Эмиграция из России

Где они и сколько их?

Русские вместе с другими коренными народами России, расселившиеся на территории в 11 часовых поясов, традиционно демонстрируют полное нежелание эмигрировать из своей страны. Иначе говоря, русский человек не может быть эмигрантом.

Подобное категорическое утверждение может вызвать удивление: как, разве все лучшие люди не бежали в 1917 году? Разве десятки лет на различных радиоволнах не трещали о различных «волнах» эмиграции, доказывая, что в «этой стране» осталось только всякое быдло? Разве рунет не переполнен стоном: «пора валить»? Ведь по данным опроса, проведённого радиостанцией «Эхо Москвы» в 2010 году, 72% слушателей хотят уехать на постоянное место жительства в другую страну. В конце концов, у очень многих людей в России есть родственники, знакомые, родственники знакомых и знакомые родственников, живущие «за бугром». Наконец, российские путешественники уже в XXI веке, разъезжая по миру, (ведь только в одном 2009 году за рубежом побывали в качестве туристов 21,6 млн. граждан РФ), встречают своих соотечественников в самых экзотичных уголках планеты. На проходившем в том же 2009 году Всемирном конгрессе соотечественников участвовали делегации из 88 (!) стран.

И все же не будем спешить с выводами. Не надо смешивать понятия «эмиграция из России» и «русская эмиграция». За пределами исторической России проживают до 20 миллионов человек, относящиеся к этносам, этническая территория которых находится землях, находившихся в пределах Российской империи и Советского Союза. Но подавляющее большинство из этих 20 миллионов относятся к евреям, полякам, прибалтам, армянам, западным украинцам. Собственно русские относятся к достаточно небольшой части российских диаспор за рубежом. Русские как этнос имеют ту особенность, что лишь 1 % представителей этноса живет за пределами исторической России.

Вообще из пропагандистских соображений, или глупости при учете зарубежных соотечественников часто учитывают многочисленных русских в т.н. «ближнем зарубежье». Вполне солидный сетевой журнал «Демоскоп» объявил в 2016 году, что из России за 1991-2016 гг. уехали за рубеж 11,6 миллионов человек. Как уверяет «Демоскоп»: «По оценке ООН на середину 1990 года, наибольшее число международных мигрантов происходили из России - 8,3% от мирового контингента... В 2000 году Россия продолжала удерживать лидерство по числу эмигрантов в другие страны, но, вследствие возвращения значительной части уроженцев России на родину, их доля заметно сократилась, снизившись до 6,3%».[1] Если судить по этим высказываниям, то из России вообще должно было уехать больше людей, чем из Китая, Индии или Мексики. Но вот когда в той же статье «Демоскопа» приведены данные по странам, куда отправились эти 11,6 млн россиян, то выясняется, что из них 3,3 миллиона уехали на Украину, 2,6 млн - в Казахстан, и т.д. То есть речь шла о людях, которые переехали из одной части прежнего СССР в другую. Но это вовсе не выезд за границу, тем более, когда речь шла о 90х гг. Лишь 1 % выехали в т.н. «дальнее зарубежье» то есть эмигрировали в точном смысле слова.

Также иногда к «бывшим соотечественникам» относят еще другие категории людей. Так, некорректно будет считать эмигрантами депортированных на основании жестких законов военного времени жителей территорий, отошедших к СССР в 1939-45 гг. Таковыми были финны Карельского перешейка (422 тысячи человек), немцы Восточной Пруссии (1 157 тысяч человек), японцы Южного Сахалина и Курил (256 тыс.).

Особой формой эмиграции можно считать добровольно-принудительный выезд («оптация») части населения также присоединенных к СССР территорий части прежней Польши и Прибалтики. Напомним, что с 1939 по середину 50-х гг. из СССР выехало или бежали более 600 тыс. этнических немцев, в т. ч. из Галиции - 104 тыс., Бессарабии и Буковины - 93 тыс., Латвии и Эстонии - 77 тыс, Волыни - 68 тыс, Литвы - 51 тыс, Белоруссии - 44 тыс. и различных регионов СССР, входивших в него и до 1939 года, - 250 тыс.

Аналогичную участь разделили многие поляки из Галиции, Западной Белоруссии и Литвы. В 1945-46 из СССР выехало 1 526 тыс. чел. (из Западной Украины - 810 тыс., Западной Белоруссии - 274 тыс., Литвы - 178 тыс., из других регионов СССР - 263 тыс.). Уехало почти всё польское население Украины, и примерно 1/3 поляков Белоруссии и Литвы. Выезд продолжался и в последующие годы. В 1955-58 из Украины и Белоруссии в Польшу выехало еще 217 тыс. поляков. Всего примерно 2,5 миллиона поляков покинули прежние «восточные кресы» Речи Посполитой.

10 мая 1946 года решение об обмене населением приняли правительства СССР и Чехословакии. Семьи украинцев (11 672 чел.) и русинов (12 679 чел.) из Чехословакии переехали в УССР и были расселены в Волынской и Ровенской обл., а чехи и словаки из УССР (главным образом, с Волыни) переехали в Чехословакию: 10 275 семей, или 33 075 чел[2].

Как видим, почти 3 миллиона человек, покинувшие, в основном не добровольно, территории, ставшие частью СССР, все же нельзя считать эмигрантами в изначальном смысле слова.

Эмиграция (от латинского «emigro» - «выселяюсь») - это выезд граждан из своей страны в другую на постоянное местожительство или на более или менее длительный срок по политическим, экономическим или иным мотивам. Она может быть как принудительной, так и добровольной. Соответственно, эмигранты - это те, кто покинул или кому пришлось покинуть родную страну и прожить вдалеке от нее долгое время, иногда весь остаток жизни. Самым главным показателем эмиграции является смена гражданства, то есть принятие эмигрантом гражданства страны проживания, что чаще всего подразумевало отказ от российского гражданства. В силу этого, к эмигрантам не относятся дипломаты, а также находящиеся за рубежом на учебе, работе, лечении, отдыхе, сохраняющие российское гражданство, способные в любой момент вернуться на Родину. Впрочем, самым важным является такой трудно учитываемый статистикой и социологией показатель, как собственное восприятие человека, считающего себя эмигрантом или просто временно находящимся за рубежом. Несколько упрощая, эмигрант, это уехавший на постоянное местожительство (ПМЖ) за рубеж, как правило, выйдя из российского гражданства.

Не надо смешивать эмигрантов с экспатами, как называют командированных фирмой или государством человека, постоянно живущего за пределами страны, но сохраняющего свое прежнее гражданство. Писатели Гоголь, Тургенев, художник Александр Иванов годами жили за рубежом, но эмигрантами не были и себя таковыми не считали.

Однако представление о масштабе эмиграции из Российской Федерации и постсоветских стран затрудняет довольно многочисленная скрытая эмиграции, или полуэмиграция. Многие экспаты, по много лет живя, работая и платя налоги за рубежом, сохраняют российское гражданств (или гражданство другой постсоветской страны). Многие из россиян живут на две страны, приобретя недвижимость за рубежом, но оставив российский паспорт и жилье в России. К ним относятся не только олигархи с челядью, купившие себе замок на Лазурном берегу или особняк в Лондоне, но и обычные представители среднего класса, приобретшие порой весьма скромный домик в Болгарии. (По данным генерального консульства РФ в 2014 году россиянам в Восточной Болгарии принадлежало около 500 000 объектов недвижимости)[3]. Несомненно, часть из этих полуэмигрантов не вернется в Россию, так что их можно считать отрезанным ломтем. И все же сам факт того, что люди сохраняют гражданство страны исхода, свидетельствует о том, что полностью они еще не готовы порвать с Родиной.

Затрудняет учет эмигрантов также и то обстоятельство, что многие из них, выехав в одну страну, разочаровавшись в ней, переселяются в другую, а порой и в третью. Так, бывший заместитель министра абсорбции Израиля, депутат парламента ряда созывов, Марина Солодкина отмечает, что по данным исследования, проведенного научно-исследовательским центром кнессета (парламента Израиля), 7,4 % выходцев с территории бывшего СССР, уехали из Израиля в другие страны или вернулись на Родину.[4] Впрочем, есть и другие данные из израильских источников. Так, только за 1990-2015 гг из Израиля уехали до 200 000 русскоязычных граждан[5]. Понятно, что этих эмигрантов-летунов считают в каждой стране отдельно, так что общая цифра эмигрантов благодаря им может увеличиться даже весьма существенно.

Наконец, нельзя забывать и о реэмиграции (возвращения эмигрантов) на Родину. Вообще этот процесс не сопровождается рекламной шумихой, да и сами «возвращенцы» обычно не пишут мемуары и не дают пространных интервью, поскольку люди не очень любят признаваться в ошибках. Но процесс реэмиграции игнорировать нельзя уже в силу многочисленности вернувшихся. Марина Солодкина отмечает, что в одной Москве проживают десятки тысяч русскоязычных израильтян[6]. За январь-август 2014 года в Израиль прибыл из России 701 человек, а в Россию из Израиля - 705! Мелочь, но важна тенденция - реэмиграция потихоньку превышает эмиграцию[7]. Наконец, как сообщила весьма информированная газета «Известия», почти 150 тыс. соотечественников вернулись из-за рубежа в Россию в 2016 году[8].

Итак, несколько миллионов уроженцев исторической России покинул свои страны, создав весьма заметные диаспоры в ряде стран. Вопрос в том, их много или мало?

Конечно, большинство евреев Израиля и США являются потомками тех, кто выехал когда-то из пределов прежней «черты оседлости» Российской империи, и лимитрофов 20-30-х гг. и СССР, но в большинстве своем они сами не считают себя именно российскими эмигрантами. Это - всего лишь часть мировой еврейской диаспоры. Сложнее с российскими немцами в Германии (самой крупной эмигрантской диаспорой россиян в мире на сегодняшний день), которые как раз отличаются двойным самосознанием, относя себя к немцам, но четко отличая себя от «немецких немцев».

В классической стране эмигрантов - США выходцы из территорий исторической России представлены, вопреки ходячему представлению, достаточно слабо. В начале 2015 года в США проживали 1 390 тысяч русских и позиционирующих себя как русских (0,44 % населения страны). Но весьма значительная часть американских русских давно ассимилирована, хотя и сохраняет русское самосознание. Так, по данным Бюро переписи США, по состоянию на 2007 год примерно 850 тыс. жителей страны говорили дома по-русски. Украинцев (почти исключительно западных) насчитывалось 681 тысяча человек (0,22 %). Литовцев насчитывалось 301 тысяча (кстати, в 1959 году американских литовцев было 450 тысяч). Латышей в США - 48 тысяч, эстонцев - 21 тыс.

Что бы эти цифры были нагляднее, укажем, что в США проживают мексиканцев - 34 миллиона (!), китайцев - 4 миллиона, филиппинцев - 2 878 тыс, индийцев - 2 600 тыс., вьетнамцев - 1 730 тыс.. уроженцев Сальвадора - 1 630 тыс., выходцев из Доминиканской республики - 1 420 тыс., с прекрасного острова Ямайка в США перебрались 892 тыс. человек, с Гаити - 879 тыс. Заметим, что большинство из 12 миллионов нелегальных эмигрантов в США также принадлежат к перечисленным диаспорам. Русский язык в США является 10-ым по распространению, уступая не только английскому, испанскому и немецкому, но также и тагальскому (языку одного из крупных этносов Филиппин), вьетнамскому и корейскому.

Конечно, необходимо учитывать и такой фактор, как ассимиляция поколений эмигрантов в стране проживания. Неудивительно, что реально лиц русского происхождения в США в несколько раз больше, чем указано в переписи. В США, например, американцев немецкого происхождения примерно 60 миллионов, при том, что немцами себя назвали только 6,5 миллионов американцев. Правда, немцы стали переселяться в Северную Америку еще в колониальные времена, в XVII столетии, и продолжают прибывать в страну до сих пор. Русские появились в США в историческом смысле достаточно поздно, и никогда не отличались многочисленностью.

В США проживают около 6 миллионов евреев, из которых определенная часть - потомки выходцев из России. Примерно столько же в США поляков, среди которых есть потомки польских эмигрантов из Российской империи, хотя большинство поляков прибыли в США из независимой Польши.

Подавляющее большинство украинцев Канады, а также Бразилии, Аргентины, Уругвая, являются потомками эмигрантов из Австро-Венгрии, а затем и довоенной Польши. Так что относить их к «русской» эмиграции можно, скажем так, с определенными натяжками.

И, наконец, мировая армянская диаспора, насчитывающая до 10 миллионов человек, в значительной степени состоит из потомков эмигрантов и беженцев из бывшей Османской империи и стран Ближнего Востока, и в этом смысле не может считаться эмиграцией из России.

На этом фоне российские диаспоры, даже вместе взятые, не очень выделяются количественно. Другое дело, что качественный состав диаспор, учитывая высокий уровень образования и деловые способности наших соотечественников, делают их несравненно более влиятельными, чем исходя из простой численности. Но вот свою русскость многие «диаспоряне» обычно никак не декларируют.

Итак, эмиграция традиционно никогда не была свойственна русским и большинству этносов исторической России (впрочем, отдельным этносам она как раз была особенно свойственна). Причин этому много: в России всегда были свободные земли, так что от безземелья можно было уйти, переселившись на окраину своего государства. Сословный строй в России не препятствовал вертикальной мобильности, то есть возможности подняться вверх по социальной лестнице. Православным верующим была кощунственна сама мысль переселиться в страну «нехристей». Народная мудрость гласила: где родился, там сгодился! Не случайно в советское время существовала такая мера наказания, как насильственная высылка из страны. Во многих странах, и западных и восточных, никак не могут уразуметь, почему именно это рассматривается как позорное наказание. Высылка целой тысячи интеллектуалов на «философском пароходе» в 1922 году, Троцкого в 1929 году, Солженицына в 1974, - все это было свидетельством не только недовольства властей, но и их расчетом (в значительной степени оправдавшемся) дискредитировать этих деятелей в глазах российского общества.

Наконец, самым последним ограничением для выезда из России было то, что власти предержащие смотрели с определенным подозрением на желавших эмигрировать. Еще в Уложении о наказаниях Российской империи 1885 года была глава «О недозволенном оставлении Отечества»[9]. В советские времена власти также препятствовали выезду из СССР своих граждан, что, впрочем, объяснялось пропагандистскими причинами (из страны победившего социализма не должны уезжать), а также чисто экономическими соображениями, резонно опасаясь утечки умов. С 1929 года несанкционированный отъезд из страны стал рассматриваться как уголовное преступление, причем меры наказания были очень строги - вплоть до расстрела.

И все же из России уезжали, и Русское Зарубежье, это - данность. Выезжали в первую очередь по политически мотивам, независимо от существовавшего на тот момент политического режима. Кстати, религиозная эмиграция также была скорее политической, поскольку в веротерпимой России политическим преследованиям подвергались именно отдельные религиозные группы, занимавшиеся политической деятельностью. Определенное распространение имела экономическая эмиграция в поисках более высокого, чем на Родине, заработка и уровня жизни.

И, наконец, особенностью эмиграции из России во все времена было то, что покидали страну или сливки, или подонки общества. Иначе говоря, выезжали и лучшие и худшие, зато почти не было «средних». Правильнее сказать, что более или менее заметными в общей массе эмигрантов обычные, средние россияне стали только в последней волне.

Все эти обстоятельства и привели к тому, что русские, в отличие от ряда этносов, в том числе и происходящих с территорий исторической России, отличаются особой «культурой эмиграции». Если для западноевропейцев переезд из одной страны в другую сравним с переездом из одного города в другой, то есть вызывает лишь ряд бытовых неудобств, которые быстро забудутся, то совсем другое дело эмиграция для русских. Для многих эмиграция лишь временное явление, способ укрыться от политических преследований, что бы вернуться при новой власти. Для многих россиян эмиграция только средство заработать деньги, что бы потом вернуться домой. Поэтому многие эмигранты живут за рубежом десятилетиями, но не пытаются интегрироваться в местную жизнь, общаются даже не с земляками, а только со своими единомышленниками по партии или работе, а если занимаются общественной и культурной деятельностью, то только в расчете на российскую аудиторию. Понятно, что такие люди только телесно на чужбине, а во всем остальном они в России.

Прямо противоположную категорию эмигрантов представляют те, увы, весьма многочисленные личности, которые выезжают за рубеж именно для того, что бы перестать быть русскими. Они меняют имена и фамилии наподобие принятых в стране проживания, даже в семье пытаются говорить на местном языке, становятся жуткими патриотами новой страны, и вообще применительно к ней пытаются стать большими католиками, чем папа. О России они отзываются со злобой, что «эта страна» им чего-то не додала, не оценив по достоинству их несравненные таланты. Если же в новой стране такие эмигранты не достигают ничего, что, как правило, и бывает, то опять же в этом виновата Россия. Зато если в России происходит какое либо несчастье, будь-то стихийное бедствие, теракт, или даже проигрыш в спортивном соревновании, то пресса и интернет моментально взрываются радостными воплями эти бывших русских: мы же говорили, что в «этой стране» все не так, что это быдло, народ страны, получил теперь по заслугам. Что поделать, надо этим амбициозным бездарностям хоть в чем-то почувствовать себя выше остальных.

Так было во все времена...

Нулевая волна, самая многочисленная и самая неизвестная

Наибольшее количество и в абсолютных, и в относительных цифрах, российских подданных, оставивших страну, относится к дореволюционной эмиграции. Но поскольку она была инородческой, большинство эмигрантов относились к «простым» людям, не склонных писать мемуары о тяжкой жизни в России и обретении «свободы», и готовых честным трудом в поте лица зарабатывать себе и своим детям хлеб на чужбине, то именно эта «волна» осталась безымянной, даже не получив порядковый номер. К тому же многие дореволюционные эмигранты выезжали не на Запад за «свободой», а в Османскую империю, где и с демократией, да и с жизненным уровнем были проблемы. Правда, сосчитать всех оставивших Россию довольно трудно. Учет лиц, оставляющих навсегда пределы Российской империи стал вестись только в 1828 году. Впрочем, до этого года эмиграция была столь незначительной, что ее вполне можно вообще не учитывать.

Хотя еще в XV-XVII хватало выходцев из Московского царства, бежавших в Литву (самым знаменитым перебежчиком был князь Андрей Курбский), равно как и уроженцев Литвы, уехавших в Московское царство, но вообще это сложно назвать эмиграцией. Для уроженцев Московского царства, перебравшихся в Литву, как и для уроженцев Великого княжества Литовского, «отъехавших» в Москву, речь шла просто о другом русском государстве, отличавшемся только особенностями политического устройства. «Настоящая» эмиграция началась только после религиозного Раскола середины XVII столетия. Большинство последователей «старой веры» укрывались в обширных пределах России, но некоторое их количество укрылось в соседних государствах, в первую очередь в герцогстве Курляндском, вассале Речи Посполитой, куда их пригласил герцог Якоб. В Курляндии русские старообрядцы основали город Крыжополь (по-немецки Крейцберг, по-латышски - Крустпислс). Собственно, в основном русские староверы проживали в городе Якобштабт (Екабпилс), получившего статус города в 1670 году. Другая часть старообрядцев поселилась по реке Ветке на месте впадении в реку Сож, на территории тогдашней Речи Посполитой. Польские власти, жестоко подавляя у себя православие, тем не менее, в отношении русских старообрядцев продемонстрировали чудеса веротерпимости, надеясь использовать беглецов из России в своих интересах. В XVIII веке Ветка была одним из центров старообрядчества.

Но если старообрядцы бежали из России, то вскоре Россия пришла к ним. В 1764 году русские войска «вывели» большинство жителей Ветки в пределы Российской империи. Следует заметить, что большинство старообрядцев Ветки согласились вернуться в пределы России после указов императриц Елизаветы Петровны и Екатерины II о прекращении преследований за «старую веру». При этом примерно 20 тысяч человек с Ветки были переселены на Алтай, где их потомки составили целую субэтническую группу «поляков». Часть староверов с Ветки расселилась в Забайкалье. Сама же Ветка вошла в состав России уже в 1772 году. Курляндское герцогство было превращено в российскую губернию в 1795 году.

Среди эмигрантов XVII века можно назвать Григория Котошихина, проворовавшегося дьяка Посольского Приказа, за деньги передававшего сведения шведским дипломатам, и, наконец, опасаясь разоблачения, перебежавшего в Швецию. В этой стране Котошихин написал сочинение «О России в царствование Алексея Михайловича», весьма тенденциозное, но имевшее значение как исторический источник. В Швеции, впрочем, Котошихин, совершил убийство своего квартирного хозяина, и был за это казнен в 1667 году. Как видим, Котошихин был некоторым образом, классическим русским либеральным эмигрантом - вором, предателем, «выбравшим свободу», но слишком поздно понявшего, что свобода для таких как он нигде не существует.

Более удачливым оказался другой знаменитый эмигрант XVII столетия, Воин Афанасьевич Ордин-Нащокин. Его отец был знаменитым дипломатом, возглавлявшим Посольский Приказ. Воин Афанасьевич получил хорошее образование, хорошо знал несколько западных языков. В 1660 году с большой сумой денег он бежал за границу, в Швецию. По данным московских разведчиков, Воин ходил одетым в западноевропейскую одежду, жил при дворе короля, получал большие суммы денег, и всячески ругал Россию и русские нравы. Но вскоре с ним случилось то, что часто бывало с русскими западниками на Западе - он разочаровался во всем, и в 1665 году вернулся на Родину, получив прощение.

Невозвращенцами в Россию стали также братья Авраам и Федор Веселовские, действовавшие в эпоху преобразований Петра I. По происхождению крещеные евреи, Веселовские служили по дипломатической части. Авраам, близкий к группировке царевича Алексея, будучи дипломатом, не вернулся в Россию, и умер всеми забытый на чужбине в 1783 году, по иронии судьбы став самым последним из сподвижников Петра. Его брат Федор Веселовский вернулся в Россию и еще многие годы служил в придворном ведомстве.

В XVIII столетии была одна группа русских, бежавших из страны - т.н. некрасовцы. После подавления восстания Кондратия Булавина осенью 1708 года группа донских казаков вместе с женами и детьми под руководством Игнатия Некрасова ушли на Кубань, тогда считавшуюся частью Крымского ханства, вассала турецкого султана. В 1740 году некрасовцы с разрешения султана поселились в дельте Дуная и Добрудже. Но по мере того, как Российская империя раздвигала пределы, некрасовцы к началу XIX века перебрались в Малую Азию. Жили некрасовцы замкнутой общиной, свято соблюдая «заветы Игната» (Некрасова). Главным в «заветах» было: «При царе в Россию не возвращаться». Подразумевалось, что когда царя не будет, некрасовцы обязаны вернуться в Россию. Именно по этой причине некрасовцы игнорировали призывы официальных властей Российской империи вернуться. Впрочем, первые некрасовцы стали возвращаться в Россию еще при царе, в 1911 году. В 20-х гг. последовала еще одна волна вернувшихся. Наконец, в 1962 году примерно 1 500 последних некрасовцев вернулись в Россию, поселившись в Ставропольском крае.

В XVIII веке из России были два крупных исхода восточных этносов. В 1771 году примерно половина калмыков решила вернуться на историческую Родину, в Джунгарию (нынешний Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая). Всего ушло 33 тысячи кибиток, на которых могло находиться до 125 тысяч человек. Остались в Поволжье 11 198 кибиток. Они остались в степи не по доброй воле, их остановил ледоход, помешавший правобережным калмыкам своевременно переправиться на восточный (луговой) берег Волги, чтобы оттуда идти в Джунгарию[10]. Причиной исхода были как агитация агентов правительства Китая, только что завоевавшего Джунгарию, так и недовольство калмыков попытками христианизации и упразднения самоуправления калмыков.

После присоединения к России Крыма примерно 100 тысяч татар и ногайцев переселились в Османскую империю. По данным В. М. Кабузана, в XVIII веке из России эмигрировали 400 тысяч человек[11], примерно поровну калмыков и татар. Русские вообще не учитывались, поскольку число эмигрировавших русских было меньше статистической погрешности.

Таким образом, эмиграция до XIX века была России почти несвойственна. В XIX веке уже можно говорить об эмиграции из России. С 1828 года, когда стал вестись учет покидавших пределы империи, и по 1914 год, по данным председателя советского Статистического управления, Российскую империю покинули 4 509 495 человек[12]. Продолжали переселяться подальше от бдительных взглядов официальной церкви старообрядцы. С 1828 по 1856 в устье Дуная осело значительное число старообрядцев (по румынской переписи населения 1859 года здесь их было учтено 8,5 тыс.). В современной Румынии проживают несколько десятков тысяч старообрядцев - «липован» (разброс цифр от 37 тысяч до 100 тысяч человек).

В 1830-31 гг. после поражения польского восстания из российской части Польши бежали остатки польской армии (около 50 тысяч человек) вместе с частью гражданского населения. Следует заметить, что большая часть польских беженцев вернулась домой после объявления Николаем I амнистии рядовым повстанцам 1 ноября 1831 года. Остались только наиболее непримиримые, а также запуганные (польскому генералу Юзефу Бему приходилось прибегать к военной силе против собиравшихся вернуться домой). Именно с целью удержать оставшиеся польские части от возращения с повинной в российскую Польшу, Бем и лидеры эмиграции организовали переброску оставшихся поляков подальше от границы, во Францию. Здесь большинство из них ждало нищее эмигрантское существование. Многие бывшие солдаты и офицеры польской армии вступили во французский Иностранный легион, и отправились на колониальную войну в Алжир, где большинство из них ждала бесславная гибель. Французский командующий колониальными войсками в Алжире трогательно писал о гибели польских частей легиона: «Окруженные со всех сторон, они сгруппировались на холме, где этот храбрый отряд, составленный из солдат, закаленных в войне с русскими держался стойко и доблестно проливал за Францию свою кровь, которую он уже не мог пролить за свободу Польши»[13]. Почему-то война за свободу Польши всегда была чужой захватнической войной! Но в целом, если польская эмиграция из России была не такой уж крупной по численности (около 10 тысяч человек), то по своему значению в области культуры она заслуженно заслужила эпитет «Великая Эмиграция». Адам Мицкевич, Юлиуш Словацкий, Фредерик Шопен - это только первые из крупных имен деятелей культуры, оказавшихся за пределами российской Польши.

Другой заметной этнической эмиграцией из России стал новый массовый выезд крымских татар в Османскую империю. Разорение, вызванное Крымской войной, засуха и агитация турецких агентов, призывавших мусульман уехать под власть халифа, сделали свое дело. 192,4 тысячи татар Крыма и кочевых ногайцев Новороссии выехали в 1860-62 гг. в Османскую империю. Кавказ покинуло не менее 500 тысяч горцев, выехавших в Османскую империю. Но поскольку горцы не были российскими подданными, да и потому предпочли выехать за Черное море в страну «правоверных», что не хотели становиться российскими подданными, их статистика и не учитывала как эмигрантов.

В первой половине XIX века появляются и первые политэмигранты из этнических русских. Декабрист Николай Тургенев, один из создателей народничества Герцен, анархист Бакунин уехали из России, но при этом собирались вернуться после победы революции. Все они были яркими личностями, все оказали огромное влияние на общественное сознание России, но как-то осталось незамеченным то обстоятельство, что все они оставались одиночками, а все их земляки, заезжавшими к ним, неизменно возвращались в Россию.

Все в России, по словам Л. Н. Толстого, «перевернулось» с отменой крепостного права и проведения Великих реформ. Отразилось это и на эмиграции. За два десятилетия 1861-1881 гг., из России выехало 575 тыс. чел., в основном поляки, евреи, немцы. Выезжали они в большинстве в соседние страны Европы (в 1861-80 гг. в США выехало 57 тыс., в Бразилию - 9 тыс. и Канаду - 6 тыс. чел.). Это составляло 2% от всей европейской эмиграции того времени. Поляки вновь поднимали восстание в 1863 году и вновь бежали после поражения. Впрочем, уже вскоре началась и значительная трудовая эмиграция поляков. Началась также эмиграция и российских немцев, предки которых сами эмигрировали когда-то в Россию из Германии. Введение всеобщей воинской обязанности, распространенной и на колонистов, среди которых были и члены пацифистских сект, вызвали у последних стремление покинуть Россию. В Аргентину и Бразилию отправились несколько тысяч меннонитов. Это стало только началом немецкой эмиграции из России. В начале XX столетия в России проживали 3 % немцев мира, но при этом 13,6 % всех немецких эмигрантов в США прибыли из России.

С 1881 года, с воцарением Александра III, в правление которого некоторые национальности России стали подвергаться определенной дискриминации, эмиграция из России стала увеличиваться стремительно. В 1881-90 гг. Россию покинуло 414 тыс. чел., в 1891-1900 - 722 тыс. человек. Впервые в истории количество покинувших Россию превысило переселившихся в Россию. Абсолютное большинство выезжающих стало теперь направляться в Новый Свет, в основном в США. Если в 1820-1870 гг. в США из России переселялось в год не более нескольких десятков человек, в основном из числа поляков, в 1871 году количество бывших российских подданных, перебравшихся в США превысила одну тысячу человек, и постепенно стал увеличиваться до 20-30 тысяч человек в год. К 1890 году в США из России прибыло 964 тысячи человек, в Аргентину - 22,4 тысячи, в Бразилию - 52,7 тысяч, в Уругвай - 2, 9 тысяч, в Южную Африку - 6,4 тысячи[14]. В Австралии по переписи 1891 года число эмигрантов из России составило 2 881 человек (2350 мужчин и 531 женщина). Ко времени образования Австралийского Союза в 1901 году на пятом континенте проживало 3 358 выходцев из России (2 648 мужчин и 710 женщин).[15]

По-прежнему эмиграция носила «инородческий» характер. Помимо поляков и немцев, все более масштабной становится эмиграция евреев, которые быстро стали самой крупной из эмигрантских диаспор из России. За 1881-85 гг. уехали 64 тысячи евреев, 1886-1890 гг. - 142 тысяч, 1891-95 гг.- 224 тысячи, 1896-1899 гг. - 132 тысячи[16]. Собственно русские до 1900 года составляли 2 % всех эмигрантов из России.

В начале XX века размах эмиграции еще более усилился. К евреям, полякам и немцам добавились теперь также и выходцы из Великого княжества Финляндского, а также из Прибалтийских губерний. Из Финляндии в США выехали 242 тысячи финнов и финляндских шведов, в Канаду - 23 тысячи. Только литовцев в 1901-1911 гг. уехало в страны Америки 168 тысяч человек. Всего за 1899 - 1914 года из страны уехало 2 575 тыс. человек. За эти годы европейские страны оставили 19 миллионов человек (6% населения континента).

Большая часть покидающих страну за 1828-1914 гг. направлялась в США и некоторые другие страны Америки - из 4,5 млн. почти 4 млн., т. е. 88,9% всех эмигрантов, из них в США - 87,7%, Канаду - 4,7%, Аргентину - 4,1%, Бразилию - 2,7%[17]. Почти 20% вернулись обратно в Россию. В США всего из Российской империи прибыло 1 450 тыс. евреев, 875 тыс. поляков (44% польской диаспоры в США, остальные - прибыли из Австро-Венгрии и Пруссии), свыше 300 тыс. литовцев, 250 тыс. финнов и финляндских шведов, 200 тыс. немцев, и, наконец, около 300 тыс. русских. Впрочем, большинство из них были малороссами. В Канаду переселились 123,2 тысяч российских подданных, из них 40,4 тысяч прибыли из русской Польши, 23,1 тысячи - из Финляндии.

Только в начале XX века собственно русские начинают составлять заметную долю в общем списке эмигрантов из России. Если в XIX столетии, количество русских эмигрантов исчислялась несколькими сотнями человек, то теперь положение изменилось. Только в 1899-1915 годах покинули Россию собственно русских 211 тыс. чел. (7,9% всей российской эмиграции). Следует отметить, что среди «русских» была наибольшая доля трудовых рабочих, стремившихся накопить деньги и уехать обратно. Если в целом реэмигранты составили 20% выходцев из Российской империи, то среди собственно русских вернулись на Родину 41 % [18]. Например, в США в одном 1913 году насчитали 291 тысяча российских подданных, но из них этнических русских было 48 тысяч человек, из которых реэмигрировали 8 тысяч. Из 74 тысяч русских в Аргентине реэмигрировали 29 тысяч (почти 40 %).

Как и в более ранние времена, немалую часть русских эмигрантов составили покинувшие страну по религиозным мотивам. Так, в Канаду в 1898-1899 гг. прибыли 7 361 человек духоборов, основавшие на новой родине поселения с названиями Терпение и Надежда. Показательно, что их принудили к эмиграции, при этом запретив возвращение в Россию. В настоящее время в Канаде проживают 30 тысяч духоборов. В 1902 году в США, в основном в город Сан-Франциско, прибыли несколько тысяч (500 семей) молокан. Они поселились в особом районе города, который и поныне называется «Русским холмом» (Russian Hill). Также выезжали навсегда за рубеж штундисты и некоторые другие сектанты. В Уругвай прибыла группа лубковцев (членов секты «Новый Израиль» во главе с Василием Лубковым), которые основали городок Сан-Хавьер. Кстати, и в наши дни в Сан-Хавьере русские составляют половину из его 3 тысяч жителей. За 1890-1905 года всего эмигрировали 18 тысяч сектантов[19]. Большинство русских, прибывших в Бразилию, также относились к старообрядцам разных толков и согласий. После 1905 года, когда в России была провозглашена веротерпимость, религиозная эмиграция прекратилась. Напротив, началось возвращение на Родину некоторых старообрядцев из Румынии и Австро-Венгрии.

Зато политическая эмиграция после 1905 года значительно увеличилась. Но политические эмигранты при всей своей активности и «заметности» все же были поразительным меньшинством среди диаспоры.

В целом, накануне 1914 года, выходцы из Российской империи стали постоянной частью населения ряда стран. За XIX-начало XX века Российская империя, лишившись по причине эмиграции 4,5 миллионов своих бывших подданных, занимала 5-ое место по числу эмигрантов среди стран Европы, уступая Великобритании (17 млн. эмигрантов), Италии (8,8 млн), Германии (5,8 млн), Австро-Венгрии (4,7 млн). Правда, это место оспаривала у России Испания, отправившая за океан 4,4 млн. своих граждан. Но относительно доли в общей численности населения эмиграция не представляла из себя значительной величины. В 1909 году постоянно проживающие за рубежом русские составили 0,06% населения России[20]. Всего за пределами страны к 1917 году расселилось менее 200 тыс. русских, включая сектантов и «политических».

Непосредственно, с учетом детей, родившихся в семьях эмигрантов, выходцев из России насчитывалось: в США - 3 490,5 тысяч человек, Канаде - 123 тысячи, Аргентине - 163 тысяч, Бразилии - 107, 6 тыс, Австралии - 9,8 тыс, Уругвае - 7,4 тыс., Новой Зеландии - 800 человек[21].

За рубежом с 1855 по февраль 1917 года существовали (чаще всего кратковременно) 287 печатных изданий на русском языке[22]. Часть из них были предназначены исключительно для российской аудитории (включая столь знаменитые «Колокол» Герцена, «Искра» Ленина, «Освобождение» Струве). Другая часть представляла обычные листки для обучающихся за границей русских студентов, а также путешественников, паломников, коммерсантов, сезонных трудовых эмигрантов, помещая объявления и известия. Каких либо русских изданий, объединявших диаспору хотя бы в одной стране, так и не возникло. Но были и исключения из правил. Так, в США возникла еженедельная газета «Свет», издаваемая огромным по тем временам тиражом (10 000 экземпляров) и распространяемая бесплатно. Это было издание Русского православного общества. Молокане Сан-Франциско в 1909-17 гг. издавали свою газету «Тихий океан». В Нью-Йорке стала издаваться газета «Русское слово».

Восточные славяне из Австро-Венгрии

Но помимо выходцев из Российской империи за океан устремились и русины из Галиции, Буковины и Закарпатья. Первыми эмигрантами были в основном крестьяне Закарпатья и Лемковщины самых западных и наименее развитых земель Подъяремной Руси. В 1877 году угольная компания Пенсильвании, столкнувшись с забастовками, решила использовать в качестве штрейкбрехеров дешевую рабочую силу из беднейших районов Австро-Венгерской империи. Когда агенты компании предлагали молодым лемкам и закарпатцам подъемные на переезд в Америку (с последующим вычетом этих сумм из жалованья), они нашли немало желающих. А когда от уехавших на заработки стали приходить денежные переводы и обнадеживающие известия (часто приукрашиваемые агентами компаний), исход в Америку приобрел массовый характер. Учесть общую численность русин, бывших подданных Австро-Венгрии, перебравшихся за океан, весьма сложно, учитывая высокую реэмиграцию, сложности подсчета (ведь учитывались не русины и тем более не «украинцы», а «австрийцы» и «венгры»). Большинство подсчетов сходится в том, что общее количество австро-венгерских русин в Соединенных Штатах к 1914 г. составляло 250-300 тыс. человек. Приблизительно половина из них была лемками и карпатороссами (закарпатцами), прибывшими в 1880-90-е годы, другая половина состояла из галичан, в значительных количествах начавших приезжать в следующее десятилетие.

В 1890-хх гг. основную массу эмигрантов из малороссийских земель стала поставлять Галиция. Галичане преобладали и в абсолютных и в относительных цифрах эмиграции восточных славян из Австро-Венгрии. Галиция, которая была одной из самых нищих и отсталых регионов Европы, страдала от безземелья, при этом быстро растущее вследствие высокой рождаемости население не могло найти работу в городах в условиях почти полного отсутствия в крае промышленности. В этих условиях австро-венгерские власти, резонно опасаясь бунтов обездоленных русин, стали просто выталкивать за рубеж потенциальных бунтовщиков. Помимо этого, власти Австро-Венгрии стремились уменьшить долю славянского населения в империи, по этой причине поощряя эмиграцию. Неслучайно пропаганда эмиграции велась уже профессором Львовского университета Иосифом Олеськовым, который в 1895 году написал две агитационные книжки «Про вольные земли» и «Об эмиграции», в который призывал своих земляков к отъезду. Книги, кстати, были изданы на русском языке с некоторыми галицкими особенностями.

Также русины стали переселяться в Канаду, положив начало т.н. «канадским украинцам». Первыми украинскими эмигрантами в Канаде считаются Иван Филиппов (Пылыпив) и Василь Еленяк. В 1891 году они поселились в Западной Канаде. Вернувшись в Галичину, Пылыпив уговорил шесть семей из родного села Небылив переехать в Канаду. В результате в 1892 году возникло первое постоянное украинское поселение в Эдна-Стар близ Эдмонтона в канадской провинции Альберта. Это стало началом эмиграции. При этом, если в США большинство русин осели в городах, работая на фабриках, то в Канаде переселенцы могли получить землю за символическую стоимость и потому крестьяне из Галиции стали заниматься привычным крестьянским трудом в Канаде. Но над ними не было помещика, земли было много, селились они компактно, в результате чего и оказались мало восприимчивыми к ассимиляции. К началу первой мировой войны в Канаду переехали около 170 тыс. австро-венгерских украинцев. Свыше 85 % поселилось в прериях. Избравшие местом жизни город в основном сосредоточивались в Виннипеге, превратившемся в главный центр общественной жизни украинских канадцев.

Кроме того, начиная с 1895 года, шла эмиграция из Галиции в Бразилию и с 1897 года в Аргентину. К 1914 году в Бразилии проживало свыше 40 тысяч восточных славян, из которых, впрочем, многие вскоре реэмигрировали, в Аргентине проживало около 10 тысяч русин из Австро-Венгрии.

Итак, большая часть восточных славян, эмигрировавших за океан, к 1914 году состояла преимущественно из бывших австрийско-подданных русинов, которых впоследствии, задним числом, назвали украинцами.

«Белая» эмиграция, или первая волна

Революция и Гражданская война выплеснули за пределы России несколько миллионов эмигрантов, хотя справедливо было бы называть их беженцами. Эта была первая, самая известная «волна». Литература, посвященная кладу «белых» русских во все без исключения сферы мировых науки, искусства, бизнеса и политики, поистине необозрима, и не будем поэтому перечислять огромный список талантов, оставивших поневоле Россию. Коснемся только основных обстоятельств, порожденных демографическим и этническим составом белых эмигрантов.

На самый простой вопрос - сколько их было, ответить невероятно сложно. Во-первых, в хаосе, порожденном Первой мировой войной, целой полосой революций и локальных войн, развала Австро-Венгерской и Османской империй, что сопровождалось новыми войнами и этническими чистками, и изменениями границ, вообще было затруднительно вести учет оказавшихся за пределами прежней Российской империи. При этом каждый эмигрант успел сменить несколько стран проживания, в каждой из которых учитывался отдельно. Только с 1923-24 гг., по мере стабилизации в Европе, учет беженцев стал вестись более или менее полно. Но к этому времени часть эмигрантов уже приняли гражданство стран проживания («настоящими» эмигрантами стали считаться только обладатели т.н. «нансеновского паспорта», о котором чуть далее). Примерно 200 тысяч человек, преимущественно из числа казаков, вернулись на Родину. Кроме того, многие эмигранты еврейского, немецкого, польского, греческого, бессарабского и прибалтийского происхождения (а их были сотни тысяч человек) регистрировались не как русские, а как представители своих диаспор.

Во-вторых, огромное количество русских, оказавшихся между 1914 и 1922 гг. в Европе, были, строго говоря, не белыми, и зачастую, не эмигрантами. К ним можно отнести застрявших на несколько лет русских военнопленных. В Первую мировую войну во вражеском плену оказались 3,4 миллиона российских военнопленных. Их репатриация в Россию затянулась вплоть до 1924 года. Во Франции и на Балканах оказались брошенными солдаты русских экспедиционных корпусов (примерно 50 тысяч человек).

В-третьих, почти 2 млн человек насчитывали «оптанты», то есть жители бывших российских (польских и прибалтийских) губерний, вошедших в состав новообразованных суверенных государств, которые вернулись из центральной России или Сибири, где постоянно проживали или были в эвакуации в Первую мировую войну. При этом многие оптанты не задержались на «исторической Родине», быстро выехав из своих молодых государств. Из стран-лимитрофов в 20-30х гг. происходила крупная трудовая эмиграция. Одних литовцев из своей страны эмигрировало около 100 тысяч[23] (из страны с 2 миллионами жителей). Но к русской эмиграции их уже нельзя относить.

Наконец, в-четвертых, часть эмигрантов бежали не только от большевиков, но нередко стремились уйти от притеснений, которые развязали против русских новоявленные «государства»-лимитрофы. В результате в Польше, Латвии, Литве, Эстонии, Финляндии, и оккупированной румынами Бессарабии не только не сложились крупные центры эмиграции, но и сами местные русские вынуждены были покидать свои родные места. Если в Царстве Польском к 1914 году проживало свыше 300 тысяч этнических русских, большинство из которых были в 1915 году эвакуированы перед наступавшими германскими войсками, то в возродившееся польское государство их (в отличие от эвакуированных поляков) старались не пускать. В 1920-21 гг. на территории Польши оказалось до 650 тысяч русских белых, но уже вскоре по условиям Рижского мира 1921 года с советской Россией польские власти закрыли большинство русских организаций. Большинство как русских беженцев, так и «своих» русских постепенно покинули страну.

В Латвии в 1897 году (в пределах современных границ республики) русских проживало 232 тысяч (12 % населения), а в 1935 году русских было 168 тысяч плюс 27 тысяч белорусов. Впрочем, эти данные, скорее всего, были занижены, ведь в быту русским языком пользовались 252 тысячи граждан Латвии. Собственно белых эмигрантов в 1922 году насчитывалось 16 тысяч человек, к 1937 году их количество сократилось до 13 тысяч.

В Эстонии в 1922 году из 92 тысячи русских жителей собственно белые беженцы насчитывали 15-18 тысяч человек. Многие из них из Эстонии переселились в другие страны. В 1934 году в Эстонии по-прежнему проживали 92 тысячи русских, но апатридов было лишь 7 832 человека.

Аналогичные действия румынских властей по «румынизации» Бессарабии вызвали значительную эмиграцию из этой бывшей российской губернии, которую оставил каждый 6-ой житель!

При этом русская жизнь в странах-лимитрофах носила особый характер, не являясь жизнью диаспоры в буквальном понимании. Так, ученый из Риги Василий Васильевич Преображенский (1897-1941), вдохновившись полосами российского флага, высказал такое интересное определение: «Несмотря на все разнообразие условий, в которых ныне живут русские люди, можно установить 3 основных типа «Руси», троякое проявление национального бытия. Это - 1) Русь эмигрантская, зарубежная, «в рассеянии сущая», белая. 2) Русь меньшинственная, приграничная, от Балтийского моря до Черного протянувшаяся, синяя, так сказать, и, наконец, 3) Русь подъяремная, советская, кровью своею залитая, красная»[24]. Таким образом, некорректно будет сводить всю многообразную жизнь русского населения лимитрофов («синей Руси») к белой эмиграции.

В целом, при учете всех перечисленных проблем, в науке устоялась условная цифра в 2 миллиона белых эмигрантов. Общее количество эмигрантов из России, на 1 ноября 1920 года, по подсчетам американского Красного Креста, составляло 1 194 тысяч человек; позднее, после прибытия других групп беженцев, а также с уточнениями в методиках подсчета, эта оценка была увеличена до 2 092 тысяч человек[25].

В 1921 году под эгидой Лиги Наций была создана Комиссия по расселению беженцев (Refugees Settlement Comission), председателем которой стал знаменитый полярный исследователь Фритьоф Нансен. Ведомство Нансена выдавало особые Международные (так называемые «нансеновские») паспорта, дающее право проживания в стране - члена Лиги Наций. Итак, большинство из 2-х миллионов русских белых были обладателями нансеновских паспортов, а процесс натурализации (принятия гражданства страны проживания) тянулся десятилетиями. Большинство эмигрантов вовсе не стремились к натурализации, рассматривая это как измену «белому делу», ведь каждый белый должен будет готовым в любой момент вернуться в Россию. Показательно, что во Франции в 1936 году лишь 18 % эмигрантов имели французское гражданство[26], причем в это число входили и дети, рожденные на французской земле. Только особые обстоятельства, например, невозможность «нансенистам» получить работу и социальные пособия толкали эмигрантов на натурализацию. Когда в 1925 году знаменитый шахматист А. Алехин получил гражданство Франции, то, как вспоминал вернувшийся впоследствии на Родину Лев Любимов, многие эмигранты отнеслись к этому отрицательно, считая, что уж ему, всемирно известному гроссмейстеру не нужно, в отличие от них, простых эмигрантов, принимать чужое гражданство.

В социальном плане белая эмиграция представляла собой срез всего общества старой России. Вопреки ходячему представлению, что белый эмигрант является князем и офицером, в общем-то среди эмиграции преобладали, что называется, простые люди. Буржуазия и аристократия едва ли превышали в эмиграции свою долю в составе прежнего дореволюционного российского социума.

Географически белая эмиграция отличалась большой подвижностью. Сказывались весьма разные обстоятельства, в первую очередь, отношение местных властей к русским, возможности трудоустройства, языковая и культурная близость, наличие родственников и знакомых, и множество других факторов. В результате «первая волна» перекатывалась из одной страны в другую. Так, первоначально очень многие русских осело в Польше, Финляндии, Прибалтике, но в большинстве своем там не задержались.

В Германии в 1922-24 гг. скопилось до 300 тысяч русских. Германия переживала тогда сильнейшую инфляцию, что сделало страну весьма дешевой для тех, кто имел хотя бы немного валюты или ценностей. Но определенная экономическая стабилизация вместе с подъемом среди немцев шовинистических настроений, что вскоре привело к приходу к власти нацистов, привели к оттоку русских из Германии. В 1930 году русских в Германии осталось 90 тысяч, после прихода к власти Гитлера сократилось еще до 45 тысяч.

Многие русские осели на Балканах - в Болгарии (30 тысяч) и Югославии (50 тысяч). Правда, в этих бедных странах в основном поселились казаки, рядовые солдаты и люди, занимающиеся физическим трудом.

Одним из центров эмиграции стала Чехословакия, в которой правительство оказывало определенную помощь эмигрантам в рамках специальной «Русской акции», создав русские учебные заведения, в том числе университет.

Зато первоначально мало кто стремился перебраться в США - в 1921 году в эту страну прибыл 6 553 человека из России (в 1913 году - 51 472 человека). Лишь со второй половины 30-х гг. все большее и больше количество русских эмигрантов стали перебираться из Европы за океан. По отчетам Службы иммиграции и натурализации за время с 1921 по 1940 гг. в США прибыло 63 тысячи уроженцев России (без указания этнической принадлежности). Но при этом если в 1920 г. таких лиц, назвавших русский язык родным, а себя «русскими» было 392 тысяч, то в 1930 г. их оказалось 315,7 тысяч. Из русских 262,8 тысяч родились в России, а около 53 тысячи - в третьих странах. [27]Таким образом, собственно русские (великороссы) впервые в США превзошли по численности считающих себя русскими галицких и закарпатских русин.

Постепенно центром эмиграции стала Франция, особенно Париж. После огромных потерь в Первой мировой войне Франция с ее низкой рождаемостью, испытывала острый дефицит рабочих рук. И именно этими обстоятельствами, а вовсе не гуманными соображениями, объяснялось то, что страна открылась для иностранных рабочих и беженцев. Во Франции в 20-х гг. насчитывалось 2,7 миллионов иностранцев, в том числе 800 тысяч итальянцев, 500 тысяч поляков, 350 тысяч испанцев. Кроме того еще 360 тысяч иммигрантов приняли французское гражданство и не учитывались статистикой как иностранцы. На этом фоне 450 тысяч русских во Франции занимали достаточно заметное место. В 30-х ее годы численность русских во Франции стала сокращаться. Многие эмигранты просто умерли, многие со временем стали перебираться за океан. К 1939 году количество русских во Франции сократилось в несколько раз, достигнув численности в 60 тысяч человек.

Еще один центр русского рассеяния был на Дальнем Востоке, в Маньчжурии и в полосе КВЖД. При этом большинство русских в Маньчжурии проживали здесь и до революции. Перед 1917 годом численность русских в Маньчжурии составляла около 220 тысяч человек. После Гражданской войны, к ноябрю 1920 года, в Маньчжурии насчитывалось уже 288 тысяч человек[28]. С отменой 23 сентября 1920 года статуса экстерриториальности для российских граждан в Китае все русское население Маньчжурии перешло на положение бесподданных эмигрантов в чужом государстве[29]. В 1923 году в Маньчжурии и по Китаю в целом русских насчитывалось приблизительно в 400 тысяч человек[30]. В 1924 году СССР и Китай определили правовой статус КВЖД. Теперь право работать на КВЖД могли только советские и китайские граждане. Тем самым многие русские Маньчжурии, чтобы не потерять работу, должны были принять советское гражданство, Не менее 100 тысяч русских получили советские паспорта, многие из них репатриировались в СССР. Сложности военно-политической обстановки в Китае 20-30-х гг. приводили к постоянной эмиграции русских уже из Маньчжурии в Австралию, США, Европу. В 1930 году в Китае насчитывались 125 тысяч русских, из которых 110 тысяч проживали в Маньчжурии.

Постепенно численность белых русских эмигрантов сокращались. Уже с самого начала исхода среди эмигрантов были пожилые люди, было также много инвалидов войны. Эмигранты переживали мучительный психологический кризис людей, потерявших в жизни все, включая смысл жизни. Сам по себе неустроенный эмигрантский быт быстро сводил в могилу самых крепких. Наконец, среди эмигрантов преобладали мужчины, Многие семьи распались, уровень рождаемости в семьях эмигрантов был низким, значительно уступая уровню смертности. Молодое поколение постепенно натурализовалось не только юридически, принимая иностранное гражданство, но и в культурном и языковом плане.

Конец белой эмиграции как явлению положила Вторая мировая война. Она же породила и новую волну эмиграции.

«Новая эмиграция», «Вторая волна» или «ди-пи»

Вторая мировая война и почти сразу после нее начавшаяся Холодная война породили еще одну «волну». Первоначально ее представители называли себя «новой эмиграцией», подчеркивая свое отличие от белой эмиграции. Позднее, уже после появления эмиграции «израильтян», историки стали называть эту эмиграцию «второй волной». Впрочем, чаще всего этих бывших граждан СССР называли перемещенными лицами», по-английски «displaced person» (DP, произносится «ди-пи»). Так именовались лица, оказавшиеся за пределами своей страны в результате военных действий или иных кризисных обстоятельств. В годы Второй мировой войны до 10 миллионов граждан СССР оказались на Западе как военнопленные, угнанные на работы в Германию «остарбайтеры», а также бежавшими вместе с немецкой армией бывшие власовцы и полицаи. После окончания войны началась репатриация (возращение на Родину) и большинство «перемещенных» вернулись домой. К 1 марта 1946 года было репатриировано 5 352 963 советских гражданина (3 527 189 гражданских и 1 825 774 военнопленных). Однако из этого числа следует вычесть 1 153 475 человек (867 176 гражданских и 286 299 военнопленных), которые фактически не являлись репатриантами, так как не были за границей.

Но замаранные сотрудничеством с оккупантами совсем не стремились в родные края, где большинство из них ждала заслуженная кара. К тому же начиналась Холодная война, и Западу срочно понадобились кадры для подрывной деятельности против СССР. За неимением лучшего для подобной роли вполне подошли и бывшие советские граждане, уже показавшие свою враждебность к родной стране в рядах гитлеровских оккупантов. К тому же люди, боровшиеся за право стать унтерменшем в Третьем Рейхе, вполне могли согласиться на такую же роль в «Свободном мире». Кстати, в самые первые годы после окончания горячей Второй мировой войны большинство военных западных стран, с презрением относившиеся к предателям, действительно арестовывали и выдавали советским властям всех оказавшихся в их руках бывших советских граждан в немецких мундирах. Так, были с применением силы выданы находившиеся в австрийском городе Линце «казаки», воевавшие в вермахте в Югославии, а также власовцы, находившиеся в баварском лагере Платтлинг. Были выданы для свершения правосудия и сам генерал Власов, белые генералы Петр Краснов, Андрей Шкуро, командир «Дикой дивизии» Клыч Султан-Гирей, бывший майор Красной армии, а впоследствии генерал-майор Вермахта Тимофей Доманов и их «верховный походный атаман», группенфюрер СС Гельмут фон Паннвиц. Все они получили по заслугам - были повешены по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР. Каждому свое!

Но уже вскоре ледяные ветры Холодной войны сделали уцелевших и не высланных в СССР людей очень востребованными. В отношении их решения принимали уже не боевые офицеры с их понятиями воинской чести, а политиканы, исходившие из потребностей Холодной войны.

Итак, сколько же советских граждан из числа «ди-пи» осталось на Западе? По подсчетам известного демографа и историка В. Н. Земскова, их было 620 тысяч, из которых 75 % были «западники», то есть уроженцы территорий, отошедших к СССР в 1939 и 1940 годах[31]. Но скорее всего доля «западников» еще выше, особенно если предположить, что в категорию «другие» (33 528 человек, или 7,4%) затесалось достаточное количество поляков. Русских же среди невозвращенцев было всего 31 704, или 7,0%.[32] Понятно, что прибалты работали на подрыв советской власти в Прибалтике, западные украинцы составили основу «бандеровского движения» на Западе. Западноукраинцев за период с 1947 по 1953 года в Канаду прибыло 30 тысяч, в США - 80 тысяч, Великобритании - 35 тысяч, Австралии - 20 тысяч, Бразилии - 7 тысяч, Аргентины - 6 тысяч, Франции - 10 тысяч.

Из числа кондовых великороссов западным спецслужбам пришлось сделать ставку на власовцев. Это привело к тому, что к «бойцам РОА» захотели примазаться многие мошенники. Уже в 1948 году власовцы жаловались, что появилось много «детей лейтенанта Шмидта», присваивающих (естественно, небескорыстно), некую власовскую идею[33]. Правда, что такое «власовская идея», никто связно сказать никогда не мог. Помимо пространных рассуждений о борьбе со «сталинской тиранией», ничего похожего на позитивную политическую программу у власовщины найти невозможно. Просто была война, сначала горячая мировая, затем Холодная, также мировая. А на войне как войне - всегда были и будут предатели, дезертиры и перебежчики. Но ведь никто из них не скажет, что перебежал на сторону врага с целью сохранить свою драгоценную шкуру. Нет, каждый перебежчик найдет тысячи благородных причин, «объясняющих» и, что самое главное, оправдывающих его поступок. И потому-то никаких «идей» у Власова не было и быть не могло. В этой «волне» практически не было ни выдающихся ученых, ни литераторов, ни философов. Это было просто «пушечное мясо» Холодной войны. История «Второй волны» способна только вызвать чувство сожаления, что многим мерзавцам удалось избежать возмездия.

Исключения, лишь подтверждающие правило, были очень редкими. Так, из этой эмиграции вышли интересные историки. Борис Башилов (настоящая фамилия - Юркевич) провел фундаментальное исследование русского масонства. Николай Ульянов оставил ценнейшие труды по истории украинского сепаратизма в России. Абдурахман Авторханов, чеченец по происхождению, оставил ряд ценных трудов по особенностям управления в СССР. Это объяснялось тем обстоятельством, что профессиональные историки, оказавшись за рубежом, могли использовать как свой опыт работы в советских архивах и в целом знакомстве с основами исторической науки СССР, чего не было у историков - эмигрантов первой волны. Зато позднее, за рубежом, эти историки пытались открыто писать на темы, на которых было наложено табу не только в СССР, но и на Западе. Стоит ли удивляться, что все историки из эмигрантов «второй волны» на Западе, которые не писали шаблонные произведения о неправильности русской истории, отнюдь не были обласканы западной наукой. Но кроме этих трех историков и ряда литераторов, основной темой творчества которых был их лагерный опыт, все остальные культурные достижения «второй волны» есть величина, стремящаяся к нулю.

«Невозвращенцы», или мелкая рябь между волнами

По мере обострения Холодной войны и становления пресловутого «Железного занавеса» эмиграция из СССР практически стала запрещена. Достаточно сказать, что за 1954-59 гг. из СССР законно эмигрировали 776 человек, в 1960-67 гг. - 5 632. Это нельзя назвать не только волной, но и зыбью.

Некоторое количество советских людей оказывалось на вожделенном Западе как невозвращенцы. Так называли тех советских граждан, которые отказывались возвращаться на Родину из-за границы, где находились в командировке, в гостях, на лечении. Собственно, невозвращенчество появилось как форма эмиграции из России вместе с эмиграцией из России. В свое время царь Борис Годунов отправил на учебу в Англию группу русских дворян. Никто из них не вернулся домой. Многие авторы, начиная с описавшего этот исторический эпизод эмигранта Георгия Федотова стали из этого факта делать выводы о деспотизме на Руси и желания вольнолюбивых натур улететь на Запад. На самом деле, не надо из частных обстоятельств делать заключение. Борис Годунов был свергнут сразу после отправки первой группы русских студентов за рубеж. Затем последовала многолетняя кровавая Смута, едва не уничтожившая страну. Воцарившаяся новая династия Романовых, чьи представители которой когда-то пострадали от Годунова, естественно, с подозрением смотрели на всех годуновских людей. К тому же избранием Романовых в 1613 году еще не кончились внешние войны России с поляками и шведами. Таким образом, русские студенты в Англии были брошены на двадцать лет, да и после нормализации положения в России они имели все основания опасаться, что на Родине их ждет плаха или, в лучшем случае, монашеский клобук. Это и сделало их невозвращенцами.

По-настоящему невозвращенчество возникает в советскую эпоху, когда в силу многих обстоятельств, пребывая за границей, отказались вернуться великий певец Ф.И. Шаляпин, физик-теоретик Г. А. Гамов, биолог и генетик Н. В. Тимофеев-Ресовский, химик А.Е. Чичибабин. Кроме деятелей культуры, бежали и опасавшиеся за свою безопасность связанные с политикой деятели, такие как секретарь Сталина Борис Бажанов, бывший начальник ОГПУ Хабаровского края Генрих Люшков, полпред СССР в Болгарии Федор Раскольников, резидент советской разведки в Испании Орлов и некоторые другие.

После Второй мировой войны каждый случай невозвращенчества немедленно становился сенсацией, центральной темой всех западных СМИ. Сами невозвращенцы на какое-то, очень короткое время, становились звездами, получали солидные гонорары за свои интервью, книги и статьи. Разумеется, они должны были говорить и писать именно то, что от них ждали на Западе. Собственное мнение эмигрантов (если оно у них вообще было), не имело никакого значения.

Первым из знаменитых перебежчиков на Запад стал еще в 1944 году член советской закупочной миссии в США Виктор Шевченко. Вступив в интимную связь с американской гражданской, Кравченко отказался возвратиться в СССР, оставив там свою семью. Кравченко опубликовал книгу «Я выбрал свободу»! («I Chose Freedom»), в которой писал о коллективизации, голоде и репрессиях в СССР. Гораздо большую известность, чем сама книга, Кравченко доставил судебный процесс, который провел против него французский литературный журнал коммунистической направленности, обвинив перебежчика в клевете. Французские левые вели процесс весьма глупо, вообще отрицая репрессии и голод в СССР, так что со стороны Кравченко (точнее, его кураторов), выступили сотни свидетелей. В конце концов, Кравченко выиграл суд, получив ...3 франка! В дальнейшем Кравченко, слишком примитивно понимая понятие «американский образ жизни», неудачно занимался бизнесом, разорился и в 1966 году покончил самоубийством. Он выбрал, как видим, свободу!

Перебежал на западную сторону бывший начальник шифровального отдела советского посольства в Канаде Игорь Гузенко. Он передал канадским спецслужбам ряд документов, на основании которых были арестованы более десятка американских физиков, работавших над атомной программой. Двое подозреваемых, супруги Юлиус и Этель Розенберги были казнены на электрическом стуле в 1953 году. Правда, большая часть арестованных не была связана с атомными секретами и вообще с советской разведкой. Похоже, что перебежчик Гузенко просто выполнял роль дезинформатора, направив на ложный след западные разведки. Сам же Гузенко спокойно жил в Канаде вплоть до своей естественной смерти в 1982 году. Заметим, что к перебежчикам в СССР относились очень строго. В НКВД / МГБ существовало «спецбюро» (впоследствии 8-й отдел), возглавлявшееся знаменитыми ликвидаторами Наумом Эйтингоном и Павлом Судоплатовым. Ликвидация Троцкого, Коновальца, Бандеры и прочих врагов советской власти свидетельствовало, что «органы» могли физически уничтожить любого врага, и тем более мелкого перебежчика-шифровальщика. Раз уже он оказался нетронутым, то это было кому-то нужно. Возможно, в архивах хранятся представления к наградам бойца невидимого фронта Игоря Гузенко.

«Выбрали свободу» еще ряд советских деятелей культуры. Весьма часто гастроли какого-либо творческого коллектива из СССР завершались бегством некоторых его участников. Не случайно появился анекдот: что такое Малый театр? Это Большой театр после зарубежных гастролей. На Западе оставались артисты балета, музыканты, киноактеры, писатели. В большинстве своем, независимо от их художественного таланта, это были обычные жлобы, убежденные в том, что их обижают на Родине, что они достойны иметь гонорары такие же, как в Голливуде. Среди самых знаменитых невозвращенцев оказался балетный танцовщик Рудольф Нуриев, гомосексуалист, умерший от СПИДа во Франции, другой известный балетный танцовщик Александр Годунов, умерший в 45 лет от алкоголизма, пианист Юрий Егоров, также умерший от СПИДа. Остались на Западе чемпионы-фигуристы Людмила Белоусова и Олег Протопопов, шахматист Виктор Корчной. Но, впрочем, определенный вклад в развитие мировой культуры они внесли.

Другим способом «выбрать свободу» были вооруженные угоны самолетов с целью получить за кордоном политическое убежище. Угонщики самолетов могли рассчитывать на то, что их не вернут в СССР, поскольку там за угон воздушного судна их ждали весьма строгие статьи уголовного кодекса, что вызывало истерику по поводу прав человека. Неудивительно, что США предоставили убежище отцу и сыну Бразинскасам, угнавших самолет и убивших при этом бортпроводницу. То, что Бразинскас - старший был в свое время осужден за хищение и спекуляцию, американцев не смутило. Впрочем, в США Бразинскас был убит собственным сыном. Пример Бразинскасов вдохновляюще подействовал, в частности, на группу грузинской «золотой молодежи», которые в ноябре 1983 года попытались угнать в Турцию из Тбилиси пассажирский самолет. При этой неудачной попытке погибло семь человек, но спецназовцы сумели обезвредить преступников. Все уцелевшие террористы по приговору суда были расстреляны. В этом случае особый интерес вызывает то обстоятельство, что террористы и ранее выезжали за рубеж и все могли без проблем эмигрировать. Но им хотелось оказаться на Западе в романтическом ореоле вооруженных борцов с тоталитаризмом, а вовсе не нищих просителей социальных выплат.

Совершенно аналогичные мотивы толкали и других угонщиков - семью Овечкиных, в составе семейного музыкального ансамбля ранее неоднократно выезжавших за рубеж, но попытавшихся заработать всемирную славу с помощью угона самолета. Угон провалился, несколько Овечкиных были убиты, остальные угодили за решетку.

В целом, однако, несмотря на известность многих невозвращенцев, их общее число не превышало нескольких десятков человек.

«Третья волна» или «израильтяне»

Законно выехать из СССР теоретически было возможно, но процесс подачи и рассмотрения заявлений на выезд сопровождался целым рядом бюрократических формальностей и проволочек. Достаточно широкие категории граждан, имевшие доступ к государственной тайне, автоматически получали отказ (что породило движение «отказников»). Справедливости ради отметим, что понятие «государственной тайны» в СССР толковалось очень широко. В принципе любой гражданин СССР, отслуживший в армии и отработавшем на предприятии, продукция которого могла иметь оборонное значение (а ведь любое предприятие вплоть до фабрики детских игрушек могло выпускать и военную продукцию), мог получить отказ именно на основании знания гостайны.

В начале 70-х гг. советское руководство в условиях разрядки международных отношений значительно смягчило позицию в отношении эмиграции. СССР разрешил выезжать за рубеж по мотивам «воссоединения семей», а также для желавших уехать на «историческую Родину». Отрылся «израильский канал» и началась Третья волна. В одном 1971 году СССР покинули 13,7 тысяч человек, в 1972 году - 29,8 тысяч, в 1973 году - 33,5 тысяч. В принципе, цифры не столь велики, и несравнимы даже с эмиграцией из маленьких Греции и Португалии в те же годы. Но важен сам факт - Родину социализма начали покидать люди, выросшие при социалистической системе. Поскольку легально эмигрировать из СССР можно было только по «израильскому каналу», то пользовались этим люди весьма разного происхождения, получившие прозвище «евреев по профессии». В те же годы не случайно родился анекдот, что жена-еврейка, это - не роскошь, а средство передвижения.

Сколько же уехало из СССР по «израильскому каналу»? По подсчетам западного исследователя С. Хайтамана, за 1948-1986 годы из СССР выехало около 290 000 евреев, 105 000 советских немцев и 52 000 армян[34]. Основная масса эмигрантов устремилась в Израиль и США. Как видим, Третья волна по своему этническому составу поразительно напоминала Нулевую волну. Правда, в Нулевой волне преобладали мелкие ремесленники и торговцы из «черты оседлости», разорившиеся шляхтичи, а также безземельные крестьяне из Польши, Литвы и Финляндии, в большинстве своем неграмотные или малограмотные, часто вообще не знавшие русского языка. Теперь же преобладали среди эмигрантов уже не обычные работяги, а люди с культурными претензиями. Большинство их эмигрантов этой волны были выходцами из больших городов, родным языком которых был русский. Помимо музыкантов и танцовщиков из числа невозвращенцев, ряды «культурной» части эмиграции пополнили насильственно выдворенные из СССС литераторы, такие как И. Бродский, С. Довлатов, а также добровольно уехавшие покорять своим творчеством мир деятели культуры, раз «система» не дает покорить Россию.

Впрочем, танцовщики и музыканты могли работать по специальности на Западе, не владея местными языками и не очень разбираясь в местной жизни. Для них было достаточно, что здесь больше платили, чем в «совке», и не было чиновников, определявших, что и как делать, вместо них были спонсоры с теми же требованиями, но все равно была - «свобода». Зато литераторам приходилось «работать» с расчетом на российскую аудиторию. Поэтому темы произведений писателей «волны» были или советская прошлая жизнь, или эмигрантское бытие.

Аналогичная судьба была у музыкантов, особенно певцов. Поклонники рок-музыки, перебравшись на Запад, обнаружили, что им, не местным, в западной поп-культуре места нет. Правда, некоторые исполнители классической музыки типа М. Ростроповича, получали мировую известность. Но и тут, как всегда, на первое место выходили политические причины мирового признания, а не наличие (или отсутствие) таланта. Таким образом, музыкальная составляющая культурных достижений третьей волны сводилась к кабацкому брайтонскому «шансону». Создатели и исполнители этого жанра были людьми, не лишенными таланта, но все же это была музыка для эмиграции и российской публики. Эмигрировавшие актеры также могли надеяться лишь на эпизодические роли или рекламу.

Центром эмигрантской культуры стал знаменитый нью-йоркский Брайтон-Бич. Париж, «старый» центр эмигрантской культуры, в значительной степени утратил свое прежнее значение. Впрочем, некоторые эмигранты, литераторы и художники, устремились в Париж, вдохновленные романтическими представлениями об этом городе, которые так широко распространяла не только французская, но в первую очередь русская литература. В Западной Германии, где скопились этнические немцы из СССР, а также многие советские евреи, (некоторые из которых не забыли язык идиш, и на этом основании считавшие, что владеют немецким), также возник один из центров волны. В Лондоне осели некоторые ученые и деятели культуры, работавшие на Би-Би-Си.

Что касается Израиля, то хотя большинство эмигрантов «третьей воны» выезжали по израильской визе, то лишь меньшинство из них осели в этой стране. Показательно, что в 1979-1988 гг. на жительство в Израиль из СССР выехали 116 601 советских евреев, но лишь 32 794 (28,1 %) из них действительно прибыли на «историческую Родину». Остальные - 83 807 человек, предпочли остаться в западных странах. В 1989 году, в разгар горбачевской перестройки, из СССР выехали 72 тысячи евреев, из которых 12,9 тысяч (18 %) прибыли в Израиль. Обеспокоенные власти Израиля, для которых идея «возвращения» евреев в «Обетованную страну» является краеугольным камнем идеологии, немедленно надавили на еврейское лобби в США. В конце 1989 года американское правительство отказалось от приема лиц, выехавших по израильским визам. В 1990 году СССР покинули 205 тысяч евреев и членов их семей. Подавляющее большинство из них - 185,2 тысячи (90%) направились в Израиль. Всего в Израиль между 1954 и 1991 гг. из СССР прибыл 521 408 человек[35]. Впрочем, часть из них позднее эмигрировали и из Израиля.

В целом, если оценивать значение «третьей волны», то нужно сказать, что она как бы совместила многие качества прежних волн. Она была «инородческой», в значительной степени еврейской, совсем как «нулевая волна». Она была порождением обстоятельств «холодной войны», как и «ди-пишная» «новая эмиграция». Непропорционально много среди эмигрантов было деятелей культуры (точнее, считавших себя таковыми). Не случайно «брайтонские» все время пытались сравнивать себя с «белой» эмиграцией. На деле, конечно, специфика тогдашних международных отношений приводила к тому, что значительная часть творчества деятелей культуры этой волны в основном сводилась к пропаганде. Так что культурное влияние «третьей волны» можно расценивать по преимуществу отрицательно. Разумеется, это не отменяет того, что среди эмигрантов этой волны встречались порядочные люди, и некоторые созданные ими произведения в принципе могут рассматриваться как настоящие произведения литературы, живописи, скульптуры. Большинство, впрочем, эмигрантов-«израильтян» были просто «яшами» и «мишами» из Одессы и бывших местечек, которые устремились на Запад в ожидании западного жизненного уровня. В основном западного уровня они не достигли, хотя, несомненно, большинство из эмигрантов стали зажиточнее в сравнении со своей советской жизнью.

«Третья волна» отличалась еще одним обстоятельством - «за бугор» поехали также и криминальные элементы. Если первые «волны» отличались поразительной законопослушностью эмигрантов, то теперь понятие «русская мафия» вошло в повседневный язык не только полицейских и юристов, но и простых обывателей западных стран, которые вдруг столкнулись со своеобразно и слишком примитивно понимаемым капитализмом своих новых сограждан. Многие преступные элементы из СССР действительно рванули на Запад, о котором, впрочем, имели представление только по голливудским фильмам. Советские «органы» с удовольствием выпускали за «железный занавес» откровенных уголовников, что бы свалить на западных коллег свою головную боль. По данным полиции Нью-Йорка, к началу 90-х годов только в этом в городе орудовало более 5 тыс. бандитов и рэкетиров из СССР (с 70-х годов ими руководил Евсей Агрон, ранее отсидевший 10 лет в СССР за разбой, а после его убийства в 1985 году - Марат Балагула). После ареста Балагулы в 1989 году эту мафиозную структуру возглавил Борис Найфельд, который был арестован в 1994 году. Обратим внимание на то, что большая часть русских мафиози были евреями или кавказцами (как, кстати, и в СССР). Слава «русской мафии» привела к созданию известных голливудских боевиков типа «Красная жара», «День Рождения», «Разворот», «Ограбление по-итальянски» и так далее. Но в целом о «русской мафии» заговорили в основном в период горбачевской Перестройки. Когда, вслед за исчезновением угрозы коммунизма, на Западе возникла потребность найти чего-нибудь новое русофобское, то обратили внимание на преступные элементы из Росси. То, что большинство деятелей сей мафии этнически не были русскими, никого на Западе не смущало.

Четвертая, или «колбасная» волна

Новая волна эмиграции началась во второй половине 80-х гг. XX века, когда при генсеке Горбачеве началась «перестройка», приведшая к распаду страны. В 90-х гг., периоде этнических конфликтов по всему бывшему СССР, экономических «реформ», приведших к жесточайшему кризису, массовому обнищанию, эта волна только усилилась. При этом на первый план в качестве главного мотива для эмиграции вышло стремление улучшить свое экономическое положение. Неслучайно эта четвертая по счету волна получила название «колбасной» эмиграции. Хотя «колбасные» мотивы были свойственны многим эмигрантам и раньше, но теперь они преобладали абсолютно.

Когда в период горбачевской «перестройки» пресловутый «железный занавес» вот-вот должен был пасть, и границы СССР становились открытыми, на Западе всерьез испугались вторжения десятков миллионов голодных русских. Солиднейший британский журнал «Экономист» в октябре 1990 года на обложке номера поместил коллаж, изображавший толпу, бредущую на фоне ледяного пейзажа с надписью «Русские идут»! Восточноевропейские политические лидеры, собирающиеся переметнуться в западный лагерь, особо громко кричали о миллионах русских, готовых вторгнуться в благословенную Европу через их только что освободившиеся страны. В интервью французскому изданию «Либерасьон» 13 декабря 1990 года министр внутренних дел Венгрии И. Хорват говори, что «миллионы советских граждан уже сидят на собранных чемоданах и готовы тронуться в путь». Власти Чехословакии оценили в 5 миллионов человек число тех, кто должны были прибыть в их страну из России. Польский президент Л. Валенса даже просил международную помощь, что бы Польша могла справиться с потоком «голодных беженцев» из России.[36] Конечно, восточноевропейские политиканы своими стонами о готовящейся массовой эмиграции из России просто пытались отвлечь внимание от массового исхода населения именно стран бывшего соцлагеря, а заодно и получить с Запада дополнительную финансовую помощь под предлогом помощи несчастным голодным русским. Но и собственно российские перестроившиеся издания также пугали читателя бегством из России в западном направлении. Так, самая массовая в то время газета «Аргументы и факты» утверждала, что каждый четвертый старшеклассник готовится к эмиграции и как только откроется граница, то уедет из России сразу 25 миллионов человек[37].

Но вот «железный занавес» рухнул, и что последовало за этим за четверть века?

По данным зарубежных статических органов, основными странами приёма российских эмигрантов из территорий прежнего СССР с 1989 года по 2003 год, время наиболее сильной эмиграционной активности), являются три страны: Германия - 1 060 000 человек из РФ; США - 600 579 человек; Израиль - 400 000 человек.

В других странах российских эмигрантов значительно меньше: в Великобритании 38 тысяч, в Чехии 31 037 человек, в Австралии - 21 тысяча, в Канаде около 10 тысяч

За 1989-2003 гг. из Российской Федерации эмигрировали 1 286 тысяч человек. На эти годы пришелся самый пик эмиграции. В дальнейшем она стала сокращаться. В 2009 году из получивших гражданство какой либо из стран Евросоюза было 16 тысяч россиян. 20 тысяч граждан РФ получили политическое убежище в одной из стран ЕС. В основном ими были чеченцы и выходцы с Северо-Кавказского региона. Еще 3 740 человек в том году получили иммиграционную визу (включая грин-карту) в США. 2 800 россиян переехали в Канаду, в Австралию перебрались целых 458 (четыреста пятьдесят восемь) россиян.

В 2014 году, вскоре после возвращения Крыма появилось понятие «хамонной эмиграции», когда представители некоего самопровозглашенного креативного класса заполнили интернет и либеральные издания воплями о своем массовом исходе из России. Как во времена Холодной войны на радиоголосах начали говорить об очередной, на сей раз пятой волне. Но вскоре выяснилось, что даже по данным западной статистики реальные цифры эмиграции из России оказались значительно ниже, чем в спокойные докризисные годы - 45 тысяч человек. Так, в 2014 году, из 203 тысяч уехавших - 172 тысячи (85 %) - уехали в страны СНГ. Лукавая статистика к странам дальнего зарубежья почему-то относит бывшие советские республики, не входящие в СНГ, то есть Грузию, Латвию, Литву и Эстонию. Туда уехали 4 тысячи человек. Нетрудно понять, что большинство из них - возвращающиеся домой работники и студенты. В Израиль и Грецию в 2014 выехало меньше, чем вернулось домой. В 4 основные страны - центры притяжения эмиграции - Германию, США, Финляндию, Канаду, чистая убыль для России составила целых 1 862 человека.

По данным Росстата в страны дальнего зарубежья (опять же включая Грузию и Прибалтийские республики) в 2015 г. выехало 54 405 человек

Всего с учетом прибывших ранее, а также учитывая появление детей в семьях эмигрантов, можно насчитать примерно 3 миллиона эмигрантов в дальнем зарубежье - 2 % населения. Цифра не очень значительна. Разумеется, ее надо соединять с потомками прежних миграционных волн. Но и тогда выясняется, что российская диаспора за рубежом невелика.

Рассматривая эмиграцию из России, мы должны учитывать и эмиграцию из «постсоветских государств», которая, независимо от мнения статистиков и нередко самих эмигрантов, все равно должна считаться эмиграцией из России в исторических границах. С учетом выехавших с Украины, из Казахстана, Армении, прибалтийских республик общая численность эмигрантов значительно увеличивается, По данным Госкомстата, за 1989-2003 г., в три главные страны притяжения эмиграции - Германию, Израиль и США с территории «постсоветского пространства» прибыло 3 873 тысячи человек. В результате общая численность уроженцев исторической России насчитывает в Германии 2 278 тысяч человек, в Израиле 942 тысячи, США - 653 тысяч. Русскоговорящая диаспора, в основном состоящая из финнов-ингерманландцев, сложившаяся в Финляндии, насчитывает немногим более 30 тысяч человек. В Грецию прибыло до 150 тысяч советских греков, из которых 52% уехали (чаще просто бежали) из Грузии, 20 % - из Казахстана, 15 % - из РФ.[38] В Чехии, помимо 31 тысячи россиян, проживали 128 тысяч уроженцев Украины.

Однако даже вместе взятая эмиграция из стран СНГ уступает эмиграции из Румынии (384 тысяч только в 2009 году, при том, что все население страны - 21 млн. человек), или Польши (266 тысяч за тот же год).

Среди стран СНГ крупная эмиграция происходит с Украины. Основная масса украинских эмигрантов - временные гастарбайтеры (заробитчане). По самым предварительным подсчетам, «незалежную» Украину покинули свыше 7 миллионов человек. В одной Польше заробитчан свыше одного миллиона, но большинство из них работают нелегально. Если подсчитывать легально постоянно проживающих за рубежом граждан Украины - несколько больше одного миллиона. Показательно, что в Италии легальных украинцев - 200 тысяч, в Германии - 150 тысяч, в США и Канаде - по 50 тысяч. Реально еще до кризиса 2013-14 гг и начавшейся после него гражданской войны с Украины выехало не менее 7 миллионов человек, но большинство из выехали в Россию. Война и кризис вызвали новый поток эмиграции с Украины.

Как разгоняли четвертую волну

Одной из причин, по которой в западных странах ждали наплыва эмигрантов из распадавшегося СССР, было не только западное самодовольное убеждение в том, что все люди незападного мира только и мечтают прибыть на благословенный Запад. Была и откровенная надежда решить многие экономические и демографические проблемы за счет русских. На Западе планировали ослабление и распад исторической России, уничтожение советского научно-промышленного потенциала и одновременно приобретение умов и рук. Особый интерес поощрить эмиграции был у Израиля, которому необходимо было демографически противодействовать арабам. Объединяющаяся Германия, уже давно переживавшая демографический кризис, в условиях притока иммигрантов из стран «Третьего мира», надеялась увеличить долю немцев в населении путем приезда немцев из России. США и другие западные страны были намерены привлечь к себе побольше научных кадров. Однако падение пресловутого «железного занавеса» вовсе не вызвало резкого скачка эмиграции. В основном уезжали прежние отказники. Хотя количество эмигрантов из СССР в 1990 году превзошло эмиграцию 1986 года в 36 раз, но в абсолютных цифрах количество выехавших оставалось невелико. Пришлось вести активную пропаганду, поощрявшую граждан прежнего СССР «валить» за бугор.

В начале 90-х гг. пришедшие к власти бывшие партократы, превратившиеся в «бизнесменов» также были заинтересованы в «подхлестывании» эмиграции. Окружение тогдашнего российского президента Ельцина опасалось, что массовое закрытие заводов, прекращение финансирования науки и образования, вызовет социальный взрыв. Выталкивание за рубеж наиболее активных, потенциально способных стать лидерами протестов россиян стало одной из основных направлений во внутренней политики России времен Ельцина. Стали сниматься примитивные фильмы, которые завершались хеппи-эндов в виде эмиграции главного героя. Попсовые певички исполняли шлягеры типа «Америкэн бой, уеду с тобой». Журналисты с искренним недоумением делали репортажи о тех русских ученых, которые не собирались никуда уезжать. И все же размер эмиграции оставался незначительным. Пришлось принимать специальные меры, что бы вытолкнуть из страны хотя некоторые наиболее востребованные на Западе этнические общины.

В 1987-91 гг. были опубликованы сотни статей в самых многотиражных и популярных советских изданиях о некоем зловещем обществе «Память», которое собирается истребить всех евреев. Слава «Памяти» перешагнула границы страны и о ней заговорили и западные СМИ, в израильском кнессете и в Европейском парламенте. Эффект газетной шумихи был невероятный: конгломерат микроскопических групп превратился под пером журналистов в какую-то зловещую и всемогущую организацию, что-то вроде сочетания масонства, мафии и КГБ в одном лице. После нескольких лет массированной пропаганды у столичной и питерской интеллигенции страх перед «Памятью» принял черты паранойи. В 1990 и 1991 гг.. многие вполне образованные люди и отнюдь не только евреи со страхом ждали погромов, ходили слухи об уже произошедших погромах, «памятников» обвиняли в товарном дефиците, убийствах и во всех прочих смертных грехах. Но самое удивительное заключалось в том, что никто эту «Память» в действительности и не видел. А ведь по всему СССР шли конфликты якобы на этнической почве, происходили погромы армян в Сумгаите и Баку, русских в Душанбе, были изгнаны из Средней Азии турки-месхетинцы, «поющая революция» в Прибалтике уже перешла к практическому созданию апартеида для русского населения. Но перестроечная пресса предпочитала этого в упор не видеть, постоянно пугая своих читателей загадочной «Памятью». Если реально посмотреть, что же все-таки сделали «памятники», то выясняется, что не сделали ничего! С помощью «Памяти» была решена важная задача - ассимилированное и полностью интегрированное в советскую жизнь еврейское население СССР, запуганное грядущими погромами, массами рвануло на «историческую родину». Заодно были легализованы и сионистские организации в СССР. Помимо этого «Память» создала на редкость отрицательный образ русских патриотов в глазах именно тех социальных слоев и национальных групп (например, русских в ряде советских республик), которые могли бы стать главной социальной опорой национально-патриотического движения. Итак, почти миллион новых граждан Израиля - вот основное достижение «Памяти» и курировавших их служб. (И в данном случае неважно, кто вел «памятников - КГБ, ЦРУ, Моссад, или все вместе). С учетом евреев, прибывших по предыдущим волнам, русскоязычное население Израиля превысило миллион человек, составляя около 15 % всех жителей страны. «Русских» евреев могло быть больше, но, как уже говорилось, многие евреи не задержались на «исторической Родине». Только между 1991 и 2015 гг. из Израиля уехали до 200 000 русскоязычных граждан[39].

Однако главной страной притяжения эмигрантов стала Германия. Советские немцы, общая численность которых в 1989 году составляла численность 2 миллиона человек, были в значительной степени полностью обрусевшими, большинство из них владели только русским языком. При этом те русские немцы, которые считали, что дома говорят на немецком, говорили на самом деле на немецких региональных диалектах XVIII века, исчезнувших в самой Германии. Наконец, 78 % немцев состояли в этнически смешанных браках. Но при этом «наши» немцы имели много причин чувствовать свою чуждость стране. В ходе потрясений XX века немцы России испытали множество проблем из-за своего этнического происхождения. Уже в период Первой мировой войны начались притеснения немцев. После победы Октябрьской революции русские немцы из-за своей верности «старому режиму» и зажиточности (что делало их в массе своей «классово чуждым элементом») оказались под подозрением у советской власти. В 1941 году была ликвидирована Немецкая автономная республика в Поволжье, а сами немцы депортированы в Казахстан. Автономия так и не была восстановлена, а в Казахстане немцы, как и русские и другие европейские этносы стали испытывать все более усиливающийся гнет новоявленных баев. После распада СССР и превращения Казахстана в независимое государство, которое откровенно сделало ставку на полное господство «коренной национальности», исход немцев принял неудержимый характер.

Собственно немецкая эмиграция из СССР в ФРГ началась еще в 1951 году, когда выехал 1 721 этнический немец. В 1958-1959 годах число немецких эмигрантов составило 4 тысяч человек. Когда началась «Третья волна», то наряду с евреями начали выезжать и немцы. В 1976 году выехали уже 9 704 иммигрантов. Однако с началом горбачевской «перестройки» эмиграция немцев резко увеличилось. В 1987 году выехало 14 488 человек, в 1988 году - 47 572, в 1989 - 98 134, в 1990 -ом - 147 950, в 1991 - 147 320. Правительство западной Германии было весьма довольно притоком настоящих немцев, сохранивших традиции многодетности, трудолюбивых и законопослушных. Совершенно определенно правительство ФРГ предпочитало заменить турецких гастарбайтеров русскими немцами. Дабы приток русских немцев не иссяк, принимались соответственные меры. «Лучший немец» Горбачев, постоянно разглагольствуя о восстановлении «ленинских норм», так и не восстановил Немецкую автономию в Поволжье. После распада СССР российский президент Ельцин предложил немцам в качестве автономной области землю бывшего военного полигона. Понятно, что русские немцы расценили это как издевательство. Президент Казахстана Назарбаев, а также президент Киргизии Акаев, при своих разглагольствованиях о «евразийстве», продолжали выдавливать немцев (как и все остальные «некоренные» народы) из «своих» республики. В Таджикистане вообще в 1992-93 гг. шла гражданская война, в результате которой масса жителей республики, включая большинство немцев, просто бежали. Но в Российской Федерации беженцам из глубин Азии никто не оказывал никакой помощи. В этих условиях многие немцы, бежавшие из Средней Азии и не нашедшие в Российской Федерации ни жилища, ни работы, поневоле выехали в Германию, про которую вообще не имели никакого преставления.

С территории бывшего СССР в 1992 году выехали 195 950 немцев, в 1993 году - 207 347, в 1994 году - 213 214 человек, в 1995 году 209 409 человек, а в 1996 году - 172 181 человек. Большая немецкая диаспора в Казахстане сократилась в несколько раз, а в Средней Азии практически исчезла. Некоторое сокращение эмиграции объяснялось не только истощением потенциала эмиграции, но и предпринятым правительством ФРГ ужесточением регламента переселения. В частности, были введены условия по прикреплению переселенцев к предписанных им землям. При этом многие немцы стали направляться в депрессивные восточные регионы бывшей ГДР. Правительство ФРГ предпочло немного потратиться на подготовку немцев в самой России, чем дабы в Германию уже приезжал немецкоговорящий иммигрант немецкой крови. Как видим, правительство ФРГ в 90х гг., наряду с объединением Германии, смогло добиться и другого важного достижения - прибытия в страну немалой части этнических немцев из восточной Европы и бывшего СССР. «Русские немцы» образуют в настоящее время в Германии значительную группу численностью более 2 млн. человек. Именно по этой группе чаще всего судят о русскоязычной миграции в Германии. Эта группа наиболее консолидирована, так как эмиграция российских немцев носила в значительной степени семейный характер, мигранты переезжали расширенными семьями. Из-за компактного проживания немцев в России и в Казахстане в этой среде тесно развиты земляческие и дружеские контакты, соседи, проживавшие на одной улице в России или Казахстане, оказываются в одном городе в Германии. Часто весь класс переезжал в Германию, бывшие одноклассники поддерживают активные контакты между собой и после эмиграции. Благодаря численности этой группы в Германии образовалось значительное количество русскоязычных структур (газеты, туристические агентства, магазины, врачебные и юридические практики, парикмахерские и т.д.)[40].

Эмиграционные настроения проявлялись и в других народах, также пострадавших при советской власти. Так, покидать Россию стали финны-ингерманландцы. Президент Финляндии Мауно Койвисто предложил в апреле 1990 года распространить право на репатриацию (то есть льготы на въезд в страну лиц финского происхождения) на ингерманландских финнов. В результате в Финляндию стали прибывать на жительство советские граждане, финское происхождение многих из которых было сомнительно. По финским статистическим данным, на 1 января 2002 года, русская по языку и финская по национальности община выходцев из России в Финляндии составило 31 093 человека. Впрочем, летом 2011 года власти Финляндии, переживающей экономический кризис, а также в силу неприязни «коренных» финнов к приезжим, отменили систему репатриации для финнов из России.

Также стали прибывать на «историческую Родину» понтийские греки. На территории исторической России греки не представляли из себя единого целого, проживали в различных регионах, говорили на разных языках, имели различное происхождение. Впрочем, многие из них поехали не за колбасой, а стали беженцами, спасавшимися от войны, которая разгорелась в Абхазии в 1992-93 гг. Кроме греков Абхазии, подвергались притеснениям греки в Грузии, в результате чего многие из них покинули республику. Часть греческого населения СССР проживали в Казахстане и Узбекистане, откуда большинству греков пришлось спасаться бегством. Большинство греков с Закавказья и Средней Азии, кстати, выехали в Российскую Федерацию. Примерно 150 тысяч человек приехали в Грецию. Следует заметить, что в самой Греции, переживавшей экономические трудности, бывшим советским грекам пришлось несладко. Многие из них или выехали в Россию, или перебрались в другие страны мира. В настоящее время реэмиграция «наших» греков из Греции превышает выезд греков на «историческую Родину».

Но главной целью пропаганды эмиграции было стремление западных кампаний получить подготовленные научные кадры из прежнего СССР, заодно ликвидировать возможности возрождения русской науки. Именно этим объясняются, скажем так, особенности политики российских властей времен Горбачева и Ельцина в отношении науки и образования. С одной стороны, создавались невыносимые условия для нормального функционирования науки, когда закрывались институты и лаборатории, ученые месяцами не получали зарплаты. Впрочем, сами зарплаты были просто минимальными. Одновременно открывались в громадном количестве откровенно халтурные «вузы», выдававшие дипломы, но не дающие никаких знаний. В СМИ господствовал воинственный антиинтеллектуализм и мракобесие. Астрологи и колдуны заполонили весь телеэфир. И вместе с тем шла пропаганда устройства ученых на Западе. Научные работники, которым не хватала зарплаты даже что бы ездить на работу на метро, получали по почте бесплатные заманчивые предложения на устройство в какой-нибудь западной фирме. И не все могли выдержать искушение. Иностранные компании и разного рода фонды добились права отбирать кандидатов из числа студентов старших курсов ведущих вузов страны. Сформировалась разветвленная сеть представительств иностранных университетов и корпораций, занятая вербовкой как лучшей студенческой молодежи, так и более способных специалистов. Их деятельность активно поддерживалась западными государствами. Произошла настоящая «пересадка» на Запад ряда научных школ. И, как уже отмечалось, постсоветская эмиграция отличается не абсолютными цифрами, а высокой квалификацией эмигрантов. Согласно оценкам ЮНЕСКО, уже к середине 1990-х годов потери России от утечки умов превысили 30 миллиардов долларов. А ведь покупательная способность доллара в то время была значительно выше. Сюда включены расходы на образование и повышение квалификации, упущенная выгода, потери от снижения уровня научных кадров и т.д. Суммарный ущерб России от «утечки мозгов» составляет свыше одного триллиона долларов, считает ректор Российского нового университета, председатель Совета Ассоциации негосударственных вузов России Владимир Зернов[41]. И все же благодаря упорству русских ученых, полной ликвидации отечественной науки Западу добиться не удалось.

Прибалтийский исход

Но самой массовой из земель исторической России является эмиграция из прибалтийских республик. Вот отсюда действительно происходит настоящий исход (правильнее сказать, эвакуация) населения. Поскольку все три республики с 2004 года входят в Евросоюз, то прибалты, перебравшиеся в любую другую страну ЕС учитываются особо, поэтому настоящий размах эмиграции трудно определить. Например, если литовская семья проживает в Британии и у них родились дети, они попадают в «естественный прирост» Литвы, хотя по праву рождения получают и британское гражданство. В 2011 году власти Литвы к числу родившихся в самой республике приплюсовали ещё 16% родившихся за рубежом (главным образом, в Великобритании). Учитывая демографический кризис, давно свойственный всем трем прибалтийским республикам, в которых все годы независимости стабильно умирает больше, чем рождается, массовая эмиграция просто добивает эти этносы как таковые, лишая их не просто светлого будущего, но и будущего вообще. Всего за четверть века, с 1990 по 2015 год Прибалтийские республики потеряли 21 % населения!

Только из Литвы с 1989 по 2010 года сбежали, как официально признано, 550 тысяч человек (15 % населения), при этом превышение смертности над рождаемостью уменьшило численность жителей Литвы еще на 190 тысяч человек. Что бы эти цифры были показательными, напомним, что в 1990 году в Литовской ССР проживали 3 690 тысяч человек. Впрочем, во время переписи 2011 года дозволялось сообщать сведения по интернету, так что многие эмигранты могли объявить себя в ходе переписи находящимися в Литве. «Эвакуация» жителей Литвы продолжается. В одном 2013 году на 1 000 жителей республики приходилось 3,9 умерших и 5,7 эмигрировавших. В 2016 году в Литве превышение смертности над рождаемостью оставило 14 223 человека, эмигрировало - 32 210 человек. В конце 2016 года в Литве проживали, по официальным данным, 2 803 967 жителей.

Латвия потеряла в результате эмиграции к 2012 году 390 тысяч человек, а с учетом депопуляции население республики уменьшилось на 644 тысячи человек. На конец 2016 года население Латвии составило 1 933 400 жителей (в 1989 году в советской Латвии насчитывалось 2 658 651 постоянно проживающего населения). Впрочем, латвийский демограф Игмар Межс, анализируя результаты переписи 2011 года, пришел к выводу, что по крайней мере 10 % латвийцев, отмеченных как проживающие в Латвии, на самом деле проживают за рубежом, не снимаясь с учета в самой Латвии[42]. В одном 2016 году из маленькой Латвии эмигрировали 10 тыс. человек[43]. По словам латвийского демографа Петериса Звидриньша, страну каждый день покидают порядка 55 человек. При сохранении этих тенденций в 2100 году на территории Латвии останется, по мнению Межса, лишь 500 тысяч жителей[44] Американский экономист Нуриэль Рубини, основательно изучив латвийские экономические и демографические показатели, пришел к выводу, что данные о латвийцах, отбывших из страны, официальная госстатистика занижает все последнее десятилетие в среднем в 5-10 раз. Так, еще в относительно благополучные 2004-2005 годы из нее уехали 40 тыс. человек, в то время как официальные данные говорили о 8 тыс. Только в Германии в 2002 году было принято на жительство 2,2 тыс. латвийцев - в Латвии же насчитали всего 210 уехавших. С начала 2009 по середину 2010 года из Латвии уехали порядка 60 тыс. человек, или примерно 7% трудоспособного населения. А по официальным данным, всего около 9 тысяч[45]. В одном 2013 году из Латвии эмигрировали 22 600 человек[46], кроме того, в этом же году в этой стране смертность превысила рождаемость на 8 тысяч человек. О масштабах латвийской эмиграции только в Великобританию может свидетельствовать хотя бы тот факт, что в 2013 году 10% всех новорожденных латышей появились на свет именно в Великобритании[47]

В Эстонии население также сокращается - с 1 573 тысяч человек в 1989 году до 1 304 тысяч в 2016 году. Также на демографию Эстонии оказывает воздействие эмиграция. В одном 2012 году из Эстонии выехали 10 871 человек.[48] Но реальное число эмигрантов из Эстонии сосчитать сложно. Большинство эстонцев выезжает в соседнюю Финляндию, в которой они не испытывают особых проблем с языком, учитывая близкое родство языков двух финских народов, разделенных лишь Финским заливом. Многие живущие на «два дома» эстонцы не считают себя эмигрантами, и с этим согласна официальная статистика. В результате эстонская диаспора в Финляндии практически не учитывается в обзорах эстонских этнических общества в мире. Переписи населения проводились с нарушениями, людей живущих за границей, но имеющих недвижимость в Эстонии, записывали, как граждан Эстонии, якобы живущих в стране.

Причины лукавства прибалтийской статистики понятны: многие литовцы, латыши и эстонцы скрывают свое пребывание за рубежом, чтобы не платить налогов со своих тамошних заработков. Некоторые из них числятся безработными, так что, напротив, экспаты из Прибалтики могут получать небольшое пособие. Пока выехавшая из страны семья или отдельные граждане сохраняют гражданство Латвии, Литвы или Эстонии, они попадают в статистику своих стран. Власти так же склонны «улучшать» статистику, поскольку до 20 % доходной части бюджета прибалтийских республик составляют дотации ЕС, а их начисляют, исходя из общей численности населения. Наконец, имеется и психологически-пропагандистский повод скрывать размер исхода прибалтов: оказывается, вся борьба за «свободу» Балтии велась для того, что ее покинуть!

Массовая эмиграция из Прибалтики почти не дает сколько бы значимой реэмиграции. Подавляющее большинство уезжающих прибалтов сознательно планирует остаться в новой стране проживания и интегрироваться в местное общество. Так, по данным Центра демографических исследований Литвы, около 80% «возвращенцев» в итоге отчаиваются и уезжают повторно[49]. Здесь, увы, повторяется судьба прежних волн прибалтийской эмиграции. Большинство эмигрантов XIX и XX вв. практически полностью растворились в странах проживания. Так, этнических литовцев в США свыше 1 млн, человек, но лишь 300 тысяч указывают себя в переписях как литовцев, причем в основном это недавние эмигранты.

Таким образом, прибалтийские этносы просто обескровливаются в результате эмиграции.

Заключение

Как видим, эмиграция из России исторически была присуща лишь отдельным этносам, преимущественно евреям, немцам, полякам (пока Польша входила в состав Российской империи), финнам (в период существования Великого княжества Финляндского в 1809-1917), литовцам, латышам, эстонцам. Заметим, что евреи и немцы сами в России являются иммигрантскими диаспорами Большая западноукраинская диаспора сложилась в основном из выехавших из Австро-Венгрии и Польши. Наконец, уроженцы Прибалтики считавшие не жителями России, а европейцами (насколько обосновано, другой вопрос) также оказались подвержены эмиграционным настроениям. Собственно русские составляли меньшинство во всех волнах, кроме «белой». Как видим, русские все же действительно не склонны эмигрировать. Только политические потрясения вызывали массовые исходы за рубеж.

При этом зарубежные русские отличались высокой склонностью к реэмиграции. «Возвращенческие» настроения, впрочем, характерны и для других выходцев из исторической России. Даже некоторые евреи, уехавшие в Израиль, как уже отмечалось, стали возвращаться. Многие немцы, бежавшие из Казахстана, в Германии также не прижились. Около полумиллиона российских немцев, переехавших ранее в Германию, изъявляют желание вернуться в Россию, сообщил глава партии переселенцев и мигрантов Германии «Единство» (EINHEIT) Дмитрий Ремпель. По его словам, российские немцы задумались о переезде в Россию, из-за непростой ситуации в самой Германии, прежде всего связанной с наплывом беженцев. «Криминогенная ситуация с беженцами уже сподвигает людей на то, чтобы они себе подыскивали какие-то новые страны, куда бы они могли переехать. И конечно, зная язык, культуру и традиции - Россия становится самой привлекательной страной для переселения», - сказал политик[50].

Разумеется, большинство эмигрантов в Россию не вернется. И, откровенно говоря, среди них хватает таких, которые бы лучше и не возвращались. И, конечно, нельзя исключать новые политические потрясения, способные вызвать новые «волны» эмиграции. И с гордостью можно сказать, что большинство жителей исторической России являются патриотами, не склонными покидать Родину. Впрочем, именно по этой причине Россия и развилась как держава.

---

[1] http://demoscope.ru/weekly/2016/0703/barom04.php

[2] http://www.demoscope.ru/weekly/2007/0313/analit06.php

[3] http://vk.com/panslavist

[4] Солодкина М. Формирование этнической, национальной и гражданской идентичности русскоязычных иммигрантов в Израиле// «Русское» лицо Израиля: четы социального портрета. Издатель М. Гринберг, Мосты культуры-Гешарим. Иерусалим-Москва. 2007, с. 54

[5] Courier.co.il, 7 апреля 2016

[6] Там же

[7] http://www.gks.ru/bgd/free/b14_00/IssWWW.exe/Stg/dk09/8-0.doc

[8] http://izvestia.ru/news/669132

[9] Мосейкина М. Н. У истоков формирования Русского мира XIX-начало XX века. Том 1 // Русский мир в ХХ веке. В 6-ти томах. Под редакцией Г.А. Бордюгова и А.Ч. Касаева. - М.: АИРО-XXI; СПб.: Алетейя, 2014. С. 20

[10] http://www.bumbinorn.ru/history_articles/1165134036-ethnographic_article_kalmyks_48654.html

[11] Кабузан В. М. Эмиграция и реэмиграция из России в XVIII-начала XX века. М, Наука, 1998, с. 47

[12] Оболенский (Осинский) В. В. Международные и межконтинентальные миграции в довоенной России и СССР. М, 1928, с. 10-11.

[13] Брюнон Ж., Маню Ж. Иностранный Легион. 1831-1955. М., 2003. С. 23

[14] Мосейкина М. Н. У истоков формирования Русского мира. XIX-нач. XX века. Т. 1. С. 46

[15] Каневская Г.И. Очерк русской иммиграции в Австралии. 14.05.2002 | Русское Зарубежье

[16] Энциклопедический словарь Гранат. М, 1911, с. 19

[17] Народы России. Энциклопедия. М, Большая Российская Энциклопедия. 1994, с. 55

[18] Афанасьев А. Полынь в чужих полях. М, Молодая Гвардия, 1984, с. 272

[19] Русские. М, Наука, 1997, с. 145

[20] Платонов О. А. Русская цивилизация. М, Алгоритм, 2010, с. 125

[21] Кабузан В.М. Русские в мире. Динамика численности и расселения (1719-1989). Формирование этнических и политических границ русского народа. СПб.: Рус-Балт. информ центр «БЛИЦ», 1996. С. 314.

[22] Попов А.В. Русское зарубежье и архивы. Документы российской эмиграции в архивах Москвы: проблемы выявления, комплектования, описания, использования. М.: Историко-архивный ин-т РГГУ, 1998, с. 32

[23] История Литовской ССР. Вильнюс, Мокслас , 1978, с. 385

[24] Преображенский В. Воля к жизни русского меньшинства в Латвии // Русские в Латвии. - 1934. - Сб. 2. - С. 3.// http://www.russkije.lv/ru/pub/read/y-abizov-latv-vetvj/

[25] Пивовар Е.Ю., Герасимов Н.П. и др., Российская эмиграция в Турции, Юго-Восточной и Центральной Европе 20-х годов (гражданские беженцы, армия, учебные заведения). Учебное пособие для студентов. М.: Историко-архивный институт РГГУ, 1994, с. 12

[26] Бочарова З. С. Русский мир 1930х гг.: от расцвета к увяданию. . М, АИРОXXI., 2014. Т.3. с. 85

[27] Э. Л. Нитобург У истоков русской диаспоры в США: вторая волна. // "США: экономика, политика, идеология", 1998, № 8. // http://ricolor.org/rz/amerika/ar/ist/2/

[28] Мелихов Г.В. Российская эмиграция в Китае (1917-1924 гг.) М.: Ин-т российской истории, 1997, с.57-58.

[29] Там же, с. 89-91

[30] Пивовар Е.Ю., Герасимов Н.П. и др., Российская эмиграция в Турции, Юго-Восточной и Центральной Европе 20-х годов (гражданские беженцы, армия, учебные заведения). Учебное пособие для студентов. М.: Историко-архивный институт РГГУ, 1994, с.26

[31] Земсков В. Н. Репатриация и вторая волна эмиграции.//Родина, 1991, № 6-7, с. 111.

[32] http://www.demoscope.ru/weekly/2006/0251/analit01.php

[33] Антошин А.В. На фронтах Второй мировой и «Холодных» войн: русские эмигранты в 1939-начале 1950-х гг. М, 2014. С. 117

[34] Heitman S. The Third Soviet Emigration: Jewish, German and Armenian Emigration from the USSR since World War II // Berichte des Bundesinstituts für ostwissenschaftliche und internationale Studien №21, 1987.

[35] http://www.eleven.co.il/article/15423

[36] Танги А. де. Великая миграция. Россия и россияне после падения железного занавеса. М. РОССПЭН. 2012. С. 114-115

[37] Аргументы и факты, 1991 , № 29

[38] Танги А.. де. Великая миграция. Россия и россияне после падения железного занавеса. М. РОССПЭН. 2012. С. 361

[39] Courier.co.il, 7 апреля 2016

[40] http://www.demoscope.ru/weekly/2016/0681/tema03.php

[41] http://ruskline.ru/monitoring_smi/2007/05/23/poteri_rossii_ot_utechki_mozgov

[42] https://kprf.ru/international/101447.html

[43] http://www.rubaltic.ru/news/15052017-demograf-latyshy/

[44] http://www.panorama-rezekne.lv/statya/demokratiya-i-demografiya#.WGVpgbmHiM8

[45]Мараховский В. Прибалтика: перепись выселения. //Однако, 13.04.2011 //http://www.odnako.org/blogs/pribaltika-perepis-viseleniya/

[46] http://rus.postimees.ee/2819798/chislennost-naselenija-latvii-upala-nizhe-dvuh-millionov

[47] http://ursa-tm.ru/forum/index.php?/topic/208844-vse-uehali-v-london-kuda-i-pochemu-emigriruyut-i/

[48] http://rus.delfi.ee/daily/estonia/v-proshlom-godu-iz-estonii-uehali-pochti-11-000-chelovek-na-4500-chelovek-bolshe-chem-godom-ranshe?id=65549542

[49] http://ru.delfi.lt/news/live/eksperty-esli-trudovye-dohody-otlichayutsya-v-3-4-raza-ekonomicheskaya-migraciya-ne-prekratitsya.d?id=74258918

[50] http://vz.ru/news/2016/2/1/791650.html