itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

Карл Маркс как религиозный тип

Часть 2. «Фейербах – это невысказанная тайна Маркса, настоящая его разгадка»

0
1142
Время на чтение 22 минут

Ко дню памяти религиозного философа, экономиста, публициста, общественного деятеля, протоиерея Сергея Николаевича Булгакова (16/29.07.1871-13/07.1944) мы переиздаём его статью «Карл Маркс как религиозный тип», (впервые напечатанную в 1906 году в четырех номерах «Mосковского еженедельника» (№ 22. С. 34-43; № 23. С. 24-33; № 24. С. 42-52; № 25. С. 46-54), а затем изданную отдельной брошюрой с подзаголовком «Из этюдов о религии человекобожества» (СПб., 1907) и в сборнике статей «Два Града. Исследования о природе общественных идеалов» (М.: «Путь», 1911. - Т. 1. С. 69-105)), написанную и опубликованную в бытность его профессором Московского коммерческого института (1906-1918) и депутатом II Государственной Думы (1907 г.), в которую он был избран как безпартийный «христианский социалист».

Публикацию, специально для Русской Народной Линии, подготовил профессор А.Д. Каплин.

Деление на части и подзаголовки - составителя.

+ + +

Карл Маркс как религиозный тип

(Его отношение к религии человекобожия Л. Фейербаха)

Часть 2.

«Фейер­бах - это невысказанная тайна Маркса,

настоящая его разгадка».

Философская неопределенность облика Маркса вме­сте с смутным, студенческим «идеализмом» скоро, одна­ко, исчезает, и через два-три года Маркс выступает уже самим собой, тем материалистическим позитивистом и учеником Фейербаха, под общим влиянием которого он оставался всю жизнь. Маркс - это фейербахиа­нец,впоследствии несколько изменивший и воспол­нивший доктрину учителя. Нельзя понять Маркса, не по­ставив в центр внимания этого основного факта. Маркс сам не называл себя учеником Фейербаха, которым в дей­ствительности был, предпочитая почему-то называть се­бя учеником Гегеля, которым не был. После 40-х годов имя Фейербаха уже не встречается у Маркса, а Энгельс упоминает о нем как об увлечении прошлого и резко се­бя ему противопоставляет. И, однако, употребляя люби­мое выражение Фейербаха, следует сказать, что Фейер­бах - это невысказанная тайна Маркса, настоящая его разгадка.

Feuerbach Ludwig

Легко понять, что, усвоив мировоззрение Фейербаха, Маркс должен был окончательно и навсегда потерять вкус к Гегелю, даже если он когда-либо его и имел. Из­вестно, какую роль для Фейербаха играет борьба с Геге­лем, причем борьба эта вовсе не есть симптом дальней­шего развития системы в руках ученика, хотя и отходя­щего от учителя, но продолжающего его же дело, а настоящий бунт, окончательное отрицание спекулятивной философии вообще, которая олицетворялась тогда в Ге­геле, отпадение в грубейший материализм в метафизике, сенсуалистический позитивизм в теории познания, гедо­низм в этике. Все эти черты усвоил и Маркс, который тем самым покончил и с своим философским прошлым, которое у него было. Между классическим идеализмом и марксизмом стал Фейербах и навсегда разделил их непроницаемой стеной. Поэтому-то и неожиданное причис­ление себя к ученикам Гегеля в 1873 г. со стороны Марк­са есть какой-то каприз, может быть, кокетство, истори­ческая реминисценция - не больше.

Нам известно, что центральное место в философии Фейербаха занимает религиозная проблема, основную тему ее составляет отрицание религии богочеловечества во имя религии человекобожия, богоборческий воинствующий атеизм. Именно для этого-то мотива и оказался наибольший резонанс в душе Маркса; из всего обилия и разнообразия философских мотивов, прозвучавших в эту эпоху распадения гегельянства на всевозможные направления, ухо Маркса выделило мотив религиозный, и именно богоборческий.

В 1848 году вышло «Das Wesen des Christenthums» Фейербаха, и сочинение это произвело на Маркса и Эн­гельса (по рассказам этого последнего) такое впечатле­ние, что оба они сразу стали фейербахианцами. В 1844 г. Маркс вместе с Руге редактирует в Париже журнал «Deutsch-Französische Jahrbücher», из которого вышла, впрочем, только одна книжка (двойная). Здесь Маркс поместил, две своих статьи: «Zur Kritik der Hegeischen Rechtsphilosophie» и «Zur Judenfrage», имеющие огромное, первостепенное значение для характеристики его миро­воззрения. В обеих статьях (как и в относящейся к этому же времени «Heilige Familie») Маркс выступает ортодоксальным фейербахианцем. Можно отметить разве только своеобразный оттенок при восприятии учения Фейербаха о религии, которое имеет у него, так сказать, два фронта. Фейербах не только критикует христианство и всякий те­изм, но и проповедует в то же время атеистическую ре­лигию человечества, хочет быть пророком этой новой ре­лигии и обнаруживает даже своеобразное «благочестие» в этой роли, которое так безпощадно и высмеивает в нем Штирнер. Вот это-то «благочестие» Фейербаха, его тро­гательное стремление преклонения перед святыней, хотя бы это был грубейший логический идол, совершенно не­свойственно душе Маркса. Он берет только одну сторо­ну учения Фейербаха - критическую, и острие его крити­ки оборачивает против всякой религии, вероятно, не де­лая в этом отношении исключения и для религии своего учителя. Он стремится к полному и окончательному упразднению религии, к чистому атеизму, при котором не светит уже никакое солнце ни на небе, ни на земле. Од­нако предоставим лучше слово самому Марксу. Статья «К критике философии права Гегеля»[13] начинается сле­дующим решительным заявлением:

«Для Германии критика религии в существе закончена (!!), а критика религии есть предположение всякой критики. Основание нерелигиозной критики таково: человек делает религию, а не религия делает человека. Именно религия есть самосознание и самочувствие человека, который или не нашел себя, или же снова себя потерял. Но человек не есть абстрактное, вне мира стоящее существо. Чело­век - это есть мир людей, государство, общество. Это государство, это общество производят религию, извращенное сознание мира, пото­му что они сами представляют извращенный мир. Религия есть общая теория этого мира, ее энциклопедический компендиум, ее логика в популярной форме, ее спиритуалистический point d'honneur, ее энту­зиазм, се моральная санкция, ее торжественное восполнение, ее все­общее основание для утешения и оправдания. Она есть фантасти­ческое осуществление человеческой сущности (Wesen - обычный тер­мин Фейербаха), ибо человеческая сущность не обладает истинной действительностью. Борьба против религии посредственно есть, стало быть, и борьба против того мира, духовным ароматом кото­рого является религия. Религиозное убожество (Elend) в одних есть выражение действительного убожества, в других есть протест против действительного убожества. Религия есть вздох утесненно­го создания, настроение бессердечного (herzlozen) мира, а также дух бездушной эпохи. Она есть опиум для народа.

Уничтожение религии как иллюзорного счастия народа есть требование его действительного счастья. Требование устранения иллюзий относительно своего существования есть требование устра­нения такого состояния, которое требует иллюзий. Таким образом, критика иллюзий в существе дела есть критика юдоли скорби, в которой призраком святости является религия. Критика сорвала с цепей воображаемые цветы не затем, чтобы человек нес лишенные фантазии, утешения цепи, но затем, чтобы он сбро­сил цепи и стал срывать живые цветы. Критика религии разоча­ровывает человека, чтобы он думал, действовал, определяя окру­жающую действительность как разочарованный, образумившийся человек, чтоб он двигался около самого себя, следовательно, около действительного своего солнца».

Это все - изложение основных положений Фейерба­ха, сделанное почти его же словами. Но у Маркса гораздо ярче выражено практическое, революционное приложение этой «критики религии».

«Критика неба,- говорит он,- превращается в критику земли, критика религии - в критику права, критика теологии - в крити­ку политики... Оружие критики, конечно, не может заменить кри­тики оружия, материальная сила должна быть свергнута матери­альной силой, но и теория становится материальной силой, раз она охватывает массы. Теория способна охватить массы, если она способна демонстрировать ad hominem, а она способна демонстри­ровать ad hominem, если она радикальна. Быть же радикальным значит брать дело в корне. Корнем же для человека является сам человек. Очевидным доказательством радикализма для немецкой тео­рии, стало быть, и для ее практической энергии, есть ее отправление(Ausgang) от решительного положительного устранения религии. Критика религии кончает учением, что человек есть высшее сущест­во для человека, следовательно, категорическим императивом опро­кидывает все условия, в которых человек является униженным, око­ванным, покинутым, презренным существом».

В статье этой в заключение слышится «музыка буду­щего», основной мотив социологической доктрины Марк­са: «Единственное практически возможное освобождение Германии есть освобождение на точке зрения теории, ко­торая объявляет человека высшим существом для чело­века (т. е. учения Фейербаха! - Авт.).Эмансипация нем­ца есть эмансипация человека. Голова этой эмансипации есть философия, ее сердце - пролетариат. Философия не может быть осуществлена без устранения (Aufhebung) пролетариата, пролетариат не может устраниться без осуществления философии». Дело философии, т. е. уче­ния Фейербаха, именно теоретическое освобождение че­ловечества от религии, и дело пролетариата объединяют­ся здесь в одно целое,- пролетариату поручается мис­сия исторического осуществления дела атеизма, т. е. практического освобождения человека от религии. Вот где подлинный Маркс, вот где обнаруживается настоя­щая «тайна» марксизма, истинное его естество!

Это место цитируется обыкновенно для подтвержде­ния мнимой связи марксизма с классической философи­ей, как ее хотел установить и Энгельс. Читатель видит, однако, что в нем нельзя усмотреть ничего подобного. Напротив, здесь скорее отвергается такая связь, посколь­ку классическая идеалистическая философия неизменносоединялась с теми или иными религиозными идеями[14] и поскольку, кроме того, учение Фейербаха, в действи­тельности здесь разумеющееся, отрицает идеалистиче­скую философию в основе. Сообразно такому мировоз­зрению на языке Маркса «человеческая эмансипация» значит в это время именно освобождение от религии. Эта, точка зрения особенно выясняется в споре с Бауэром по еврейскому вопросу. Он указывает здесь недостаточность чисто политической эмансипации, потому что при ней остается еще религия.

«Вопрос таков, как относится полная политическая эмансипа­ция к религии? Если мы даже в стране, полной политической эмансипации, находим религию не только просто существующей, но и процветающей, то этим доказывается, что существование ре­лигии не противоречит законченности государства. Но так как существование религии связано с существованием некоторого изъя­на (Mangels), то причину этого изъяна следует искать уже в са­мом существе государства. Религия уже не представляется для нас причиной, но лишь проявлением внерелигиозной (weltlichen) ограниченности. Мы объясняем поэтому религиозную ограничен­ность граждан свободного государства их общей (weltlichen) огра­ниченностью.

Мы не утверждаем, что они должны освободиться от религи­озной ограниченности для того, чтобы освободиться от общей (weltlichen) ограниченности. Мы утверждаем, что они освобож­даются от своей религиозной ограниченности, лишь освободившись от своей общей ограниченности. Мы не превращаем мирских во­просов в теологические, мы превращаем человеческие вопросы в мирские. Историю достаточно уже растворяли в суевериях, мы суеверие растворяем в истории. Вопрос об отношении политической эмансипации и религии становится для нас вопросом об отношении политической эмансипации и человеческой эмансипации... Границы политической эмансипации проявляются именно в том, что госу­дарство может освободиться от известной ограниченности без того, чтоб и человек становился в этом отношении свободным, что госу­дарство может стать свободным государством без того, чтоб и че­ловек стал свободным человеком. <...>

Члены политического государства религиозны вследствие дуа­лизма между индивидуальной и родовой жизнью, между жизнью гражданского общества и политической жизнью, религиозной, по­скольку человек относится к государственной жизни, являющейся потусторонней для его действительной индивидуальности, как к своей истинной жизни, религиозны, поскольку религия есть дух буржуазного общества, выражение отделения и удаления человека от человека. Политическая демократия является христианской, по­скольку в ней человек - не человек вообще, но каждый человек,- считается суверенным, высшим существом, притом человек в своем некультивированном, не социальном виде (Erscheinung), в случай­ной (!) форме существования, человек, как он есть в жизни, чело­век, как он испорчен всей организацией нашего общества, потерян, отрешен от самого себя, отдан господству нечеловеческих стихий и элементов, словом,- человек, который еще не есть действитель­но родовое существо (Gattungswesen). Фантастический образ, гре­зы сна, постулат христианства, суверенитет человека, но как чуждого, отличного от действительного человека существа в демокра­тии есть чувственная действительность».

Нетрудно узнать здесь идею Фейербаха о Gattungs­wesen, о человеческом роде как последней высшей ин­станции для человека. У Маркса эта «любовь к дальне­му» и еще не существующему превращается в презрение к существующему «ближнему» как испорченному и по­терянному, и христианству ставится в упрек, что оно ис­поведует равноценность всех личностей, учит в каждом человеке чтить человека.

Здесь снова всплывает характерное пренебрежение Маркса к личности.

Настоящий человек явится только при следующих ус­ловиях:

«Лишь когда действительный индивидуальный человек вберет в себя (in sich zurücknimmt) абстрактного государственного граж­данина и как индивидуальный человек в своем индивидуальном положении, в своем индивидуальном труде, в своей эмпирической жизни станет родовым существом, лишь когда человек свои forces propres познал и организовал как силы общественные и потому уже не отделяет общественных сил от себя в виде политической силы,- лишь тогда совершится человеческая эмансипация».

Итак, когда человек упразднит свою индивидуаль­ность и человеческое общество превратится не то в Спар­ту, не то в муравейник или пчелиный улей, тогда и со­вершится человеческая эмансипация. С той легкостью, с которой Маркс вообще перешагивает через проблему индивидуальности, и здесь он во имя человеческой эман­сипации, т. е. уничтожения религии, готов растворить эту эмансипируемую личность в темном и густом тумане, из которого соткано это «родовое существо», предносившее­ся воображению Фейербаха и растаивающее в воздухе при всякой попытке его осязать.

Но в этом суждении сказывается и характерное без­силие атеистического гуманизма, который не в состоянии удержать одновременно и личность и целое, и поэтому постоянно из одном крайности попадает в другую: то личность своим бунтом разрушает целое и, во имя прав ин­дивида, отрицает вид (Штирнер, Ницше), то личность упраздняется целым, какой-то социалистической Спар­той, как у Маркса. Только на религиозной почве, где выс­шее проявление индивидуальности роднит и объединяет всех в сверх-индивидуальной любви и общей жизни, толь­ко соединение людей через Христа в Боге, т. е. церковь, личный и вместе сверхличный союз, способен преодолеть эту трудность и, утверждая индивидуальность, сохранить целое. Но идея церковной или религиозной общественно­сти так далека современному сознанию...

Мы не можем пройти молчанием суждений Маркса по еврейскому вопросу, в которых жесткая прямолиней­ность и своеобразная духовная слепота его проявляются с особенною резкостью. С той же легкостью, с какой он топит личную индивидуальность в «родовом существе» во славу «человеческой эмансипации», он упраздняет и национальное самосознание, коллективную народную личность, притом своего собственного народа, наиболее прочную и нерастворимую в волнах и ураганах истории, эту ось всей мировой истории.

Еврейский вопрос для Маркса есть вопрос о процентщике-«жиде», разрешающийся сам собой с упразднением процента. На меня то, что написано Марксом по еврей­скому вопросу, производит самое отталкивающее впечатление. Нигде эта ледяная, слепая, однобокая рассудочность не проявилась в таком обнаженном виде, как здесь. Но приведем лучше подлинные суждения Маркса[15].

«Вопрос о способности евреев к эмансипации превращается в вопрос, какой специальный общественный элемент следует пре­одолеть для того, чтобы устранить еврейство? Ибо способность теперешних евреев к эмансипации есть отношение еврейства к эман­сипации теперешнего мира. Отношение это необходимо опреде­ляется особым положением еврейства в теперешнем угнетенном мире. Посмотрим действительного, обыденного (weltlichen), не суб­ботнего, но будничного еврея.

Каково мирское основание еврейства? Практическая потреб­ность, своекорыстие. Каков мирской культ евреев? Барышничество (Schacher). Каков его светский бог? Деньги. Итак, эмансипации от барышничества и денег, стало быть, от практического реального еврейства, была бы самоэмансипацией нашего времени.

Организация общества, которая уничтожила бы предпосылки барышничества, сделала бы невозможным и еврейство. Его рели­гиозное сознание рассеялось бы как редкий туман в действитель­ном жизненном воздухе общества... Эмансипация еврейства в таком значении есть эмансипация человечества от еврейства.

Какова была сама по себе основа еврейской религии? Практи­ческая потребность, эгоизм...

Деньги есть ревнивый бог Израиля, рядом с которым не может существовать никакой другой бог... Бог евреев обмирщился, он сде­лался мирским богом. Вексель есть действительный бог еврея. Его бог есть иллюзорный вексель.

То, что абстрактно лежит в еврейской религии, презрение к теории, искусству, истории, человеку как самоцели, это есть дей­ствительно сознательная точка зрения, добродетель денежного че­ловечества (Geldmenschen). Химерическая национальность евреев есть национальность купца, вообще денежного человека».

Ради чего же сын поднял руку на мать[16], холодно от­вернулся от вековых ее страданий, духовно отрекся от своего народа?

Ответ совершенно ясен: во имя рационализма и враж­ды к религии, во имя последовательного атеизма. Бр. Ба­уэр выставил утверждение, с которым и полемизирует в статье своей Маркс, что еврейский вопрос есть в корне своем религиозный, вопрос об отношении еврейства и христианства. Я всецело разделяю это мнение, да с точки зрения христианских верований иное понимание судеб еврейства и невозможно. Исторические и духовные судьбы еврейства связаны с отношением иудаизма к хри­стианству. Мы не имеем в виду здесь углубляться в этот вопрос, но для нас несомненно, что именно религиозные утверждения и отрицания, притяжение и отталкивание определяют в основе исторические судьбы еврейства. «Schacher», мировая роль еврейства в истории капита­лизма есть лишь эмпирическая оболочка своеобразной религиозной психологии еврейства.

Несмотря па весь атеизм значительной части тепереш­него еврейства, на весь его материализм, и практический и теоретический, под всеми этими историческими напластвованиями все-таки лежит религиозная подпочва, кото­рую умел почувствовать и так поразительно обнаружить религиозный гений Влад. Соловьева*******. Но Маркс, конечно, не мог примириться с религиозным пониманием еврей­ского вопроса, а чтобы провести здесь последовательно антирелигиозную точку зрения, ему пришлось пожертво­вать своей национальностью, произнести на нее хулу и впасть в своеобразный не только практический, но даже и религиозный антисемитизм.

Итак, мы видим, что уже с сороковых годов Марксу было совершенно чуждо то принципиальное безразличие в делах религии, которое нашло свое официальное выра­жение в программном положении социал-демократиче­ской партии Германии и Австрии, что «религия есть частное дело» (Privatsache). Конечно, и со стороны пар­тии это есть условное лицемерие, вызванное тактически­ми соображениями, главным образом условиями агита­ции в деревне. Достаточно и поверхностного знакомства с литературой и общим настроением партии последова­телей Фейербаха и Маркса, чтоб убедиться в неискрен­ности этого заявления, ибо, конечно, это пока есть пар­тия не только социализма, но и воинствующего атеизма. Маркс же вообще никогда не делал из этого тайны. В своем известном критическом комментарии на проект Готской программы Маркс протестует против выставлен­ного там требования «свободы совести», называя его буржуазным и либеральным, ввиду того, что подразумевает­ся свобода религиозной совести, между тем как рабочая партия, напротив, должна освободить совесть от религи­озных фантомов.

Нам могут, однако, возразить, что мы познакомились с философски-религиозным мировоззрением Маркса in statunascendi, в такую эпоху, когда сам Маркс не был марксистом, не выработав еще той своеобразной доктри­ны, которая обычно связывается с его именем в полити­ческой экономии и социологии. Не отрицая этого послед­него факта, мы утверждаем, однако, что в «Deutsch-Fran-zösische-Jahrbücher» 1844 г. Маркс выступает перед на­ми в религиозно-философском отношении окончательно сложившимся и определившимся. Никаких принципи­альных перемен и переворотов после этого в своей фило­софской вере он не испытал. В этом смысле общая духов­ная тема его жизни была уже дана, основной религиозно-философский мотив ее вполне сознан. Речь могла только идти не о что, а о как, и этим как и явился марксизм, представляющий собой в наших глазах лишь частный случай фейербахианства, его специальную социологиче­скую формулу.

Своеобразие марксизма относится совершенно к дру­гой области, нежели философская, нас здесь интересую­щая,- он есть усложнение, если хотите, обогащение, дальнейшее развитие фейербахианства, но не его религиозно-философское преодоление. Энгельс в своей бро­шюре о Фейербахе чрезвычайно преувеличивает это раз­личие, превращая его в принципиальное. Может быть, Энгельсом руководила здесь мысль отстоять оригиналь­ность Маркса даже в такой области, где он был совер­шенно не оригинален, именно в философской, поэтому он выставляет здесь «экономический материализм» как неч­то фейербахианство принципиально превосходящее. Меж­ду тем эта доктрина указывает лишь известный социоло­гический субстрат для того исторического процесса, кото­рый имеет окончательным результатом осуществление фейербаховско-марксовского постулата: «человеческую эмансипацию», т. е. эмансипацию человечества от рели­гии, путем практического его обобществления, превра­щение его в «Gattungswesen» на почве социалистическо­го хозяйства.

Во всех дальнейших трудах Маркса нет ничего, чем бы отменялась или ограничивалась религиозно-философ­ская программа, развитая в статьях «Deutsch-Französi­sche Jahrbücher». Приходится считать, что эти статьи пред­ставляют собой, так сказать, философский максимум для Маркса, высшую точку напряжения его чисто философ­ской мысли. В дальнейшем, сохраняя верность принято­му и усвоенному в годы молодости, он все более и более отклоняется от философских проблем, с тем чтобы во­обще уже не возвращаться к ним, очевидно, вследствие полной внутренней успокоенности, какая дается созна­нием своей правоты и отсутствием сомнений в принятых догматах. Получается парадоксальный вывод, что для знакомства с Марксом и суждения о нем с интересую­щей нас и притом самой существенной его стороны наи­больший материал дает как раз та эпоха, когда Маркс не был еще марксистом, когда его подлинный духовный облик не был еще заслонен деталями специальных ис­следовании, которыми он создал себе имя.

Итак, всемирно-историческая задача человеческой самоэмансипации встала в сознании Маркса. Нужно бы­ло найти соответствующее средство для ее разрешения. Таким средством и явился «научный социализм», систе­му которого Маркс и начинает разрабатывать в своей научной деятельности. И с этого времени круг его тео­ретических интересов и занятий, насколько мы можем определить его по его сочинениям и его собственным по­казаниям о себе, суживается и сосредоточивается преи­мущественно, чтобы не сказать исключительно, на поли­тической экономии и текущей политике. Однако любопыт­ней всего это то, что в это время теоретические притяза­ния Маркса отнюдь не ограничиваются политической экономией, но распространяются на универсальную об­ласть философии истории. В это время у него складыва­ется «материалистическое понимание истории», притя­зающее дать ключ к разумению всего исторического бы­тия. Как бы мы ни относились к этому прославленному «открытию» Маркса[17], нас интересует здесь, как оно в действительности было сделано, какова его психология, его внутренний мотив. Мы знаем, что за это время Маркс не занимался, по крайней мере в заметной степени, ни историей, ни философией[18]. Значит, «открытие» явилось не как следствие нового теоретического углубления, а как новая формула, догматически выставленная и на веру принятая, род художественной интуиции, а не плод научного исследования (как, впрочем, родятся многие из подлинно научных открытий). Элементы, из соединения которых образовалось материалистическое понимание истории, легко различить: с одной стороны, это все та же фейербаховская доктрина воинствующего атеизма, которую мы уже знаем, с другой - сильное впечатление, полученное от фактов экономической действительности как благодаря занятиям политической экономией, так и текущей политикой. Стало быть, новая доктрина не вы­водит за пределы старого мировоззрения, хотя его и. осложняет. В частности, что касается религии, то ее философское трактование становится еще грубее, хотя и не изменяется по существу. Она объявлена, вместе с дру­гими «формами сознания», «надстройкой» над экономи­ческим «базисом». В первом томе «Капитала» мы встре­чаем о ней следующее суждение, по существу нисколько, не уводящее нас дальше статей о Гегеле и других про­изведений 40-х годов: «Для общества товаропроизводи­телей, общественное производственное отношение кото­рого заключается в том, что они относятся к своим про­дуктам как к товарам, т. е. как к ценностям, и в этой вещной форме относят одну к другой свои частные рабо­ты как одинаковый человеческий труд,- для такого общества христианство с его культом абстрактного человека, особенно христианство в его буржуазной форме - протестантизме, деизме и т. д.,- представляет самую подходящую религию»[19].

Это - Фейербах, переведенный только на язык поли­тической экономии и, в частности, экономической систе­мы Маркса. Как отголосок Фейербаха звучит и дальней­шее общее суждение о религии: «Религиозное отраже­ние реального мира может вообще исчезнуть лишь тог­да, когда условия практической будничной жизни людей будут каждодневно представлять им вполне ясные и ра­зумные отношения человека к человеку и к природе. Об­щественный процесс жизни, т. е. материальный процесс производства, лишь тогда сбросит с себя мистическое покрывало, когда он, как продукт свободно соединивших­ся людей, станет под их сознательный и планомерный контроль»[20].

Мы видим на примере этих суждений,- а это и все, что можно найти у Маркса в этот период,- что рели­гиозная мысль Маркса от принятия догмата экономиче­ского материализма нисколько не усложнилась и не обо­гатилась, в ней по-прежнему повторяются положения усвоенные от Фейербаха. Этот догмат не заставляет здесь от чего-либо отказываться или заново пересматривать, а оставляет все по-прежнему, давая лишь специальную формулу, которая специальный предмет новых научных занятий - политическую экономию-делает наукой всех наук, объявляет ключом ко всяким «идеологиям», т. е. ко всей духовной жизни человечества.

Примечания:

[13] Вышла и в русском переводе.

[14] Энгельс в том же журнале в статье «Die Lage Englands» (написанной по поводу карлейлевского -Past and Present») являет­ся тоже последователем Фейербаха. Здесь мы читаем: «До сих пор всегда было вопросом: что такое бог? И немецкая философия (т. е. опять-таки только Фейербах.- Авт.) решила вопрос в таком смыс­ле: бог есть человек. Человеку нужно лишь познать самого себя, мерить по себе самом все свои жизненные обстоятельства, обсуж­дать их сообразно своему существу, действительно человечно уст­роить мир сообразно требованиям своей натуры, и тогда он раз­решает задачу времени. Не в потусторонних, несуществующих об­ластях, не вне пространства и времени, не в «боге», живущем в мире или ему противоположном, следует искать истины, но много ближе, в собственной груди человека. Собственное существо чело­века возвышеннее и царственнее, нежели существо всех возможных «богов», которые сами суть лишь более или менее неясное и иска­женное существо человека».

[15] Статья Маркса «К еврейскому вопросу» из «Deutsch-Franzö­sische Jahrbücher», а также глава о еврейском вопросе из «Die heili­ge Familie» переведена по-русски, к сожалению, не вполне удовлетворительно; Карл Маркс. «К еврейскому вопросу». СПб, 1906. Книгоиздательство «Молот». Перевод Г. Радомысльского, под ред. А. Луначарского.

[16] Любопытно, что и Ф. Лассаль, в отрочестве мечтающий о борьбе за права своего народа (в дневнике), в позднейших пись­мах к Солнцевой также обнаруживает крайне отрицательное отно­шение к своему племени, и это при всем своем национализме касательно Германии. Мы отмечаем только эту психологическую за­гадку, ближе на ней здесь не останавливаясь.

[17] Я считаю, что о нем еще далеко не сказано последнего слова, ибо здесь поставлена колоссальной важности проблема для религиозно-философской мысли.

[18] Заслуживает внимания, что даже в полемическом сочинении против Дюринга, не представляющем, конечно, философского произведения первого ранга, Марксом написана лишь экономическая глава, все же философские главы принадлежат Энгельсу.

[19] «Капитал», т. I. Пер. под ред. Струве, стр. 41.

[20] Там же. В I томе «Капитала» допускается даже возмож­ность не только объяснения существующих религиозных представ­лений из жизни, но и дедуктивного, априорного их построения из фактов действительности. Вот это место: «Технология разоблачает активное отношение человека к природе, непосредственный процесс производства его жизни, а с тем вместе и его общественные жиз­ненные отношения и вытекающие из них духовные представления. Даже всякая история религии, не принимающая во внимание этого материального базиса, лишена критического основания. Конечно, гораздо легче посредством анализа найти земную сущность рели­гиозных представлений, нежели наоборот, т, е. из данных реальных отношений выводить их религиозные формы. Последний метод есть единственно материалистический, а потому - единственно научный метод» (стр. 300, прим. 89). Пусть лучше Маркс показал бы этот «материалистический», а по-нашему, просто фантастический метод в действии, вместо того, чтобы только говорить о нем в приме­чании,- самое подходящее место для таких научных «открытий»!

******* ...религиозная подпочва, которую умел ...обнаружить религиозный гений Влад. Соловьева.- См., напр., Соловьев В. С. «Еврей­ство и христианский вопрос» (1885), «История и будущность теокра­тии» (1885-1887), «Когда жили еврейские пророки» (1886), а также финал «Краткой повести об антихристе» в «Трех разговорах» (1900) и др. соч.

Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Протоиерей Сергий Булгаков
Карл Маркс как религиозный тип
Часть 3. «И в социализме, как и по всей линии нашей культуры, идет борьба Христа и антихриста...»
14.07.2016
Карл Маркс как религиозный тип
Часть 1. «Центральный нерв всей его деятельности»
12.07.2016
Все статьи Протоиерей Сергий Булгаков
Последние комментарии
О красных и белых
Новый комментарий от Vladislav
29.03.2024 10:28
«Такого маршала я не знаю!»
Новый комментарий от Владимир Николаев
29.03.2024 07:07
«Не только кощунственный, но и антигосударственный акт»
Новый комментарий от Александр Волков
29.03.2024 06:47
Пикник на обочине Москвы
Новый комментарий от Vladislav
29.03.2024 00:17
Если всерьёз об Эдмунде Шклярском и о «Пикнике»
Новый комментарий от С. Югов
28.03.2024 23:30
«Не плачь, палач», или Ритуальный сатанизм
Новый комментарий от Калужанин
28.03.2024 22:04
Молчать нельзя осаживать
Новый комментарий от Александр Тимофеев
28.03.2024 21:09