Несколько раз мне довелось побывать на спектаклях театра народной драмы в Александро-Невской Лавре, художественный руководитель - Андрей Вадимович Грунтовский. Этот театр, расположенный в самом сердце города, для многих остаётся неизвестным. Сознание прихожан не слишком расположено к театральным зрелищам, да и весьма велика конкуренция - великолепие лаврских богослужений. Светская публика, тоже особо не любопытствует - с настороженностью относится к «церковному театральному искусству».
Но существование этого коллектива является подлинным событием культурной жизни города. Театр имеет своё лицо: свои духовно-нравственные устои, свой режиссёрский почерк и актёрский ансамбль. Причём, лицо это с необщим выражением - это НАШЕ лицо. Русскому человеку необходимо знать о том, что есть такой театр. Это и побудило меня поделиться некоторыми размышлениями об атмосфере и философии тетра.
Репертуар в значительной доле составляет русская классика: Гоголь, Пушкин, Абрамов, Шукшин, Высоцкий, Рубцов, Шергин... Те писатели, которые отразили душу народа. Те, кто говорит с современниками о ключевых событиях русской истории.
Нам довелось посмотреть пять постановок, посвящённых классикам XX века: «Чистая книга» по Фёдору Абрамову, «Душа есть» и «Ах ты, воля моя воля...» по Василию Шукшину, «Грусть и святость» о Николае Рубцове, «Владимир Высоцкий». Спектакли построены как коллаж из отдельных рассказов, стихов, песен, эпизодов жизни писателей, событий творческой биографии. Особенностью сценического изложения является безакцентная, безконфликтная форма передачи материала. Здесь не бушуют страсти, столь свойственные светскому экзальтированному искусству. Режиссёр целомудренно обходит молчанием острые события личной жизни знаменитостей, столь лакомые для обывательского внимания. Он говорит о существенном.
Ровное течение повествования, сцены жизни народной глубинки настраивают зрителя на размышление-созерцание. Созерцание как наиболее глубокое постижение действительности не подразумевает споров об истине. Это детское, первородное узнавание истины.
Для людей, выросших под прессом логического мышления, к которому тяготеет городская цивилизация, линейному, детерминированному, уложенному в узкие сюжетные рамки, такая форма построения разговора со зрителем непривычна. Постановки апеллируют к иррациональному осознанию себя как народа. Присутствие глубинной сущности, не выражаемой рассудочными построениями, является знаком подлинного искусства.
Стихи, рассказы, воспоминания, украшенные задушевными русскими песнями, сменяют друг друга с непринуждённой невесомостью,. легко касаются душ зрителей. Движения, взгляды, голоса актёров просты. Полностью лишены крикливости и бравурности. Ни в постановке, ни в игре нет какой бы то ни было вычурности и вульгарности. Всё исключительно естественно, скромно до аскетичности. Эта простота и порождает внутреннюю нравственную тишину и тонкую печаль. Тот сердечный настрой, который необходим при разговоре о судьбе «тихой моей родины».
Меняются спектакли, но сохраняется режиссёрский почерк. Всё сюжетно равновелико и бежит как лодка по тихой воде. Это является следствием глубокого понимания народной традиционной культуры. Народное мышление бесконфликтно. В нём есть эпический масштаб знания себя. И этот вселенский всевременно́й масштаб в той или иной степени присутствует во всех подлинных произведениях народной поэзии, будь то причет, рекрутский плач, лирическая или плясовая песня и даже скоморошина.
Да простят мне актёры, я не буду говорить о них индивидуально. Ибо для этого необходимо гораздо тоньше чувствовать их работу, творческое развитие, необходимо неоднократно просмотреть постановки. В противном случае оценки могут оказаться случайными и обидными для тех, кто в данном спектакле оказался не в фокусе. Поделюсь общим впечатлением. Актёры скромны и естественны. Их, если позволительно так сказать, не видно. Они не торчат своей самостью и гениальностью, ни в одном нет нахрапа, кичливости. Они просто, с полным доверием говорят со зрителем о том, что для них является самым важным. В таком разговоре рассказчик только присутствует, а говорит душа. Спектакли играются без грима Актёры стараются не уйти от себя, но вернуться к себе, к своей естественности. Это люди высокой духовной выделки - подлинно православные, не часто встречающиеся в наше время в действительности.
Главным украшением всех постановок являются песни. Без них невозможно достоверно говорить о жизни русского народа. Ибо вся жизнь крестьянина была насыщена как мёдом народной поэзией, песней и музыкой. Песни в спектаклях исполняются в подлинной народной традиции, без фальшивых эстрадных эффектов. Это молитвы, духовные стихи, обрядовые и лирические песни. Великолепны женские многоголосия в спектакле по Ф. Абрамову и мужские казачьи песни в постановке о судьбе В. Шукшина. Они спеты интонационно исключительно ровно, гармонически слажено, никаких дешёвых вокальных эффектов сольного пения. Это чисто народное музыкальное мышление, требующее от исполнителя высочайшей духовной культуры. Думаю, уместно привести здесь мысль Феофана Затворника о том, что и взгляд, и походка, и сидение может проявлять православность человека. Смирение, самоустранение исполнителя от себя любимого, позволяет зайти в небесную даль души русского крестьянина. В подлинное ведение себя и мира. Песни являются самоидентификацией народного сознания. Они-то и есть суть спектакля и действия. Они выносят слушателя в надличностное постижение смысла этноса. В главный смысл бытия.
В спектакле «Чистая книга» по Фёдору Абрамову песня является фоном для диалога ведущих исторических сил - преобразователей жизни деревни: большевика и народника. Однако фон перерастает первый план. Схематично и щелкопёристо звучат речёвки большевика и народника в сравнении с огромной народной правдой, насыщающей многоголосье пинежских крестьянок. Голос народа обнаружил полный пшик водителей народа за счастьем.
Те работы, которые нам довелось посмотреть несколько флегматичны, грустны. Это может определяться как особенностью творческого зрения режиссёра, тик и объективной причиной - темой исчезновения великой народной культуры. Корневой культуры этноса, которая до нашего времени остаются иностранной для большинства соотечественников.
Однако, народная культура всегда радостна. «Всегда радуйтесь». - И это радование переливается в чистоте, в прозрачности, в абсолютной искренности аутентичного исполнителя. Эта чистота, лёгкость выносит на сверхвысокую небесную орбиту смысла. Сокровенная радость сияет даже в самых горестных произведениях. Она светится в безысходных балладах-плачах Ольги Федосеевой Сергеевой, таких как «Ой, да ты рябинушка кудрявая», «За рякой калинушка рано й расцвела», «Ехали солдаты за службы домой», в трагической солдатской были Евдокии Васильевнаы Боровиковой «Ох ты поле моё, поле чистыя». Это радость прикосновения к хрустальной родниковой струе, где всегда играет луч света. Народная культура вмещает в себя Божий зрак на всё. Дух Святой, в коем нет тьмы, но есть необычайная духовная тишина. (Однако, достичь уровню исполнения выдающихся народных певцов не просто, если не невозможно.)
Спектакли подобны и в сценических решениях. Без декораций, с минимумом предметов сценического действия. Преднамеренная аскетика обстановки позволяет лучше сосредоточить внимание и услышать главную мысль автора. Постановки являются некими иллюстрациями, живыми картинами, размышлениями о судьбах русского народа. Чаще печальными.
Непривычная для жителей мегаполиса задушевность продолжается по завершении каждого спектакля беседой режиссёра и актёров со зрителями. Разговором глаза в глаза.
Бо́льшая часть горожан, особенно тех, что чванятся своим «не первым городским поколением», никогда не слышала подлинного народного пения. К сожалению, городская агрессивная культура полностью замещает наше сознание. В наших ушах визжат и воют шлягеры либо высятся арии и рулады оперных солистов. Звёздная злая эгоцентричная культура пронизывает наши сердца. Но истина состоит в том, что в лучших своих образцах аутентичное народное пение на порядки превосходит эти синтетические и профессиональные исполнения. И это знание оказывается за пределами нашего просвещённого кругозора. О нашем главном фундаментальном мы ничего не знаем!
Мне кажется, что народную культуру умышленно одёрнули словом «фольклор», чтобы спрятать её, вывести в некий иностранный заповедник, в питомник, где живут забавные зверушки-чудаки. И вместо неё насеяли профессиональную. Забавно, но город в своей погоне за совершенством теряет смысл действия. Создаются антикварные вещи, которыми нельзя пользоваться, арии и оратории, которые невозможно спеть обычному человеку. Разрастается некая призрачная иллюзорная, весьма спесивая культура для исчезающее тонкого слоя избранных, не предусматривающая личностного участия человека.
Но есть ещё место в центре нашего города, где можно услышать наши русские песни и стихи. Где можно увидеть лицо народа без грима и театральных ужимок. Услышать, увидеть и вспомнить себя.
Хочется закончить эти заметки перефразированной цитатой названия одного из спектаклей. Словами, отражающими дух русского православного театра народной драмы:
Россия есть!
***
Очередной спектакль «Морю синему на утишенье» по произведениям Б.В. Шергина состоится 23 апреля в 19-00 в «Святодуховском» культурном центре Александро-Невской Лавры.
