Расстрел Царской семьи в Екатеринбурге

 

От редакции. Этот документ редакция получила от бывшего руководителя следствия по «екатеринбургским останкам» старшего следователя-криминалиста Следственного комитета РФ Владимира Николаевича Соловьева. Это - итоговая справка по результатам исторической экспертизы, которая проводилась в начале 1990-х годов. Сейчас, когда проводятся новые экспертизы, и общественность ожидает новой исторической экспертизы, думаем, будет интересно познакомиться с предыдущей экспертизой, чтобы понять уровень ее исполнения. Каждый может сам сделать вывод: отвечает ли эта экспертиза на те вопросы, которые возникли в связи с открытием в Поросёнковом логу могилы, в которой, как предполагается, были захоронены святые Царственные Страстотерпцы и их слуги.

***

ГОСУДАРСТВЕННАЯ
АРХИВНАЯ СЛУЖБА РОССИИ
(РОСАРХИВ)
103132, Москва, ул. Ильинка, 12
Телефон 206-35-31. Телефакс 200-42-05
Телетайп 111134 «Истарх»
Рас. Счет № 69124542 ОПЕРУ Центробанка
России МФО 191027 в г. Москве

Заместителю
Председателя Правительства
Российской Федерации
Ярову Ю.Ф.

 

15.04.1994 № 1/552-П

 

Глубокоуважаемый Юрий Федорович!

Направляю Вам подготовленное по Вашему поручению заключение экспертов-историков Правительственной комиссии по изучению вопросов, связанных с перезахоронением Николая II и членов его семьи.

 

Приложение: Историческая справка "Расстрел царской семьи в Екатеринбурге - 15 листах.

 

Руководитель Росархива, Главный государственный архивист России Р.Г. Пихоя

 

+ + +

 

В исполнение решения Правительственной комиссии по изучению обстоятельств гибели царской семьи о выявлении и изучении исторических материалов о трагедии в Екатеринбурге, принятом на заседании 8 февраля 1994 г., была создана экспертная группа во главе с академиком И.Д. Ковальченко. В состав группы вошли: главный государственный архивист - руководитель Государственной архивной службы России доктор исторических наук Р.Г. Пихоя, заместитель руководителя Государственной архивной службы доктор исторических наук В.П. Козлов, директор Государственного архива РФ доктор исторических наук С.В. Мироненко, директор Архива Президента РФ А.В. Коротков, заместитель начальника Управления регистрации и архивных фондов Федеральной службы контрразведки В.К. Виноградов, доктор исторических наук Ю.А. Буранов, кандидат исторических наук, ведущий архивист Государственного архива РФ В.М. Хрусталев, драматург Э.С. Радзинский.

В процессе работы экспертной группы (февраль - апрель) были просмотрены следующие документальные собрания: Архива Президента РФ (бывший Архив Политбюро ЦК КПСС); Центра хранения современной документации (бывший Архив Секретариата ЦК КПСС); Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории (бывший Центральный партийный архив); Государственного архива РФ (ГА РФ); Российского государственного военного архива (РГВА); Архива МВД России; Центрального архива Федеральной службы контрразведки (бывший Центральный архив КГБ); Государственного архива Свердловской области (ГА СО).

В результате просмотра многочисленных архивных дел был выявлен комплекс документов, относящихся к обстоятельствам расстрела царской семьи в Ипатьевском доме в июле 1918 г. и сокрытию её останков под Екатеринбургом.

Прежде всего, это материалы ВЦИК и СНК, хранящиеся в ГА РФ: протоколы заседаний, на которых обсуждалась судьба Николая II и шифропереписка между Москвой и областными Советами Урала о реализации принятых решений.

Другой существенный комплекс документов представляют воспоминания организаторов и непосредственных участников расстрела царской семьи (А.Г. Белобородова, Я.М. Юровского, Г.П. Никулина и др.).

В ходе подготовки справки были также использованы материалы, собранные в ходе расследования, которое проводил в I918-1922 гг. следователь по особо важным делам при Омском окружном суде Н.А. Соколов.

В целом собран значительный документальный материал, который позволяет достаточно полно восстановить ход событий. Однако следует отметить, что в архивах не удалось обнаружить целый ряд важных материалов. Так не сохранились протоколы заседаний Пленумов ЦК РКП(б) за вторую половину 1918 года. Последний из существующих ныне протоколов (кстати, оформленных только в 1926 г.) - за 19 мая 1918 г. содержит решение вернуться к рассмотрению вопроса о Николае Романове позднее. Однако никаких следов дальнейшего обсуждения в партийных архивах обнаружить не удалось. Отсутствуют также протоколы заседаний коллегии ВЧК за июнь-сентябрь 1918 г.

Не удалось обнаружить материалы Уральского облсовета (в частности, протоколы заседаний его президиума), где по воспоминаниям не раз обсуждался вопрос о судьбе последнего царя.

Анализ выявленных документальных комплексов позволяет следующим образом представить обстоятельства расстрела царской семьи.

Первые полгода после Февральской революции и отречения от российского престола бывший император Николай II вместе семьей провел в Царском Селе. Однако к лету в Петрограде резко усилились антиромановские настроения, подогреваемые Петроградским Советом, появилась угроза несанкционированной расправы с «Николаем Кровавым», как все чаще стали называть Николая П. В этих условиях Временное правительство приняло решение эвакуировать бывшего царя со всей семьей в глубь страны.

6 августа 1917 г. Романовы прибыли в Тобольск. Здесь они прожили до апреля 1918 г.

После октябрьского переворота и установления власти Советов положение царской семьи резко осложнилось. Усилились требования судить «коронованного палача». Идею организации суда поддерживал В.И. Ленин. Обвинителем на предполагаемом процессе должен был выступить Л.Д. Троцкий.

2 (15) ноября 1917 г. Военно-революционный Комитет, обсудив вопрос о дальнейшем местопребывании семьи Романовых, принял решение обратиться в Совнарком с предложением перевезти царя и его близких из Тобольска в Кронштадт под контроль балтийских моряков. Подобные меры приняты не были. Совнарком признал "такой перевод преждевременным" и царская семья осталась в Тобольске^[1].

Весной I918 г., после роспуска старой армии, встал вопрос о замене охраны, которую нес отряд, сформированный Временным правительством. В Сибири и на Украине стали распространяться слухи о готовящемся монархистами освобождении семьи из заключения.

В самом Тобольске вспыхнул острый конфликт между отрядом, охранявшим царскую семью, и новой властью. В Москву, куда в марте 1918 г. переехало советское правительство, посыпались телеграммы с взаимными обвинениями и просьбами разрешить конфликтную ситуацию. На заседании Президиума ВЦИК от 1 апреля 1918 г. было принято решение немедленно отправить в Тобольск специальный отряд «для подкрепления караула». Было решено «в случае возможности немедленно перевести всех арестованных в Москву»^[2]. На последнее решение следует обратить особое внимание, т.к. именно с попытки вывезти царскую семью начался конфликт екатеринбургских большевиков, требовавших доставить царя в Екатеринбург, с центральной властью. Уже тогда в Уральском Совете возникла мысль самостоятельно покончить с Николаем, если будет предпринята попытка увезти его в Москву.

Надо напомнить, что в марте 1918 г., т.е. незадолго до этих событий и был подписан Брестский мир, против которого выступали многие члены Уральского Совета во главе с председателем А.Г. Белобородовым. Они не могли не думать о том, что перевод царской семьи в Москву мог быть связан с какими-то тайными обстоятельствами о сохранении жизни Николая, его жены и дочерей, а то и о передаче их в Германию. В действительности подобных обстоятельств не было, как не было никаких тайных статей Брестского мира, касающихся Романовых. Но слухи упорно распространялись. В начале 1920-х гг. А.Г. Белобородов вспоминал: «Насколько я помню теперь, мы, уральцы, представляли дело таким образом: Николай и его семья должны быть перевезены на Урал. Этим совершенно устраняется (при организации соответствующих условий надзора и охраны) возможность к побегу. Кроме того, если бы друзья Николая с германской стороны захотели его от нас вырвать, у нас остается тысяча возможностей его ликвидации в процессе отправки^[3]».

В феврале 1918 г. екатеринбургским большевикам уже один раз пришлось подчиниться требованиям Совнаркома и вернуть в центр группу заложников из Прибалтики, с которыми они хотели расправиться на месте. Допустить повторения они явно не хотели.

На этот раз победа осталась за Екатеринбургом. На заседании 6 апреля 1918 г. Президиум ВЦИК принял новое решение: «В дополнение к ранее принятому постановлению поручить т. Свердлову снестись по прямому проводу с Екатеринбургом и Омском (....) о переводе всех арестованных на Урал^[4]». Я.М. Свердлов выполнил решение ВЦИК и для перевода царской семьи в Тобольск был отправлен отряд во главе с комиссаром В.В. Яковлевым, наделенным чрезвычайными полномочиями.

Однако, атмосфера вокруг царской семьи была настолько накаленной, что в Екатеринбурге, видимо, не поверили, что Яковлев привезет Николая на Урал. Да и вообще там даже не видели в этом особой необходимости, считая возможным расстрелять бывшего царя по дороге. А.Г. Белобородов вспоминал: «Мы считали, что, пожалуй, нет даже надобности доставлять Николая в Екатеринбург, что если предоставятся благоприятные условия во время его перевода, он должен быть расстрелян в дороге. Такой наказ имел (командир екатеринбургского отряда, посланного в Тобольск - СМ.). Заславский и все время старался предпринимать шаги к его осуществлению, хотя и безрезультатно^[5]».

Когда В.В. Яковлев прибыл в Тобольск ему довольно быстро стали ясны намерения ликвидировать Николая, и он принял решительные меры чтобы не допустить этого. Точность воспоминаний А.Г. Белобородова подтверждают многие документы.

24 апреля 1918 г. Яковлев телеграфировал в Екатеринбург: «В ваших отрядах одно желание - уничтожить тот багаж (так Яковлев в целях конспирации называл Николая и его семью - авт.). Вдохновители: Заславский, Хохряков и Гусяцкий. Они принимали ряд мер, чтобы добиться в Тобольске, а также в дороге, но мои отряды довольно еще сильны и у них ничего не вышло. У меня есть один арестованный из отряда Гусятского, который во всем сознался^[6]». На следующий день Яковлев более подробно информировал о том же Свердлова: «Из Екатеринбурга в Тобольск до меня прибыли специальные люди для уничтожения багажа. (....) Когда я приехал - екатеринбуржцы дали мне намек, что багаж довозить до места не надо (....) Они просили меня чтобы я не сидел рядом с багажом (Петров). Это было прямым предупреждением, что меня могут также уничтожить^[7]».  Чуть позднее Яковлев направил Свердлову еще одну телеграмму, точно рисующую сложившуюся ситуацию. «Несомненно я подчиняюсь всем приказаниям центра. Я повезу багаж куда скажете. Но считаю своим долгом еще раз предупредить Совет Народных Комиссаров, что опасность вполне основательная, которую могут подтвердить как Тюмень, так и Омск, еще одно соображение: если Вы отправите багаж в Симский округ, то Вы всегда и свободно можете его увезти в Москву или куда хотите (из Симского завода шла прямая ветка на Пермь, а оттуда на Москву - авт.). Если багаж будет отправлен по первому маршруту (т.е. в Екатеринбург, то сомневаюсь, удастся ли Вам его оттуда вытащить. В этом ни я, ни Гузаков, ни екатеринбуржец Авдеев (будущий первый комендант «дома особого назначения», где в Екатеринбурге содержался Николай с семьей - авт.), никто из нас не сомневается, так же, как не сомневаемся в том, что багаж всегда в полной опасности. Итак, мы предупредили Вас последний раз и снимаем с себя всякую ответственность за будущие последствия. Еду по первому маршруту^[8]».

В конце концов Яковлеву удалось довезти бывшего царя живым до Екатеринбурга.

Таким образом, на основании имеющихся документов можно с уверенностью утверждать, что в апреле 1918 г. центральная власть не имела намерений расправиться с царем и его семьей. Напротив, была предпринята попытка (правда, не очень настойчивая) вывезти Романовых в Москву. Когда же сделать это не удалось, ВЦИК и Совнарком согласились с требованием переместить Николая из Тобольска в Екатеринбург. В Екатеринбурге же, в отличие от Москвы, были готовы расправиться с бывшим царем без особых церемоний. Документы свидетельствуют, что для этого уральцы в апреле не считали нужным иметь санкции из центра. Они готовы были расстрелять царя без всяких консультаций с Москвой.

После того, как вся царская семья в середине мая 1918 г. оказалась в Екатеринбурге (Алексей с сестрами был привезен позднее Николая) начался последний этап трагедии. Несомненно в решении об убийстве царской семьи не последнюю роль сыграли резко изменившиеся условия. В мае вспыхнуло восстание Чехословацкого корпуса. В Самаре собравшиеся там члены Учредительного собрания образовали собственное правительство. Началось наступление на Сибирском фронте. В перспективе возникла угроза падения Екатеринбурга.

В начале июля 1918 г. в Москве побывал военный комиссар Уральской области Ф.И. Голощекин, кстати, хороший знакомый Я.М. Свердлова еще по дореволюционной подпольной работе. Безусловно, в разговорах со Свердловым (Голощекин жил у него в квартире) не мог быть обойден вопрос о судьбе Николая. К сожалению, сохранившиеся материалы не дают возможности представить полную картину происходившего. Но все же можно утверждать, что Свердлов продолжал настаивать на суде над Николаем II. Об этом свидетельствует телеграмма, отправленная из Екатеринбурга 16 июля 1918 г. (Напомним, что расстрел состоялся в ночь с 16 на 17 июля). Поскольку материалов Уральского Совета, на заседаниях которого, по свидетельствам мемуаристов, не раз обсуждался вопрос о судьбе Николая II и именно 16 июля было принято решение о расстреле Николая II, не удалось обнаружить, эта телеграмма является одним из ключевых документов, позволяющих восстановить ход событий. Приведем ее текст полностью.

«Из Петрограда. Смольного. В Москву, Кремль, Свердлову. Копия Ленину. Из Екатеринбурга по прямому проводу передают следующее, сообщите Москву, что условленного с Филипповым суда по военным обстоятельствам не терпит отлагательства ждать не можем. Если ваши мнения противоположны сейчас же вне всякой очереди сообщите. Голощекин. Сафаров.

Снеситесь по этому поводу сами с Екатеринбургом. Зиновьев^[9]».

В телеграмме появилась фамилия Филиппов, хотя совершенно очевидно, что речь идет в ней не о каком-то неизвестном Филиппове, а о Филиппе Голощекине и результатах его переговоров в начале июля с Свердловым. Очевидно, что текст должен быть прочитан следующим образом:

«Условленного с Филиппом суда по военным обстоятельствам ждать не можем».

Телеграмма ясно свидетельствует, что Ф.И. Голощекин договорился со Свердловым не расстреливать царя без суда. Можно только предполагать, шла ли речь об организации суда в Екатеринбурге или же Свердлов не оставил мысли добиться перевода Романовых в Москву. Никакими иными свидетельствами мы на этот счет не располагаем. Важно, как кажется, другое соображение: сопоставляя текст этой телеграммы с иными имеющимися сведениями, можно утверждать, что в Москве Свердлов и Голощекин договорились о самом главном - о смертном приговоре царю в любом варианте. Вот свидетельство П. Быкова, опубликовавшего в 1921 г. в Екатеринбурге в сборнике «Рабочая революция на Урале. Эпизоды и факты» статью «Последние дни последнего царя». В ней Быков писал: «На заседаниях областного Совета вопрос о расстреле Романовых ставился еще в конце июня. Входившие в состав Совета левые эсеры Хотимский, Сакович (оставшийся в Екатеринбурге при белых и расстрелянный ими) и другие, были, по обыкновению, бесконечно «левыми» и настаивали на скорейшем расстреле Романовых, обвиняя большевиков в непоследовательности.

Вопрос о расстреле Николая Романова и всех бывших с ним принципиально был разрешен в первых числах июля^[10]».

Об этом же говорит в своих воспоминаниях, написанных в апреле-мае 1922 г., Я.М. Юровский, который в начале июля 1918 г. сменил на посту коменданта «дома особого назначения» А.Д. Авдеева. «Когда я вступил в должность, - писал он, - то уже стоял вопрос о ликвидации семьи Романовых, так как чехословаки и казаки надвигались на Урал все ближе и ближе к Екатеринбургу^[11]». Ясно, что замена ненадежного Авдеева опытным чекистом Юровским была произведена с расчетом на то, что именно ему предстоит организация расстрела.

Вернемся, однако, к телеграмме Голощекина к Свердлову и Ленину, ушедшей 16 июля из Екатеринбурга через Петроград в Москву. Она очень лаконична. Ясно, что речь идет о вопросе, который был хорошо известен и Ленину, и Свердлову. В Екатеринбурге хотели только лишний раз убедиться, что Москва не отказалась от санкции на расстрел Николая II, если это будет диктоваться обстоятельствами.

Ответной телеграммы в наших архивах обнаружить не удалось. Да и была ли она? Не говорит ли ее отсутствие о том, что Кремль ответил на запрос Екатеринбурга молчанием именно потому, что не имел ничего против расстрела бывшего царя?

Впрочем, телеграмма шла кружным путем через Петроград (прямая связь была нарушена) и была принята в Москве только в 21 час 22 мин. (в Екатеринбурге было уже 23:22). Поставленный в ней вопрос требовал обсуждения, оно могло затянуться. А уже в 12 часов следующего дня (17 июля 1918 г.) из Екатеринбурга по прямому проводу (связь восстановилась) пришло сообщение о расстреле Николая II: «Ввиду приближения неприятеля к Екатеринбургу и раскрытия Чрезвычайной Комиссией большого белогвардейского заговора имевшего целью похищение бывшего царя и его семьи (документы в наших руках) [по] постановлению президиума Областного Совета в ночь шестнадцатое на семнадцатое июля расстрелян Николай Романов. Семья его эвакуирована в надежное место^[12]». В деле ВЦИК «О семье бывшего царя Николая II» хранящемся в ГА РФ, два экземпляра этой телеграммы подшиты непосредственно перед выпиской из протокола заседания Президиума ВЦИК 18 июля 1918 г., на котором было решено признать «решение Уральского Областного Совета правильным (выписка была отправлена Свердлову) На первой из телеграмм помета секретаря ВЩК А.Аванесова: «К прот/околу/ № 1 от 18/VII 18^[13]». Следовательно, Президиум ВЦИК был информирован о расстреле только царя и о том, что семья эвакуирована в надежное место. В тот же день Свердлов сделал «внеочередное заявление о казни бывшего, царя Николая II» на заседании Совнаркома, которое было «принято к сведению^[14]».

О том, что был расстрелян не один только царь, а вся семья, в Москве узнали позже. Вечером 17 июля сообщение об этом отправил в Москву Белобородое. В архивных материалах ВЦИК и Совнаркома этой телеграммы нет. Ее шифрованный текст был обнаружен на Екатеринбургском почтамте, когда в город вошли белые части. Телеграмма была приобщена к следственным материалам колчаковского следователя Н.А. Соколова и в настоящее время выставлена для продажи на лондонском аукционе «Сотбис» в числе прочих вещественных доказательств, собранных им во время следствия. Соколов долгое время не мог расшифровать телеграмму и сделал это, только оказавшись в эмиграции в 1920 г. Вот ее текст:

«Москва, Кремль, секретарю Совнаркома Горбунову с обратной проверкой. Передайте Свердлову, что все семейство постигла та же участь, что и главу. Официально семья погибнет при эвакуации^[15]».

В газетах же и в выпущенных листовках сообщалось только о казни Николая II. Так это осталось до сих пор - советское правительство никогда официально не признало, что в Екатеринбурге была расстреляна вся царская семья и оставшиеся верными ей доктор Боткин, Демидова, Трупп, повар Харитонов. В воспоминаниях советского полпреда в Берлине А.А.Иоффе, обнаруженных в Архиве Президента РФ, рассказывается о том, в каком тяжелом положении он оказался, когда его со всех сторон стали расспрашивать о судьбе семьи Романовых, а он не мог добиться от Москвы никаких сведений и вынужден был отвечать, что расстрелян один Николай, а семья жива. Свое недоумение он высказал приехавшему в Берлин Дзержинскому. Тот ответил, что погибли все, но что "В.И. категорически запретил кому бы то ни было сообщать мне об этом. "Пусть Иоффе ничего не знает", - говорил, по словам Дзержинского, Владимир Ильич: «ему там в Берлине, легче врать будет^[16]»

Существенным комплексом документов, позволяющих раскрыть мельчайшие обстоятельства расстрела царской семьи и последующего уничтожения следов, являются документальные свидетельства очевидцев и, прежде всего, самого Я.М. Юровского, который был непосредственным организатором и участником расстрела.

В деле ВЦИК «О семье бывшего царя Николая II хранится машинопись рассказа Юровского о том, как было организовано убийство всей семьи и как затем уничтожали следы и хоронили убитых. Это, безусловно, запись устного рассказа Юровского, сделанная, возможно, кем-то из сотрудников канцелярии ВЦИК или Совнаркома. Именно поэтому рассказ ведется от третьего лица и везде Юровский назван комендантом. По стилю изложения этот рассказ Юровского резко отличается от его позднейших воспоминаний - происшедшее было свежо в памяти и еще не остыл эмоциональный накал от страшного действия.

В деле ВЦИК показания Юровского подшиты непосредственно за материалами 1918 г., а вслед за ними идут копии документов, доставленных из Екатеринбурга в 1919 г., когда город был освобожден Красной Армией.

В Музее революции сохранился машинописный экземпляр этого же рассказа Юровского, на котором его сын сделал следующую надпись:

«Копия документа, переданного моим отцом, Юровским Яковом Михайловичем, в 1920 году историку М.Н. Покровскому^[17]». Учитывая, что М.Н. Покровский был членом Президиума ВЦИК, можно считать, что мы располагаем официальным отчетом о казни семьи Романовых, сделанным непосредственным исполнителем и представленным в официальном делопроизводстве ВЦИК.

На первом экземпляре этого отчета сделана рукописная приписка, указывающая место, где были зарыты трупы убитых в «доме особого назначения»: «Коптяки в 18 в. от Екатеринбурга к северо-западу. Линия ж.д. проходит на 9-й версте между Коптяками и Верхисетским заводом. От места пересечения жел. дор. погребены саж. в 100 ближе к Исетскому заводу^[18]». Это указание точно совпадает с тем местом, где в 1991 г. были произведены раскопки и обнаружены останки 9 человек (останки Алексея и кого-то из женщин, которых по воспоминаниям Юровского сжигали поблизости, не обнаружены).

В своих воспоминаниях Юровский неоднократно повторял историю расстрела всей царской семьи. Долгое время его свидетельства были засекречены, что давало возможность для всякого рода домыслов о спасении кого-то из членов царской семьи. С конца 1980-х - начала 1990-х гг. они стали публиковаться и теперь широко известны, поэтому нет необходимости их цитировать. Подчеркнем, что гибель всей семьи и оставшихся с ними приближенных, подтверждается в воспоминаниях других участников расстрела: П.3. Ермакова, Г.П. Никулина, М.М. Медведева.

Совокупность приведенных выше сведений подтверждается документальными материалами, собранными следователем Н.А. Соколовым.

В своей работе группа экспертов не ставила задачу исследования многочисленных фактов самозванчества - это специальная задача, лежащая в русле изучения скорее психологически отдельных личностей, а не расстрела царской семьи. Также мы не считали возможным анализировать разного рода фальсифицированные документы, опубликованные на Западе. История их возникновения требует отдельного исследования.

Проделанная экспертной группой работа позволяет сделать следующие основные выводы.

1. Вся царская семья, а также Боткин, Демидова, Трупп и Харитонов были расстреляны в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в доме Ипатьева.

2. Их останки были захоронены на Коптяковской дороге, где впоследствии (в начале в 1979, а затем в 1991 г.) были обнаружены и извлечены.

По архивным материалам можно установить, что отдельно от останков 9 человек были захоронены останки Алексея и кого-то из женщин (Александры Федоровны или Демидовой, возможно кого-то еще).

3. Решение о казни бывшего царя было предварительно согласовано, а затем и одобрено в Москве. Никаких подтверждений того, что ВЦИК или Совнарком санкционировали расстрел всей семьи и близких к ней лиц в архивах не обнаружено.

 

По поручению членов комиссии:

Академик-секретарь Отделения истории И.Д. Ковальченко

Главный государственный архивист Р.Г. Пихоя

Директор Государственного архива Российской Федерации С.В. Мироненко

 

---

[1] Радзинский Э. Господи, спаси и усмири Россию. Николай II: жизнь и смерть. М., 1993, с. 274-275

[2] ГАРФ, ф. 1235 (ВЦИК), оп. 34, д. 36, л. 9

[3]ГА РФ, ф.601 (Николай П), оп. 2, д. 56, л. 2

[4] Там же, ф. 1235, оп. 34, д. 36, л. 31

[5]ГА РФ, ф. 601, оп. 2, д. 56, л. 10

[6]ГА РФ, ф. 601, оп. 2, д. 33, л. 44

[7] Там же, д. 34, л. 97-104

[8] ГА РФ, ф. 130 (СНК), оп. 2, д. 1109, л. 16-16 об.

[9]ГА РФ, ф. 130, оп. 2, д. 653, л. 12

[10] Последние дни Романовых. Свердловск, 1991, с. 141

[11] Архив Президента РФ, ф. 3, оп. 58, д. 280, л. 9. Опубликовано: Источник. Приложение к журналу "Родина", 1993, № 0, с. 111

[12]ГА РФ, ф. 601, оп. 2, д. 27, л. 8, 10-11

[13] Там же, л. 8

[14] Там же, ф. 130, оп. 23, д.17, л. 62-63

[15] Соколов Н.А. Убийство царской семьи. Берлин, 1925, стр.247, 248

[16] Архив Президента РФ, ф. 31, oп. 1, д. 4, л. 216

[17] Музей революции. Главная инвентарная книга. № 33 333, с. 6

[18]ГА РФ, ф. 601, оп. 2, д. 27, л. 34