10 мая, в день памяти Всех святых земли Волынской, исполнилось 20 лет возрождения Владимир-Волынской епархии
По обыкновению посещаю древний Свято-Успенский Низкиничский мужской монастырь, оказавшийся сейчас в черте молодого шахтёрского города Львовско-Волынского угольного бассейна. Тихая благословенная обитель всегда отличалась особой благодатной атмосферой, царившей здесь - в одном из живописнейших уголков Волыни. Расположенный на холме монастырь, создан в 17 веке православным сенатором Речи Посполитой (Польши), киевским воеводой Адамом Киселем. Родовое поместье Киселей на Волыни точь-в-точь воспроизводит замок киевского воеводы на горе Киселёвке в столице, где часто бывал Богдан Хмельницкий, в процессе подготовки воссоединения казачества с Каноническим православием, сохранившимся в России. Как мы знаем, это воссоединение состоялось через год после кончины Адама Киселя. Ныне ставшая монастырем родовая усыпальница Адама Киселя, возвышается словно цитадель, хранящая под спудом своих могущественных стен тайны Прошлого, над переосмыслением которого мы все вместе трудимся. В течение трёх недель ежегодно в июле над Прошлым не столько размышляют, сколько им живут Киселята - маленькие прихожане обители, а точнее Православного лагеря под названием "Киселята".
О МОДЕЛИ ПРАВОСЛАВНОЙ СЕМЬИ И НЕ ТОЛЬКО
Обнаружила Киселят я совершенно случайно, в канун дня памяти царственных страстотерпцев 17 июля. Тогда, 98 лет назад, в этот день расстреляли не "бывшего царя"... Тогда была уничтожена модель Православной семьи. Божьим Промыслом идеалы Православной семьи для последнего русского царя оказались выше государственных интересов. Напомним, что основной причиной спровоцированного предателями отречения Помазанником Божиим царём Николаем II была забота о неизлечимо больном наследнике...
У монастырских стен я заметила высоко развевающийся, словно над крепостью, флаг с изображением родового герба Киселей: замковая стена в форме трезубца Рюриковичей, а под ней походная военная палатка, напоминающая и шлем витязя, и купола монастырской церкви - уникального памятника европейской эпохи ренессанс. Сам лагерь оказался настоящим походным лагерем, ибо состоял из... самых настоящих огромных военных палаток: открытых и закрытых, пожертвованных соседней воинской частью! И хотя в это время - по окончании вечернего богослужения - в лагере уже не было Киселят, казалось, что детские голоса раздаются отовсюду. И не удивительно: военные палатки потеряли свой грозный "камуфляжный", т.е. маскировочный вид и превратились в красочное "противосолнечное" укрытие для Репяшат - самых маленьких и "вредных", словно репейник почитателей наследия воеводы Киселя. Последствия конкурса бантиков сказались и на палаточном лагере, ибо перед конкурсантами была поставлена задача украсить бантами и лентами всё и вся! Что и было успешно выполнено. Кроме Репяшат (малышей-репейников), в лагере возвышалась палатка для вечно обижающих малышей середнячков, под названием Дружба! В таком трудном среднем возрасте самое недосягаемое - это... дружба. Поэтому лагерным вожатым из числа монастырской молодёжки, настоятелем и воеводой лагеря протопресвитером Максимом Хоменко было назначено послушание - добиться дружбы во что бы то ни стало. И, как выяснилось впоследствии, непослушные послушники из молодёжки с возложенным на них послушанием справились. Они всё-таки научили дружно исполнять девиз, песню и "кричалку", т.е. речёвку, ибо её Киселята кричали изо всей мочи, чтобы быть услышанными, видимо, даже на дне шахты, где в это время трудились их папы. Закрытая "штабная" палатка - это резиденция самых старших насельников лагеря Казачат. Им едва перевалило за 13, но посвящение в казачество они, видимо, приняли. Кстати, в старину, по преданию, хранимому руководителями всех молодёжек, это посвящение заключалось... в самом настоящем хлысте. Т.е. ударе плёткой по плечу. Этот христианский военный поступок символизировал многое, и смирение в том числе.
МОНАСТЫРСКИЙ МУЗЕЙ
Вернёмся в наш лагерь, где после завтрака по расписанию значилась экскурсия... в музей! Где бы ему здесь взяться? В молодом яблоневом саду мы нашли деревянный домик, ожививший для нас быт наших бабушек-дедушек эпохи и Адама Киселя, и лет не столь отдалённых. Экскурсоводом оказалась блистательный краевед, в прошлом учительница математики Людмила Тарасовна из древнего Волынского рода Клитинских: их поместья располагались по-соседству с вотчиной Киселей. Предметы старины оживали в руках Киселят: ими было решено на будущий год приступить к изготовлению лаптей из коры вербы и, главное, выткать на старинном ткацком станке лагерный рушник с гербом Киселя. Кстати, ткать родовые гербовые рушники в монастырях - это старинная традиция. Таким образом в обитель шли пожертвования от дворян и казачества, чьим святым долгом считалась поддержка обителей. Часто такой гербовый рушник был документом, свидетельствующим о происхождении его владельца. Преподаёт искусство ткачества 82-летняя прихожанка обители Марья Иосифовна, жительница близлежащей деревни. Секрет преподавания прост - старушка садится за собранный и настроенный ею деревянный станок и... занимается древним как мир женским ремеслом! Желающим овладеть искусством ткачества не возбраняется сесть за станок.
Жизнь лагерщиков-Киселят начинается довольно рано. По окончании монастырской Литургии, молебна и панихиды иноки покорно и незаметно уступают им Успенскую церковь, куда вожатые приводят и 4-5-летних малышат-репяшат, и, солидных, под стать самому воеводе Киселю, Казачат. Отцу Максиму, папе двоих маленьких Киселят, не долго приходится дожидаться благоговейной тишины в храме: батюшка молится вместе с Киселятами так, словно его окружают взрослые... После обеда, которым лагерщиков угощают в монашеской трапезной, слышна благодарственная молитва, и тогда вновь возобновляется экскурсия, но уже не этнографическая, а самая серьёзная и довольно трудная - историческая: Людмила Тарасовна повествует об уникальном "музейном экспонате", находящемся в самом храме - это бюст, т.е. скульптурный посмертный портрет самого Адама Киселя. Для православной церковной культуры, безусловно, несколько чуждый. Ибо, как мы знаем, "скульптура в храме - есть кумир", и, поэтому в Православии принято иконопочитание. Икона - это окно в мир горний. Каменный надгробный бюст единственного на Правобережье православного князя-Рюриковича Константина Острожского не сохранился. Мощи дедушки князя - преп. Феодора князя Острожского, в схиме Феодосия, почивают в дальних пещерах Киево-Печерской Лавры. Но вернёмся к усыпальнице единственного после кончины князя Острожского защитника православия Адама Киселя. Уникальная металлическая гробница Киевского воеводы сохранилась в первозданном виде: серебряный её опоясок - это тонкой ювелирной работы (подобно Скифской пекторали) батальные сцены битв, в которых принимал участие талантливый военный и дипломат Адам Кисель. В их числе знаменитая битва под Хотином, где казаки одержали победу над турками. Воевода командовал артиллерией, ибо гробница украшена, словно криптограммой, изображениями пушек. Также видим на опояске палаточный лагерь витязей, подобный тому, в котором сейчас отдыхая, постигают Православную культуру Киселята. Форма палаток на опояске саркофага напоминает шлем древнерусского воина-витязя. Именно такая то ли палатка, то ли шлем украшает и герб воеводы киевского, и возвышается над скульптурным его портретом в храме. Это свидетельствует о древнерусском происхождении рода Киселей. Боярин Светольд возглавлял дружину святого равноапостольного князя Владимира и проявил себя в защите Белгорода. Во времена Киево-Новгородской Руси закваску, всквашивающую тесто, называли кисель. Прозвище Кисель боярин Светольд получил, применив кисель, т.е.закваску в военном искусстве! Крипта в левой части храма - усыпальница супруги киевского воеводы.
Возрождение традиции семейных усыпальниц в построенных на средства этих семей храмах, представляется актуальной даже Киселятам! Они живо интересуются, что необходимо для того, чтобы быть похороненным в подземелье храма? Ответ прост: этот храм построить... Безусловно, даже мужественные Киселята устают к началу вечернего богослужения в обители. Их родители, прежде чем получить на руки своё чадо, заходят в монастырскую лавку сделать заказ на завтра за Литургией "вынуть частичку" и о здравии батюшки, и всей своей семьи, и на благодарственный молебен или затеплить в храме свечу и немного постоять на службе... Так проходит день за днём. Настоятель обители архимандрит Викентий, словно выполняя завет митрополита Сурожского Антония (Блума), которого называют апостолом Любви, рад служить детям: лично следит за детской трапезой, а также слушает выступления Киселят. А все братия обители заботятся о чистоте лагерной территории и подбирают время от времени конфетные фантики или шкурки лопнувших воздушных шариков, а затем опускают этот "скарб" в огромные зелёные мусорные мешки... Тем самым как бы наглядно указывая Киселятам как необходимо поступать и со своими собственными грехами.
НАШИ КИСЕЛЯТА И ЗАГРАНИЧНЫЕ ВИТЯЗИ
Последней покидает лагерь радушная белокурая леди - это Лариса Тарасовна: она директор и Киселят, и Воскресной школы, расположенной рядом с обителью. А ещё она мама батюшки Максима, сестра замечательного экскурсовода, и бабушка уже пятерых (!) Киселят! Модель православной семьи, как оказалось, спустя 95 лет возродилась соборной молитвой дружной общины прихожан обители Адама Киселя. Прийти помочь вымыть посуду, накрыть столы для детской трапезы никому из родителей не возбраняется. Каждый может побывать на чужом месте. А мытьё посуды превращается в замечательный "клуб общения мам", где легко поделиться наболевшим. Именно за мытьём тарелок, я узнала, что мама Давида прежде ходила в близлежащий собор, построенный псевдоправославной сектой, именующей себя "киевским патриархатом". Когда же мама с Давидом пришли в обитель, подошли с исповедью к батюшке и причастились по благословению, мальчику приснился сон, словно Иисус взял его за руку и привёл на кладбище на могилку к бабушке. Когда же мальчик проснулся и рассказал об этом маме, она спросила: "И ты не испугался один на кладбище?" "Нет, - ответил малыш - ведь меня туда привёл Иисус!"
Мои попытки выяснить, кто же придумал лагерю такое аристократическое название привели к... семейному его авторству. Большая семья-молодежка помня о том, что во времена не столь отдалённые в нашей стране детей не было вовсе... а вместо них были "юные ленинцы-октябрятя", решила присвоить лагерцам имя их земляка - дипломата, военного и политического деятеля, своей кончиной способствовавшего соборности Канонического Православия на Руси. Чтобы подобно киселю, т.е. закваске, сквашивающей тесто, богоугодные дела лагерщиков умножались. Отец же Максим считает, что название лагеря - обычное и, даже, провинциальное, ибо лагерь находится в глубокой провинции!
На одном из многочисленных лагерных фестивалей я заметила чудесно поющую 15-летнюю Яну. Музыке Яна никогда не обучалась. Девушку отец Максим разыскал случайно, проходя мимо полуразвалившейся лачуги в деревне Низкиничи, собственно и являвшейся вотчиной бездетной, увы, семьи Адама Киселя. Батюшка постучался в дом и предложил старушке, отворившей дверь, освятить жилище... Та не стала возражать. Войдя в убогий домишко и окропив его с молитвой, отец Максим вдруг увидел ангела, явившегося из-за ширмы. Это и была Иоанна (Яна). Девочка живёт вместе с прабабушкой. Родители живы, но Яной не интересуются... История типичная для наших дней. С тех пор община Киселёвой обители и заботится о девочке. А в благодарность Иоанна дивно поёт, словно ангел.
Отец Максим, совсем ещё молодой священник, год назад вернулся вместе с семьей из Испании, где, как шутит батюшка, был "заробитчанином", т.е. жил жизнью многих наших соотечественников. Приходилось трудиться на трёх работах, чтобы прокормить семью. И лишь в выходные дни следовать своему призванию: создавать Православный приход из отчаянных эмигрантов-атеистов... И это у батюшки получилось! Когда же отец Максим вернулся домой в Нововолынск, его прихожане в далёкой Сарагосе продолжают собираться в храме по воскресным дням. Принятие Святых Христовых Тайн испанским прихожанам теперь доступно лишь раз в три месяца, когда приезжает "ближайший" батюшка, живущий на расстоянии 400 км.
Рукополагали отца Максима во священника в храме Александра Невского в Париже - главном храме русской эмиграции. Прихожанами этого храма были и, увы, покинувшие мятежный Киев граф Пётр Львович Бобринский и граф Алексей Андреевич Стенбок-Фермор. В юношеском возрасте в этом храме пономарили они, эмигранты в третьем поколении, потомки наших "старых русских». Благодаря Православию потомки наших знатных, подобных Киселю, фамилий не растворились в Европе и не стали французами, испанцами или бельгийцами. Они сохранили старинную отечественную культуру, подобно Каноническому Православию, свято оберегающему апостольскую преемственность с тех давних времён, когда Сам Спаситель, а после и Его ученики ступали с проповедью по разным землям. Будучи мальчишками, в летнее время оба графа Пётр и Алексей, вместе со своими братьями и сестрами становились "Витязями" в Православных лагерях в Альпах или иных живописных местах, где существуют Православные приходы. Быть может эти воспоминания об отрочестве и способствовали решению потомков знатных киевлян вернуться на родину предков, подобно отцу Максиму, вернувшемуся в свой родной шахтёрский городок на Волыни с богатым не только углем - «черным золотом», но историческим и духовным прошлым.
ПОДЗЕМНЫЙ КРЕСТНЫЙ ХОД
Именно поэтому 3 года назад (за 5 месяцев до начала «майдана») батюшка откликнулся на мою просьбу отслужить молебен в Нововолынской шахте, спустившись на 350 метров под землю, в день памяти святой преподобномученицы Великой княгини Елисаветы Феодоровны 18 июля. Эта святая, самая красивая женщина Европы, по происхождению германская принцесса, заметил отец Максим, единственная из сонма православных святых приняла кончину в шахте на Урале в 1918 году, вслед за царской семьей. Вместе с иеромонахом Стефанием, насельником Киселёвой обители, возглавив трёхкилометровый Крестный Ход с молебном на дне шахты, отец Максим вернулся к своим обязанностям предводителя Киселят, где в этот день состоялось закрытие лагеря. Как оказалось, на дно шахты, словно в пещеры Киево-Печерской Лавры опускался и наш Киселёнок. Его, в 5-летнем возрасте туда взял с собой однажды дедушка! Ко дню шахтёра, в последнее воскресенье августа, на дне шахты появится часовенка с иконой святой Великой княгини Елисаветы Феодоровны - покровительницы всех шахтёров.
Замысел отслужить молебен святой преподобномученице Великой княгине Елисавете Феодоровне на дне Волынской шахты, подобной шахтам Уральским, возник несколько лет назад, но осуществить его не удавалось... Когда вместе с двумя сокурсниками по Волынской Духовной семинарии, отцами Стефанием, иеромонахом, и Максимом, семейным священником, мы выполнили все предписания и законы угольного предприятия: прошли инструктаж по технике безопасности, облачились к глубокому сожалению батюшек вместо золотистой в брезентовую униформу, надели каски и надёжно прикрепили к ним "коногонки" - "шахтёрские свечи", т.е. лампочки на аккумуляторах, "длиною" в 6-часовую смену - только тогда наш провожатый (самый необходимый в шахте человек!) инженер по технике безопасности Ярослав Иванович, выдал нам по два пронумерованных жетона, словно на вход в метро! Жетон квадратный - на вход; треугольный - на выход. Мы догадались: если на выходе после смены жетон не сдан - это повод для волнений...
Все вместе мы направились к стволу, тому самому отверстию, по которому лифт опускает на глубину залегания "чёрного золота", в нашем случае 350 метров. Спуск прошел незаметно, если бы от скорости и, всё-таки внушительной глубины 100-этажного дома, не "заложило" уши. Очутившись на дне, мы увидели тоннели словно в метро и, в то же время, нас не покидало ощущение, будто где-то рядом пещеры Киево-Печерской Лавры, где нетленно почивают мощи отцов преподобных... Но на смену ему пришло другое, после того, что вдруг мимо нас по соседнему тоннелю проследовал состав из вагонов, как будто никем не "руководимый". Это потом мы узнали, что существует машинист, ведущий "батарейку", т.е. электровоз, а сейчас, не сговариваясь решили, что мы на пути в ту самую "зону", где находится та самая комната, где осуществляется самое сокровенное желание и куда Сталкер в одноименной кинокартине режиссера Андрея Тарковского вёл Писателя и Физика... Даже слегка стало "не по себе" и подумалось, что профессия горняка, не просто одна из самых опасных, но и требующая определённых мужских качеств. Тяга к "романтике подземки" - не из последних. Кстати в фильме "Сталкер", Писатель шёл в "зону" за вдохновением, ну а Физик... с атомной бомбой, чтобы там её с помощью Сталкера и уничтожить!
Впрочем, история каких бы то ни было копий (шахт) - это "лихорадка", будь она "золотая" или угольная. Это как жажда покорить космос. Недаром поэт сказал: "Гора высока, словно яма!" И в этакую яму у вооруженных людей в порыве Каинова братоубийства поднялась рука сбросить не просто самую красивую женщину Европы, но монахиню, которая молилась об этих людях, чей разум был помутнен врагом рода человеческого... Мы заметили, что наш немногочисленный, но всё-таки Крестный Ход привлекает внимание шахтёров, группами расположившихся на разных участках штрека. Для молебна отец Стефаний избрал отдаленное его ответвление и по привычке поинтересовался, где здесь Восток, чтобы молиться, став к нему лицом. На этот вопрос даже для инженера по технике безопасности дать ответ оказалось затруднительным. Уверенно отец Стефаний указал нам на Восток, надел епитрахиль, раскрыл Евангелие, в другой руке держа крест, стал творить молитву. Так прошёл подземный молебен. Свечу заменила та самая шахтёрская лампочка: луч света от каски отца Максима освещал страницы Евангелия. Дух Святой обитал здесь, опоясав не только трехкилометровый наш маршрут, но и отдалённые на несколько километров низкие и узкие лавы, где иначе как коленопреклоненно расположиться невозможно и куда добраться пешком довольно трудно, но куда увозит горняков "голубой вагончик", точно из детского аттракциона... На все 6 часов смены... На все 20 лет подземного стажа... Кого Бог сбережет.
Икона преподобномученицы Елисаветы Феодоровны была изображена на обложке австралийской книги, которая вместе с нами спустилась в подземелье. Святая покровительница шахтёров владела многими европейскими языками, и книга о ней переведена на эти языки, включая румынский, на котором Святая не говорила, но, видимо, понимала его. В 1914 году Великая княгиня Елисавета Феодоровна посетила и Волынские земли, сопровождая главнокомандующего Русской армией Государя Николая II во Львове, по просьбе заболевшей императрицы, своей младшей сестры Александры Феодоровны. В ту осень Русская армия заняла Восточную Пруссию и наши войска вошли во Львов - древнюю столицу Галицко-Волынского княжества. По завершении парада войск, когда сестра милосердия Великая княгиня Елисавета Феодоровна находилась подле Государя, Святая приступила к инспекции госпиталей Карпатского фронта, где лично проверяла наличие медикаментов, походных церквей и всего прочего необходимого для раненых. А четыре года спустя приняла мученический венец в Уральской шахте. Через полвека, на тех Львовско-Волынских землях, где ступала Святая, словно в память о ней, стали добывать уголь. Шахтёрами Львовско-Волынского угольного бассейна становились те каторжане 20 века, кто в 1946 году были сосланы на Урал...
