С рассветом, из-за горизонта,
Пришли они в моторном рёве
Прицелами дырявя мир.
Две роты чёрных мастодонтов,
Давно привычных вкусу крови,
А в главном танке - командир.
Упрятав ястребиность взора
За толстой, башенной бронёю,
Гонимый в битву силой древней,
Он наблюдал зрачком прибора
Как его танки шли свиньёю
Давя чужую, для них, землю
Своею многотонной тяжестью,
Купая траки в белом снеге
И копотью поганя высь...
А в головах у экипажей,
Оглохших в гусеничном беге,
Навязчивая билась мысль:
Пробить дорогу клином стали
К Москве, покуда длится осень,
Смяв все заслоны и преграды.
Но у разъезда их встречали
В два раза меньше - двадцать восемь.
Правда не танки, а солдаты.
И встретили. И крепко слились
С напором крупповской брони
В объятиях огня и смерти.
И танки намертво застыли,
Среди заснеженной земли...
Кто мёртв душою, что ж, не верьте.
