Босилька Младич, супруга генерала Ратко Младича, начальника генштаба Армии Республики Сербской, заключенного 26 мая 2011 г. в Гааге, своими недавними показаниями в качестве свидетеля защиты в гаагском Трибунале вызвала большой интерес как сербской, так и иностранной общественности. Долгие годы оставались изолированными от общественности и она, и вся семья Младичей, многие трудные минуты она пережила, и все-таки жизнь доказала, что она является превосходным борцом. Босилька Младич - удивительно искренняя, скромная и непосредственная личность. Ее глаза, несмотря на проявляемую твердость, наполнились слезами, когда она говорила о своем супруге Ратко и об их скончавшейся дочери Анне, выдающемся студенте медицинского факультета, которая, как говорят, больше всего любила жизнь и людей! Наша собеседница говорит о своих показаниях в гаагском Трибунале, о личности своего супруга и их совместной борьбе, судьбе и страданиях.
- Вы недавно в Гааге прошли боевое крещение перед западной и сербской общественностью, став свидетелем защиты в процессе над вашим супругом, генералом Младичем. Нелегко свидетельствовать истину в таком месте. Как вы пережили эти моменты?
- Я была счастливой, что могу дать свидетельские показания в Гааге и подтвердить факт того, что мой супруг генерал Ратко Младич 14, 15, 16 и 17 июля 1995 года находился в Сербии, т.е. в Белграде, и что в это время ночевал в своем доме, т.е. что тогда не находился на театре боевых действий в Боснии и Герцеговине (БиГ). Это - сущая правда, как и то, что во время его отсутствия его замещал его заместитель, как и всегда, когда он отсутствовал. В зале гаагского суда я сообщила важный факт, что в эти дни в моем присутствии Ратко не командовал при помощи средств связи, не обращался к кому-либо таким образом, как того не делал до того и после того во время своего пребывания в Белграде. Его приезды в Белград во время войны никогда не являлись классическим отпуском солдата. У него всегда были встречи, преимущественно с представителями международного сообщества. Он приходил домой, чтобы искупаться, переодеться, перекусить и снова отправляться на встречи. Возвращался домой обычно поздно вечером, чтобы спать в своем доме. Несколько раз я находилась в публике в ходе судебного процесса, и это мне несколько помогло, но вовсе не было легко и просто предстать перед любым судом, тем более перед гаагским. Я хотела еще больше им рассказать про личность генерала, сказать им, что его склад ума таков, что он не может быть злодеем или каким-то чудовищным убийцей. До сих пор нет никаких доказательств, и думаю, что быть не может, что Ратко Младич в какой-то момент своей карьеры попрал свою офицерскую этику. Все-таки, моя роль состояла в том, чтобы дать свидетельские показания по этим четырем существенно важным дням. Выйдя из зала суда, я почувствовала облегчение, но не была совсем спокойной. Я все еще была весьма взволнованной. Служебный водитель гаагского суда отвез меня в гостиницу, в которой я дожидалась вызова в суд, чтобы давать показания. Потом я с нетерпением ждала звонка главного адвоката защиты Бранко Лукича. Он мне позвонил и сообщил, что все прошло превосходно.
- Хорошие знатоки хода судебного процесса над генералом Младичем утверждают, что вы стали одним из важнейших свидетелей защиты. Общественность была ошеломлена узнав, что генерал Младич 14, 15, 16 и 17 июля 1995 года находился не на театре военных действий в БиГ, а в Белграде! Этим вы в значительной степени пошатнули основы обвинения, вменяющего генералу в вину, что он именно в эти дни «командовал событиями в Сребренице и вокруг нее».
- Мне думается, что и другие свидетели, до меня дававшие показания в Гааге, в значительной степени пошатнули основы обвинения, но об этом мало или вообще не сообщалось общественности. Несмотря на то, что трудно защищаться от таких тяжелых обвинений и безжалостного медийного линчевания, в котором вам еще до судебного решения вынесен вердикт, что вы являетесь чудовищем и военным преступником, я уверена в том, что, если существуют право и справедливость, истина победит.
- В свое время вы сказали, что генералу Ратко Младичу еще до создания Гаагского трибунала предложили выбор: быть сговорчивым, или его провозгласят военным преступником. Генерал не поддался на шантаж!
- Любой, кто его хоть немного знает, знает и то, что он свое слово никогда не нарушил, и что он свято хранит присягу, данную государству и народу. Во время войны было несколько таких случаев, из которых я сейчас выделю лишь два.
Однажды бывший президент Соединенных Штатов Америки, Джимми Картер, вел переговоры с властями Республики Сербской. Он убеждал их в чем-то, а Ратко был против его намерений и не захотел в этом участвовать. В какой-то момент супруга американского президента, Розалин Картер, захотела поговорить с Ратко с глазу на глаз. Госпожа Картер ему сказала, что они с мужем руководят Фондом, занимающимся сбором исторических документов, и, зная, что он в ходе войны регулярно ведет записки, предложила ему банковский чек, чтобы он сам внес сумму «выкупа» их Фондом данных тетрадок генерала. Радко пристально на нее посмотрел, ответил, что сербская история не продается, и ушел. В конце он отказался пожать ее руку.
Второй случай: однажды в ходе переговоров к нему подошел Ричард Холбрук в вестибюле, прежде чем они вошли навстречу, и перед всеми присутствующими сказал: «Господин генерал, перед вами посланец США и президента Билла Клинтона. Вы - победитель, но Соединенные Штаты Америки не хотят Ратко Младича - генерала, а хотят - Младича политика». Ратко на это не пошел!
- Телекамеры из зала Гаагского суда подтверждают, что состояние здоровья генерала неудовлетворительное, но он, несмотря на это, присутствует в зале суда. Насколько стрессовая ситуация перед гаагским судом присяжных может дестабилизировать его и без того неважное здоровье?
- Состояние его здоровья таково, что любая стрессовая ситуация в зале суда легко может вызвать самый трагический исход. Ратко в июне 1996 года перенес первый инсульт, после чего прошел длительное лечение. В Гааге он уже однажды находился между жизнью и смертью. Но его железная воля выдержать, раз уж оказался там, и надежда, что его защита добьется победы истины, держат его в жизни. Он - великий борец.
- Сербский народ, в особенности в Республике Сербской, но также в Сербии и России, несомненно весьма уважают генерала Младича, для многих он стал живой легендой. Известны многочисленные заявления, в т.ч. мусульман, о гуманности генерала, его стремлении помочь и понять. Но любая положительная риторика о нем устранена с телевидения, из газет и сайтов. Все-таки, истина воскреснет, не так ли?
- Время - лучший судья. В будущем многое прояснится. И тогда станет понятно, что он за человек, и что он сделал для народа и государства. Его уважают не только в Сербии и России, но и в других государствах и народах, в чем я и лично убедилась. В СМИ действительно манипулируют любой связанной с ним информацией, не позволяя людям понять каким он на деле является. Здесь приведу лишь один пример, совсем по-иному говорящий о его личности, в отличие от картины, создаваемой в СМИ, подконтрольных противоположной стороне.
В разгар войны, где-то поздней осенью 1994 года, в генштаб Армии Республики Сербской поступило сообщение, что мусульманская сторона из г. Горажде просит срочно эвакуировать девочку с прободением аппендикса, которой там не смогли помочь. Ратко тут же приказал, чтобы его личный вертолет срочно отправился в Горажде. Эту девочку перевезли вертолетом в госпиталь в Соколаце, где ей спасли жизнь. Оперировавший ее врач потом сказал, что она бы не выжила, если бы ее везли на карете скорой помощи. Это и есть настоящий Ратко Младич, в отличие от картины, столько лет создаваемой в разных СМИ.
- Генерал Младич, среди прочего, награжден и Орденом за военные заслуги с серебряными мечами, Орденом Народной армии с серебряной звездой, Орденом за военные заслуги с золотыми мечами, Орденом братства и единства с серебряным венком... Его арестовывали те, кто даже в армии не служил, а ордена видел лишь в книгах!
- Мне неизвестно, кто именно его арестовывал и много лет разыскивал, но могу сказать, что отдельные из них совершили тяжкое нарушение не только законов государства, но и Божьих законов, и нравственности и профессиональной этики вообще. Причем в особенности в отношении нашей семьи, а также семей других людей, отправленных ими в Гаагу. Время покажет, кто для чего боролся, и кто каких результатов достиг.
- Можно сказать, что именно вы являетесь самым усердным боевым товарищем генерала, ведь вы с ним вместе с первых же дней его военной службы в Македонии, в Косове и Метохии, в г. Книн, а потом вы всегда, когда это было возможно, приезжали на театр боевых действий в Боснии и Герцеговине. Каково это - жить с солдатом крепкого закала и сильной нравственности, поставившим на жизненный пьедестал - сербский народ?
- Мы поженились в 1966 году, и Ратко мне с самого начала рассказывал о том, что означает быть офицером, и какие вызовы нас ожидают. Мне было важно лишь чтобы мы были вместе, и я поклялась рядом с любимым человеком выдержать все. Жизнь офицерской семьи нелегка даже в мирное время, но мы были счастливы, ибо вдвоем строили нашу семью в любви, и каждый из нас занимался любимым делом, в котором заслужил признание. Войной принесенные обязательства и невзгоды были тяжелыми - нам и во сне не могло присниться, что подобное может произойти, но что касается его свойств и нравственности - с ним так красиво жить...
- Первое официальное принятие Присяги военнослужащими Армии Республики Сербской состоялось в Видовдан (28 июня) 1992 г. в Соколаце; сербский генерал 28 июня 2001 г. уходит... так как обвинен трибуналом. Когда вам было труднее: в 2001 году, когда вы не знали, где он находится и жив ли вообще или в 2011 году, когда его отправили в Гаагский трибунал в критическом состоянии здоровья?
- Все-таки труднейшим моментом было, когда его арестовали, и мы его увидели в таком тяжелом состоянии здоровья. Вместо того, чтобы его хоть немного подлечить, чтобы он как-то оправился, и лишь потом его доставить туда, режим приукрасил его состояние в заключении терапевта из тюрьмы, чтобы можно было его отправлять. Тогда СМИ по указке режима утаили действительное состояние его здоровья, а нам пришлось в одиночку, под ужасно большим нажимом, принимать важные решения! Он тогда практически был не в себе, но даже находясь в таком тяжелом состоянии здоровья, когда он думал, что не выживет, ему важнее всего было, чтобы из-за него не произошло кровопролитие, и эти его слова наш сын Дарко сообщил общественности.
- Утрата дочери Анны стала и для вас, и для генерала, и для всей семьи ужасным ударом. Можно ли гибель Анны связать со стремлениями тех, кто подобным образом попытался сломать великого сербского генерала?
- Как мать, я сразу же это заподозрила. Впоследствии отдельные люди, вполне стоящие доверия, косвенно дали знать мне что это именно так, но что я должна об этом молчать. До сих пор ее трагической судьбой злоупотребляют в СМИ против Ратко всякие квазианалитики, посредством мемуаров участников переговорного процесса, вплоть до романов, якобы инспирированных ее судьбой. На деле это снова ложь, всегда с одной и той же целью: так как нет действительных доказательств вины Ратко, то необходимо всевозможными материалами наводнить СМИ, вплоть до употребления трагической судьбы нашей дочери против собственного отца. Представляете какое это чудовищное изобретение: убивают нашего ребенка, а потом пишут, что наша Анна покончила с собой из-за его преступлений или что Ратко потом хотел мстить!! Что за низкая ложь!
- Генерал своей жизнью свидетельствует о любви к своему народу, даже тогда, когда страдает. В нем, строгом и справедливом, вы никогда, говорите, не усомнились. Расскажите нам отдельные моменты которые, в этом смысле, вы навсегда сохраните в своем сердце.
- Есть много таких моментов, но мне бы хотелось на первое место поставить его заботу о том, чтобы народ выжил в войне. В этом смысле ему пришлось бороться с многими «горячими» головами, чтобы снова не произошло разделение на партизан и четников, за которое мы так дорого заплатили во Второй мировой войне. И ему это удалось! Также, Армия Республики Сербской кормила народ везде где это было возможно - Ратко приказал создавать фермы коров, овец, коз... вообще подсобные хозяйства, так что под конец войны Армия больше раздавала скота и пищи народу, чем расходовала на пропитание армии. Однажды на Рождество прибыла делегация сербов из диаспоры и привезла подарки - продукты питания, одежду и обувь. Ратко тут же вызвал своего секретаря Райко Бандуку и приказал, чтобы водитель все это отвез и раздал нашей армии. Один человек принес ему особые военные сапоги, а Ратко приказал Райко немедленно вызвать часового. Той зимой был сильный мороз и выпало много снега, и когда часовой вошел, все мы увидели, что на нем совсем плохие сапоги - подошвы чем-то привязаны, чтобы не отвалились. Ратко перед всеми подарил ему сапоги, и поздравил его с Рождеством. Он часто свои вещи дарил беженцам и семьям погибших. Никогда Ратко не был равнодушным к чужому страданию, несчастью, бедности, болезни.
- Почти все СМИ пишут, что вы выросли сиротой войны. Это тоже выдумки?
- В газетах писали много неправды о нас, среди прочего и о том, что я - сирота войны. На деле я с 10-летнего возраста жила у своей сестры, старше меня на 12 лет, в г. Скопье, где я училась. А каникулы я, естественно, проводила дома в селе Округляча под Вировитицей, где мой отец, Петар Егдич - сражавшийся на Салоникском фронте, сын Лазаря (также сражавшегося на Салоникском фронте) - получил земельный участок от Короля Александра Карагеоргиевича как салоникский воин.
Беседовала Биляна Живкович
Опубликовано в журнале «Печать», 25 сентября 2015 года
Перевод Савы Росич
.jpg)
1. Ратко никогда не поддавался на шантаж.