Джаз маленького города

 

 

 

 

 Камышлов с колокольни Покровского собора

 

Если бы меня попросили рассказать о родном уральском городке, обязанным своему названию камышам и беглым каторжанам, которых в этих камышах ловили, я бы просто сказал: «Джаз», имея в виду не международный джазовый фестиваль «Ural Terra Jazz, или Джаз на Пышме», который третий год подряд проходит в Камышлове и где выступают многие известные российские и зарубежные музыканты, а слова Сергея Давлатова, который писал: «Джаз - это восхитительный хаос, созидающий на глазах у зрителей свое искусство - хрупкое, мгновенное, неуловимое, как тень падающих снежинок. Джаз - это мы сами в лучшие наши часы. То есть когда в нас соседствуют душевный подъем, бесстрашие и откровенность.....» Праздник не благодаря, но вопреки. Праздник из ничего, праздник просто так. Это как выключили свет, когда глядя ей в глаза, ты собрался произнести самые главные на свете слова, а вместо этого вы оказались в кромешной темноте тесно прижатые друг к другу, и слова оказались вообще не нужны.

В большом городе тоже можно услышать эту музыку, но там слишком много машин и ярких витрин, а здесь, чтобы ее не слышать, нужно сильно постараться. Я слышу джаз, когда читаю в местной газете про чиновников, на которых завели уголовные дела о махинациях со строительством жилья, и про девушку-журналиста этой газеты, занявшую первое место на областной конкурсе со статьей «Растет и ширится город». Если деньги украли, а дома оказались непригодными для жилья, то расти и шириться город не может. Он может наводить порядок и делать выводы. Но ленточки разрезаны, столбики показателей и отчетов ползут вверх, все улыбаются и машут, улыбаются и машут, а девушка пишет прекрасную жизнеутверждающую статью. Я с ней знаком - умница-красавица «Мисс-Журналистика России», на аватарке которой в фейсбуке стоит замерзающая на пронзительном зимним ветру лиса.

Здесь и вправду, бывает очень холодно от безразличия и одиночества, и самые популярные объявления - о продаже дров и котят. Иногда я привожу ей в редакцию розы, но она вечно чем-то занята, поэтому они говорят за меня. В большом городе слова говорить проще - если и скажешь какую-нибудь глупость, этого никто не заметит. В маленьком - даже самые правильные и справедливые слова лучше иногда не говорить. Однажды я написал про 80-летнюю бабушку, забытую родственниками, за которой как могла, ухаживала моя мама. Но когда я потом спросил, как у нее дела? - мама покачала головой и сказала, что лучше бы я ничего не писал. Потому что мама сама болеет, и не может помогать, а после моей статьи, обиженные родственники к этой бабушке точно никогда не приедут. Они и так не приезжали - но могли же! А сейчас будут только на похороны, чтобы вступить в наследство на бабушкину квартиру.

Здесь у каждого дома своя история. Стоит немного постоять, отряхнуться от пустой суеты, и взгляду откроется их истинная неяркая красота и обаяние о котором плакал Есенин. В этих маленьких окнах и невысоких крышах отражается доброта русского характера, бесконечное терпение и довольство малым. Это сейчас людям тесно: десять комнат, двадцать, и все счастья нет. А раньше люди жили не так. Раньше люди жили скромно. Одна, две комнаты с кухней, рябина во дворе - и хорошо! Это настоящие русские дома, душа России, из которых вышел великий русский народ.

Все мое детство прошло на таких улицах. Помню, придешь из школы, дома никого, бежишь к соседям. Там накормят, напоят, и спать уложат. А праздники как встречали? Все вместе встречали! Несколько дворов соберутся за одним столом, и ну гулять! До сих пор не забуду, как нас, мальчишек, мужики качали на половиках. Растянут половик, усадят в центр, как начнут подкидывать, душа в пятки! А наши игры на улице? «Чиж», «лапта», «банки», «в разведчиков» и много чего еще. Зимой мы всегда всей улицей заливали горку и делали каток. Чтобы потом всем вместе там кататься. Для нас не было страшнее наказания, чем дома сидеть. На этих улочках, мы были одна семья, и это самое замечательное, что только можно было нам пожелать. У многих с тех пор стойкий иммунитет к эгоизму и равнодушию. Тогда мы твердо усвоили, что когда всем миром, когда заодно, никакие враги тебе нипочем и любую беду можно пережить. А радость, которую ты делил с другими, оставалась с тобой навсегда. А когда все по углам - плохо стало. Приходи, бери нас голыми руками, и делай что хочешь.

А эти улочки говорят о другом. О добрых искренних отношениях, верных друзьях, заботливых соседях, и счастье, одним на всех. На моей родной школе N1 висит табличка «Памятник архитектуры XIX века», здесь когда-то преподавал сказочник Павел Бажов и ходили на экскурсии чешские пионеры из города-побратима Карловы Вары. Но сейчас между побратимами Евросоюз и Шенген, а жизнь вокруг стала интереснее старых сказок. Напротив школы - городской молокозавод, где когда-то делали лучшее в области мороженое. Школьники со всего города рвались туда на уроках труда, а сейчас даже обычного камышловского молока нигде не найти. Зато найти квас, который на молокозаводе делают вместо мороженого, творожных сырков и молока. Для молока нужны коровы, которых в округе давно повывели, а для кваса - немного знаний по химии и китайские концентраты.

Когда-то в городе был знаменитый кожевенный завод, каких на всю страну было два, за продукцией которого выстраивалась очередь со всего Советского Союза и братского зарубежья. Весь город был одет в кожаные куртки и штаны собственного производства, зарабатывал неплохие деньги и отдыхал на черноморском побережье. Но в лихие девяностые завод разграбили, и сейчас редкие счастливцы могут позволить себе поправить здоровье в местном санатории «Обуховский», знаменитая вода которого, к счастью, течет до сих пор. От реки Пышмы, на которой стоит город, осталось одно название. Деньги на ремонт плотины разворовали, плотину смыло, и там, где когда-то гоняли катера и купальщики на водных лыжах, кричат кулики по песчаным отмелям. А вот камышловский электротехнический завод несмотря ни на что работает, и производит большую часть железнодорожной автоматики для железных дорог России. Это не экономическое чудо, а обыкновенные люди, которые построили этот завод, укрепляли его из поколения в поколение, и любили его как дом родной. Газету, которую я когда-то для завода делал, так и называлась - «ЭТЗ - наш дом». Когда об успехах писать стало нечего, газету закрыли - иначе, зачем все это? Некоторым уникальным, собранным вручную умельцами станкам, уже по тридцать лет, а по ним до сих пор можно часы сверять - но кому сейчас это интересно? Заводская команда КВН добралась до высшей лиги, но потом ребята узнали про формат, профессиональных авторов текстов и взносы, на которые не хватит всех заводских денег, и теперь они шутят на вечеринках с товарищами по цеху.

Напротив единственного в городе поселка элитного жилья заложили огромный следственный изолятор, и теперь местным остается смотреть из окон коттеджей на серые бетонные казематы, опутанными колючей проволокой и думать о бренности бытия. Охранники - очень популярная в современной России профессия. Мой отчим, всю жизнь проработавший шофером на Севере, закончил свой трудовой путь начальником охраны в одной компании, и если бы ему тогда об этом сказали, покрутил бы пальцем у виска. Его верующему другу детства повезло меньше.

 

 

 Вячеслав Ивашков на крыше Храма Господня в Иерусалиме

 

Оставшись без работы, он не пошел в сторожа, а выучился на кровельщика и покрыл крышу не только главного городского собора - храма Покрова и многих храмов Екатеринбурга, но даже храм Гроба Господня в Иерусалиме, где ежегодно на Православную Пасху происходит чудо Схождения Благодатного огня. Денег и славы ему это не принесло, а о том, что главную святыню православного мира покрыл камышловский мастер Слава, сейчас помнят только ангелы.

 

 

В Покровском соборе

 Мой родной Покровский собор, жемчужина уральской архитектуры XIX века, стоит с завешенным главным алтарем, и стоять будет еще очень долго. На его реконструкцию нужны большие деньги, а денег у прихода нет, есть только молитва и бабушки, стоящие как свечки перед иконой Покрова Пресвятой Богородицы. Чтобы прокормить семью с пятерыми детьми, прежний настоятель гонял из Владивостока машины, продавал, но на реконструкцию никаких старых «праворучек» не хватит.

Храм Александра Невского на главной городской площади, построенного на народные деньги, коммунисты уничтожили в лучших традициях воинствующих безбожников. Они не просто его разграбили и взорвали, что было для них обычным делом, но и пригласили лучших фотографов из Москвы и Екатеринбурга, которые с хирургической точностью запечатлели это грандиозное событие. Потом эти снимки печатались в центральных газетах с хвалебными комментариями. Из них сделали наборы подарочных открыток, которые раздавали гостям города и туристам. Эта история происходила в 1978 году, когда я ходил в садик. Только задумайтесь над этим. Люди радовались и гордились тем, что уничтожали собственную историю и культуру. Приезжайте к нам - мы тут храмы взрываем!

 

 

Храм Александра Невского

В начале двухтысячных при большом стечении народа и благословению екатеринбургского владыки был торжественно заложен первый камень в основание часовни на месте взорванного храма. Как и благочестивые предки, решили строить всем миром. С тех пор прошло больше десяти лет. За это время вокруг недостроенной часовни появилось несколько торговых центров, большой рынок и лужа, возле которой ставят машины местные таксисты.

 

 

Отец шестерых детей, настоятель храма Сорока Севастийских мучеников в Камышлове ездит на службу на мопеде, и мечтает о большом храмовом колоколе, который созывал бы людей на службу со всего района. Потому что храм без колокола - как невеста без косы. Настоятель давно продал бы свой мопед, но этих денег на колокол все равно не хватит, да и на службу будет опаздывать. Тогда он придумал собирать с неравнодушных по тысяче рублей, но без поводов для тщеславия и гордыни. Никаких пожизненных записок в алтарь, именных кирпичей или статей в газеты с перечислением имен - о добром деле будет знать только сам благотворитель и Господь. Многие этого не понимают и говорят: «Чудит батюшка!» Вот дал ты полушку, пришел в храм, а где твое имя, выбитое под куполом золотыми буквами?

В городе около тридцати гипермаркетов и торговых центров, три старых спортзала, построенных еще в шестидесятые годы прошлого века, и три храма, большинство прихожан которых старые бабушки. Бабушки стараются бывать на всех службах и говорят, что с Богом хорошо, но им никто не верит. Все вокруг верят в курс доллара и нефть марки «Бренд», рассуждают о геополитике и слушают джаз. И даже если выключить телевизор и ноутбук, в вое февральской вьюги за темным окном будут звучать восхитительные звуки бесконечного искрометного ритма, ибо он повсюду....