однодум» (1879) возвестил: «Мне это было и ужасно и несносно, и пошёл я искать праведных, пошёл с обетом не успокоиться, доколе не найду хотя то небольшое число трёх праведных, без которых "несть граду стояния"». Эти поиски стали магистральными в творчестве писателя. «У нас не переводились, да и не переведутся праведные, - утверждал он в рассказе «Кадетский монастырь» (1880). - Их только не замечают, а если стать присматриваться - они есть». «Это своего рода маяки», - писал Лесков в очерке «Вычегодская Диана (Попадья-охотница)» (1883). Почти в каждом его произведении, начиная с ранних, оживают типы людей «высокой пробы» всех сословий и званий. В этом отношении Лесков - уникальная фигура в истории мировой литературы.
Праведники, написанные по внутреннему заданию «оправдать Русь», представляют собой «отрадные явления русской жизни», воплощают идеал активного, деятельного добра. Самоотверженная любовь к Богу и ближнему в соединении с практическим деланием - основной признак и качество праведности. Лесков не устаёт восхищаться характерами, хранящими в себе «живой дух веры», высоконравственные черты. Таковы, например, неподкупность «неберущего квартального» Рыжова («Однодум»); бессребреничество, стремление к святости Брянчанинова и Чихачёва («Инженеры-бессребреники»); совестливость, благородство, участливость воспитателей-наставников («Кадетский монастырь»); духовный свет «русских богоносцев» - священнослужителей («Некрещёный поп», «Владычный суд», «На краю света»); патриотизм и талантливость безымянного левши («Сказ о тульском косом левше и о стальной блохе»). Готовы на подвиг самоотвержения во имя высокого человеколюбия герои рассказов «Павлин», «Пигмей», «Русский демократ в Польше», «Несмертельный Голован», «Тупейный художник», «Человек на часах», «Пугало», «Дурачок», «Томление духа», «Фигура» и многих других.
В своей «художественной проповеди» Лесков выступил как проповедник христианских истин и как духовный наставник своих читателей, которых он всем своим творчеством призывал не заглушать в себе «способности любить и уважать Истину».
Алла Анатольевна Новикова-Строганова, доктор филологических наук, профессор,
член СП России