Тенденции изменений в ценностях российской молодежи

По материалам Международной научной конференции «Религиозная ситуация на Северо-Западе», состоявшейся в конце апреля этого года, в Санкт-Петербурге, только что вышел «Бюллетень Центра этнорелигиозных исследований». СПб. 2017, №2 ( Директор, протоиерей Александр Пелин), в котором опубликована статья нашего постоянного автора, профессора В.Е. Семёнова. Предлагаем её вниманию читателей РНЛ.

***

Опросы, проведенные в 2013-2017 гг. сотрудниками НИИ комплексных социальных исследований, Центром политических и психологических исследований и молодыми сотрудниками петербургского молодежного журнала «5 углов», в которых автор был руководителем или экспертом, позволяют на основе ответов около двадцати тысяч молодых людей, прежде всего, петербуржцев, школьников и студентов, получить своеобразный социально-психологический эскиз к портрету нашего молодого современника. Как и в прежних исследованиях молодёжи, выполненных под руководством автора в 2001-2010 гг. [ 5-6 ] , среди жизненных ценностей на первом месте остается семья. Несмотря на все неурядицы современной брачно-семейной жизни, возрастание количества официально незарегистрированных браков, семья остается российской мечтой. На втором месте, по-прежнему, ценность здоровья. На третьем месте (хотя как ни странно, уже не у большинства) - друзья. Далее, следуют три близкие по значимости ценности: интересная работа, деньги и справедливость. Однако в последнее время происходит рост значения справедливости в сознании молодежи, что связано с усилением финансово-имущественного неравенства и снижающимся уровнем жизни у большинства населения. И что особенно тревожит: в самой нижней части списка основных ценностей оказывается ценность веры. И это притом, что на прямой вопрос о вере, среди молодых людей всегда более половины отвечают, что они верующие, религиозные люди. Однако, когда надо выбрать наиболее значимые ценности, вера оказывается на последнем месте. И это наблюдается нами с 2001 года. Только в городах провинции, в отличии от Петербурга, процент молодых людей, выбирающих веру, подымается выше 20%.

Особое внимание в наших исследованиях было обращено на проблему патриотизма, как ценности. Опрос в начале 2014 года показал, что только половина опрошенных молодых людей считали себя патриотами своей страны, лишь 18% респондентов готовы были жертвовать личными интересами ради общества, для 15% патриотизм - устаревшее понятие. Но под влиянием событий в Крыму и Новороссии, замечательной акции «бессмертный полк», исследование весной 2015 года засвидетельствовало увеличение количество молодых петербуржцев-патриотов. В то же время обозначилась целая группа молодых людей, которые по сути не имеют российской идентичности и отвергают понятие патриотизма . Они низко оценивают Россию, желают уехать, на Запад, называют себя «гражданами мира», «глобалистами», «космополитами». Эти молодые люди извращенно понимают смысл термина патриотизм: «атавизм», «национализм», «расизм», «фанатизм», «пропаганда», «лицемерие». Как показало также наше исследование петербуржцев в 2013 г., с патриотизмом явно неблагополучно именно в группе молодежи моложе 25 лет: почти 40% из них не считают себя патриотами своей страны ( см. табл.1).

Таблица 1. Соотношение патриотов и не патриотов в разных возрастных группах населения Санкт-Петербурга, выборка 1207 чел. ( %)

Характерно, что молодые люди в интервью, в связи с патриотизмом, защитой родины, иногда говорят : «Я что за Абрамовича с Усмановым должен умирать?» (имеются ввиду известные олигархи). Кстати, молодой Владимир Маяковский писал в разгар Первой мировой войны в своем стихотворении «ВАМ», адресованном тогдашней буржуазии: «Вам ли, любящим баб да блюда, жизнь отдавать в угоду?!..». Сегодня снова капитализм и снова вопиющее социальное неравенство, к которому привели страну представители индивидуалистско-либерального прозападного менталитета.

В связи с проблемой патриотизма следует рассмотреть ответы на вопрос о героях нашего времени и личностях для подражания. Оказалось , что такие у молодежи имеются. При этом герои российские и зарубежные разделились почти поровну. Обнаружился любопытный феномен: среди наших, российских героев 53% являются родственниками и знакомыми опрошенных, которыми они нередко восхищаются. Среди российских героев также называют исторических личностей, современных политиков, людей искусства, однако, каждое имя упоминают лишь по 1-2 раза, за исключением В.В. Путина. И остались совсем неназванными российские ученые, воины и космонавты (даже Юрий Гагарин, который обычно до сих пор назывался всегда). Можно сделать вывод об отсутствии в настоящее время в молодежном сознании национальных героев, как эталонных личностей, сплачивающих нацию, народ, общество. То есть либерально-прозападная дегероизация и очернение российской и советской истории не прошли без последствий для патриотического сознания молодежи. А ведь удивительные герои есть и в наше смутное время: юный русский солдат Евгений Родионов, не отказавшийся от своей православной веры под угрозой варварской казни и погибший во время чеченской войны; молодой офицер Александр Прохоренко , вызвавший огонь на себя во время боя в Сирии; лейтенант полиции Магомед Нурбагандов , захваченный в плен бандитами в Дагестане, погибший смертью храбрых. Причем два последние стали героями в 2016 году. А рекордсмен из рекордсменов путешественник и священник Федор Конюхов?... Но об этих истинных героях российские СМИ сообщают только в коротких новостях, зато каждодневно демонстрируют антигероев-антипатриотов вроде одиозной «светской львицы» (?!) К. Собчак , ненавистника православия А. Невзорова и вульгарнейшего «музыканта» С. Шнурова. Последний в прошлом 2016 году получил за свою нецензурную истероидную «музыку» 11 миллионов долларов (?!), в то время как Нобелевские лауреаты за свои научные открытия, на которые уходит едва ли не вся жизнь, получают не более одного миллиона. Этот и другие примеры девальвации труда, творчества и настоящих ценностей постоянно видит современная молодежь. СМИ и реклама «раскручивают» прежде всего «идолов потребления» и развлечений, а не настоящих героев труда и патриотизма.

Как уже отмечалось, работа (даже интересная) не относится к важнейшим ценностям петербургской молодежи. Примечательно, что учиться в ВУЗе собирается 91% опрошенных, учиться в СУЗе - 6%, а работать на какой-то работе, не требующей высшего и среднего специального образования - лишь 2% (!). Казалось бы, имеется уже достаточно информации о перепроизводстве юристов, экономистов-финансистов и менеджеров. Оказывается нет, так как наиболее предпочитаемыми среди молодежи остаются именно эти профессии. Но одновременно, всё-таки, растет число молодых, выбирающих инженерно-технические специальности, правда, прежде всего, в сфере информационных технологий. А всю «непристижную» работу, видимо, должны делать гастарбайтеры.

Были получены данные, которые заставляют взглянуть на проблему «молодежь и труд» ещё более внимательно. Молодым петербуржцам задавался вопрос: «Если бы Вам представилась возможность жить не работая, Вы бы ею воспользовались?». Ответы распределились следующим образом: «да» - 41%, «нет» - 35%, «затрудняюсь ответить» - 24%. Прошедшая многовековая история нашей страны, включая и советское время, была под знаком библейского изречения «кто не работает, да не ест». И вот наступило другое время, когда стало возможно не соблюдать этот нравственный закон, что значит жить за чужой счет. Впрочем, здесь следует вспомнить о таком всё шире распространяющемся в мире явлении как прекариат ( от precarious - случайный, ненадежный, рискованный) - новый социальный слой, страта, люди, постоянно живущие в условиях безработицы, неполной занятости, необеспеченного, смутного будущего. И таких становится всё больше. Это очередное порождение несправедливого, античеловечного капитализма [ 7 ]. Кстати, чем же занимаются наши молодые люди в любимое ими нерабочее, внеучебное время? Опрос в конце 2015 года показал, что в сфере досуга главным видом деятельности у молодежи является виртуальное общение в социальных сетях (48% опрошенных).

В других наших исследованиях было зафиксировано, что индивидуализм начинает преобладать над коллективизмом в молодежной среде. Так, в общегородской выборке населения Петербурга ( 2013 г.) индивидуалистами себя считали 52%, а коллективистами 43% петербуржцев в возрасте 18-24 лет (остальные затруднились ответить). В то же время среди горожан от 40 лет и старше во всех возрастных группах преобладали коллективисты (табл. 2). В исследовании учащихся средних специальных учебных заведений Санкт-Петербурга (выборка 1227 чел., 2015 г.) индивидуалистами считали себя 46% студентов, а коллективистами -36% (остальные затруднились ответить). Ранее во всех наших исследованиях, хотя и не на много, преобладали коллективисты. Неужели «рубикон» перейден и к радости либералов-западников наша молодежь скоро «изживет» русские соборно-общинно-коллективистские традиции?

Таблица 2. Соотношение коллективистов и индивидуалистов в разных возрастных группах петербуржцев, выборка 1207 чел. ( % )

Можно сделать общий вывод о том, что среди молодежи, как и во всем нашем обществе, сохраняется приоритет микрообщности «я и семья» или «партнерство», но это уже не идейно-коллективистская структура. Работа (труд) рассматривается, в первую очередь, как средство материального потребительского обеспечения себя и семьи или только себя. Более высокие и творческие цели в этой сфере ставятся редко. Цикл исследований молодежи показал разрастание мозаично-эклектического менталитета в молодежной среде, с его вопиющими и неосознаваемыми противоречиями, «ползучей» деморализацией, отчуждением от социального целеустремленного мышления, замыканием в индивидуальном микромире и мозаичном, виртуапьном мире интернета. При этом российская идентичность и патриотизм у молодежи заметно размылись, вестернизировались и дегероизировались под влиянием более, чем 25-летнего прозападно-либерального «брейн-вошинга» посредством телевидения и других СМИ, интернета, кинопроката, массового искусства , всех видов рекламы и пропаганды, которые в сущности были частью информационно-психологической войны Запада, направленной на трансформацию российского, русского менталитета, его ценностно-нормативного ядра.

В заключение остановимся на современной ситуации в стране и возможностях её позитивного развития. Напомним, что 29 мая 2015 года Премьер-министр РФ подписал распоряжение «Об утверждении Стратегии развития воспитания в Российской Федерации на период до 2025 года» [ 2 ]. Целью воспитания считается «развитие высоконравственной личности, разделяющей российские традиционные духовные ценности» (курсив - В.С.) Это означает, что духовно-нравственное воспитание, наконец-то, возвращается в учебные заведения (по крайней мере такое воспитание стало легитимным). В последний день 2015 года, 31 декабря, В.В. Путин подписал Указ Президента № 683 «О стратегии национальной безопасности РФ [ 1 ], в которой впервые так четко говорится о том, что к стратегическим целям обеспечения национальной безопасности в области культуры относятся: «сохранение и приумножение традиционных российских духовно-нравственных ценностей как основы российского общества, воспитание детей и молодежи в духе гражданственности; сохранение и развитие общероссийской идентичности народов Российской Федерации, единого культурного пространства страны» (курсив - В .С.). При этом « К традиционным российским духовно-нравственным ценностям относятся приоритет духовного над материальным, защита человеческой жизни, прав и свобод человека, семья, созидательный труд, служение Отечеству, нормы морали и нравственности, гуманизм, милосердие, справедливость, взаимопомощь, коллективизм, историческое единство народов России, преемственность истории нашей Родины»... Таким образом, «Стратегия» становится той самой чаемой всеми патриотами российской идеологией, с которой действительно можно быть гражданином своей страны и возрождать российскую идентичность, в единстве её сгармонизированной полиментальности, ядром которой является понятие и феномен социальной справедливости.

Ещё Аристотель утверждал: «Справедливость является величайшей из добродетелей... Общество держится тем, что каждому воздается пропорционально его деятельности» [ 8, с. 91]. В свою очередь Ф.М. Достоевский писал: «Высшая и самая характерная черта русского народа - это чувство справедливости и жажда её» [ 3, с. 549 ]. Однако этим аксиомам противостоит духовно-нравственная и финансово-имущественная поляризация нашего современного общества (децильный коэффициент слишком высок, выше чем в странах Запада), что противоречит конституционному положению о том, что Россия является социальным государством. Как показывают результаты социологического исследования «Левада-центра» в мае 2016 года, сильнее всего россияне ощущают противоречия между богатыми и бедными (76% опрошенных) [ 9 ]. Исследования также показывают, что в современной России общество социальной справедливости прежде всего востребовано представителями коллективистско-социалистического и православного менталитетов, которые составляют большинство наших граждан. Членов этих групп объединяют именно ценности справедливости, патриотизма, коллективизма, веры, русской культуры и языка [ 6 ]. Для носителей либерально-индивидуалистического менталитета характерна выраженная направленность на ценность денег и гораздо меньший интерес к вере и справедливости. Либералы не разделяют эгалитарную концепцию социальной справедливости, они сторонники элитарной концепции «социальной несправедливости», принимая и оправдывая жестокую конкурентную борьбу (в сущности, «без правил»), олигархат (господство «денежных мешков»), аморализм и эгоизм капитализма.

В подобных условиях патриотизм, как основной ориентир внутренней политики Российского государства, обязательно должен быть подкреплен декларацией о формировании общества социальной справедливости. Как отмечается в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви»: «Необходимо достичь такого мироустройства, которое строилось бы на началах справедливости и равенства людей перед Богом...» [ 4, с. 211]/

Безусловно, общество социальной справедливости невозможно построить, не преодолев современных размеров коррупции и безнравственности в российской жизни. Только добрая воля власти, церкви и народа способна победить современный, в сущности, духовно-нравственный кризис. Поэтому главным национальным проектом в стране должен стать реальный проект «Духовно-нравственное преображение России и построение в ней общества социальной справедливости». Это должен быть, прежде всего, кадровый проект. Ибо кадры, честные, умные, справедливые люди на своём месте, решают всё. Без подобного проекта невозможна в конце концов и национальная безопасность.

В.Е. Семёнов, доктор психологических наук, профессор, заслуженный деятель науки

Литература

1. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации ( утверждена Указом Президента РФ №683 от 31.12. 2015 ) //www.kremlin.ru/acts/bank/40391

2. Стратегия развития воспитания в Российской Федерации на период до 2025 года ( распоряжение Правительства РФ №996р от 29.05.2015 ) //http://government.ru/media/files/f5Z8H9tgUK5Y9qtJ0tEFnyHlBitwN4gB.pdf

3. Достоевский Ф.М.Записки из Мертвого дома // Собрание сочинений в 10 томах. Т. 3. М.: Изд-во художественной лит-ры, 1956.

4. Основы социальной концепции Русской православной церкви // Юбилейный Архиерейский собор РПЦ (Сборник докладов и документов). СПб.: Изд-во СПб епархии, 2000.

5. Семёнов В.Е. Ценностно-ментальная идентичность и социальная поляризация // Религиозная ситуация на Северо-Западе: проблемы социокультурных идентичностей (Материалы международной научной конференции) // Бюллетень Центра этнорелигиозных исследований. СПб., 2016, № 2. С. 88-96.

6. Семёнов В.Е. Современная Россия в контексте концепции российской полиментальности // Историогенез и современное состояние российского менталитета / Под ред. В.А. Кольцовой, Е.В. Харитоновой. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2015. С. 403-429.

7. Стэндинг Г. Прекариат: новый опасный класс. М.: Ад Маргинем Пресс, 2014.

8. Этика Аристотеля. СПб., 1908.

9. «Точки разногласий» в обществе (Левада-центр, 27.06.2016) // http://www.levada.ru/2016/06/27/tochki-raznoglasij-v-obshhestve/

Источник: Семёнов В.Е. Тенденции изменений в ценностях российской молодежи// Бюллетень Центра этнорелигиозных исследований. СПб. 2017. №2 (6). С. 59-69