- Введение -
Совершилось долгожданное событие. 1 августа 2013 года я вновь оказался на острове Залита у батюшки Николая Гурьянова. Я не был здесь долгих одиннадцать лет - ровно столько нет с нами батюшки. Нахлынувшие воспоминания вернули меня в те, уже ставшие далёкие годы, когда я в первый раз оказался на острове. Но в 1996 году, когда я заканчивал Санкт- Петербургский Государственный Аграрный университет, и после, когда я начал работать сторожем в Соборе Святителя Николая Чудотворца в Павловске, путешествие на остров не было таким быстрым и комфортным. Теперь мы доехали до Толбы на своём автомобиле, где нас встретил на лодке Анатолий Васильевич - тесть моего друга детства Алексея, проживающий на острове Залита. Тогда же, в 90 годы мы ехали до Пскова ночью на поезде, как правило, в самом дешевом сидячем или общем вагоне. От вокзала добирались автобусом до Троицкого собора псковского кремля, откуда пересаживались на автобус до Толбы. И затем за немалую для студента плату местные жители перевозили нас на лодках на остров. Зимой же мы шли по мёрзлому озеру пешком. Попадая на остров, каждый испытывал неудержимый трепет - примет ли его старец. По многочисленным рассказам мы знали, что старец принимал не всех, не каждому открывал дверь, не каждому приходящему отвечал на вопросы.
Все приходящие к старцу замечали его необычную неотмирность - погружённостью в себя, немногословность, не обычное поведение. Отец Николай не вёл привычного нам диалога. На вопросы он мог ответить отвлечено, вовсе не по теме вопроса, мог ударить по щеке или сказать «всё будет хорошо». Мог не чего не отвечать, или ответить не так, как хотел вопрошающий, мог обличить...
Приехав на остров, мы в нерешительности остановились около храма Николая Чудотворца. Шёл дождь. Мы думали, куда нам направиться в начале - то ли на могилку к батюшке, то ли в храм. Горящие в церкви свечи обнадёжили нас, что служба ещё не закончилась, и мы зашли в церковь. Выслушав проповедь священника на праздник Серафима Саровского, а затем приложились к храмовым святыням, мы направились к выходу. Около дверей нас поджидала Белозёрова Зинаида Николаевна. Узнав, что мне приходилось бывать у батюшки Николая, она упросила меня написать воспоминания о старце. Я воспринял настойчивость просьб Зинаиды Николаевны как незримое благословение о. Николая.
- Мое первое посещение батюшки Николая Гурьянова -
Необходимо сказать, что влияние о. Николая Гурьянова на православных людей Санкт-Петербурга, да и всего Северо-Запада России в 90-е годы было чрезвычайно велико. Очень многие священники бывали у дорогого батюшки. Наиболее уважаемые духовники Петербурга благословляли бывать у о. Николая. В простом народе ходили многочисленные рассказы о чудесах и прозорливости батюшки. После долгих религиозных поисков в различных протестантских деноминациях в 1995 году я крестился и перешёл в православную церковь. Ещё в протестанстве решивший посвятить свою жизнь служению Богу, приняв православие, я жил с единственной мыслью стать священником. Но что я знал о священстве? На всю жизнь врезались в мою память слова пастора корейской миссии «Грэйс» («Благодать») Владимира Алексеевича, где я собирался стать пастором: «Я рад, Аркадий, что ты переходишь в православие. В православной церкви нужны хорошие священники». Также мне запомнились и слова настоятеля Собора Святителя Николая в Павловске о. Валерия Швецова: «Священником быть? Хорошо! А что ты умеешь?» Вопрос о поступления в семинарию стал наиболее важным для меня вопросом. При первом моём первом моём посещение батюшки Николая с большим волнением я задал ему этот главный вопрос. Вопросов у меня было немало, я эти вопросы записал на записке, что бы ничего не забыть. О. Николай выслушал мои вопросы и сказал: «Молись Господу, что бы он тебя помиловал, и всё у тебя будет хорошо». Батюшка всех благословил, помазал разогнутой скрепкой иерусалимским маслицем и... ушёл. С большим недоумением покидал я остров. Автобус, забравший нас с Толбы, ехал в Псков, многочисленные пассажиры, побывшие у батюшки, погрузились в сон, а мне не спалось. Я думал, что вопросы мои не решились, что мне батюшка не ответил. Грустно и горько было мне. Откуда мне было знать тогда, что в семинарию я поступлю через долгих пятнадцать лет, уже много лет прослужив священником. Откуда мне тогда было знать, что вопросы, казавшиеся мне очень важными, были совсем не важны, а первые батюшкины слова - «Молись Господу, что бы он тебя помиловал, и у тебя всё будет хорошо», - будут греть мою душу многие годы в различных искушениях и скорбях, вселяя надежду на добрый исход дела. А ещё батюшкины слова напоминают об иисусовой молитве, делателем которой он являлся.
- Посещение о. Николая с моей сестрой Марией.-
Одним из первых посещений мною батюшки Николая была поездка с моею сестрой, особенно запоминавшаяся и удивительная. В 1996 и 1997 годах я часто бывал у батюшки. К этому времени меня понуждала тягостная и неопределённая обстановка, в которой находилась моя семья. В 1996 году мы закончили университет, а летом у нас родился второй сын - Степан. Одновременно с окончанием университета закончилось время нашего жительства в студенческом общежитии и началось время скитаний. Почти всё время я проводил в соборе Св. Николая Чудотворца в Павловске. Сторожил сутки через двое, а часто и больше, пел на всех службах, убирал в алтаре, работал на огороде и стройке. Но снимать комнату для нас оказалась непосильным - на оплату уходила почти вся зарплата. Жить в невоцерковлённых семьях наших родителей мы не смогли. Моё нервно-психическое состояние было на пределе. Не было никаких видимых земных перспектив для осуществления выбранного и ожидаемого мною священства. Что там - священство? Я не знал, как прожить в ставшем для нас дорогим православном семейном укладе, где жить, на что жить. Поездки к о. Николаю были для меня единственным выходом из этой безысходности. Я приезжал к батюшке в состоянии близком к помешательству, и всегда уезжал от него духовно-окрылённым, радостным, утешенным. И когда я возвращался в Питер, несколько неделя я мог выдержать любые скорби, неполадки, трудности. Внешние обстоятельства оставались прежними, но я обретал духовную силу и равновесие. Об этом могут засвидетельствовать многие простые люди, посещавшие батюшку в трудных жизненных обстоятельствах. Теперь мне ясно, что это происходит по великому дару молитвы о. Николая, так как подробных конкретных советов приезжающим он часто не давал.
Моя работа в соборе Святителя Николая многое мне давала. На клиросе я привык к службам, понял их ход и смысл. Долгими годами я читал, молился, размышлял о жизни. В один из таких ненастных осенних вечеров я в очередной раз собирался к батюшке на остров. Во мне возникло огромное желание привлечь к этой красоте православия моих невоцерковлённых родственников. Я позвонил моей сестре и предложил вместе съездить к о. Николаю. Вера в батюшкину помощь была во мне безгранична. Я твердо верил, что главное нам попасть на остров и чудо произойдет. В некоторых житиях святых написано, что святые старцы своей молитвой ограждали путешествующих к ним людей, предузнавая их намерения. В полной мере относится это и к дорогому отцу Николаю Гурьянову. На мой звонок моя сестра Мария без особого энтузиазма, но вежливо ответила, что она как бы и не против, но она является старостой группы студентов, а завтра ей нужно получить стипендию на всю группу. Если же она пропустит и деньги не получит, то оставит всех студентов без денег до следующего месяца. С огромной верой и без тени сомнения во всесильные батюшкины молитвы, и вполне понимая, что следующего раза может и не быть, я сказал сестре, что нужно всё бросить и ехать, а выдачу денег в институте перенесут. И вот эта поездка состоялось. Следующей ночью мы с сестрой садились на Витебском вокзале в поезд Санкт-Петербург - Псков, отходящий около полуночи. С поезда на первом утренним автобусе мы доехали до автовокзала, находящегося рядом с кремлём. Оказалось, что автобус до Толбы отходит через полтора часа, и мы пошли посетить Троицкий собор кремля. В соборе шла служба. Я приложился к мощам и чудотворным иконам, Маша же с брезгливостью отказалась. Закончилась ранняя литургия и мы стали подходить ко кресту. «Подойди и поцелуй крест и руку священнику», - сказал я сестре. «Вот еще, буду я ему руку целовать», - таков был Машин ответ. С тяжелым чувством стыда и грусти я выходил из величественного собора. Но вот мы уже в автобусе, вот уже в Толбе, вот мы подходим по рыхлому снегу к берегу озера. Многочисленные паломники рванули по озеру, а мы в нерешительности остановились и призадумались. Поверхность озера представляла собою кашу из снега и воды, а на нас была лёгкая осенняя обувь, совсем не предназначенная для преодоления водных преград. Идти час по ледяной воде нам было не по силу. Вдруг нас догнала лошадка, запряжённая в сани, и женщина-почтальон приветливо предложила довезти нас до острова. Около батюшкиного дома мы оказались раньше наших попутчиков. С моей сестрой о. Николай общался очень мало - благословение, несколько слов. Церковь Николая Чудотворца оказалась закрыта, и в поисках сувенира в память о посещения острова пошли на почту. На почте купили несколько белых парафиновых свечей. Одну из этих свечей Мария отдала мне в июле 2013 года. Вдруг зашла на почту знакомая нам приветливая почтальонка, и предложила довести нас до берега...
В Толбе мы обнаружили, что автобус до Пскова ещё долго ждать и вместе с другими паломниками решили выйти на трассу и сесть на прохожий автобус. Пред трассой на кладбище я увидел церковь и решил её посмотреть. Когда мы зашли на церковный дворик, навстречу к нам вышел приветливый батюшка, и, узнав, что мы хотим посмотреть церковь, открыл её нам. Мы с Машей приложились к иконам. Я поблагодарил священника и попросил у него благословения. За мной к батюшке подошла Маша, благословилась и поцеловала ему руку. На следующий день после нашего возращения домой, мне позвонила сестра и сказала, что всё получилось хорошо, и деньги на всю группу она получила (выдачу задержали на два дня). Я спросил у сестры, как впечатления от поездки. «Обычный батюшка, ничего особого я не заметила», - ответила Маша...
Жители острова Залита рассказывают, что при жизни о. Николая они очень любили его, но не понимали, почему к нему все едут. Не зная других священников, они думали, что все священники такие.
- Поездка к о. Николаю за благословением на священство. -
Летом 1997 года я пошел к настоятелю - о. Валерию за благословением на поездку к батюшке Николаю. О. Валерий поинтересовался о цели моей поездки. Я рассказал ему, что мой друг Михаил недавно был у батюшки Николая, и тот благословил его ехать в Брянскую область чтобы рукополагаться там в священный сан, а я хочу испросить у батюшки Николая благословения поехать вместе с Михаилом, и рукополагаться в Брянске. Надо сказать, что отец Валерий сильно смирял меня, и за два года моей работы в храме отбил у меня всякое желание к своеволию. О. Валерий часто ставил меня на поклоны, и резко пресекал всякую мою попытку противоречить ему. Cерьезность моих намерений, конечно, была ему хорошо известна. И вот о. Валерий стал высмеивать меня: « Священником? Да горе тому священнику, у кого ты дьяконом будешь». О. Валерий говорил, а во мне всё опускалось, и я думал, что священником, мне конечно, вскоре не быть, и что к о. Николаю мне с такой моей оценкой ехать не придётся. А о. Валерий вспоминал мои оплошности, совершённые за два года в храме: «Ты даже кипятка в купель не мог налить, а перепутал чайник и налил какао». «Впрочем, я не старец» - сказал под конец, успокоившись о. Валерий, - «езжай к нему, как скажет, так и поступай», и я поехал к о. Николаю. Батюшка охотно согласился с моим желанием и благословил ехать с Михаилом в Брянск. Это благословение имело такую великую силу, что не кому не известный, не имевший духовного образования меньше чем через полгода я стал священником и был назначен настоятелем сельского прихода. Но это было потом, а тогда мои недоумения и неразрешимые вопросы приобрели конкретный и близкий выход - уехать в Брянскую область. Мы с Михаилом не знали, где находится эта Брянская область, и думали, что она относится к Белоруссии. Благословения старца имели великую силу, они как бы вымаливали и ограждали тех, кто от души выполнял их. Приехав с семьёй на Брянщину, я стал работать при храме завхозом, псаломщиком и певцом. Никаких движений к рукоположению я не предпринимал. Один раз священник Михаил Прокопцев, у которого при храме мы жили и трудились взял меня с собой в поездку в монастырь Площанскя пустынь. О. Сергий Булатников - духовный отец о. Михаила спросил его - «кто это такой?» « Это Аркадий, его благословил приехать и рукоположиться о. Николай Гурьянов», - ответил о. Михаил. Через месяц я был вызван в Площанскую пустынь для приготовления к рукоположению, 30 ноября 1997 года в день преподобного Никона Радонежского я стал священником.
- Поездка к батюшке Николаю летом 1998 года.-
Указом архиепископа Мелхиседека с 1 декабря 1997 года я был назначен настоятелем церкви с. Глоднево Брасовского района Брянской области. С этим сельским приходом связано 15 лет нашей жизни. И особенно в первые годы служения я столкнулся со многими трудностями как священнической, так и сельской жизни. Единственным приходским зданием, служащим и церковью и жильем для моей семьи, был бывший хозяйственный магазин, служивший прежде зданием сельской больницы. Здание было совсем неприспособленным для жизни. Не было ни алтаря, ни утвари, ни книг. Совсем не было никакого представления о сельской жизни, и о служении священника. Я судорожно вспоминал каждую деталь двухлетней работы в Павловском соборе. Настольная книга священнослужителя Булгакова в двух томах была единственным моим пособием в службах и первых приходских требах. Приходили первые мысли о строительстве новой церкви, так как строившееся до революции здание церкви было передано под клуб, и его никто не собирался отдавать. Стали возникать серьёзные трения с местными властями, совсем не желавшими строительства церкви. Весной 1998 года я стал собираться к батюшке Николаю. Когда я приехал в Петербург, друзья мне сказали, что началось межсезонье, в которое по льду на остров уже не ходят, а лодки пойдут еще не скоро. В таких условиях прожил почти полвека дорогой батюшка Николай, что месяцами не мог добираться до большой земли, и жил как в некоем затворе. В последующие годы моего служения в Глоднево, когда я увидел развал русской деревни и часто приходили мысли о бесперспективности моего здесь пребывания, именно светлый образ о. Николая поддерживал меня. Если этот, поистине великий подвижник провел свою жизнь в такой глуши, куда и добраться временами невозможно, чего же хочется моему неразумию. И со временем я полюбил деревню, и если бы не Божественная воля, никогда бы не оставил ее. Мой товарищ по работе в Павловском соборе сказал мне, что о. Николай очень почитает вырицкую подвижницу и духовную дочь преп. Серафима Вырицкого - схимонахиню Варвару, и что в настоящий момент она находится на лечении в православной больнице Ксении Блаженной, что около Духовной Академии. Со своими духовными недоумениями и с просьбой благословить строительство храма, первый и единственный раз в жизни я побывал у вырицкой подвижницы. Великий трепет охватывает меня и поныне, когда я вспоминаю, как эта измождённая жизнью подвижница воскликнула: « Вот Матерь Божья, она пришла, неужели вы не видите Её?». Матушка обратилась ко мне теми же словами, как и о. Николай: «благослови меня, а я благословлю тебя». В этот дивный и незабываемый приезд к матушке Варваре я получил от нее благословение на строительство церкви в Глоднево и на учебу в Санкт-Петербургской Духовной семинарии. «Только тут, где Матерь Божья. Матерь Божия поможет тебе». Матушке особь чтила чудотворную Знаменскую Царскосельскую икону, находящуюся в академическом храме. Я вернулся в Глоднево, и с Божией помощью преодолевал многочисленные препятствия, а 7 июля в Глоднево состоялась архиерейская служба и закладка нового храма во имя Святой Троицы.
К о. Николаю я попал вскоре после закладки храма, и вновь получил возможность излить свои вопросы и недоумевая этому великому угоднику Божьему. Батюшка встретил меня словами «иеромонах?» Я сказал ему, что я женатый священник. «Давай я благословлю тебя, а ты благослови меня». Батюшка внимательно выслушал мои проблемы в строительстве. На мой вопрос «Построим ли мы церковь?» ответил: «построите, построите». Когда я стал рассказывать о своих искушениях с духовным отцом и невозможности руководства у него, батюшка ответил: «Как мне тебя жаль. Я бы сам поисповедовал тебя, да вот нету сил. Поезжай в Снетогорский монастырь к о. Гермогену, там исповедаешься и причастишься». От батюшки я уехал в глубоком раздумье. Дело уже было к вечеру, а назавтра исповедоваться и причащаться без подготовки я не дерзал. Если же назавтра мне не отправляться в обратную дорогу, то я не успевал на службу в Глоднево. Ослушаться батюшку я не мог, и отправился в Снетогорский женский монастырь. Надо сказать, что в монастыре мне приходилось бывать и раньше. О. Николай Гурьянов благословил мою первую духовную наставницу монахиню Ксению перебраться на жительство в Снетогорский монастырь и постричься в схиму. К схимонахине Онуфрии (такое имя получила она при постриге в схиму) я заезжал каждый раз, когда ехал на остров Залита к батюшке Николаю. В монастыре меня знали, и мой приезд никого не удивил. На вечернюю службу я поспел только к середине, пока расположился в предоставленной мне комнате. Стоя в храме, я заметил служащего иеродьякона, которого я видел сегодня у батюшки Николая на острове. «Тоже приехал по батюшкиному благословению», - подумалось мне. Вскоре замеченный мной иеродиакон пригласил меня в алтарь. С глазами, полными надежды, священник обратился ко мне с просьбой дослужить вечернюю службу, так как ему срочно нужно отлучиться. Я согласился и стал облачаться. Выходя из алтаря, иеромонах сказал мне «А завтра можешь послужить литургию?», - и, не дожидаясь ответа, убежал. Закончив вечернюю службу, я пошел к о. Гермогену, который сидел в комнатке, сопряжённой с алтарем, и совершал проскомидию. Я рассказал ему о благословении батюшки Николая. «Ну что же», произнес о. Ермоген, - «сейчас я тебя поисповедую, а завтра служи литургию». «Так я ведь не готовился и не постился», - ответил я. «Ты монах, что ли», - сказал о. Гермоген, - «вот и служи». О. Гермоген долго и подробно исповедовал меня, его советы были особенно ценны для меня, молодого и неопытного священника. На следующий день, послужив литургию, я отправился домой. Было радостно осознавать, что выполнил благословение старца; принес пользу монастырю, так как некому было служить, да и на своём приходе на службу не опоздал. Ровно через пятнадцать лет, летом 2013 года, посещая Иоанновский монастырь в С-Петербурге, я беседовал с монахиней о монастырских делах. Я объяснил ей, что служу в женском монастыре в г. Севск Брянской епархии, и вопросы мои не праздные. Я спросил, кто является духовником монастыря, духовником игуменьи. Монахиня ответила, что духовника у монастыря нет, и сёстры исповедуются и советуются с разными священниками, а духовником у игуменьи Серафимы является о. Гермоген Муртазов из Пскова. Грустно стало мне, что не понял я слов о. Николая об о. Гермогене. Ведь после смерти батюшки Николая в 2002 году самой трудной и неразрешённой проблемой моей было отсутствие духовника. Шли мучительные годы серьёзных ошибок, пока я не познакомился с великими духовниками - о. Власием Перегонцевым и о. Иоанном Мироновым.
- Случаи прозорливости и чудотворения батюшки Николая. -
Рассказывая о влиянии поездок к о. Николаю на мою жизнь и жизнь окружающих меня людей, особенно хочется рассказать о случаях батюшкиной прозорливости, свидетелем которых я был сам или узнал из рассказов моих друзей. Одним из первых случаев, рассказанным мне одним другом Михаилом Макаренко был следующий. У Михаила умерла мама. Он сильно переживал, так как, несмотря на то, что она пережила блокаду, была добрым и хорошим человеком, она не проявляла ревности к церкви и таинствам. Мучимый мыслями о судьбе своей мамы, Михаил стоял на службе у о. Николая. После службы о. Николай подошёл к Михаилу и сказал: «Мама дома». На что Михаил стал объяснять батюшке, что мама у него умерла. Тогда о. Николай сказал: «Мама дома, это мы в гостях», таким необычайный образом утешив Михаила и возвестив ему божественное прощение его матери.
Подобным же образом был потрясён и я, когда в 1996 году взволнованный разводам своих родителей приехал за советом к отцу Николаю. Батюшка, выслушав меня, сказал: «Скажи отцу: возвращайся к матери, мне тебя жаль». А когда я отдал батюшке записку в сложенном виде, он спросил меня: « А что же ты отца забыл записать?». С трепетом раскрыв свёрнутый тетрадный листок, я обнаружил, что имя отца я действительно забыл записать.
Теперь вспоминается мне, что всё происходило естественно, как бы обыкновенно. Батюшка не любил шокировать людей. Поучения его были самыми обыкновенными: «Венчайся, носи крестик, водку не пей, табак не кури». Однажды одному афонскому монаху, проделавшему долгий путь, чтобы спросить о. Николая о духовном возрастании, батюшка сказал почитать отца и мать. Заметно было недовольство монаха ответом батюшки и ропот, мол, что это за старец. Но батюшка не заботился о своём величии, а в простоте говорил вопрошавшему, именно то, что ему нужно сейчас. И вот в такой «обычной» обстановке происходили великие чудеса, одного из которых я явился очевидцем. На остров к батюшке среди прочих паломников приехала мать с дочерью; Она расспрашивала, кудапоступать дочке после окончания школы, жаловалась на серьёзные болезни дочери. Батюшка немногословно отвечал, а сам молился. Вдруг у девочки сделался приступ болезни, и она стала терять сознание. Девочку посадили на лавку рядом с домиком. Помню отчаяние матери, так как рядом не было врача, и некому было помочь. Девочке стало совсем плохо. Батюшка попросил напоить больную святой водой, а сам молился. После того, как девочке дали святой воды, у неё началась сильная рвота чем-то зелёным. После этого больной стало намного лучше, а батюшка сказал, что болезнь вся вышла и приступов больше не будет.
Благодарные посетители часто рассказывали различные случаи батюшкиной помощи, и старались привести на остров гостинец в благодарность за помощь. Подарить батюшке что-либо было очень трудно. Часто батюшка не хотел брать приношения, говоря: «Вам самим нужно». Часто батюшка отдавал подаренный ему пакет следующему кто к нему подходил. Один раз мне пришлось видеть интересный случай, когда батюшка, приняв приношение, сказал: «Видишь, я взял, теперь это моё, а теперь я дарю тебе»,- и отдал принесенное обратно изумлённому паломнику. Общение с батюшкой обычно было очень кратким - всего несколько слов. Но часто в этих нескольких словах было благословение на монашество, смену работы, операцию или ещё какую-либо важную перемену в жизни, в которой нельзя ошибиться. Батюшка отчётливо видел промысел Божий по отношению к каждому человеку. А ведь это самое важное - знать своё жизненное предназначение, своё призванье. Это можно сказать, беда нашего времени. Современная погоня за достатком, богатством, обеспеченностью делает вопрос о призвание смешным и излишним, некому не нужным. И зачастую только после серьёзных жизненных катастроф, предательств и потрясений современный человек начинает задумываться о смысле жизни, о том, что необходимо получать духовное удовлетворение от работы и общения. Страшно, когда человек понимает это слишком поздно, жизнь прожита неправильно, и уже нельзя ничего изменить. Мне кажется, что именно из сострадания к людям, батюшка и не вопрошающим его давал серьёзные благословения. Бывало, что молодых людей, ещё не имевших серьёзных намерений, о. Николай благословлял на монашество. Имеется множество свидетельств, благодарных паломников, что поступив по батюшкиному благословению, они получили искомое, и их вопросы разрешились. Есть много противоположных свидетельств, что нарушившие благословение старца потерпели немалый вред, а иногда большую жизненную катастрофу.
- Заключение-
24 августа 2015 года отмечалась 13-я годовщина преставления дорогого батюшки Николая в горний мир. Люди часто спрашивают - каким был о. Николай, чем он отличается от других старцев. Отличительной особенностью о. Николая является его непостижимая неотмирность. В каком мире он находился больше - в духовном или этом, видимом, трудно сказать. При общении с людьми он мало говорил, много молился, совершал малопонятные вещи - например, ударял собеседника по щеке. Часто слова его были, непонятны, но батюшка не заботился о том, чтобы его правильно поняли. Иногда батюшка начинал юродствовать - начинал петь мирские песни или читать стихи, пытался иносказательно вразумить собеседника. Бывало, что он не хотел разговаривать с вопрошающим, говоря: «всё вы пустое говорите», или : «делайте как хотите». Словом, не поступал так, как ведут себя обыкновенные люди, желающие произвести хорошие впечатление. Можно сказать, это был земной ангел или небесный человек, возвышавший всех окружающих к Небесной высоте.
