Как мы сообщали, 8 октября прошло научное собрание по обсуждению проекта нового православного катехизиса. Публикуем доклад, прозвучавший на обсуждении.

***

1.​ Общая оценка трактата

1.1.​ Предварительное замечание

Прежде всего, хочется обратить внимание на одну букву, четвёртую по счёту, стоящую в заглавии обсуждаемого богословского трактата. Всякий человек, знакомый с греческим алфавитом, знает, что буква «η» в церковном обиходе при чтении и пении традиционно передаёт звук «и» и называется «ита». В светских же академических (университетских) кругах её произносят как «э», а саму букву «η» именуют «эта». По одному этому признаку - произнесению буквы «η» - можно судить о том, какое мiровоззрение выражает автор: церковное или светское. Из какого источника он черпает знание: от Православного Предания или от духа века сего?

Невозможно на Пасху читать с амвона Евангелие по-гречески: Эн архэ эн о Логос, но только: Эн архи эн о Логос (Ин. 1, 1). Это было бы равносильно тому, чтобы возглашать текст, как обновленцы, вместо церковнославянского по-русски или по-украински.

Есть богослужебная книга «Октоих» или по-русски «Осмогласник». Вряд ли кто-то захочет переименовать её в «Октоех» или «Октоэх». Но ведь второй корень в этом слове - «их» (а не «эх»!), по-русски «глас, голос» - совпадает с корнем в слове «Кат-их-изис».

Одна маленькая буква, подобно лакмусовой бумажке, помогает определить: церковное или мiрское содержание имеет книга. Все светские толковые и орфографические словари (включая В.И. Даля, С.И. Ожегова и др.) предлагают написание: «Катехизис». Напротив, церковные источники, к примеру «Полный церковнославянский словарь» протоиерея Григория Дьяченко, утверждают орфографию: «Катихизис» (или даже «Катихисис»).

Святитель Филарет, митрополит Московский, в XIX веке составил «Катихизис» [16], то есть трактат православный, принятый Церковью и даже признанный ею как символическая книга. Авторы из Синодальной комиссии написали «Катэхизис», то есть трактат, отражающий внешний, светский взгляд на православное вероучение [1].

На этом можно было бы закончить обсуждение.

«Катихизис» у Русской Православной Церкви уже есть, причём весьма удачный и замечательный (и главное - правильный!), а «Катэхизис» нам вовсе не нужен.

1.2.​ Всё познаётся в сравнении

«Катихизис» не может «устареть», как не могут устареть Никео-цареградский Символ веры, евангельские Заповеди Блаженства или Декалог пророка Моисея. Между прочим, названные источники не просто включены в состав «Катихизиса», но слагают духовное ядро его содержания, представляя важнейшие тексты в Церковном Предании, Новом Завете и Ветхом Завете, соответственно. Следует оценить изящество состоящего из трёх глав «Катихизиса» митрополита Филарета (Дроздова), который является православным толкованием именно на эти священные тексты и даёт им богословское осмысление как учению о Вере, Надежде и Любви.

К сожалению, подобного изящества и совершенства в новом «Катехизисе» нет даже в замысле.

Отказаться от «Катихизиса», внести в него редакционные изменения или заменить его на иной «более правильный» или «более современный» следовало бы только в случае обнаружения в нём ошибок либо неточностей в формулировках. Но таких погрешностей в нашем «Катихизисе» никто пока не обнаружил, и поэтому в подобных «обновлениях» Церковь не нуждается. Кроме того, замена одной учительной книги на другую может оказаться небезопасной (как мы убедимся ниже) для сохранения чистоты веры.

Можно только пожалеть о том, что после проведения реформы духовного образования и перехода на стандарт «Болонской системы» из семинарских курсов куда-то исчез такой традиционный предмет, как «Катихизис» святителя Филарета.

Вообще, идея написания нового «Катихизиса» после филаретовского выглядит несколько дерзкой. Она сродни безумной идее составления нового Типикона или новой Триоди, или нового Октоиха. В духовном арсенале Церкви эти книги уже имеются в наличии, и «улучшать» их не надо. Так, «Катихизис» следует использовать «всякому христианину для благоугождения Богу и спасения души» [16].

Позволим себе сделать одно краткое отступление от темы (наболело!). Что-то явно искусственное и инородное содержится в нынешней церковной установке на всеобщую «катэхизацию» от приходов до Синодального ОРОиК. Заимствование западных стандартов, методик и образцов очевидны для всех. Церковь, как у протестантов, поделили на «катэхизаторов» и «катэхуменов», а ни за тех, ни за других, между прочим, даже помолиться невозможно! Оба понятия являются неблагозвучными нововведениями (неологизмами) в языках как русском, так и церковнославянском. Насколько приятнее и благостнее на контрасте с ними звучат знакомые литургические слова: «Вернии, о оглашенных помолимся, да Господь помилует их!..»

1.3.​ Измена жанру

Если продолжить сравнение «Катэхизиса» с «Катихизисом», бросается в глаза главное отличие. Шедевр святителя Филарета весьма выигрывает, а новый «Катэхизис» столь же много проигрывает оттого, что старый написан в классической диалоговой форме - обязательной и традиционной для этого жанра. Новый же лишён этого преимущества.

Протоиерей Григорий Дьяченко определяет «Катихизис» как «краткое и ясное изложение основного христианского учения, расположенное по вопросам и ответам» [8].

Собственно говоря, по этой причине труд Синодальной библейско-богословской комиссии не может быть назван «Катихизисом». Правильнее его было бы определить как «Справочник по некоторым вероучительным вопросам» или «Пособие по догматике», но никак не «Катихизис». В качестве удачных аналогов такого жанра можно было бы указать на классические трактаты «Точное изложение православной веры» преподобного Иоанна Дамаскина [10] или «Православно-догматическое богословие» архиепископа Макария (Булгакова) [14], не регламентированные ни объёмом, ни формой.

Несколько лет назад, помнится, была осуществлена попытка напечатать «Катихизис» святителя Филарета, убрав из него все вопросы и оставив лишь ответы. Затея обернулась крахом. В результате проведённой вивисекции получилось догматически правильное, но тяжеловесное и совершенно неудобочитаемое сочинение, лишённое всякой идеи и авторского замысла. Зато стало очевидно, что изъятие из «Катихизиса» вопросов равнозначно убийству самой задумки написания трактата серьёзного по содержанию, но лёгкого для восприятия и усвоения.

Правильно подобранные и в нужном порядке расставленные вопросы имеют столь же важное педагогическое значение, как и содержательные ответы. Искусство ведения диалога не менее существенно при изложении вероучительных истин, чем аргументация с использованием авторитетных цитат из Священного Писания и святоотеческих поучений. Ценность гениально составленного «Катихизиса» святителя Филарета наполовину заключается в мудрых и глубоко продуманных вопросах.

Этих достоинств лишён новый неуклюжий «Катэхизис».

Он ещё более неудобочитаем и грузен, чем филаретовский «Катихизис» после удаления из него вопросов. Непонятно, на какого читателя рассчитан этот текст. Трудно вообразить, чтобы его согласились читать юные школьники или даже семинаристы. Если цель «Катихизиса» - приобщить к основам христианской веры, то данный трактат способствует выполнению, скорее, обратной задачи - навсегда отвратить читателя от интереса к вероучительным вопросам.

Лично у меня нет предложений на тему, как можно было бы «исправить» «Катэхизис». Это - задача безнадёжная, и решить её невозможно. Недостаточно заменить четвёртую букву в названии с «е» на «и» и «добавить» к каждому абзацу «вопросы». Нормальный «Катихизис» всё равно не получится. Как говорится, чёрного кобеля не отмоешь добела.

В школе иногда ставят двойку за хорошее сочинение, если оно написано «не на тему». Но не следует отчаиваться. Авторы Синодальной библейско-богословской комиссии проделали большую полезную работу. «Катихизиса», конечно, не получилось. Однако, если воспринять трактат как справочное «Пособие по некоторым догматическим вопросам», данный труд может быть оценён как вполне удовлетворительный и даже полезный для Церкви.

Думаю, что после исправления некоторых принципиальных ошибок, содержащихся в трактате, его можно было бы рекомендовать, если не для широкого читателя, то для сотрудников богословских институтов и Духовных академий.

2. Замечания по существу

2.1. Неправильное отношение к библейскому Шестодневу

Один из разделов «Катехизиса» называется: «Мир был сотворен Богом за "шесть дней"».

Почему в этом заглавии выражение «шесть дней» поставлено в кавычки? Не приведено ещё ни одного аргумента, но читатель уже подготовлен к тому, что «на самом деле» дни - это не дни.

Также в кавычках неоднократно поставлено слово «день» в тексте данного раздела. Приведём его целиком:

« Слово "день" в Священном Писании имеет много значений и не всегда указывает на календарные сутки. "Днем" называются различные по продолжительности периоды времени. Обращаясь в молитве к Богу, Моисей говорит: Пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний (Пс 89: 5). Эти слова почти повторяет апостол Петр: У Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день (2 Пет. 3: 8). "День" может означать целую эпоху, как, например, "день Господень" (Ам. 5: 18,20; Ис. 2: 12; Деян. 2: 20), то есть пришествие Мессии и Суд Божий. » [1, с. 39].

Авторы пишут, что слово «день» в Библии «имеет много значений». Это верно, но остаётся неясным: какое значение имеет слово «день» в контексте Шестоднева? Из того факта, что это слово «не всегда указывает на календарные сутки» ещё не следует, будто первые шесть дней не были обычными сутками.

Всё-таки в Библии чаще всего под словом «день» подразумевается именно день - сутки или светлое время суток.

Существенным подтверждением этому следует считать то, что еврейское слово יוֹם (йом) на другие языки традиционно переводилось именно как «день»: и в греческом тексте Септуагинты - η‛μέρα (имэра), и в Таргумах, и в латинском переводе блаженного Иеронима Стридонского, и в церковнославянском переводе святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, и в других авторитетных церковных переводах Книги Бытия. Сказанное, в частности, относится к армянскому, грузинскому, арабскому и всем европейским языкам.

Между прочим, не только в древнееврейском, но и в русском, и в других различных языках слово «день» во множественном числе означает «время». Так, церковно-славянское выражение «во дни оны» тождественно по смыслу с выражением «во время оно». Таких примеров немало и в светской литературе: тургеневское «во дни сомнений, во дни тягостных раздумий» означает «во время», пушкинское «во дни печальные Великого поста» - также.

Подобным образом, и еврейское слово יום (йом) во множественном числе (ימים , ямим или יומות, ёмот) означает некий продолжительный «период».

Однако это замечание не имеет никакого отношения к тексту Шестоднева. В контексте первой библейской главы, совершенно невозможно переводить слово יום как период времени, но лишь как «день», имеющий свой вечер и свое утро: И бысть вечер и бысть утро, день един (יום אחד , йом эхад) (Быт. 1, 5).

Преподобный Иоанн Дамаскин: «От начала дня до начала другого дня - одни сутки, ибо Писание говорит: И бысть вечер и бысть утро, день един (Быт. 1, 5)» [10, с. 128].

Не понятно, какое отношение к Шестодневу имеет фраза из «Катехизиса»: «"Днем" называются различные по продолжительности периоды времени». Зато вполне ясно, что никакого отношения к Шестодневу не имеют последующие ссылки.

Приведённый псаломский стих: Пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний (Пс 89:5) не подтверждает мысли авторов, но опровергает её. В самом деле, в этой фразе слово «день» означает «сутки», а не «период неопределённой длительности». Иначе мы бы просто не поняли мысли пророка Моисея.

Также - в цитате апостола Петра.

Сам Бог, конечно, пребывает вне времени, но созданная Им вселенная может существовать только во времени. Меру времени - день - Творец определил изначально. В Библии это засвидетельствовано словами: И бысть вечер, и бысть утро, день един (Быт. 1, 5).

Но имеются более существенные возражения. На каком основании уважаемые авторы в разделе о Шестодневе пишут: «"День" может означать целую эпоху»? Если авторы «Катехизиса» искренне считают, будто дни творения не были днями, их мнение противоречит согласному учению Святых Отцов. Если они полагают, будто их мнение совместимо с учением Православной Церкви - они просто заблуждаются и вводят в заблуждение читателей.

Подтвердим справедливость нашей оценки мнением православных богословов и Святых Отцов.

Архиепископ Макарий (Булгаков), самый авторитетный отечественный богослов XIX века: «Под именем шести дней творения Моисей разумеет дни обыкновенные. Ибо каждый из них определяет вечером и утром: и бысть вечер, и бысть утро, день един...; и бысть вечер, и бысть утро, день вторый..., и т.д. А, кроме того... соответственно этим шести дням, в которые Бог сотворил все дела свои, и по окончании которых почил и освятил день седмый, Моисей заповедал Израильтянам, чтобы и они шесть дней недели делали, а день седмый субботу святили Господу Богу своему» [14, с. 420].

Действительно, в Книге Исход дважды говорится о шести днях Творения как об обычных календарных днях. Четвертая заповедь, данная пророку Моисею, гласит: Помни день субботный, еже святити его... Зане (ибо, поскольку, ) в шести днех сотвори Господь небо и землю, море и вся яже в них, и почи в день седмый: сего ради благослови Господь день седьмый и освяти его (Исх. 20; 8, 11).

Также об этом говорится в главе 31: Да сохранят сынове Исраилевы субботы держати я в роды их; Завет вечен во Мне и в сынех Исраилевых, знамение есть во Мне вечное; яко в шести днех сотвори Господь небо и землю, в седьмый же день преста и почи (Исх. 31, 16-17).

В согласии со Словом Божиим, святоотеческое церковное Предание однозначно стоит на буквальном принятии библейского повествования о творении мiра в шесть дней.

Важно отметить, что буквальное понимание дней библейского Шестоднева отражено в «Катихизисе» святителя Филарета Московского:

«В начале Бог из ничего сотворил небо и землю.

Земля была необразованна и пуста. Потом Бог постепенно произвел:

В первый день мiра, свет.

Во второй день твердь, или видимое небо.

В третий вместилища вод на земле, сушу и растения.

В четвертый солнце, луну и звезды.

В пятый рыб и птиц.

В шестый животных четвероногих, живущих на суше, и, наконец, человека. Человеком творение кончилось, и в седьмый день Бог почил от всех дел Своих. От сего седьмый день назван субботою, что с еврейского языка означает покой» [16, с. 30].

Как мы видим, новый «Катехизис» противоречит традиционному догматическому учению и, в частности, классическому «Катихизису» святителя Филарета.

Специальному исследованию этой темы посвящена наша книга «Православное учение о Сотворении и теория эволюции» [5]. В ней раскрыто учение Православной Церкви о Сотворении мiра и человека. В качестве источников были использованы десятки библейских цитат Ветхого и Нового Заветов, сотни цитат святых отцов (в алфавитном указателе приведено более 240 имён), а также богослужебные тексты Триоди, Октоиха и Праздничной Минеи (более 300 цитат на церковнославянском языке).

Проводя обстоятельный анализ святоотеческих и богослужебных текстов на тему о сотворении, мы не встретили иных альтернативных суждений у учителей Церкви. Неудивительно, поэтому, что авторы нового «Катехизиса» не смогли привести в подтверждение своей позиции ни одного авторитетного церковного мнения. Таких мнений просто не существует.

О длительности же одного библейского дня Творения свидетельствуют, к примеру, следующие утверждения святых отцев.

Святитель Василий Великий: «И бысть вечер, и бысть» утро, день един (Быт. 1, 5). Почему назван не первым, но единым?.. Определяет сим меру дня и ночи, и совокупляет в одно суточное время, потому что двадцать четыре часа наполняют продолжение одного дня, если под ним подразумевать и ночь» [6, с. 35].

Преподобный Ефрем Сирин: «Свету надлежало пребывать двенадцать часов, чтобы день заключал в себе такое же число часов, какую меру и продолжительность времени пребывала тьма. Ибо хотя и свет и облака сотворены во мгновение ока, но как день, так и ночь первого дня продолжались по двенадцать часов» [9, с. 214].

Святитель Амвросий Медиоланский: «Итак, весьма понятно, почему Моисей сказал не "первый день", а "день один", ибо не мог назвать первым второй, третий, да и остальные дни: так и появился теперешний порядок. Однако Моисей решил, что названием "день" объемлется время и дня, и ночи; Моисей как бы сказал: мера дневного времени - двадцать четыре часа» [2, с. 46].

Мы видим, что святые Отцы не смущались воспринимать дни библейского Шестоднева как сутки длительностью ровно 24 часа.

Иногда «православные эволюционисты» утверждают, будто буквальное восприятие дней творения было характерно лишь для представителей антиохийской богословской школы, а в александрийской школе, якобы, было распространено аллегорическое восприятие Шестоднева. В монографии [5] мы показали, что это не так.

Приведем мнение трех наиболее известных представителей александрийской богословской школы.

Климент Александрийский: «Творение совершилось в шесть дней. Человек создан на шестой день. Последовательность дней творения имеет глубокий смысл, показывая значение каждой отдельной вещи» [13, сc. 75, 76, 77].

Святитель Афанасий Великий: «Вся видимая тварь создана в шесть дней; и в первый создан свет, который и нарече Бог день; во второй создана твердь; в третий Бог, собирая воедино воды, явил сушу и произвел на ней различные плоды; в четвертый сотворил Солнце и Луну и весь звездный сонм; в пятый создал животных в море и птиц в воздухе, в шестой сотворил четвероногих, живущих на земле, и наконец человека» [3, т. 2, с. 287].

Святитель Кирилл Александрийский при толковании слов Спасителя: Разорите церковь сию, и треми денми воздвигну ю (Ин. 2, 19) пишет: «Неужели же, скажи мне, Ему потребовалось бы продолжительное время для построения одного дома? Или разве вообще мог бы оказаться безсильным в чем бы то ни было Тот, Кто в седмеричное только число дней неизреченной силой устроил весь этот мiр и одним только хотением Своим может все?» [12, c. 586].

Мы видим, что суждения александрийцев по вопросу о длительности дней Творения практически ничем не отличаются от мнения учителей Церкви, представителей других богословских школ. Вообще у святых отцов других мнений относительно дней творения не встречается.

Святитель Григорий Богослов: «Первое творение начинается днем недельным - а сие видно из того, что седьмый от него день делается субботой, потому что он день упокоения от дел» [7, с. 657].

Святитель Иоанн Златоуст: «Все сотворил Он в шесть дней: свет, небо, землю, море, солнце, луну, звезды, горы, морских и земных» [11, с. 856].

Блаженный Августин: «Совершенство числа "шесть" Священное Писание являет нам более всего тем, что Бог шесть дней делал Свое дело и на шестой день был сотворен человек по образу Божию» [цит. по: 4, с. 56].

В принципе можно допустить, что библейские дни были несколько длиннее или короче, чем земные сутки. Но, как справедливо заметил иеромонах Серафим (Роуз), «если нам не обязательно определять продолжительность шести дней творения в 24 часа, то совершенно невозможно относиться к ним как к миллионам или миллиардам лет - то есть втискивать их в эволюционистскую временную шкалу. События шести дней просто не соответствуют эволюционистской картине в целом» [15, с. 98].

Таким образом, новый «Катехизис» содержит серьёзную богословскую ошибку. Это неправославное мнение следует не узаконивать на Архиерейском Соборе, а обсудить на специальной конференции или на одном из очередных заседаний Библейско-богословской комиссии. Только к этому обсуждению для конструктивного и содержательного диалога было бы полезно привлечь не одних лишь эволюционистов (как это, к сожалению, делается в последнее время).

2.2. Крен в сторону сциентизма

Авторы обсуждаемого трактата постарались дать подтверждение своим мыслям библейскими и святоотеческими цитатами. Это - очень правильный и похвальный подход. Однако соблюсти его удалось не в каждом разделе.

Так, в «Катехизисе» имеется раздел: «Шестоднев не является научным описанием этапов сотворения мира». Приведём его содержание целиком:

«Священное Писание - это откровение Бога о Себе как Творце и Промыслителе мира. Библия говорит об истории спасения человека и потому не является источником научного знания об окружающем человека мире. Попытка противопоставить Шестоднев научным данным и теориям о происхождении мира является ошибочной. Современная наука не может опровергнуть веру в Творца мира.» [1, с. 41].

Примечательно, что эти четыре фразы являются совершенно голословными, не подкреплёнными ни свидетельством Священного Писания, ни изречениями Отцов Церкви. Из этого наблюдения, конечно, ещё не следует, что мысль авторов заведомо ошибочна. Но оно заставляет читателя самому найти подтверждение этой мысли в церковном Предании.

Однако сделать это нелегко.

Библия говорит не только «об истории спасения человека». В ней содержится немало исторических и географических описаний, которые вполне могут рассматриваться как «являющиеся источником научного знания об окружающем человека мире». К примеру, первая глава Книги Бытия описывает происхождение мiра. Это - главная цель повествования Шестоднева. Странно отрицать или «не замечать» этого. Шестоднев является главным источником нашего знания о мiре до грехопадения.

Можно говорить о библейском научном взгляде на происхождение мiра. Его иногда называют «гипотезой Сотворения». И эта «гипотеза пророка Моисея» альтернативна иным гипотезам - к примеру версиям о случайном «флуктуационном» самозарождении вселенной. Многие «научные данные и теории о происхождении мира» исходят из того, что «Бога нет» и навязывают как истинные свои атеистические взгляды. Церковное учение о Шестодневе должно быть противопоставлено таким гипотезам. В этом нет ничего «ошибочного», как несправедливо пишут авторы «Катехизиса». Напротив, Церковь обязана защищать своё учение от беззаконных нападок на неё под видом «науки». Следует противопоставлять им такие теории и гипотезы, которые бы не противоречили бы Божественному Откровению. Иначе Церковь скатится на позицию сциентизма, к которой, похоже, весьма близки авторы «Катехизиса».

Сциентизм как вера в абсолют научного знания представляет собой вполне безбожное и духовно болезненное явление, причём весьма распространённое в научной среде. Следует отчётливо понимать, что это мiровоззрение не соединимо с христианским.

В «Катехизисе» неправильно решена проблема отношения веры и научного знания. Обязана ли Церковь всегда безусловно принимать научные результаты как непреложную истину? Действительно ли наука всегда объективна в своих выводах? Не бывает ли она агрессивна по отношению к Церкви и православному вероучению? Относятся ли к компетенции науки такие вопросы, как происхождение чего бы то ни было - вселенной, жизни, человека...

Конечно, наука «не может опровергнуть веру в Творца». Но это вовсе не означает, что огромное количество научных гипотез не противоречат свидетельству Слова Божьего. Многие научные идеи носят откровенно атеистический или пантеистический дух. Наконец, можно указать на ряд «научных» концепций, агрессивных по отношению к церковному вероучению, или еретически искажающих его. Достаточно привести в пример «теорию эволюции», согласно которой человек «естественным образом» произошёл от обезьяноподобных предков.

Эволюционистские концепции происхождения жизненных форм основаны на философских и духовных принципах, чуждых святоотеческому Преданию. Эти гипотезы не следует узаконивать в «Катехизисе».

Давно пора Православной Церкви дать честную и принципиальную духовную оценку лжеучения эволюционизма, который представляет самую настоящую (причём самую крупную в мiре!) тоталитарную секту, действующую под видом науки.