Пригласили в Белозерск на литературный фестиваль, я с радостью согласился и вскоре ехал в автобусе в город, само название которого - древность и поэзия. «... и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, - на Белоозере, а третий, Трувор, - в Изборске...», - кажется так в «Повести временных лет».
А за окном проплывает русская осень. Леса ещё зелёные, лишь чуть-чуть рыжиной тронутые... И вдруг выступила на опушку розовая трепещущая осинка, мелькнула белоствольная в жёлтой листве берёза...
В огородах уже пусто, одиноко торчат на грядах крепкие кочни капусты.
На берегу реки, у самой воды, как бурые камни - утки, сбиваются в стаю, готовясь к отлёту...
Поля в серой стерне. То и дело с краю дороги, или прямо у леса - легковые машины. Счастливые люди ходят по лесам в поисках грибной удачи. И она в эту пору не минует их!..
Вот уж переехали широкую холодную Шексну, свернули в сторону Белозерска. И всё те же леса, поля, деревеньки...
...И вот я в Белозерске. На автовокзале меня встретили работницы библиотеки...
Спасибо вам - провинциальные и сельские библиотекари и музейщики! Вы поддерживаете огонь культуры, книги, слова за почти символическую зарплату, в отрыве от многих благ цивилизации; иногда вам кажется, что ваша работа никому не нужна, но вы преодолеваете отчаяние и трудности и делаете своё скромное и такое великое дело. Благодаря вам горит, не гаснет в ночи пошлости и масскультуры русский огонёк...
Я поселился в скромной и тихой гостинице «Русь», и вскоре уже шёл, вооружившись фотоаппаратом и диктофоном по улице... Дзержинского, пересекает её Коммунистическая, есть еще улица Фрунзе...
Очень уж, видно, хотелось, идеологам прошлого искоренить дух истории в Белозерске. А чего добились, где они те идеологи? Только остались нелепые в этом древнем городе названия улиц по именам людей никогда здесь не бывавших. Но белозерцы (самоназвание - «белозёра») помнят и старые названия. И эти названия уже возвращаются на стены домов. Вот меня сразу привлекла табличка на доме: «Улица Дзержинского, бывшая 2-я Спасская». Это потом уж я узнал, что в этом доме живёт моя однофамилица, поэтесса и директор Центра ремесел Татьяна Ермакова.
Через дорогу одноэтажное кирпичное здание, сразу видно, что старинное, но недавно отремонтированное. На нем табличка: «Объект культурного наследия регионального значения «Дом начальника дистанции», 1846 год», а рядом надпись: «Центр культуры имени Сергея Викулова».
Я вошёл, и меня радушно встретила сотрудница центра Елена Борисовна. Она и рассказала, что создала этот центр дочь поэта Полина Сергеевна. Теперь это действительно очаг культуры, где собираются литераторы, художники... Здесь, можно сказать культ журнала «Наш современник», который возглавлял Сергей Викулов.
А на столе в читальном зале лежит раскрытая книжка, я поглядел обложку: Юрий Казаков «Двое в декабре». Один из самых-самых любимых моих писателей...
В больших книжных шкафах книги, в основном из личной библиотеки Сергея Викулова, многие с автографами. «У нас уже сложилась традиция, - рассказывает Елена Борисовна, - посетитель берёт книгу из шкафа и загадывает желание. Если книга с автографом, то желание сбудется. Я достал с полки сборник Виктора Астафьева, а там надпись крутым Астафьевским почерком: «Дорогому Сергею - ясноголосому Росейскому поэту. Ярких стихов ему! Многих сил ему! Большого полета! В. Астафьев. Урал. г. Чусовой, апрель 62 года»...
Я возвращаюсь к гостинице... Во дворе небольшого синего дома с табличкой «Музей поэта Сергея Орлова» расставлены скамьи, палатка, звучат советские военные песни, и источает аромат солдатской (но не из топора!) каши полевая кухня. И я зашёл в гости...
Наталья Васильевна, смотритель музея до начала праздника ещё и проводила меня в соседнюю Спасскую церковь, отомкнула замок на двери в колокольню, по узкой крутой лестнице мы поднялись на самый верх. И я увидел весь город и озеро. И бодрящий холодный ветер наполнил мне грудь...
А директор музея Ксения Павловна Тараканова уже принимала гостей школьников, которые усаживались во дворе. И вскоре начался очень интересный рассказ о танках и танкистах. Михаил Иванович Верещагин не только рассказывал, но и показывал модели танков, которые он сам сделал. Что про ребят говорить, я-то раскрыв рот слушал...
Рассказывали ребятам-школьникам о Герое Советского Союза Иване Малозёмове и о Сергее Орлове. И как это замечательно, здорово, что здесь помнят и рассказывают детям о том, что поэт Сергей Орлов был танкистом, горел в танке, выжил...
Все помнят его строчки «Его зарыли в шар земной...» А ещё среди сотен (наверное, даже тысяч) его стихотворений есть и такое «Монолог воина с Куликова поля», напоминающее об историческом факте - подвиге Белозерской дружины... Как близко здесь всё - история, поэзия, подвиг. Это Белозерск!
Сергей Орлов
Монолог воина с поля Куликова
«...Лежат князи Белозерски, вкупе побиены суть...»
Сказание о Мамаевом побоище
Их четырнадцать было князей белозерских,
Я пятнадцатый с ними,
Вот стрелой пробитое сердце
И моё забытое имя.
И стою я в полку засадном
Вольный воин, как терний сильный.
Сотоварищи мои рядом,
Нету только ещё России.
Нет России с песней державной
С моря синя до море синя,
Ни тесовой, ни златоглавой,
Нет ещё на земле России.
Есть земель вековая обида,
Есть рабы, восставшие к мести:
Чем так жить - лучше быть убиту,
А для нас это дело чести.
Всё сомнут лохматые кони,
По степи помчат на аркане,
Но на нас наткнётся погоня,
Ну а мы отступать не станем.
Конь мой гривой мотает рыжей,
Прыщут тучей на солнце стрелы,
Кычут коршуны, кружит крыжень
А какое до них нам дело!
Как орда Мамая качнётся,
Как мы ляжем костьми на поле, -
Так Россия с нас и начнётся
И вовек не кончится боле.
...А потом Михаил Иванович Верещагин, который собрал и создал многие экспонаты в этих музеях города, провёл для меня экскурсию. Лучшего экскурсовода мне бы и не найти.
Вид с белозерского вала
Мы поднялись на крепостной вал, внутри которого Преображенский собор. С вала открывался вид на озеро и город. И пока мы шли Михаил Иванович показывал мне, где какие башни стояли... А вечер опускался на город, и становился город похожим на сказку...
Преображенский собор
Мы расстались с Михаилом Ивановичем, и я ещё пошёл по набережной обводного канала. Да, прямо как в Питере - Обводной канал (вдоль озера в Шексну, прорыли его в сороковых года 19 века, после того как в шторм утонули в озере несколько судов). Вода в канале стоялая, а за неширокой перемычкой уже гладь всего озера.
К недавнему юбилею города набережную реконструировали, она и внешне стала похожа на набережные в Санкт-Петербурге - гранит, чугунные решетки, красивые фонарные столбы... Справа канал, а слева сначала череда отреставрированных старых зданий, в которых когда-то располагалась администрация по строительству и эксплуатации канала, а дальше какие-то неказистые бараки и даже остов сгоревшего дома... И вдруг - дворец из синего стекла и ещё каких-то неведомых мне материалов. (Как узнал позже - дом главы. Ну, много работает человек, хорошо зарабатывает, имеет право...)
Уже и совсем стемнело, но почему-то ещё не загорались фонари. И только вдали то ли на самом конце косы уходящей в озеро, то ли на островке мигал зелёным огнём электрический маяк.
Но вот зажглись и фонари, и сразу стало всё иначе - высвеченная брусчатка набережной и ограда, и в темноте весь остальной мир, только светлые удлинённые отражения фонарей на воде канала.
На полукруглой площадке набережной слышны голоса... Я подхожу - рыбаки. Удочки кидают тут под фонарями.
- Клюет?
- Понемножку... - отвечает несвежий мужичок, таких мужиков в каждом городе и селе встретишь. - А бывает и по три кило сороги прямо тут налавливаю! - добавляет гордо.
Его напарник молчит, смотрит в воду.
...Да ещё ведь и «Калину красную» снимал здесь Шукшин! Почему именно здесь он снимал свой фильм? Кто подсказал ему эти места? Я не знаю. Но, идя по набережной, я думаю о том, что здесь шёл Шукшин и тоже ведь думал о чём-то... И вот этот рыболов - это же типичный шукшинский герой...
- А в озере ловят? - спрашиваю.
- Частники ловят, конечно. Раньше был рыбколхоз и бригада была от рыбзавода. Не стало ничего. Я там и работал... Как у вас-то с работой?
Я пожал плечами:
- Смотря какая работа...
- А у меня никакая работа из рук не валится... Пятьдесят четыре года, - зачем-то ещё сказал он. - А поеду в Питер, у меня там брат двоюродный, и друзья. Там работы много. А здесь ничего не держит.
- А семья?
- Я один... Ничего не держит, - повторил он.
- Ну, удачи, - сказал я. А лучше бы промолчал. Грустно когда ничто не держит работящих (и спивающихся от безработицы и отсутствия смысла жизни) мужиков на такой-то земле, у такого-то озера!..
Пришёл в свой скромный гостиничный номер, попил чаю и перед сном ещё читал подаренный мне в музее сборник «Белозерье» - документы о городе и районе.
И вот читаю статью конца 18 века «Описание города Белозерска», авторство которой точно не определено. Вот некоторые выписки из этой статьи.
«Город Белозерск начальное основание принял по призыве новогордцами от варян трех князей - Рюрика, Синеуса и Трувора - в лето от Рождества Христова 862...» Затем «был во владении Игоря и супруги его Ольги... После того сей град был во владении удельных князей под киевским самодержавством... Благоверный князь Глеб Василькович построил в белозерске первый монастырь на усть Шексны-реки Святые и Живоначальные Троицы в лето 1251... По смерти ж его, Глеба Васильковича, княжение имел сын его Михаил; и у него был сын Федор... По них разделилося Белозерское княжество на многие княжения... и княжение Белозерских князей продолжалось даже до Мамаева побоища... По убиении же... белозерских князей городом и княжениями владел великого князя Димитрия Ивановича Донского сын Андрей Можайский и Белоезерский... По князе же Андрее сей город находился во владении всероссийского князя Ивана Васильевича, сына Василья Темного, которым в 1489 году граждане белозерцы по причине бывшего тогда мору преселены с Шексны-реки на настоящее место, где и град сей стоит, огражденный регулярной крепостью...
Итак - старый город оставлен в истоке Шексны, а новый построен вот здесь в конце 15 века...
«В 1678 году июля 10 дня приидоша на Белоозеро Польша и украйных городов людие, весь оной город пожгли, и людей множество посекли, и имения разграбили; после чего сей город населился из разных мест и городов людьми».
О, Русь моя! Сколько бед пропустила ты через своё золотое сердце. Но сколько бед, столько и побед!
И вот уже описание этого нового города, схожее с тем, что и я видел сегодня.
«Стоит же город на южной стороне бела-озера, по которому и звание свое получил. Сие озеро проистирается в длину на 50, а в ширину на 40, в округе же более ста верст; воду в себе имеет белу, густу и клейку. В него впадают двадцать шесть рек..., а из озера проистекает одна река, называемая Шексна, и впадает при городе Рыбном в Волгу.
Город стоит на высоте горы в преизрядном и увеселительном положении и украшается в летнее время проездом по озеру разных на парусах великих и малых судов; а в зимнее - ловлею рыбною большими тагасами в немалом количестве людей.
По нагорной городовой стене крепость обнесена земляным валом окружностью 530 сажен, а вышиною, кроме рва, восемь сажен...
С высоты той земляной крепости украшают вид изрядные здания церквей и домов, поля, луга, леса; в прудах и ключах чистая вода; а потом и прилежащие сельские строения. Паче всего имеет оной город благорастворенный воздух, и озеро взору представляет весьма приятное увеселение; когда с озера сделается северный ветер, то и в летнее время бывает немалая в городе стужа и самой холодной, но здоровой воздух; тогда по причине великого волнения рыбы не ловят, отчего временем и случается недостаток, после ж такой погоды лучший лов бывает».
А вот какую рыбу в то время ловили белозеры: «В озере ловится рыба: 1 - осетры, 2 - белуги, 3 - стерляди, 4 - белая рыбица, 5 - севрюги, 6 - сазаны, 7 - лещи, 8 - щуки, 9 - окуни, 10 - чеши, 11 - полани, 12 - сиги, 13 - сомы, 14 - налимы, 15 - торопы, 16 - головли, 17 - келчи, 18 - сопы, 19 - ряпуха, 20 - язи, 21 - вашкалы, 22 - песозобы, 23 - железница, 24 - снятки, 25 - реста, 26 - сороги, 27 - ерши, 28 - раки».
Да это же поэзия! Вот это перечисление бывшей когда-то в Белом озере и Шексне рыбы - поэзия. Ныне она, ужалась до леща, щуки да сороги...
...Глаза мои слипались, и я уснул не узнав, какие птицы и звери водились в окрестностях Белозерска...
И сон мой в гостинице «Русь» был крепок...
А утром пошёл я в районную библиотеку, где скоро и должен был начаться литературный фестиваль «Белозерье».
И опять шагал мимо церквей и купеческих особняков. В одном из таких особняков и библиотека... Где и был я приветливо встречен директором библиотеки Татьяной Александровной Шевыревой и её заместителем Людмилой Леонидовной Чеботаревой и напоен чаем.
А вскоре начался и фестиваль, в котором участвовали литераторы из Белозерска, Липина Бора, Кирилловского района...
Я уже говорил о литературных, прежде всего поэтических, традициях Белозерска. Орлова все знают, Викулова поэта и редактора тоже знают, а вот Леонида Беляева (1939 - 1997) знают гораздо меньше... Пусть здесь будет вот это, о его родном городе:
Леонид Беляев
* * *
Древний видится вал,
Брежу озером Белым:
Месяц там не бывал -
Годом кажется целым.
Чтоб совсем не зачах,
Мне хоть изредка надо
Согреваться в лучах
Материнского взгляда,
Под сиянием звёзд
Побродить по бульвару
Между лип и берёз
С лёгкой грустью на пару.
Я приеду опять
В тихий час листопада.
Буду яблоки рвать
Из отцовского сада
И ловить пескарей
В нашем старом канале.
Лишь бы только скорей
Эти дни наставали.
Здесь я сын, а не гость,
Я не за день, не за год
Пропитался насквозь
Соком северных ягод.
Алексей Шадринов - юноша-поэт, гений, пролетел как птица певчая над родиной и упал подбитый, в 19 лет погиб вдали от родного Белозерска, армейская «дедовщина» сгубила парня...
Алексей Шадринов
* * *
Холодный воздух - хрупкая слюда -
Кладет на волны радужную млечность.
Понять ли мне, о чем поет вода,
Куда она змеится бесконечно...
К чему весной утиный хоровод
Заводит песню, звонкую, как трубы,
Вода поет, и жизнь пока идет,
Всё никуда и всё из ниоткуда.
Рыдают гуси, клином размежив
Поля небес, изрытых облаками.
Моя душа над родиной летит,
Обняв ее бесплотными руками
...
Звучали стихи и проза участников Лито «Белозерье» (возглавляемого талантливой поэтессой и журналистом Лидией Мокиевской) и их гостей из Липина Бора, и даже отрывок из пьесы местного автора показали местные артисты, но я пока не буду о них писать. Они хорошие, но ведь Орловы и Шадриновы не каждый год родятся...
А обращусь к ним и ко всему Белозерску словами Лёши Шадринова:
«Мой новый друг! Мне сладостно и больно.
В моей мольбе земного счастья суть:
Я так хочу, чтобы потоком вольным
Такой же мир в твою нахлынул грудь!»
