Начало гражданской войны в Сирии в 2011 году привлекло к участию в ней значительные силы исламских радикалов, увидевших в этом противостоянии возможность для свержения светского правительства Башара Асада и создания исламского государства. В скором времени война вышла далеко за пределы территории Сирии, охватив соседние Ирак и в меньшей степени Ливан. Идеологическая мотивация исламских фундаменталистов, прибывших на «джихад», к 2014 году эволюционировалась с сугубо локальной цели в масштабах одного государства до глобальной - создание или, как старались преподнести сами исламисты, воссоздание «исламского халифата» в мировом масштабе. Движущей силой выступила террористическая группировка «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ), чей лидер был провозглашен «халифом» Абу Бакром аль-Багдади. Новый «халифат» по сути своей является сетевым государством - это когда в разных частях света различные группировки присягают на верность халифата, объявляют себя его составной частью. И сейчас мы видим, что от Нигерии до Афганистана разные исламистские организации признали власть этого «халифа».
Российские мусульмане живо откликнулись на события в Сирии еще до провозглашения «халифата» [1]. Факты отъездов ваххабитов из Северного Кавказа начали фиксироваться с 2011 года. Вскоре за ними последовали и их единомышленники из Поволжья [2]. Здесь стоит только отметить, что участие мусульман Татарстана в рядах международных террористических организаций случалось за постсоветский период нередко.
Успех чеченских боевиков и поражение российской армии в Первой чеченской войне нашли положительные отклики в Татарстане не только у национал-сепаратистов, но и у радикал-исламистов. После образования фактически независимой Ичкерии в нее начали ездить не только националисты (наиболее хрестоматийно известный - это визит одного из лидеров Татарского общественного центра Рафиса Кашапова, где он не жалеет славословий при личных встречах в адрес Аслана Масхадова и Шамиля Басаева), но и ваххабиты. Группа исламистов из Набережных Челнов во главе с Айратом Вахитовым и Иреком Хамидуллиным решила совершить «хиджру» в Ичкерию, где стали охотно внедряться шариатские порядки. Впрочем, прибытие в тренировочный лагерь «Кавказ» к Хаттабу насторожило последнего. Организованно прибывших татар восприняли как «засланных казачков» из ФСБ. Однако вскоре убедились, что «братья» из Поволжья вступают на путь «джихада». Такие визиты были и дальше. Часть из таких татарских исламистов впоследствии уже принимало участие в рядах боевиков во Второй чеченской войне. Наиболее известный из таких - выпускник набережночелнинского медресе «Йолдыз» Денис Сайтаков, причастный к взрывам домов в 1999 году в Москве. Другие - вернулись домой в Татарстан, пройдя военно-полевую и идеологическую подготовку. Самый первый теракт в новейшей истории республики, устроенный ваххабитами, был организован 1 декабря 1999 года «кукморским джамаатом» во главе с прошедшими «стажировку» в лагере «Кавказ» Рамазаном Ишкильдиным и Айратом Гильмутдиновым, когда произошел подрыв газопровода на границе с Кировской областью в Кукморском районе Татарстана [3]. Среди тех, кто прошел боевую подготовку в Чечне в 2004 году, присягнул на верность Шамилю Басаеву, также стоит отметить членов «исламского джамаата» из Рыбной Слободы Альберта Галеева, Вильсура Хайруллина и Ильнура Ахметшина. Эта банда затем участвовала в организации терактов в Самарской, Ульяновской и Кировской областях, Башкортостане и Татарстане на промышленных объектах в 2004-2005 годах. Но были и такие, кто от открытого участия в террористической деятельности предпочел иную, формально мирную форму работы - по подготовке «джихада» в Татарстане. Например, среди преподавателей нижнекамского медресе «Рисаля», как вскрылось с началом нахождения на посту муфтия Татарстана решительного противника ваххабизма Ильдуса Файзова, были такие, кто бывал в Чечне в лагере «Кавказ». По приезду в Нижнекамск они, имея за плечами такой «опыт», стали преподавать студентам медресе, будущим имамам, религиозные дисциплины в соответствующем изложении. Эти факты вскрылись в 2011 году Рафиком Исламгалиевым, назначенным Ильдусом Файзовым новым директором медресе, пришедшему на смену Рамилю Юнусову, теперь уже бывшему имаму главной республиканской мечети «Кул Шариф» [4].
Начало Второй чеченской войны, завершившейся победой федеральных войск и установлением конституционного порядка в Чечне, вынудило ваххабитов искать другую «территорию ислама» для эмиграции туда. В среде татарстанских ваххабитов возобладали идеи «Такфир ва аль-Хиджра» (дословный перевод - «Обвинение в неверии и исход»), организации, появившейся в 1970-е годы в Египте, в основе учения которой лежит полное противопоставление себя окружающему населению, включая других мусульман, и отъезд в те страны и регионы, где, по их мнению, царит подлинно шариатское правление. Соответственно, те мусульмане, которые не разделяют идеи «такфиризма», обвиняются в неверии, и в отношении них допустимы любые действия. В российских реалиях ваххабиты-»такфиристы» уезжают на некоторое время (совершают «хиджру», становятся мухаджирами) в какую-нибудь мусульманскую страну (на территорию «Дар-аль-ислам»), там живут, получают боевой и идеологический опыт, а потом возвращаются на родину на территорию «Дар-аль-харб» («территория войны»), чтобы там развернуть «джихад». Явление мухаджирства (миграция мусульман из немусульманских стран на территорию исламских государств по религиозно-идеологическим причинам) было распространено среди мусульман давно. Встречалось оно и в Урало-Поволжье и Сибири. Еще в начале ХХ века классик татарской литературы Габдулла Тукай в своих стихах бичевал и тех, кто переезжал на территорию Османской империи, тогдашнего исламского халифата, и тех, кто за это агитировал. Однако в итоге в Турцию перебралась определенная группа татар, которая считала, что жить мусульмане должны только в «Дар-аль-ислам» («Территория ислама»). Например, деревни Бегрюделик, Каракоек, Эфенде Кепрюсю, Гексу были основаны в Турции татарами, эмигрировавшими массово в тогдашний халифат по религиозно-идеологическим причинам. Тем не менее, это явление не получило своего массового распространения. Большинство татар считало своей родиной Россию, и даже те эмигранты из числа татарской интеллигенции, которые после 1917 года вынуждены были покинуть страну, спасаясь от большевиков, все равно мечтали вернуться домой. В начале XXI веке в Татарстане мухаджирство приняло совершенно иную форму.
В 1999 году группа исламистов из Набережных Челнов переезжает на территорию Таджикистана, а оттуда перебирается в Афганистан, где основывают «джамаат Булгар», ставший вскоре военным подразделением движения «Талибан». Названо это самоорганизованное сообщество выходцев из Поволжья в память о Волжской Булгарии - средневековом мусульманском государстве, принявшем ислам от багдадского халифа и признававшего номинально духовную власть Багдадского халифата. В скором времени туда прибыли и Айрат Вахитов (он получил прозвище «Салман Булгарский»), Ирек Хамидуллин, Равиль Мингазов, Рустам Ахмеров, Тимур Ишмуратов и еще 14 человек. В дальнейшем поток из Татарстана и Башкортостана такфиристов становился в Афганистане все более заметным. Когда американцы в 2001 году вошли в Афганистан, свергать талибов, то часть татарских исламистов попали к ним в плен и были отправлены в печально знаменитую тюрьму в Гуантанамо. Тем не менее, оккупация Афганистана не остановила ваххабитов из Татарстана перебраться на его территорию, а также в соседний с ним Пакистан. В биографиях многих террористов, ставших известными в 2010-е годы в республике, частенько значится пребывание в Афганистане и Пакистане на «джихаде» (после вторжения американцев булгарский джамаат перебазировался в район деревни Дегон, которая расположена в пакистанской провинции Вазиристан). Так, в 2006-2007 годах в составе «джамаата Булгар» были Альфред Ахмадулин и Азат Валишин, которые по приезду домой в родной Чистополь в 2011 году планировали устроить теракт, но были вовремя арестованы. Наконец, «Моджахеды Татарстана» (в полицейских сводках эта банда проходит под названием «Чистопольский джамаат»), устроившие теракт в отношении муфтия Татарстана Ильдуса Файзова, убившие крупного современных мусульманского богослова Валиуллу Якупова, также имели за плечами опыт нахождения в Афганистане [5].
Начало большого «джихада» в Сирии в 2011 году привело к тому, что теперь радикал-исламисты из Татарстана предпочитали ездить в эту страну за «опытом» вместо прежних Чечни и Афганистана. Механизм прибытия был несложным. Через социальные сети в Интернете шла переписка с вербовщиком. Затем «моджахед» из Татарстана приезжал под видом обычного российского туриста в Турцию, откуда переправлялся в Сирию. Поскольку официальная Анкара в начавшейся гражданской войне в Сирии не поддерживала официальный Дамаск, соответственно, пересечь турецко-сирийскую границу не составляло труда. Активно вербовкой занимался тот самый Айрат Вахитов (человек с уникальной в плохом смысле этого слова биографией: пройдя лагерь «Кавказ» в Ичкерии, побывав в Афганистане в составе «джамаата Булгар», отсидев в тюрьме в Гуантанамо, вернувшись домой в Россию, где сдружился с одиозным публичным исламистом Гейдаром Джемалем, в 2011 году появился в Сирии на «джихаде») [6]. Против Башара Асада стали воевать не только дезертиры, объединившиеся в Сирийскую свободную армию, но и целый международный ваххабитский интернационал, который пополнялся выходцами и из России. По оценкам верховного муфтия Сирии, в 2012-2013 гг. в рядах боевиков против законного правительства этой страны воевало до 2 тысяч россиян, из которых порядка 1700 было кавказцев, остальные приходились на регионы Поволжья и Сибири (ФСБ российских участников бандформирований в Сирии оценивала в совокупности в 2013 году в 400 человек, в в начале 2015 года уже называли цифру в 1700 человек, в сентябре 2015 года цифра достигла 2400 россиян - я полагаю, что это все же заниженная цифра, но даже такая говорит о том, что это немало).
29 июня 2014 года одна из воюющих группировок под названием «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) объявила о создании «исламского халифата». Заветная мечта, которую так долго лелеяли исламские фундаменталисты во всем мире, реализовалась. Если все остальные организации и группировки только говорили о намерении создать халифат в перспективном будущем, то ИГИЛ решил не ждать этого, а сразу объявить о его появлении, пусть и на небольшой территории. Новый «халиф» Абу Бакр аль-Багдади в скором времени стал получать «признание» во всем исламском мире: фундаменталисты в разных странах спешили принести ему «баят» (клятву) верности. Успех ИГИЛовцев (в их подчинении половина территории Сирии и Ирака) только способствовал упрочению их влияния. При этом «халифатисты» рассчитывают расширить свою территорию. Свои претензии они уже обозначили и на российский Северный Кавказ. Впрочем, только ли Кавказ?
Единомышленники ИГИЛа стремятся обосновать концепцию «возвращения в халифат» и Поволжья. Объясняют они это так: в свое время эмир Волжской Булгарии Алмуш в 922 году принял ислам от багдадского халифа и духовно признал свое подданство под исламским халифатом. Спустя почти 1100 лет появился новый багдадский халиф. Соответственно, Поволжью необходимо повторить свое вхождение в состав нового исламского халифата в качестве вилайета Идель-Урал. Понятно, что подобные концепции кажутся совершенно нелепыми и виртуальными, но они способны наполняться реальным содержанием. Когда в 2007 году чеченский боевик Доку Умаров провозгласил создание «Имарата Кавказ», он тоже был виртуальным проектом исламского государства в границах всего Кавказа. Но появилось, причем немалое количество людей, кто разделил эту точку зрения и присоединился к бандитскому подполью. Даже после смерти Умарова в 2013 году «Имарат Кавказ» остается главной проблемой для юга России. Террористы из числа «Моджахедов Татарстана» в лице их первого «амира» Раиса Мингалеева в 2012 году уже давали «баят» верности Доку Умарову. Где гарантия, что террористы в Татарстане вскоре не присягнут багдадскому «халифу» Абу Бакру? Тем более, что по отзывам первого судимого в Казани за участие в рядах боевиков в Сирии Раифа Мустафина, там сформирован целый «татарский джамаат» из выходцев с Поволжья. В СМИ уже мелькали имена Булата Самигуллина, братьев Руслана и Галима Нигматуллиных, Абдуллы (Станислава) Васильева, уехавших из Татарстана воевать на «джихад» в Сирию.
В 2014 году начинаются возвращаться в Татарстан «моджахеды» из Сирии. Судебный процесс над Раифом Мустафиным, который на рубеже 2013-2014 годов был в составе «татарского джамаата», воюющего в этой арабской стране, широко освещался в казанской прессе. Участие на нем в качестве обвинителя самого прокурора Татарстана Ильдуса Нафикова только подчеркивало актуальность и серьезность проблемы, с которой столкнулось Поволжье: поехавшие воевать за создание «исламского халифата» татары, получив там боевой и идеологический опыт, теперь постепенно возвращаются обратно домой. Раифа Мустафина осудили на 3,5 года колонии общего режима. В январе 2015 года осудили еще одного члена ИГИЛ из Татарстана Ришата Идрисова, 25-летнего уроженца Набережных Челнов (наказание: 1 год колонии общего режима). В марте 2015 года стало известно, что в Сирии воюют выходцы из татарского села Белозерье в Мордовии Абдулкарим Янгличев [7] и Абдулхай Рамазанов [8]. Также выявлены факты финансирования отправившихся воевать на «джихад» в Сирию: деньги для боевиков собирают единомышленники в Башкортостане (осужден житель г. Сибай Радик Гильванов) и Мордовии (осужден житель села Белозерье Равиль Абдуллов). И надо понимать, что эти люди возвращаются из Сирии домой не для того, чтобы начать мирную и трудовую жизнь, а для того, чтобы в перспективе использовать свои новые навыки по ведению «джихада» на родине.
Для дестабилизации ситуации не обязательно иметь огромную банду боевиков в регионе. Те же «Моджахеды Татарстана» численно были небольшой бандой в 10 человек, однако проблем они наделали достаточно. Возвращающиеся с боевыми навыками террористы с Ближнего Востока домой, татарстанские ваххабиты ни к какой мирной жизни не вернуться. Они постараются здесь реализовать свой джихадистский опыт. Точно также, как их идейные предшественники, которые ездили воевать в Чечню (1990-е - начало 2000-х годов) и в Афганистан (2000-е годы), сегодняшние ваххабиты из Татарстана ездят в Сирию (2010-е годы). По оценкам экспертов, численность исламских фундаменталистов, их симпатизантов и сочувствующих среди мусульман насчитывается в Татарстане порядка 3 тысяч человек (всего активно верующих в Татарстане 90 тысяч мусульман из 2-миллионного татарского населения республики). Из 3-х тысяч порядка 120-150 человек имеют ярко выраженные джихадистские наклонности, часть из этой массы в настоящее время воюют в рядах ИГИЛ на Ближнем Востоке, попутно возвращаясь обратно домой. Сегодня отрицать наличия сторонников ИГИЛ в Татарстане уже нельзя.
Раис Сулейманов, политолог, эксперт Института национальной стратегии
Примечания:
1. Люкманов А. Российские мусульмане и «арабская весна» // «Международная жизнь». - 2013. - N2. - С.95-96
2. Конференция «События в Сирии и их влияние на мусульман России» // «Мусульманский мир». - 2014. - N2. - С.149
3. Сафаров А. А. Закат казанского феномена. История ликвидации организованных преступных формирований Татарстана. Казань: Татарское книжное издательство, 2012. - С. 85
4. Сулейманов Р.Р. Ваххабизм в Татарстане в постсоветский период в свете влияния внешних факторов // «Проблемы национальной стратегии». - 2013. - N 1 (16). - С. 187
5. Сулейманов Р.Р. Исламский терроризм в Поволжье на современном этапе: масштаб, потенциал угрозы, меры противодействия // Этнокультурный и межконфессиональный диалог в Урало-Поволжском полиэтничном пространстве: исторический опыт и современность. Сборник материалов II Всероссийской научно-практической конференции. Оренбург: ООО ИПК «Университет», 2013. - С. 26
6. Шарафиева Э. В Татарстане молодежь вербуют на войну в Сирию // «Комсомольская правда», 16 мая 2013 года
7. Кряжев Р. В Мордовии нашли сирийский след: житель села Белозерье осужден за финансирование боевиков // «Коммерсант», 5 марта 2015 года
8. Мусульмане Мордовии выбирают традиционный ислам // «Вечерний Саранск», 3 апреля 2015 года
1. за Родину, за Путина?