Заметки о справедливости

 

III. Справедливость и общественный строй

 

В предыдущих главах обсуждались основные христианские смыслы, заключенные в понятии справедливости. Там мы выяснили, что справедливость прежде всего и по преимуществу - характеристика общества. Причем, характеристика очень важная, прямо-таки решающая. В данной главе мы постараемся полнее раскрыть этот аспект - роль справедливости в жизни социума и условия ее осуществления.

 

Справедливость и теократичность

 

В предыдущих главах мы утверждали, и не однажды, что справедливость является исключительно важным принципом, который положен Богом для жизни общества. По тому значению, которое занимает справедливость в социальной жизни, ее уместно назвать «социальной любовью», т.е. любовью, позволяющей бесконфликтно существовать обществу, причем обществу реальному, члены которого имеют разный нравственный уровень.

Но для реализации справедливости в обществе необходимы определенные условия. Дело в том, что падшесть человеческая очень велика. И если человека предоставить самому себе, то одними человеческими силами создать прочное общество справедливости нельзя. Гуманизм не может сам по себе обеспечить справедливость для падшего человечества. Человеческая история это многообразно подтверждает. Для осуществления справедливости необходима помощь Божия. Необходимо, кроме человеческих усилий, предоставить Творцу действовать в социальной сфере. Ибо чисто человеческие усилия в этой сфере обречены на неудачу.

Поэтому необходим еще один принцип, касающийся именно духовной жизни общества. Его уместно назвать принципом теократичности, т.е. глубокого влияния православной веры и Церкви на все уровни общественной жизни, и прежде всего - на уровень духовный. Иначе говоря, обществу необходимо уйти от чисто светского устроения и стать теократией.

Справедливость и теократичность - вот две опоры, на которых в должно держаться общество, члены которого исповедуют христианские ценности. Оба принципа не противоречат друг другу, а наоборот, дополняют. И оба принципа - «библейские», причем в том смысле, что они вместе спаяны в Моисеевом Декалоге. И действительно, четыре первых заповеди говорят о теократии, т.е. верховенстве Бога в жизни народа. А шесть последних в совокупности выражают принцип справедливости в отношениях между людьми. Таким образом, Бог Сам неразрывно соединил эти принципы, ибо только совместное их выполнение позволяет дать справедливости твердую основу для ее существования как социально должного.

В этом тандеме принципов справедливость играет исключительную роль - роль оптимального социального регулятора. Ибо в большом обществе, в котором живут люди разного нравственного уровня, «пшеница» и «плевелы», лучшего решения социального вопроса, чем справедливость, не существует. Кроме того, справедливость универсальна в том смысле, что ее поддерживает большинство населения. Причем вовсе не праведников, а обычных людей еще не потерявших совести - ведь будучи установлением естественного закона, справедливость написана в сердце каждого человека.

Заметим попутно, что этим тандемом решается вопрос противостояния «красных» и «белых». Коммунисты правы в том, что выдвигают справедливость в качестве обязательного принципа. Ибо справедливость Божественна, она от Бога и Богом поддерживается, и потому должна стать основой общества. «Белые» же правы в том, что справедливость без Бога, создаваемая одними человеческими усилиями, невозможна и либо вырождается в тоталитаризм, либо разлагается.

Но посмотрим, как же человечество пыталось реализовать указанные принципы.

Три библейских общества

 

Опять обратимся к Священному Писанию. Библия дает нам величественную картину общественной жизни. И даже поверхностный взгляд на нее позволяет выявить три основных социальных уклада. Это:

Общество любви.

Общество справедливости.

Общество мамоны.

Причем, необходимо указать, что все они так или иначе включают идею справедливости. Эта идея никуда не испарилась - она присутствует и выражается, если быть точным, в нравственном уровне должного. Об этом понятии, близком к справедливости, мы говорили в предыдущей главе. В силу своей падшести, люди, принимая саму идею справедливости, тем не менее, искаженно воспринимают ее нормы. В результате в разных социальных укладах бытуют разные понятия о справедливости. Такая справедливость носит относительный характер и имеет разную высоту. Каждая формация считает себя воплощением справедливости и рассматривает свою справедливость как консенус, обеспечивающий стабильность общества. Различаются же эти виды справедливости качеством любви, в них заложенной: более высокие формации рассматривают как справедливые (а значит - предназначенные для всех) более высокие нормы любви, в низких формациях - более низкие формы.

Так, само название «общество справедливости» говорит о том, что справедливость является основным принципом его существования. Иначе говоря, в таком обществе любовь к ближнему уравновешивается эгоизмом, любовью к себе. В нем уровень должного, зафиксированный в законе, совпадает с нормативным уровнем справедливости.

Именно такое общество заповедал Бог еврейскому народу и дал его им в виде закона Моисея. Следует отметить, что хотя частная собственность не была отменена, но она подверглась настолько жестким ограничениям, что фактически перестала быть таковой. Действительно, по закону «седьмого года» каждые семь лет прощались все доги, а рабы отпускались на волю. По закону «пятидесятого года», помимо того, что приказывал седьмой год, купленное недвижимое имущество бесплатно возвращалась бывшему владельцу. Это ограничения не позволяли капиталам разрастаться и образовывать большие владения. Далее, по Моисееву закону вводились справедливые правила оплаты наемников, а ростовщичество отменялось. И кроме того, предписывалось давать милостыню бедным. Справедливость - это лейтмотив Моисеева законодательства. Ветхий Завет тем самым подтверждает, что справедливость - от Бога и является должным (ибо вписана в заповеданный Богом закон).

Но от такого общества возможен путь по духовной оси и вверх, к обществу любви, и вниз - к обществу мамоны.

Относительно общества любви: не следует думать, что в там имеет место только любовь, к Богу и ближним. Нет. Общество любви означает, что в целом, в среднем, любовь превалирует над личным эгоизмом. Такое общество было воплощено двенадцатью апостолами в Иерусалимской общине. «Это было ангельское общество - пишет Иоанн Златоуст, - потому что они ничего не называли своим...Видел ли ты успех благочестия? Они отказывались от имущества и радовались, и велика была радость, потому что приобретенные блага были больше. Никто не поносил, никто не завидовал, никто не враждовал, не было гордости, не было презрения, все как дети принимали наставления, все были настроены как новорожденные... Не было холодного слова: мое и твое; потому радость была на трапезе. Никто не думал, что ест свое; никто (не думал), что ест чужое, хотя это и кажется загадкою. Не считали чужим того, что принадлежало братьям, - так как то было Господне; не считали и своим, но - принадлежащим братьям» /IX,73/.

Как повествуют Деяния апостольские, в Иерусалимской общине фактически установилась норма должного отдавать всю свою собственность в распоряжение общины, живя в общине на полном пансионе. Очевидно, что эта норма много выше обычной справедливости. Но в то же время присутствовала и нормативная справедливость: когда вдовицы из эллинистов стали обделяться при распределении имеющегося, то апостолы поставили 7 диаконов, дабы следить за тем, чтобы никто не был обижен. Но были и более тяжелые нестроения. Некоторые (Анания и Сапфира) решили использовать возможности общины для своего безбедного проживания, скрыв от общины часть суммы, вырученной ими за проданное имение. Они был сурово наказаны - Господь не потерпел их эгоизма, грозящего развалить весь строй жизни общины. Иначе говоря, помимо любви, проявленной ее членами в деле устроения общины, имела место и справедливость - как распределительная, так и воздающая.

Общество любви прекрасно. Но на этой земле оно может быть устроено только в локальных общинах. Большое общество любви невозможно - ведь там должно быть место и «пшенице», и «плевелам». Требовать же от «плевел» жить по любви нельзя. Но можно, опираясь на чувство справедливости в каждой человеческой душе и на интуитивное чувство равенства всех перед Богом, потребовать воздания по заслугам не только для себя, но и для всех остальных.

Но падший человек как правило выбирает другой путь - путь вниз, к обществу мамоны, где личный эгоизм превосходит любовь к ближним и в виде алчности, стремления к обогащению ставится во главу угла. Такое общество в Библии показывается на примерах стран, окружающих Израиль. Яркий пример - Римская империя. Но и сам Израиль ко времени пришествия Спасителя стал именно таким обществом мамоны. Дело в том, что замечательные нормы Моисеева Закона перестали выполняться. Историки утверждают, что установления 50 года практически никогда не выполнялись (!). А у самих евреев есть стойкое поверье, что 70-летнее Вавилонское пленение было послано Господом за 70-кратное неисполнение закона 7-го года. Недаром пророки так сурово обличали тогдашнее израильское общество в отсутствии справедливости и милосердия к бедным.

В таком обществе мамонизма и мы сейчас живем. Это общество, где в силу преобладающего эгоизма и материализма, большинство людей стремится к безбедному существованию, богатству, роскоши, в общем, к деньгам, которые дают в обществе мамоны все - благополучие, успех, престиж, власть. Мамона выстраивает социальную лестницу, но не по признаку таланта, порядочности или ума, а по величине счета в банке. И все, и богатые и бедные, вынуждены карабкаться по ступеням этой лестницы, сталкивая конкурентов вниз.

«Зато» мамоническое общество дает нам беззастенчивую, четкую до очевидности картину несправедливости. Несправедливости как распределительной, так и всякой другой. Заметим, что несправедливость мамонического общества - вовсе не тайна, не тщательно скрываемый секрет. Наоборот, она обществу хорошо известна, ибо из года в год публикуются так называемые «децильные коеффициенты»: отношение доходов 10% наиболее богатых членов общества к 10% наиболее бедных. Так в Америке он в 2014 г. был равен 16. У нас в России в 2007 г. - 16.7, причем, примерно таким он, как ни удивительно, сохраняется до сих пор (видимо, Росстат показывает далеко не объективные цифры).

И тем не менее мы должны иметь в виду, что и это, мамоническое, общество имеет свою относительную справедливость, т.е. понимание нормы, которая принимается обществом за должное. По сути дела она сводится к тезису: «справедливо, если прибыль пропорциональна капиталу».

Таким образом, библейская социология лишь формулирует принцип справедливости как должное, а также утверждает необходимость опоры общества не только на справедливость, но и на теократичность. Но она не приводит нам реального примера стабильной жизни народа в условиях справедливости.

 

     Частное и общественное

 

Имеет место замечательная закономерность: чем выше (нравственно) общество, тем более оно стремится к общей собственности. Действительно, общество любви сразу организовало коммунизм, где была достигнута очень высокая степень обобществления. Об этом совершенно определенно говорят «Деяния апостольские»: «Все же верующие были вместе и имели все общее», «И продавали имения и всякую собственность и разделяли ее всем, смотря по нужде каждого», «никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее», «Не было между ними никого нуждающегося, ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного», «И каждому давалось, в чем кто имел нужду», «в ежедневном раздаянии потребностей».

В обществе справедливости, к которому, безусловно, следует причислить СССР, общая (государственная) собственность распространялась на средства производства, но не на личную собственность граждан. Моисеевым законодательством предполагалась частная собственность, но по сути дела был введен запрет на передачу собственности другому владельцу - земля, недвижимость, рабы через несколько лет бесплатно возвращались прежнему владельцу, а рабы освобождались. Такая система с одной стороны не давала бесконтрольно расти капиталам, но, с другой стороны, была ориентирована на сугубо семейные хозяйства, что затрудняло развитие экономики.

И только в обществе мамоны частная собственность господствует и хозяйничает, причем с очень незначительными ограничениями - фактически утверждается, что со «своим» можно делать все что захочется. Многочисленные следствия этого у нас сейчас перед глазами. Так что много говорить тут не надо.

Итак, частная собственность снижает нравственный уровень общества, причем именно тем, что разрушает справедливость. Остается читателю напомнить, что никакого «права частной собственности» Господь не сотворил. Никаких эпизодов, указывающих на частную или даже личную собственность до грехопадения в Библии нет. В собственности у Адама и Евы не было даже одежды. И только после грехопадения частная (личная) собственность появилась и начала цвести пышным цветом. Правда это не останавливает апологетов частной собственности. Они говорят: «Да, собственность - следствие грехопадения. Но в своем падшем состоянии человек без собственности жить не может вообще» - и включают собственность в естественный закон (о нем в первой главе). Так делает, например, наш известный философ С.Л. Франк и многие другие. Но в том-то и дело, что внесение частной собственности в естественный закон незаконно. Ибо непреложной нормой этого закона является справедливость, а частная собственность - несправедлива. Она дает возможность получать прибыль не работая (или работая непропорционально меньше, чем получаемая прибыль). Об этом говорило множество честных экономистов и вXVIII в., и в XIX, и в XX.

Факт несправедливости, как представляется, и не нужно как-то особенно доказывать - он очевиден. Ибо сотни миллионов людей, одержимых эгоизмом, яростно стремятся овладеть собственностью, выгрызая ее у других - настолько обладание собственностью выгодно. Какая уж тут справедливость! Но удивительное дело: капиталистический строй, эта отвратительная мерзость, признается некоторыми (и таких, увы, пока еще много) православными за нормальный, вполне приемлемый уклад жизни. Видимо, они уверены, что зловоние капитализма не коснется их лично. Возможно. Ну а их детей? Ведь дети особенно подвержены греховному капиталистическому развращению. Видимо они надеются их воспитать в строгом православии (что уже проблематично). Ну а как быть с внуками? Как быть с близкими, друзьями, знакомыми? Как быть со всеми русскими людьми - их отдать на съедение мамоне? Да и так ли уж невосприимчивы наши православные любители капитализма к его мерзостям? Сомневаюсь. Ибо постоянно соприкасаясь с грязью очень трудно не запачкаться. «Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы» (1 Кор. 15,33).

Заметим, что частную собственность следует понимать шире, чем это обычно делают. Сюда относится и множество прав, приватизируемых частниками себе на пользу. Вопиющий пример: право частным образом распоряжаться денежными операциями приводит к беспределу финансистов делать деньги из воздуха, и тем самым править миром.

Поставить этому стремлению заслон, не только нравственный, но и законодательный человечество стремилось путем устроения общественный собственности - как в масштабах малого общества (община), так и большого (государство). Если любви в людях много, то они общественную собственность устраивают по любви, достигая высшей солидарности и выполняя Христовы заветы - «любовь не ищет своего». Если же любви не достает, то общественная собственность используется как барьер для обуздания экономического разгула эгоистов. И тогда в таком социалистическом обществе возможно достижение справедливости.

Однако надо указать, что общественная собственность не самоцель. Дело в том, что только она позволяет достичь справедливости - частная собственность этого принципиально не позволяет. Но это не значит, что общественная собственность - панацея от несправедливости. Вполне возможен вариант, когда принцип общественной собственности используется для построения явно несправедливого общества, когда происходит подкормка бюрократической верхушки и сил подавления, а большинство народа превращается в рабов. Тут все зависит от целей, которые перед собой ставит государство. Если оно принцип справедливости считает основным, то общественная собственность дает его этот принцип реализовать. Если же принцип справедливости игнорируется, то такое общество приобретет черты жестокого тоталитаризма.

За примером недалеко ходить. Очень часто наши экономисты и социологи (даже хорошие) ставят знак равенства между социализмом, как он был осуществлен в СССР и государственным капитализмом. И действительно, вроде бы и тот и другой устроены одинаково: свободного предпринимательства нет (или оно минимизировано), все средства производства сконцентрированы в руках государства, плановая экономика. Разницы никакой. Отсюда часто делался вывод, что большевики хотели построить социализм, а построили все тот же капитализм, только главным и единственным капиталистом стало государство.

Но такой вывод совершенно неверен. Эти социальные уклады - антиподы. Все дело в справедливости. Для большевиков концепция справедливости была основной - именно с ее помощью (а не насаждением зависти) они победили. И в дальнейшем, в течение всего советского периода партийные идеологи считали сохранение справедливости решающим условием стабильности СССР. Поэтому, пусть с ошибками и искажениями, справедливость в целом соблюдалась. А вот при государственном капитализме задача удерживать справедливость не ставится. Поэтому государство приобретает статус несменяемой монополии, которая может диктовать свою экономическую политику для разных общественных слоев. Никаких сдерживающих принципов у такого государства нет. И потому оно неизбежно выстраивает очень крутую лестницу не только состояний, но и прав. Разница между советским социализмом и государственным капитализмом разительная, она видна невооруженным взглядом, но, конечно, при условии понимания того, что справедливость - фундаментальный принцип построения общества.

 

Справедливость vs нажива

 

Кажется, что сейчас мамона уже окончательно победил справедливость в этом мире. Мамона дал людям другой способ жизни в обществе, когда во главу угла поставлены прибыль, успех, престиж и комфорт. И падшее человечество, прельстившееся этими «благами», с упоением танцует вокруг мамоны...

И все же столь безрадостная картина представляется неверной. На самом деле и сейчас идет глухая, упорная и непримиримая война между мамоной и справедливостью. И во главе сил справедливости выступает Россия. Ибо в ней, несмотря на отчаянные усилия мамоны, его порядок еще не вошел в плоть и кровь нашего населения, и очень многие в ней привержены идее справедливости.

Надо сказать, что справедливость всегда была лейтмотивом русской жизни. Недаром великий Достоевский утверждал: «Высшая и самая характерная черта нашего народа - это чувство справедливости и жажда её» /6/. Мы можем перенести самые тяжкие невзгоды. Но при условии, что будет соблюдаться справедливость - иначе нации не выжить. Мы доверяем своему государству, защищаем его и считаем основой нашей жизни. Но при условии, что государство будет проводить принцип справедливости. Наиболее важный цивилизационный водораздел между нами и Западом в том, что для них важнее нажива, прибыль любой ценой, а для нас - справедливость. Западники это тонко чувствуют, и поэтому нас особенно ненавидят: ибо именно они оказываются свиньями, припавшими к своему корыту. А так думать о себе не позволяет зашкаливающая гордыня.

Впрочем, тут надо быть более точным: русский менталитет расколот. Дело в том, что мы, русские, живем в довольно тяжелых географических условиях: холодная зима, плюс неустойчивые весна и лето. Поэтому, как говорил акад. Л.В.Милов, Россия является «обществом с минимальным объемом совокупного прибавочного продукта». Как следствие, торговая активность в России была минимизирована - чтобы торговать, надо иметь избыток продуктов производства. В ходу же были две схемы выживания: либо община с круговой порукой, помочами, подстраховкой и взаимовыручкой, либо жесткая вертикаль, разделение на «рабов» и «господ», когда первые обслуживают жизнь вторых, занимающихся государственными делами. Собственно, у нас бытовали обе схемы - и разделение на дворян и зависимых крестьян, и крестьянская община. И до тех пор, пока дворяне должны были служить в армии и госаппарате, народ считал получившееся в результате устройство более или менее справедливым. Но когда Петр III дал дворянам «вольность», то справедливость нарушилась, и началась глухая, постепенно нарастающая борьба за справедливый строй. Она в конце концов и закончилась революцией. Нет оснований отметать и другие причины революции - развитие капитализма, постепенно размывавшего традиционные устои жизни (в том числе и теократичность), а также разрушительная работа западных спецслужб, - но глубинной причиной революционного разворота было все же попрание справедливости. Одна из фундаментальных опор общества не выдержала и похоронила своим падением всю систему. К несчастью объективных оценок уровня несправедливости до революции нет. В интернете встречается две совершенно разных оценки. Одну приводит д.и.н. Б.Н. Миронов - 6.3 /7/, другую известный публицист Б. Валентинов - 25-30 /8/. Крайне трудно оценить достоверность этих оценок - обе они серьезно критиковались.

В советский период существования России был построен, хотя и с огромными издержками, справедливый общественный строй. Так в 1968 г. децильный коэффициент советской системы достиг минимума в 2.7 (С.Миронин). И даже в начале 1990 г, перед распадом СССР. он был около 4.5. (Э. Панфилова). Напомним, что сейчас дециль в России около 16.7. Какой контраст! Такой дециль, избегая уравниловки, позволял учитывать разные способности граждан, образование и ответственность не давая преференций каким либо слоям общества и следовательно - не нарушая его цельности.

Однако этот строй социальной справедливости оказался недолговечным. И ясно почему - потому что практически полностью отсутствовала теократическая компонента. Бога нет - объявила официальная идеология. Церковь была если не уничтожена совсем, то сведена к малозначащей не значащей маргинальной организации. Наши коммунисты думали, что теократию заменит марксистская атеистическая, материалистическая идеология. Она, по мысли марксистских идеологов, должна была подменить Церковь. В ней (идеологии) было много хорошего, но Бога в ней не было. Коммунисты рассматривали справедливость как некий все определяющий принцип - если, де, она соблюдается, то такое общество нерушимо. И некоторое время идея справедливости советском обществе активно работала. Но после войны стала сказываться бездуховность идеологии. И поэтому с каждым новым поколением нажива занимала все большее и большее место в душах советских людей. И когда Запад предпринял демарш по изменению социального строя в России, то Партия рухнула как подкошенная - от нее уже осталась одна оболочка. А вместе с партией рухнула и идеология. Иначе говоря, атеизм, гнилое мировоззрение без опоры на Бога, погубило советский проект. Люди подумали, что жить наживой замечательно и плюнули на справедливость. Но жесточайшим образом ошиблись - все обернулось тяжелейшей несправедливостью: колониальной зависимостью на уровне государства и бесперспективностью и нищетой на личном уровне. Господь преподал скорбный урок предателям справедливости. Скорбный, но справедливый.

Итак, история СССР наглядно показала, что чисто гуманистическая идеология, уповающая исключительно на человеческую природу значительное (по историческим меркам) время сохранить справедливый общественный строй не может. Поэтому жизненно необходимо опираться на обе главные опоры: и теократию и справедливость. Такой двухопорный социум разрушить куда труднее.

Именно такой - опирающейся на два фундаментальных принципа: справедливости и теократичности предполагается организация общества при православном социализме. Так что православный социализм будет обществом справедливости, обществом, утверждающим принципы православной веры в качестве основы морали и обществом монархическим, во главе которого будет православный царь. Это и будет исполнением пророчеств о Святой Руси. Автор об этом не раз писал, так что повторять здесь всю аргументацию нет смысла.

Впрочем, эсхатологическое учение Церкви нам говорит, что и эта конструкция в конце концов будет разрушена - пророчества предсказывают возрождение Руси лишь «на короткое время». Ибо и Святая Русь - общество, в котором будут сосуществовать и «пшеница» и «плевела». А это значит, что против нее ополчатся все темные силы - как внешние, так и внутренние. И только Христов Страшный Суд окончательно завершит историю борьбы справедливости и наживы. Завершит единственно возможным способом - разделением человечества на овец и козлищ. И безусловно, этим Христос еще раз явит Свою Справедливость.

Заканчивая работу, пополним список тезисов:

Тезис шестой: только своими силами, без Бога, человек не может обеспечить долговременную справедливость.

Тезис седьмой: Общество должно иметь две «опоры» - справедливость и теократичность. Тогда возможна стабильная справедливость.

Тезис восьмой. Подлинная справедливость возможна только при социализме, т.е. общественной собственности на средства производства.

Тезис девятый. Справедливость в СССР была недолговечной, поскольку она основывалась исключительно на гуманизме и не подкреплялась теократичностью.

 

Литература

 

1. Николай Сомин. Оправдание справедливости.// Православный социализм как русская идея. - М., 2015 - С.171-184. 

2. Аристотель. Большая этика. // Сочинения. Т.4. М.: «Мысль», 1984. - С. 295-375.

3. Платон. Государство. Книга IV. // Собрание сочинений. Т.3. М.: «Мысль», 1994. - С. 188-221.

4. Архиепископ Иоанн Сан-Францисский. Похвала справедливости. // Избранное. Петрозаводск: «Святой остров», 1992 - 575 с.

5. Василий Великий. Правила, пространно изложенные в вопросах и ответах. Том.V. стр.78-79.

6. Ф.М. Достоевский. http://www.proza.ru/2015/12/14/215

7. Б.Н. Миронов.. http://vse-temu.org/new-chto-takoe-decilnyj-koefficient.html

8. Б.Валентинов, Сов.Рос. 18.03.2004

9. Блаженный Августин. О граде Божием, IV, 4. - СПБ, «Алетейя», 1998.

10. Иоанн Восторгов. Можно ли христианину быть социалистом // Собрание сочинений. Том. V. СПБ: «Царское дело», 1998. - 715 с.

11. Архимандрит Платон (Игумнов). Православное нравственное богословие. М.:Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1994 - 240 с.

12. Паисий Святогорец 

29.08.16