В постсоветский период Турция стремилась расширить свое влияние на территорию России, усилив свою внешнеполитическую экспансию в регионы компактного проживания тюркского населения. Наиболее активно Анкаре удалось проникнуть и закрепиться в Татарстане, во многом благодаря благосклонности этнократической элиты этой национальной республике, видевший в Турции своего рода «старшего брата». За 25 лет после распада СССР Турция укрепила свои позиции в области экономики, образования, культуры и религии в Татарстане, превратив тем самым Поволжье в сферу своих геополитических интересов. В статье анализируется «мягкая сила» Анкары на примере деятельности турецкого бизнеса, лицеев, фондов, центров, исламских институтов.
Геополитическая катастрофа последнего десятилетия ХХ века, когда распался СССР, а внутри оставшейся от него в качестве исторического правопреемника России начался «парад суверенитетов», привела к разгулу регионального сепаратизма. Прежние автономные национальные республики провозгласили суверенитет, стали позиционировать себя как самостоятельные государства. Одним из флагманов этого процесса была Республика Татарстан, которая после принятия декларации о государственном суверенитете 30 декабря 1990 года и проведения референдума о признании Татарстана «суверенным государством, субъектом международного права», ассоциированного с Россией» (именно такая была формулировка вынесена на всенародное голосование 21 марта 1992 года), позволила республике начать выстраивать свою внешнюю политику. Одним из первых зарубежных государств, которое проявило интерес к Татарстану, была Турция. Впрочем, это был обоюдный процесс: Казань также была заинтересована в установлении зарубежных контактов с целью легитимизации нового политического статуса Татарстана, и Турция виделась в качестве естественного партнера для этого, поскольку национальная и религиозная близость способствовали сближению Казани с Анкарой. Это также укладывалось в идеологию пантюркизма, основанного на идее объединения всех тюркских народов не только на этнокультурной основе, но и на политической платформе. На практике это выражалось в усилении роли Турции в регионах компактного проживания тюркских народов на всем пространстве Евразии [1]. Распад СССР открыл такую возможность для Анкары, которая активно начала осуществлять свою внешнеполитическую экспансию на постсоветское пространство. Причем это касалось не только торгово-экономической сферы, но и общественно-политического, религиозного и этнокультурного проникновения. Одним из таких регионов, который виделся Турцией в качестве своего объекта внешнеполитического внимания, была Республика Татарстан, где основные политические события конца 1980-х - начала 1990-х годов проходили под курсом «парада суверенитетов», противостояния в начале с союзным, а потом федеральным центром и укрепления собственной государственности на сепаратистской основе. Соответственно, для официальной Казани, которая через обретение Татарстаном государственного суверенитета, но сохранявшего ассоциированные отношения с Россией, крайне важно было заручиться международным признанием. Турция виделась в качестве окна в зарубежный мир, причем не только мусульманский, но и западный, поскольку Анкара входит в военно-политический блок НАТО. Поэтому процесс усиления влияния Турции в Татарстане происходил при полной благосклонности Казанского Кремля, воспринимавшего Анкару в качестве «старшего брата» и примера для подражания.
За почти четверть века с 1991 года инфраструктура влияния Турции в Татарстане расширилась и укреплялась. Основной упор делался на развитие турецкого бизнеса и инвестиций в Татарстан. Особую роль здесь сыграл турецкий бизнесмен, имеющий явно характер авантюриста по своей натуре, Эртюрк Дегер. Это весьма любопытная личность сыграла одну из важных ролей в первой половине 1990-х годов в выстраивании отношений между Казанью и Анкарой. Эртюрк Дегер возглавлял многопрофильную компанию «Дэгэрэ Интерпрайсис Групп», и уже в декабре 1990 года, когда еще существовал Советский Союз, приехал в Казань и быстро сумел завоевать расположение только что недавно провозгласивший государственный суверенитет Татарстана (30 августа 1990 года) местной властной элиты. У Эртюка Дегера были хорошие знакомства с правящими кругами Турции, он лично знал тогдашнего президента (1989-1993) Турции Тургута Озала и премьер-министра (1991-1993) Сулеймана Демиреля, последствии ставшего президентом Турции (1993-2000). Пользуясь своими связями, Дегер организовал зарубежный визит премьер-министра Татарстана Мухаммата Сабирова в Турцию в декабре 1991 года. То, что Сабирова пригласили официально со стороны правительства Турции, он сам интерпретировал так: «... руководство Турции признало суверенитет Татарстана». Был подписан Протокол о взаимоотношениях между Турцией и Татарстаном и было достигнуто соглашение о создании Татарстанско-Турецко-Российской компании «Татурос», во главе которой и встал Эртюрк Дегер. «Татурос» полностью монополизировал на период своего существования все торговые отношения между Татарстаном и Турцией [2], что на первых порах вполне устраивало и официальную Казань, и Анкару. Из Татарстана эта кампания вывозила нефть и нефтепродукты, а в Татарстан завозился турецкий ширпотреб и продукты. За 5 лет работы «Татуроса» (фирма приостановила свою деятельность в Татарстане по указанию Казанского Кремля 31 декабря 1996 года) из Татарстана было вывезено 3,5 млн. тонн нефти и нефтепродуктов, причем продавались они не столько в Турцию, сколько в третьи страны. В 1997 году президент Татарстана Минтимер Шаймиев вынужден был даже письменно обратиться к президенту Турции Сулейману Демирелю с жалобой на Эртюрка Дегера, который не выплатил правительству Татарстана 23 млн. долларов (в ценах того времени). Турецкий президент, правда, не стал вмешиваться в спор хозяйствующих субъектов, и 4 ноября 1997 года Вторым Стамбульским судом Эртюрк Дегера, на которого подали иск, был оправдан [3]. Деньги шустрый Дегер так и не вернул, и тогда в Татарстане власти приостановили деятельность «Татуроса». История этой компании на этом закончилась, Дегерт неплохо заработал, а власти Татарстана сделали вывод, что привязка практически всей татарстано-турецкой торговли к деятельности одной фирмы в конечном итоге ведет к стагнации отношений.
Политические связи между Анкарой и Казанью начали выстраиваться с визита Минтимера Шаймиева 12-16 октября 1992 года в Турцию. Тогда было подписано Шаймиевым и Тургутом Озалом совместное Заявление, в котором помимо необходимости развивать торгово-экономические отношения был специально затронут вопрос о переговорном процессе между Россией и Татарстаном: дело в том, что 21 марта 1992 года в Татарстане прошел референдум о признании республики «суверенным государством, субъектом международного права и ассоциированным с Россией». В федеральном центре, естественно, результаты референдума никто не стал признавать (в Татарстане регулярно на любых народных голосованиях фиксируются фальсификации, подтасовки, административный ресурс, да и сам факт проведения подобного референдума есть свидетельство сепаратизма), и между Москвой и Казанью отношения обострились и находились в неопределенном состоянии. В этот момент Минтимеру Шаймиеву очень нужна была поддержка из-за рубежа. Турция в принципе не отказывала в этом Казани.
Когда между Россией и Татарстаном был подписан 15 февраля 1994 года Договор о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти РФ и РТ, преамбуле которого было отмечено, что «Республика Татарстан участвует в международных и внешнеэкономических отношениях», это открыло Казани возможность углубить и расширить зарубежные контакты. 22 мая 1995 года было заключено Соглашение между правительствами Турции и Татарстана о торгово-экономическом, научно-техническом и культурном сотрудничестве. После чего в 1996 году было открыто Генеральное консульство Турции в Казани, а с 13 сентября 1997 года стало работать Полномочное представительство Республики Татарстан в Стамбуле. Был открыт Торговый дом Республики Татарстан.
Сегодня на территории Татарстана действует множество турецких компаний. По объемам, капиталовложений в Татарстан из зарубежных стран Турция на 2015 год занимает первое место и составляет 26% от всего потока иностранных инвестиций (в регионе действуют 280 турецких предприятий). Самые крупные из них размещаются преимущественно на территории особой экономической зоны «Алабуга» в Елабужском районе Татарстане, которая начала функционировать с 2005 года: наиболее известными являются завод по штамповке крупноузловых деталей автомобилей «Джошкуноз-Алабуга», предприятие по выпуску листового стекла и зеркал «Тракья Гласс Рус», завод по производству деревянных панелей для мебели «Каcтамону Интегрейтед Вуд Индастри», завод по производству пластиковых труб «Дизайн Рус», предприятие по выпуску санитарно-гигиенической бумажной продукции «Хаят Кимья» и др. Общий объем турецких инвестиций в экономику Татарстана сейчас составляет 1,5 млрд. долларов [4].
Казалось бы, такой масштаб торговых связей Турции и Татарстана должен только вызывать одобрение и позитивные эмоции, однако российские экономисты отмечают, что «к числу потенциально опасных тенденций развития для регионов РФ следует отнести чрезмерную эксплуатацию тюркско-мусульманского фактора в ходе экономического сотрудничества Турции с регионами России» [5]. «Некоторые авторы высказывают опасение в связи с религиозной, идеологической экспансией Турции в тюркские республики и другие регионы Северного Кавказа, Поволжья и Урала в культурной и образовательной сфере. Конечно же, в определенной степени можно говорить о пантюркистских устремлениях. Поэтому весь комплекс экономических связей на региональном уровне нуждается в мониторинге как местных, так и центральных властей с тем, чтобы стимулировать его положительную составляющую и не допустить развитие нежелательных для РФ, ее экономических связей с Турцией тенденций» [5], - еще 10 лет назад предлагала экономист Светлана Волкова.
Безусловно, Казань дорожит отношениями с Анкарой не только по причине инвестиций из Турции в Татарстан, но и по причине того, что идеологическая, политическая и религиозная экспансия Анкары на протяжении всего постсоветского периода осуществлялась последовательно и дала свои результаты. За четверть века свободных отношений и прямых контактов сформировалась целая инфраструктура влияния Турции в Татарстане: через создание сети научных, образовательных, культурных организаций, а также исламских джамаатов, выполняющих роль духовного скрепления татар с турками. Неслучайно после начала российско-турецкого противостояния, связанного с уничтожением 24 ноября 2015 года боевого российского самолета Су-24 турецкими военными на территории Сирии, где Москва ведет военную операцию против террористической группировки ИГИЛ, президент Татарстана Рустам Минниханов никак поначалу это событие и последовавший за этим конфликт не комментировал. Правящая в Татарстане этнократия своим молчанием турецкой стороне давала понять, что в Москве могут портить отношения с Анкарой, но Казань не намерена этого делать. Примечательно, что подобные настроения в правящих кругах Татарстана озвучил бывший политический советник экс-президента Татарстана Рафаэль Хакимов (сейчас является вице-президентом Академии наук Татарстана и возглавляет Институт истории в ней): выступая на конференции «Проблемы государственности Татарстана» и в прессе, он заявил, что «в руководстве России всё пронизано логикой противостояния со всеми и против всех, а миролюбивый народ Татарстана этого не приемлет». Причем за такими высказываниями Хакимова ряд изданий намекают на позицию его бывшего шефа, а ныне государственного советника Республики Татарстана Минтимера Шаймиева: «Отсюда можно предположить, что за оживлением негативного отношения «Казани» к «Москве» стоит и патриарх республиканской политики М. Шаймиев», - пишет газета «Аргументы недели» [6].
Почти месяц после начала российско-турецкой «холодной войны» президент Татарстана Рустам Минниханов воздерживался от высказывания своей позиции, что очень было контрастно на фоне другого исламского политика - главы Чечни Рамзана Кадырова, который хоть и эпатажно, но искреннее осудил публично действия Турции, солидаризировавшись с позицией Московского Кремля. В Казанском Кремле предпочитали молчать: создавалось ощущение, что там держат «фигу в кармане», т.е. внешне демонстрируем лояльность федеральному центру, но и портить отношения с Турцией не будем. Повод высказать свою позицию вскоре появился: излюбленная тактика официального Татарстана использовать цитаты президента России в свою политическую пользу, трактуя их в выгодным для себя свете. В ходе ежегодной пресс-конференции главы России Владимира Путина перед российскими и зарубежными СМИ журналистка одного из татарстанских изданий специально задала вопрос о том, что «теперь делать Татарстану», у которого обширные и разнообразные связи с Турцией, в том числе культурные, и Путин ответил, что «тюркоязычные народы России - это часть России. И турецкий народ, о котором я говорил в послании как о дружественном нам народе, и другие тюркоязычные народы, они как были нашими партнерами и друзьями, так и остаются. И мы, конечно, будем и должны продолжать с ними контакты». Правда, президент России добавил, что «С действующим турецким руководством, как показала практика, нам сложно договориться. Или практически невозможно. Поэтому на межгосударственном уровне я не вижу абсолютно перспектив наладить отношения с действующим турецким руководством, а на гуманитарном, конечно» [7]. Однако в Татарстане поспешили только одну часть ответа Путина интерпретировать в свою пользу. И 21 декабря 2015 года, подобно Путину, собирая на ежегодную пресс-конференцию казанских журналистов, президент Татарстана Рустам Минниханов заявил, что «Знаете, это непростая ситуация, очень болезненная и очень чувствительная для Татарстана <...> Надо разделить, откуда эта тема появилась и как она может быть разрешена. Турецкий народ - это дружественный для России народ. Для Татарстана, для татар это братский народ. Мы одной языковой группы, мы одной религиозной принадлежности», при этом Минниханов ссылался на слова Путина, трактуя их в пользу сохранения прежнего масштаба отношений Татарстана и Турции [8].
Естественно, политическое влияние Турции в Татарстане происходит не только на уровне контактов между правящими элитами или по линии межгосударственных отношений, но и через турецкие или протурецкие организации гуманитарного типа, которые в меньшей степени способствуют укреплению общероссийского единства жителей Татарстана с остальной своей страной. Как отмечают специалисты, «все эти организации, какими бы высоко нравственными не казались их цели, по сути своей воспитывают протурецки настроенных граждан, что является угрозой, в первую очередь, для России, так как подобные действия со стороны Турции подрывают территориальную целостность государства» [9]. Добавим, что если даже согласится с тем посылом, что Анкара инвестирует в экономику Татарстана капиталы, то делает она из собственных интересов, из желания извлечь выгоду для себя, а не из каких-то благородных целей [10]. И турецкие интересы в Татарстане далеко не всегда совпадают с общероссийскими, наоборот, происходит переориентация Казани на Турцию, когда позиции протурецкого лобби настолько сильны, что любое сомнение в ценности засилья Турции и уж тем более критика в отношении Анкары из Казани в Татарстане властями подавляется, а наиболее последовательных противников турецкого влияния даже подвергают уголовному наказанию.
Немаловажную роль в сохранении присутствия Анкары в Татарстане играет «мягкая сила» Турции, под которой мы подразумевает совокупность некоммерческих организаций, образовательных учреждений, сообществ, религиозных групп, которые выступают в роли проводников интересов Турции. На некоторых из них следует остановиться подробнее.
Упор в формировании протурецких настроений в Татарстане турки стремились осуществлять в развитии системы образования. В этом отношении они действительно достигли успехов. С 1993 по 2001 год, как пишут исследователи, сотрудничество с Турцией в образовательной сфере осуществлялось на основе Временной рабочей программы сотрудничества между министерствами образования Турции и Татарстана, а в декабре 2001 г. было подписано Соглашение о сотрудничестве в области образования между правительствами Татарстана и Турции [11]. Те же специалисты отмечают, что «Министерство образования Республики Татарстан ежегодно с 1993 года направляет на учебу в университеты Турции абитуриентов из Татарстана» [11]. По данным 2007 года, которые приводит в своей книге Ильдар Насыров, в Турции обучалось около 200 татарстанских студента [11].
Наряду с этим в самом Татарстане, а также в других регионах бывшего СССР стали открываться турецкие лицеи. Их основывали эмиссары джамаата турецкого проповедника Фетхуллаха Гюлена (род. в 1941 г.), сумевшего сформировать огромную империю своих последователей. Гюлен сам был последователем другого турецкого исламского проповедника - Саида Нурси (1877-1960), который сумел создать свой джамаат, получивший название по имени своего основателя - «Нурджулар» (нурсисты). Однако община последователей Гюлена в итоге развилась в отдельный джамаат. Самоназвание джамаата - организация «Хизмет». В основе его учения лежит идея восстановления существовавшей в Османской империи связи между религией и государством. При этом усиление роли ислама должно происходить не только через традиционные для религиозных общин институты - мечети и медресе, но и через светские образовательные учреждения, культурные центры, светские по характеру СМИ, бизнес. И воспитание своих последователей джамаат начинает со школьной скамьи, почему и упор делается у гюленистов на развитии образования.
После конфликта со светскими властями в Турции, опасаясь возможного ареста, Гюлен переехал жить в 1999 году в США в штат Пенсильвания. Несмотря на то, что в самой Турции у властей, как светских в 1990-е годы, так и у нынешнего исламистского руководства Реджепа Эрдогана имеется противостояние с джамаатом Гюлена, причем переходящее в открытый конфликт, как констатируют эксперты, «деятельность секты за пределами Турецкой Республики признана правительством страны полезной с точки зрения реализации стратегических задач Турции и доктрины пантюркизма». Более того, «с приходом к власти правительства Реджепа Эрдогана позиции Гюлена в тюркоязычных регионах значительно усилились» [12].
Исследователи отмечают, что гюленисты упор делают на развитие образовательной системы. «Придя на постсоветское пространство, движение Гюлена открыло свои учебные заведения и занялось долгосрочными инвестициями в перспективную молодежь, стремясь формировать взгляды будущей элиты. В планы «Фетхуллахчилар» в России и странах СНГ входила подготовка людей, которые в будущем должны занять ключевые посты в экономике, науке и госаппарате» [13], - отмечают специалисты. Именно по этой причине были открыты турецкие лицеи в Центральной Азии, Крыму, на Кавказе. Появились они и в Татарстане.
В 1991 году в Казань приехал Камиль Демиркая, председатель «Общества Эртугрул Гази» (организация названа в честь тюркского правителя Эртугрула (1198-1281), отца основателя Османской империи). Себя он старался позиционировать как потомок татарских эмигрантов, который решил вернуться на историческую родину в Татарстан. Это располагало к нему татарстанских чиновников. Он основал первый татаро-турецкий лицей, открытый в Казани в 1992 году (лицей N 2 на улице Шамиля Усманова). В 1997 году он же основал в Татарстане ЗАО »Просветительско-образовательное общество «Эртугрул Гази» (Казань, улица Октябрьская, 23а) в здании детского сада [14]. Вскоре в Казань приезжает другой эмиссар гюленизма Омер Экинджи, который становится гендиректором всех 8 татаро-турецких лицеев, которые к тому времени появились в Татарстане: три - в Казани (лицей-интернат N2 для мальчиков на ул.Шамиля Усманова, д.11 основан в 1992 году; лицей-интернат N7 для мальчиков на ул.Четаева, д.37-а основан в 1994 году; лицей N149 с татарским языком обучения на ул.Чишмяле, д.5 основан в 1992 году), два - в Набережных Челнах (лицей-интернат N79 для мальчиков на ул. Татарстан, д.27 основан в 1992 году; лицей-интернат N80 для девочек на пр.Сююмбике, 51/02 основан в 1995 году), один - в Бугульме (лицей-интернат им.Мустафы Анджеля на ул. Энергетиков, д.1-а основан в 1993 году), один - в Альметьевске (лицей-интернат N1 для мальчиков на ул.Фахретдина, д.67 основан в 1993 году), один - в Нижнекамске (лицей-интернат N24 для мальчиков на ул.Спортивная, д.17-б основан в 1993 году).
Лицеи функционировали по типу интернатов и придерживались гендерной дифференциации: в школе учились или только мальчики, или только девочки. Соответственно, и учителя были или только мужчины, или только женщины.
В 2001 году Рособрнадзор обратил внимание на деятельность турецких лицеев в России, чья география к тому времени охватывала уже не только Татарстан, но и Башкирию, Чувашию, Бурятию, Туву, Карачаево-Черкесию, Астрахань, Москву и Санкт-Петербург. Однако власти, осознав, что турки преследуют далеко не лишь благородные цели дать хорошее образование российским детям, а имеют свои корыстные политические цели, решают закрыть сеть турецких лицеев: и к 2003 году это удается сделать везде, кроме Татарстана. В Татарстане же турецкие лицеи сохранились, благодаря патронажу местных властей. Они охотно покровительствовали им, видя в лицеях возможность для укрепления турецкого влияния в республике. Поняв, к чему придираются надзорные органы (многие турецкие учителя не имели дипломов), гюленисты начали постепенно менять педагогов-турок на татар, которые разделяли идеологию гюленизма.
В 2007 году, несмотря на покровительство лицеям со стороны властей Татарстана, в республике началась проверка Генпрокуратуры РФ, ФМС и Министерства труда, занятости и социальной защиты РФ. Формально претензии проверяющих органов касались вопроса отсутствия дипломов об образовании (у некоторых турков вообще не было никаких документов об образовании), незаконности пребывания некоторых из них на территории России с просроченной регистрацией или вообще без нее [15]. Наконец, со стороны Минтруда РФ была справедливая претензия: зачем нужны учителя-турки, если в республике масса безработных учителей? Выдворили официально 44 турка, остальные предпочли сами покинуть территорию России, не дожидаясь депортации (всего уехало 70 турецких учителей). Основная причина депортации турок - пропаганда гюленизма, хотя в тот период времени джамаат «Нурджулар» (российской правоохранительной системы джамаат Гюлена рассматривается как джамаат «Нурджулар», различия не делаются) еще не был признан экстремистской организацией (это произошло в 2008 году). Специфической особенностью турецких лицеев было то, что пропаганда там никогда не велась открыто. Более того, в лицеи принимались не только татарские дети, но и русские. По отзывам родителей, там давалось «очень хорошее образование», детей учили четырем языкам (русскому, татарскому, английскому и турецкому), причем некоторые предметы преподавались на английском [16]. Религиозной агитации в открытой форме не существовало. Гюленисты работали тоньше: в этих лицеях с 7 класса из порядка 30 учащихся в группе отбирали 5-6 учеников, которых приглашали на частные квартиры, где их приобщали к совершению намазов, знакомили с учением их духовного лидера Фетхуллаха Гюлена, а конспиративность этого религиозного погружения обеспечивалась тем, что от учащихся настоятельно требовали не рассказывать родителям об этом [17]. Школьники не видели в этом ничего плохого, соответственно, старались, по просьбе учителей, держать все в тайне. Вот как рассказывал об этом тогдашний прокурор Татарстана: «В процессе расследования установлено, что классными преподавателями и воспитателями в интернате N4 Казани, N79 Набережных Челнов и N24 Нижнекамска... регулярно тайно на частных квартирах проводятся беседы - о загробной жизни, о том, что официальное понимание Корана в Татарстане является неправильным. Эти беседы рекомендуется держать в тайне...» [18].
При этом и учителя, и школьники внешне вели себя как светские люди. Получалось так, что 70% учащихся лицеев не были в курсе, что остальные 30% ходят на частные квартиры для приобщения к гюленизму. Не все школьники подвергались гюленистской обработке: многие, окончив лицей, так и не попали под влияние джамаата, и даже были не в курсе того, что подобное может происходить в лицее. Эти 70% служили прикрытием для адептов-гюленистов, которые ориентировались на остальные 30%. Всех учащихся лицеев гюленисты делили на 5 уровней: 1-й уровень - это обычные дети из обычных семей, ничем не примечательные, далекие от религии; 2-й уровень - это дети, которые на уровне семейных традиций знакомы с исламом от бабушек и дедушек; 3-й уровень - дети, умеющие соблюдать ритуальную практику ислама; 4-й уровень - это дети, которых знакомили с учением Фетхуллаха Гюлена для интеграции в джамаат; 5-й уровень - это лояльные и преданные гюленовскому движению ученики. Задача преподавателей состояла в том, чтобы лучшие по успеваемости и самые способные дети к концу 11 класса достигли 5-го уровня и стали преданными членами джамаата. Последние, благодаря своим способностям, поступали в вузы, а затем их проталкивали на государственные должности, помогали в бизнесе. Можно проследить за выпускниками турецких лицеев, какие они занимают должности сегодня. Естественно, взаимовыручка и взаимоподдержка являются важными качествами гюленистов: «своих не бросаем, своим помогаем, своих продвигаем» - по такому принципу работает движение Гюлена, благодаря этому его духовная империя только растет и увеличивает влияние.
Таким образом, изгнание турецких преподавателей не решило саму проблему. Гюленизм все так же популярен среди части татар. Оставшиеся преподаватели-татары продолжают работать вместо турок в лицеях, а сама проблема сохранилась, приняв более законспирированный характер. Например, нынешний заместитель министра образования и науки Татарстана Ильдар Мухаметов - в прошлом директор татаро-турецкого лицея.
Внешнеполитическая стратегия Турции на постсоветском пространстве заключалась в том, чтобы воспитать новое поколение элиты тюркских республик бывшего СССР, которое будет комплиментарно относиться к Турции. Действовать это проще и удобнее в рамках политики «мягкой силы», наиболее ярким проявлением которой стали татаро-турецкие учебные лицеи. Турецкие стратеги планировали: через ближайшие 10-15 лет выпускники этих учебных заведений станут предпринимателями или государственными служащими и, благодаря качественному образованию, неизбежно пополнят собой ряды истеблишмента тюркских республик. Эти люди в любом случае комплементарны по отношении к Турции, и сформировав элиту в этих республиках, они неизбежно займутся лоббированием турецких интересов, которые далеко не всегда будут совпадать с интересами России [19]. И вот когда именно эти выпускники займут руководящие посты в бизнес- и политической элитах тюркских республик на территории России и стран СНГ, тогда стратегическая цель Турции будет достигнута. Татаро-турецкие лицеи в Татарстане являются «мягкой силой» Турции в регионе с целью взращивания протурецки настроенной элиты, ориентирующейся на Анкару.
Другим примером «мягкой силы» Турции могут служить разного рода как некоммерческие организации, так и эффективно работающие правительственные ведомства Анкары, использующие гуманитарную сферу для расширения своего влияния. Среди таковых мы выделим Фонд исследований тюркского мира «Туран», «Турецкое агентство по сотрудничеству и развитию и Фонд Юнуса Эмре. Рассмотрим их по отдельности.
Фонд исследований тюркского мира «Туран»
Ярким примером подобной формы научно-образовательного внимания Турции к Татарстану может служить деятельность Фонда исследований тюркского мира «Туран» (Türk Dünyası Araştırmaları Vakfı), основанного в 1980 году (офис располагается в турецком городе Бююкшехире). Долгие годы его возглавлял профессор Стамбульского университета Туран Язган (1938-2012).
Туран Язган
Он еще летом 1990 года приехал в Казань во главе первой группы турецкой интеллигенции. И, кстати, первые татарские студенты появились в турецких университетах также при финансовой поддержке фонда «Туран». Сам Туран Язган был избран почетным профессором Казанского университета. У фонда «Туран» есть два представительства в Татарстане - в Казани и Набережных Челнах. В начале 1990-х годов фонд «Туран» финансировал поездки лидеров татарских сепаратистских организаций (Татарской партии национальной независимости «Иттифак», Татарского общественного центра, Ассоциации тюркской молодежи, Ассамблеи тюркских народов) на съезды тюркских государств и народов, проходивших в 1993-2001 гг. в разных городах Турции: 1-й съезд прошел в марте 1992 года в Анталии, 2-й съезд состоялся в октябре 1994 года в Измире, а всего таких съездов девять, в которых приняло участие 20 делегатов из Татарстана, которые выступили в общей сложности с 31 докладом [20].
Сама организация тесно взаимодействует с татаро-турецкими лицеями, выступая в роли их партнера. На открытии в 1996 году татаро-турецкого лицея в Набережных Челнах профессор Туран Язган проговорился об истинных целях возглавляемого им фонда: «Нашей целью является единство всех тюркских народов, создание независимых тюркских государств» [21]. Сам Фонд не отвечал за качество учебного процесса, а занимался тем, что отправлял способных учеников на обучение в Турцию. Вдобавок многие родители жаловались на постоянную идеологическую обработку детей в духе "Татарстан - младший брат великой Турции" и воспитание уважения перед всем турецким.
Туран Язган в своих выступлениях всегда подчеркивал того, что «тюркские народы должны добиваться своих политических прав и других прав, опираясь на Декларацию прав человека и права наций на самоопределение, зафиксированных в уставе ООН». Кстати, Туран Язган отстаивал необходимость того, чтобы тюркские народы перешли с кириллицы на латиницу. Как пишет про взгляды Турана Язгана явно испытывающий к нему симпатию историк Рафаэль Мухаметдинов, он считал, что «переход на латиницу для тюркских народов имеет не только лингвистический и культурный смысл, но и большой политический смысл» [22].
Турецкое агентство по сотрудничеству и развитию (TIKA)
Основанное в 1992 году Турецкое агентство по сотрудничеству и развитию (Türk İsbirliği ve Kalkınma İdaresi Baskanlığı - TİKA) как структурное подразделение аппарата премьер-министра Турции, оно активно стало заниматься популяризацией учебно-образовательных и научных достижений Анкары и развитием тесного сотрудничества с тюркскими народами. TİKA больше усилия прилагала в области формирования совместного культурного и информационного пространства тюркских народов, по средствам оказания дипломатического давления, всесторонней помощи тюркским братьям, поддержания их стремлений по установлению более тесного сближения [23]. Примером деятельности TİKA можно назвать ярмарки, организация конференций, конгрессов, концертов, выставок, связанных с турецким языком, тюркской историей и культурой, финансирование исследований в этих областях, открытие тюркологических центров в образовательных учреждениях тюркских республик, проведение учебных программ, консультаций, направление исследователей в тюркские республики и приглашение специалистов из-за рубежа [24]. Как пишет турколог Роман Терехов, «в число приоритетных задач, поставленных перед ТИКА, входило и содействие в проведении структурных и рыночных преобразований, создание условий для быстрой интеграции государств и мест компактного проживания тюрков в мировое хозяйство. При выполнении этих функций представители ТИКА могут привлекать к участию в отдельных проектах государственные министерства, предприятия и банки, сотрудничать с международными организациями, включая ООН, и структурами отдельных зарубежных стран. Наряду с деятельностью официальных правительственных турецких организаций в направлении расширения зоны влияния государства активно включился частный торгово-промышленный капитал Турции» [25].
Так, например, по инициативе TIKA в августе 1993 года в Париже состоялось совещание представителей тюркоязычных общин из Москвы, Крыма, районов Сибири, Татарстана и стран СНГ. В работе принимали участие представители НАТО, Госдепа и ЦРУ США, и как отмечают эксперты, «последние рекомендовали лидерам тюркских общин России и СНГ воздержаться от активной публичной политической борьбы и заняться «выращиванием» в своей среде достойных политических деятелей, ничем себя не скомпрометировавших и способных впоследствии выйти на политическую арену» [26]. Добавим, что нынешний глава турецкой разведки Хакан Фидан в 2003-2007 гг. как раз возглавлял TIKA.
Фонд Юнуса Эмре
Созданный в 2007 году при правительстве Турции Фонд Юнуса Эмре (назван в честь поэта Османской империи, жившего в 13-14 вв.) был призван заняться культурной экспансией Турции во внешний мир. При фонде был создан одноименный Институт им. Юнуса Эмре, который по своей аналогии напоминает Институт имени Гете в Германии или Институт Конфуция в Китае, ставящие своей целью популяризацию культуры своей страны в зарубежных странах. С 2009 года было открыто 27 центров, входящих в Институт им. Юнуса Эмре по всему миру. На территории России такие центры появились в 2012 году, и пока их действовала два: один - в Москве, второй - в Казани. Примечательно, что Центр изучения Турции Института им. Юнуса Эмре, базировавшийся в Казанском федеральном университете, был открыт даже раньше, чем в столице России [27]. 3 декабря 2015 года стало известно о его закрытии. Официальная причина этого не называется, но очевидно, что это сделано как мера в рамках ответных действий правительства РФ на обстрел российского самолета турецкими военными в Сирии.
Еще одним фактором «мягкой силы» Турции в Татарстане следует рассматривать исламские джамааты турецкого происхождения, которые имеют своих последователей среди поволжских татар. Анкара после распада СССР осуществила, наряду с Саудовской Аравией, настоящую духовную интервенцию на постсоветское пространство в регионы компактного проживания мусульман. В Татарстане религиозная экспансия Турции шла как через официальные отношения с государственными и религиозными учреждениями Татарстана, так и через направление в республику эмиссаров различных исламских джамаатов (общин) с территории Турции.
Ежегодно Министерство по делам религии Турции (Диянат), имеющее договора о сотрудничестве с Духовным управлением мусульман Татарстана, направляет около 30 коран-хафизов (профессиональных чтецов Корана), которые прибывая на период священного месяца Рамазана для обучения татар и чтения Священной книги мусульман, разъезжают по разным мечетям республики. Подлинная цель подобных официально согласованных визитов остается до конца не ясной, поскольку турецкие коран-хафизы могут собирать информацию по приходам по поводу настроений среди мусульман, вести пропаганду, вербовать своих сторонников. В этих ежегодных визитах непонятно одно: они носят односторонний характер со стороны Турции, потому что нам неизвестен ни один случай, чтобы, например, татарские коран-хафизы отправились в Турцию и их свободно пускали бы в мечети, они могли по целому месяцу там проживать и вести свою миссионерскую работу, точно такую же, что ведет турецкая сторона в Татарстане.
Помимо официальных связей по линии Дияната стоит остановится на деятельности исламских джамаатов турецкого происхождения, которые действуют самостоятельно, но в то же время в совокупности являются тоже «мягкой силой» Турции в Татарстане. Рассмотрим их отдельно.
«Нурджулар»
Первыми еще в начале 1990-х в Татарстане появились представители джамаата «Нурджулар». Этот религиозный орден назван по имени его основателя - исламского проповедника Саида Нурси (1877-1960), оставившего после себя большое письменное наследие и много учеников. После смерти Саида Нурси его джамаат разделился на 7 ветвей. На территорию Татарстана первыми проникли представители одного из таких направлений - ветвь Мустафы Сунгура (1929-2012), ученика Саида Нурси.
Выступление Байтуллы Ямака, 1996 г.
В 1992 году в Казань приехал Байтулла Ямак, который был первым эмиссаром «Нурджулар» ветви Мустафы Сунгура. На своей частной квартире в Казани по улице Фурманова, д.11 Ямак создал ячейку последователей, туда приходило до сорока человек, среди которых они вел среди них агитацию [28]. Байтулла Ямак был не единственным эмиссаром «Нурджулар» в Татарстане. Вскоре ему на подмогу приехал Аджар Тахсин, только он отправился создавать распространять учение «Нурджулар» в г. Набережные Челны. Там он преуспел гораздо больше Ямака, потому что нашел человека, который знал турецкий язык и стал переводить книги Саида Нурси на русский и татарский язык. Им оказался выпускник медресе «Йолдыз» Марат Таминдаров, который и стал переводчиком большинства книг Саида Нурси в России. Книги распространялись бесплатно, и тогда, когда был еще литературный голод на мусульманские религиозные книги эти издания пользовались огромным спросом.
Пребывание турецких эмиссаров не осталось не замеченным властями, и в 1999 году Байтуллу Ямака депортируют, а на его место в Казань приезжает из Набережных Челнов Аджар Тахсин. В Набережных Челнах остается Марат Тамирданов (примечательно, что его родной брат Шамиль Тамирданов попал не под влияние «Нурджулар», а сошелся с ваххабитами, стал членом и в 2005 году был осужден по делу «исламского джамаата» в Набережных Челнах).
Затем в Татарстан прибывает эмиссар другой ветви «Нурджулар» - ветви «Ени Азия» («Новая Азия») по имени Чакыш Ферук. Он также основывает ячейку в Казани на частной квартире (на ул.Горсоветская), а затем создает такую же ячейку в Набережных Челнах. Его отличало от эмиссаров из ветви Мустафы Сунгура то, что старался вовлекать в свои ячейки не только татар, но и мигрантов.
Важно подчеркнуть, что «Нурджулар» активно работали не только с мужской аудиторией, но и с женской. Образовывались ячейки по гендерному принципу, во главе женских групп стояли опытные наставницы. Одна из таких наставниц Накия Шарифуллина организовала в Закамском регионе Татарстане несколько групп женщин, изучающих труды Саида Нурси. Такие собрания женщин стали появляться в Нижнекамске, Лениногорске, Набережных Челнах, поселке Джалиль.
Вот как описывает функционирование ячеек «Нурджулар» исламовед Дамир Шагавиев: «Собрания ее членов и сторонников происходят группами по 12-20 человек. Встречи групп проходят еженедельно под руководством одного из функционеров. В качестве мест проведения таких мероприятий, как правило, выбираются квартиры членов группы или пансионаты, где проживают старшеклассники и студенты, реже - офисы турецких фирм. В ходе собраний члены «Нурджулар» читают смыслы Корана на турецком языке, наставник трактует отдельные его положения, опираясь в основном на труды С. Нурси. Наряду с обсуждением религиозных вопросов, затрагиваются «житейские» проблемы, с которыми сталкиваются участники этих кружков, изучается турецкий язык» [29]. Как отмечает в свою очередь религиовед Вероника Цибенко (Иванова) в книгах Саида Нурси, среди которых самой главной считается «Рисале-и-Нур» («Трактаты Света»), представляющая собой своего рода сборник комментариев к Корану в интерпретации Саида Нурси, «последовательно проводится ряд идей, ведущих к трансформации личности: отрешение от окружающего мира, вверение себя общине и служение ее интересам вплоть до растворения личности, полной потери индивидуальности и критического мышления, готовность принять тюремное заключение или мученическую смерть». «При этом в тексте трактатов заложены идеи необходимости и неотвратимости изменения общественного устройства через борьбу с атеизмом и безбожием, олицетворяемыми светским властями (Турции и России-СССР)» [30].
Тем временем власти начинают все внимательнее присматриваться к деятельности «Нурджулар». Люди собираются на частных квартирах, почитывают книги Саида Нурси, у них появляться фанатизм: с горящими глазами эти люди рассказывали только о Саиде Нурси, и даже Коран воспринимали исключительно через толкования Нурси.
Первое уголовное дело на членов ячейки «Нурджулар» в Татарстане завели в 2005 году. В 2006 году - второе дело по статье 239 УК РФ за создание организации, которая оказывает вред психическому здоровью. Обыски проходят не только в Татарстане, но и в Москве, Махачкале, Санкт-Петербурге, Красноярске. 21 марта 2007 года Коптский райсуд г.Москвы признает экстремистскими сразу 14 нурсистских книг, а 20 апреля 2008 года уже саму организацию «Нурджулар» признают экстремистской, запрещая ее деятельность на территории России. Именно тогда в 2008 году Чакыш Ферук был депортирован из России. Однако теперь джамаат «Нурджулар» действовал уже не через турецких эмиссаров (они подготовили себе смену), а через татарских адептов.
В 2013 году состоялся третий судебный процесс в Набережных Челнах по делу «Нурджулар».
Гюленисты («Хизмет»)
Мы уже выше на примере татаро-турецких лицеев рассмотрели, как работает в регионе джамаат Гюлена. Здесь важно подчеркнуть, что для российских правоохранительных органов нет разницы между гюленистами и «Нурджулар»: они все трактуются как «Нурджулар». Поэтому некоторые книги Гюлена признаны экстремистскими как нурсистские.
Привлекательность гюленизма заключается в том, что учение внешне позиционирует себя как модернистское, имея признаки светской идеологии по форме. Например, джамаат не требует носить бород, не настаивает от женщин обязательно носить хиджаб и даже допускают такие формы творческой самодеятельности у своих члены, как например, танцы, не принятые у других мусульман. Но самое главное - гюленисты упор делают на создание разветвлённой сети лицеев, которые по своей форме являются светскими. Выше о них уже говорилось подробно, и здесь остановимся на других формах деятельности этого исламского ордена.
Помимо лицеев, джамаат Гюлена создавал на территории России турецкие культурные или научные центры, причем открывал их при каком-нибудь вузе или библиотеке, где пытался очень тонко вести свою агитационно-пропагандистскую деятельность «под прикрытием». В 2008 году два таких центра были разоблачены и закрыты в Нижнем Новгороде и Ростове-на-Дону. Однако один продолжал работать в Москве при Государственной библиотеке иностранной литературы до ноября 2015 года, пока тоже не был закрыт.
Наряду с лицеями и культурными центрами, больше ориентированными на подростков или молодежь, гюленисты старались распространить свое влияние и на интеллигенцию и очень плотно работали со СМИ. Например, в 1990-е годы в Казани выходила на татарском языке газета «Заман», которая представляла собой одноименный аналог турецкой газеты, выпускаемой гюленовским джамаатом. В 2001 году в Казани были открыты представительства платформы «Диалог Евразия» и гюленистского журнала «ДА» («Diyalog Avrasya») во главе с Расимом Хуснутдиновым. Журнал «ДА» стал издаваться на русском языке, при этом активно вовлекал в свою работу татарских журналистов, ученых, чиновников и депутатов Госсовета Татарстана, которые с похвалой отзывались как о журнале, так и о духовном лидере Фетхуллахе Гюлене. Как пишут исследователи, «сторонники Фетхуллаха Гюлена активно осуществляли в Турции, Средней Азии, включая Россию, так называемый тюрко-исламский синтез, который предусматривал объединение под исламскими и националистическими знаменами тюркских народов в различных вариантах - от культурного до государственно-политического» [31]. Главный редактор газеты «Звезда Поволжья» Рашит Ахметов, журналист газеты «Ватаным Татарстан» Рашит Мингазов, депутат Госсовета РТ Разиль Валеев, этнолог Дамир Исхаков, директор Института истории АН РТ Рафаэль Хакимов, зам. начальника Управления исполкома Казани Марат Лотфуллин и др. стали активно защищать турецкие лицеи в Татарстане, когда ими занялись правоохранительные органы. Это специфика работы гюленистов - расположить к себе интеллигенцию и чиновников, чтобы затем использовать для лоббирования своих интересов. Рафаэль Хакимов, занимавший пост политического советника президента Татарстана Минтимера Шаймиева с 1990-х годов до 2007 года, вообще лично съездил в США и встречался там с Фетхуллахом Гюленом, правда, непонятно зачем надо было это делать.
В 2006 году был создан также культурно-просветительский фонд «Призма», который объединил часть преподавателей Российского исламского университета в Казани.
Главное отличие джамаата Гюлена заключается в том, что он охотно и активно работает со светской аудиторией, а не только с религиозными кругами, привлекая тем самым на свою сторону интеллигенцию, журналистов, чиновников, депутатов, располагая их к себе, делая их потом теми, кто будет лоббировать интересы джамаата. Сделав ставку на среднее образование, гюленисты гораздо больше нашли себе последователей: во многом это располагало к нему население, делало более популярным, а сами лицеи престижными, куда старались отдать своих детей местный истеблишмент.
«Сулейманджилар»
Еще один проникший на территорию Татарстана на рубеже 1990-х-2000-х годов был джамаат «Сулейманджилар». Этот джамаат носит название по имени умершего в 1959 году турецкого шейха Сулеймана Хильми Тунахана (1888-1959). Учение джамаата имеет мистический характер, поскольку адепты духовную связь поддерживают с умершим человеком. Традиционно для суфийских общин свойственно наличие живого шейха, находящегося в окружении своих учеников (мюридов). Перед смертью шейх завещает кому-то из своих учеников духовное лидерство в своем суфийском братстве. А в случае с «Сулейманджилар» шейх Сулейман скончался в 1959 году, и свою духовную власть никому так и не передал, и поэтому последователи шейха приходят на его могилу и мысленно общаются с ним. Этот джамаат сумел в Татарстане открыть два пансионата-интерната - один для мальчиков и один для девочек.
В 1998 году в Казани начинает работать пансионат «Ак умут» для мальчиков (ул.Краснокошайская, 156), а в 2001 году пансионат «Зангар» для девочек при мечети «Зангар» (ул.Фатыха Карима, 19). В 2003 году в Набережных Челнах открывается пансионат «Хилал» (ул.Проспект мира, 52/16), однако уже в 2007 году его закрывают. Куратором этих учебных заведений был эмиссар «Сулейманджилар» по имени Озтюрк Музаффер. Власти, правда, вскоре турок убирают из пансионатов, но вместо них работать преподавателями начинают татары, ставшие членами этого джамаата. На эти пансионаты власти обращают самое пристальное внимание. В отличие от лицеев гюленистов пансионаты «Сулейманджилар» были более закрыты от окружающего населения - как от проверяющих, и от родителей. У детей даже отбирали сотовые телефоны, чтобы они не общались с родителями. Кроме того, замкнутость пансионатов приводила порой к нарушению санитарно-гигиенических норм проживания детей. И в 2014 году под этим предлогом пансионаты закрыли в Казани.
«Исмаил ага»
С конца 2000-х годов в Татарстан стали проникать адепты фундаменталистского джамаата «Исмаил ага», названного по имени одной стамбульской мечети. Это ультраконсервативное сообщество: женщины ходят в никабах, мужчины отращивают густые бороды, носят шаровары в духе Османской империи 18 века. Возглавляет джамаат «Исмаил ага» 86-летний Махмут аль-Уфи. Человек он уже весьма пожилого возраста, и, как отмечают исследователи, вопрос передачи духовной власти преемнику стоит перед орденом открыто: «Главной проблемой джамаата в течение ближайших лет будет вопрос смены лидера - Махмут-эфенди уже стар и немощен <...> человека уровня самого шейха в данный момент не наблюдается, что грозит джамаату взаимными распрями» [32], - пишет турколог Ильшат Саетов. Впрочем, среди наиболее известных и радикальных членов джамаата является Ахмед Джубелли, который вероятнее всего и станет следующим шейхом «Исмаил ага». Этот джамаат известен тем, что его членом является нынешний муфтий Татарстана (с 2013 года) Камиль Самигуллин, который старается свою мечеть «Тынычлык» превратить в свое рода центр для последователей «Исмаил ага» в Татарстане.
Муфтий Татарстана Камиль Самигуллин и глава Управления по делам религий Турции Мехмет Гермез
Кстати, когда Россия начала 30 сентября 2015 года военную операцию в Сирии против ИГИЛ, джамаат «Исмаил ага» занял ярую антироссийскую позицию: это было видно по публикациях на ресурсах духовного братства в Интернете. Камиль Самигуллин оказался в неловком положении: его джамаат всячески проклинает Россию, а он вынужден воздерживаться об этом, предпочитая просто осуждать деятельность ИГИЛ без солидарности с Россией.
«Эренкёй»
В Татарстане также присутствуют последователи суфийского джамаата «Эренкёй» (духовный лидер - шейх Осман Нури Топбаш). Его книгами на русском языке завалены многие книжные магазины, их активно переводит и издает московская издательская группа «Сад», выпускается журнал «Золотой родник» на русском языке. Несколько трудов Османа Нури Топбаша признаны запрещенными, и имам казанской мечети «Марджани» Мансур Залялетдинов, напротив которой расположен крупный книжный магазин исламской литературы в столице Татарстана, получил предостережение от прокуратуры за то, что в нем продаются книги Османа Нури Топбаша.
Еще раз отметим, что исламские джамааты турецкого происхождения проникают в Татарстан самостоятельно, не по линии Дияната, имеют сами между собой теологические различия, но несмотря на это, рассматриваются официальной Анкарой как «мягкая сила» Турции в регионе. Причем таковыми являются даже такие духовные братства, которые у себя дома в Турции находятся в оппозиции к властям. Например, сейчас с 2013 года между джамаатом Гюлена и правительством Реджепа Эрдогана открытое и жесткое противостояние, но несмотря на это, деятельность джамаата за пределами Турецкой Республики считается официальной Анкарой полезной с точки зрения реализации стратегических задач Турции.
При анализе религиозного влияния Турции в Татарстане нужно помнить один момент: в мусульманской среде Казани, формируя ориентирующиеся духовно на себя группы верующих, Анкара ставит под вопрос лояльность российскому государству последователей турецких джамаатов. Вот если, к примеру, если российско-турецкое противостояние примет затяжной характер, то что тогда? Проявят ли приверженцы турецких мусульманских течений в самом центре России свой патриотизм по отношению к своей стране?
Вывод
Начавшееся по всей стране после событий 24 ноября 2015 года сворачивание турецкого присутствия во всех сферах жизни общества (от экономики до культуры и образования) наиболее болезненно воспринималось в Татарстане, где Анкара за постсоветский период сумела укрепить свое влияние, подготовить протурецки настроенное лобби в местной региональной элите. Протурецкие элементы среди местного истеблишмента в Татарстане стараются в СМИ представить замораживание отношений с Турцией как волюнтаризм Москвы, а порой даже как гонения на все турецкое, а через это и на все тюркское, в том числе и татарскую культуру. В Татарстане с его сильной ориентацией на Анкару в местных СМИ крайне негативно восприняли сворачивания отношений России с Турцией. Одной из форм политического присутствия Турции в регионе остаются образовательные учреждения, сеть гуманитарных НКО, религиозные группы, духовно ориентирующиеся на Анкару. В совокупности они выполняют важную роль подготовки в Татарстане протурецки ориентированной будущей бюрократии, бизнесменов, интеллигенции, духовенства. Немалую роль в сближении и единении татарского населения с Турцией исламские джамааты, имеющие своими духовными лидерами турецких шейхов. В итоге с момента распада СССР в результате достаточно успешного формирования «мягкой силы» Анкары в регионе сложилась ситуация, при которой выросло поколение жителей Татарстана, которое больше дорожит своими связями с Турцией, чем с Россией. Мировоззренческие установки и духовные ценности заметной части татарского населения оказались под влиянием Турции, чему благоволила в Татарстане местная правящая элита, которая воспринимала Анкару в роли «старшего брата». Обратили на это внимание, начали хоть как-то этому противодействовать только после начала «холодной войны» с Турцией, причиной для которой послужил обстрел российского боевого самолета турецкими военными в небе над Сирией. Несмотря на то, что отношения между Москвой и Анкарой начали замораживаться, в Казани всячески противятся этому общероссийскому тренду в отношении Турции. Это лишний раз показывает мощь и влияние турецкого лобби в Татарстане, которое укрепляло свои позиции в течение последней четверти века в Поволжье.
Татарские подростки из Азнакаево (Татарстан), направленные на учебу в Турцию. 1995 г.
Примечания:
1. Егоров В.К. Российско-турецкие отношения и фактор третьих сил // Турция в ХХ веке: сборник статей / Институт востоковедения РАН; отв. ред. Е.И.Уразова. - М.: Академия гуманитарных исследований, 2004. - С.153
2. Галиев И.М. Внешнеэкономические связи Республики Татарстан в 1990-е гг.: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. - Казань, 2006. - С.16
3. Ягудин Б.М. О развитии политических, торгово-экономических и культурных отношений Татарстана и Турции (90-е годы ХХ в.) // Российско-турецкие отношения: история, современное состояние и перспективы. - М.: Институт востоковедения РАН, 2003. - С.271-272
4. Ренкова Т. Рустам Минниханов сказал свое слово по турецкому бизнесу в Татарстане // "РБК-Татарстан", 22 декабря 2015 года. URL: http://rt.rbc.ru/tatarstan/22/12/2015/56783a1f9a7947572d64679d (Режим доступа свободный)
5. Волкова С.Л. Экономические отношения Турции с субъектами Российской Федерации (Северный Кавказ, Поволжье, Урал): Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук. - М., 2005. - С.181
6. Татарстан - Россия - Турция // «Аргументы недели», 11 февраля 2016 года. URL: http://argumenti.ru/politics/n525/434335 (Режим доступа свободный)
7. Путин в ответ Казани: От ползучей исламизации Ататюрк в гробу перевернулся // "REGNUM", 17 декабря 2015 года. URL: http://regnum.ru/news/polit/2038794.html (Режим доступа свободный)
8. Президент Татарстана определился: Мы хотели бы сохранить связи с Турцией // "Eurasia Daily", 21 декабря 2015 года. URL: https://eadaily.com/news/2015/12/21/prezident-tatarstana-opredelilsya-my-hoteli-by-sohranit-svyazi-s-turciey (Режим доступа свободный)
9. Турецкие устремления Татарстана. Речь Р. Минниханова // "РусОриент", 22 декабря 2015 года. URL: http://rusorient.ru/kolumnisty/tureckie-ustremleniya-tatarstana-rech-minnixanova.html (Режим доступа свободный)
10.Сулейманов Р. Татарстан не может определиться: регион - часть России или вилайет Турции // "REGNUM", 22 декабря 2015 года. URL: http://regnum.ru/news/polit/2042002.html (Режим доступа свободный)
11. Насыров И.Р. Международное сотрудничество регионов. Мировая практика и опыт Татарстана. - Казань: Казанский государственный университет им. В.И. Ульянова-Ленина, 2007. - С.205
12. Турция: новая роль в современном мире. - М.: ЦСА РАН, 2012. - С.65
13. Иванов В.В. Движение Фетхуллаха Гюлена в России и странах СНГ // "Мусульманский мир". - 2014. - N3. - С.73
14. Конференция «Саид Нурси и нурсизм в России и Татарстане: идеология, распространение, конфликтный потенциал» // "Мусульманский мир". - 2014. - N2. - С.106
15. Турецкие лицеи: право или политика? // "Росбалт", 7 июня 2008 года. URL: http://www.rosbalt.ru/main/2008/06/07/491967.html (Режим доступа свободный)
16. Ибрагимова Д. Татаро-турецкие лицеи лишились лучших кадров // "Казанские ведомости", 26 июня 2008 года. URL: http://www.kazved.ru/article/20341.aspx (Режим доступа свободный)
17. Постнов Г. Турецкие скрепы татарских мусульман // "Независимая газета", 4 декабря 2015 года. URL: http://www.ng.ru/columnist/2015-12-04/6_muslims.html (Режим доступа свободный)
18. Бегимбетова И. Татаро-турецкая тяжба дошла до татарстанских депутатов // "Коммерсант", 22 мая 2008 года. URL: http://www.kommersant.ru/doc/894639 (Режим доступа свободный)
19. Конференция «Турецкое влияние на постсоветском пространстве» // "Мусульманский мир". - 2014. - N3. - С.111
20. Мухаметдинов Р.Ф. Идейно-политические течения в постсоветском Татарстане (1991-2006 гг.) (Сопоставление с примером Турции). - Казань: Издательство «Тамга», 2006. - С.48
21. Дети Татарстана изучают турецкий // "Коммерсант", 9 сентября 1999 года. URL: http://www.kommersant.ru/doc/225172 (Режим доступа свободный)
22. Мухаметдинов Р.Ф. Зарождение и эволюция тюркизма. - Казань: Издательство «Заман», 1996. - С.214-215
23. Терехов Р.С. Тюркский фактор во внешней политике правительства Р. Эрдогана: новое измерение // Актуальные проблемы изучения Современной Турции: Материалы международной научной конференции, Н. Новгород, 27 апреля 2007 г.- Нижний Новгород: ИСИ ННГУ, 2007
24. Луговой Г.А. Интеграционный потенциал пантюркизма на примере внешней и внутренней политики Турции // «Вестник РГГУ». - 2012. - N1. - С.149
25. Терехов Р.С. Политические доктрины МИД Турецкой Республики в 1990-е годы // «Вестник Волгоградского государственного университета». - Серия 4. История. - 2010. - N2 (19). - С.115
26. Аватков В., Бадранов А. «Мягкая сила» Турции во внутренней политике России // «Право и управление. XXI век». - 2013. - N2 (27). - С.7
27. Семягин Д., Зарипова Г., Матвеев М. Первая жертва турецкого кризиса в РТ: в КФУ приостановлена работа Института Юнуса Эмре // "Реальное время", 3 декабря. URL: http://realnoevremya.ru/today/18992 (Режим доступа свободный)
28. Якупов В.М. Неофициальный ислам в Татарстане. - Казань: «Иман», 2003. - С.13
29. Шагавиев Д.А. Религиозные течения и группы в исламе. - Набережные Челны: Духовно-деловой центр «Ислам нуры», 2014. - С.245-246
30. Цибенко (Иванова) В.В. Основные особенности деятельности последователей Саида Нурси (Нурджулар) // «Сектоведение». - 2014. - Том IV. - С.109
31. Галимзянова М.А. Геополитическое место Евразии в программах исламистских организаций в современной Турецкой республике // Отечественная османистика и туркология: итоги и перспективы: Доклады и сообщения международного научно-практического семинара, 2 июля 2009 года, проведенного в рамках II Евразийского научного форума. - Казань: Intelpress+, 2009. - С.189
32. Саетов И.Г. Джамаат «Исмаил ага» в общественной жизни Турции: религиозные, политические и институциональные характеристики // Государство, общество, международные отношения на мусульманском Востоке (Афганистан, Иран, Пакистан, Турция, этнический Курдистан, соседние мусульманские районы). - М.: ИВ РАН, Крафт+, 2014. - С.183
Опубликовано в научном журнале «Мусульманский мир» (N 1, 2016)
